Глава 7.
Прошла практически целая неделя после того жуткого случая с Дэниелом на вечеринке у Стефани, а я всё еще не успокоилась до конца. Каждый раз у меня тряслись руки, когда я об этом вспоминала. Меня по-прежнему не покидали мысли о том, что я натворила и каким образом воплотила свой жуткий, гадостный, мерзкий план. Дэниел отворачивался каждый раз, когда мы вдруг случайно или не совсем случайно встречались с ним взглядом, а на общих наших парах он специально отсаживался как можно дальше. Всё чаще я видела его открыто флиртующим с различными по возрасту, внешности и уму студентками, которые просто пищали от восторга, разговаривая с ним. Но это ладно, не удивительно. Но он же даже с преподавательницей на наших общих занятиях флиртовал. Не знаю даже, как описать чувства, которые я испытывала в каждый из этих моментов, но мне было, мягко говоря, не по себе. Сколько лет и усилий я потратила, чтобы стать сильной, твердой, непоколебимой с самым железным самообладанием, и вот за какое-то короткое время всё пошло наперекосяк, давая трещину. Почему я сразу не перевелась в другой университет? Почему решила остаться здесь, зная, что это чистейший мазохизм?
Стефани, после одной неудачной попытки узнать подробности того вечера, больше не пыталась расспросить меня. Но и в покое, конечно же, оставить меня не могла. Поэтому вместе со Филиппом, Таем и еще несколькими ребятами из нашей компании, которые ничего не знали и думали, что это обычные перепады в моем и до этого нестабильном настроении, пытались развеселить меня и привести в надлежащее состояние. Постоянно заставляли участвовать в различных авантюрах, иногда до жути сумасшедших. Как-то раз, чтобы мне немного полегчало, а мысли хотя бы на какое-то время покинули мою бедную голову, я решила провести спокойный вечер с Таем, который был, кажется, от такой идеи просто на седьмом небе от счастья, в отличии от меня, если честно. Я понимала, что дерьмово использовать друга, чтобы забыться и расслабиться, но мне хотелось снова жить по-прежнему, ничего не чувствуя, ни за что не переживая. Мне просто очень нужно было вернуться в своё прежнее состояние.
Почему-то (совсем не странно) у нас с Таем ничего не вышло в тот раз, естественно. Естественно, по моей вине. Я не предлагала, не поощряла, не помогала. Я просто ничего не хотела. А потом и вовсе резко встала и ушла, чувствуя себя дерьмово. Не хотелось думать, что всё это только из-за Моритца, который мучил меня даже на расстоянии, но эти мысли не покидали моей головы. Иногда мне хотелось завыть или закричать от бессилия. Дэниел ничего не значил для меня, поэтому не мог и не должен был влиять на мою жизнь и всё портить.
В добавок ко всему головные боли и слабость донимали сильнее прежнего, поэтому сегодня, заранее договорившись с преподавателями, я решила пропустить лекции, кроме одной. Английская литература – была моим любимым предметом, на занятия по которому я всегда ходила с удовольствием, хотя это и не касалось моей специализации. Это было чисто для души.
Часы на моей руке показывали, что я уже опаздываю чуть больше, чем на 7 минут, поэтому приходилось почти что бежать по такому длинному и будто нескончаемому коридору. Резко завернув за угол, я врезалась во что-то крепкое и твердое. Только потом я поняла, что это был Моритц, грудная клетка которого, казалось, была просто бетонной. Ну и качок, черт его подери. Сколько я еще буду так в него врезаться? На мне скоро живого места не останется. Наши книги и конспекты разлетелись по всему коридору, превращаясь в непонятную кучу. Пока я пыталась отыскать именно свои учебники и тетради в этом беспорядке, в шаге от меня стоял Бэйкер и давился хохотом, смотря, как его друг опускается на корточки и пытается помочь мне ускорить этот процесс совсем не из дружелюбия.
– Извини, – вдруг коротко произносит Моритц, разбирая наши вещи на две стопки. Его голос, несколько мягче, чем при прошлом разговоре, заставляет мои щеки по непонятной причине вспыхнуть, а дыхание сбиться.
Возьми себя в руки, Рэйчел. Ну, пожалуйста.
– Ты тоже, – сбивчиво произношу и бросаю злой взгляд на Бэйкера. Он мгновенно успокаивается, не произнося ни слова. Только в его глазах горел огонь, и летали молнии, пока он переводил взгляд со своего друга на меня и обратно. Вдруг я случайно коснулась руки Дэниела, но он резко одернул руку, будто получив сильный ожог. Обидно. Мы встретились с ним взглядами, отчего у меня перехватило дыхание. Я чувствовала, как весь воздух вокруг нас был накалён до предела, мы больше не сказали ни слова, кажется, даже не дышали тогда. Потеряв всё терпение, я схватила охапку вещей, поднялась и попыталась как можно скорее исчезнуть, забежав в аудиторию. Было до странного тяжело находиться рядом с ним. Как же я ненавидела это. Ненавидела, потому что не понимала.
– А она ничего такая, – услышала я голос Майка в последнюю секунду перед тем, как завернуть за угол. Усмешка на его губах чувствовалась четко, хотя я даже не видела его лица. Этот парень очень очевиден, и почему та прелестная девушка не может его разгадать. Но помогать ей в этом я не стану. Это только их дела.
– Отвали, – злобно прошипел Дэниел, а я наконец вошла в аудиторию, извиняясь за опоздание.
Всю лекцию мои мысли были заняты далеко не литературой, заставляя чувствовать себя паршиво. Я должна была вернуть себе своё спокойствие, но почему-то казалось, что этого больше никогда не случится. Не в ближайшее время, не так близко к нему. Ни тем более сейчас, когда я забрала по ошибке и нетерпению его книгу, оставив там, на полу, свою тетрадку с конспектом. Мысли о том, что придется еще раз с ним пересечься, чтобы сделать необходимый обмен, заставляли меня почти что дрожать от страха, как пятилетнего ребенка, стоявшего перед злой матерью, которая держит в руке кожаный ремень. Я достала из сумки успокоительное в таблетках, вкинула одну в рот и запила водой. Пока я ждала, чтобы оно подействовало, напечатала сообщение Дэниелу, в котором объясняла всю сложившуюся ситуацию. А потом отправила еще одно, предложив встретиться после этой пары на парковке, чтобы вернуть всё на свои места. Под «всё», к сожалению, подразумеваются только наши вещи, не наше общение.
– Возьми, – низкий голос, раздавшийся так неожиданно над моих ухом, заставил меня подпрыгнуть и резко развернуться. Моритц стоял очень близко, лишь секунду смерив меня все таким же холодным взглядом, а потом начал внимательно разглядывать мой конспект. Я не сразу поняла, что от меня требуется. Он почти под нос сунул мою тетрадь, на этот раз молча.
– Ах да, спасибо, – я забрала свою вещь и постаралась побыстрее достать его книгу из своей, неожиданно ставшей такой маленькой и тесной, сумки. Наконец-то это мне удалось, а Дэниел резко вырвал её из моих рук, не дожидаясь, пока я ему протяну книгу. – Твоя книга.
– Моя, спасибо, – развернулся и ушел, не взглянув даже на секунду. После этого «разговора» я долго не могла прийти в себя, чувствуя себя еще более разбитой и удрученной. Будто из одного котла в аду меня пересадили в другой, еще более обжигающий.
Да ну тебя, Дэниел. Ну. Тебя.
***
– Что это было?
Я захожу в кабинет, как только мать заканчивает телефонный разговор, пытаясь удержать свою злость внутри. Я поверить не могла своим ушам, но радовалась, что так случайно услышала этот разговор.
– О чем ты?
– Ты только что обсуждала продажу части акций компании отца.
– И?
– Ты ничего не решаешь, забыла? Тебе это даже обсуждать бессмысленно.
– Мне надоело это. Я планирую решать.
– Каким образом? Помнишь, у кого контрольный пакет?
– Ты ничего в этом не смыслишь! И никогда не проявляла к этому интерес. Что за проблемы? В тебе до сих пор играет детское упрямство, когда ты повзрослеешь?
– Поэтому сейчас управляет всем бабушка. Не ты.
– Всё скоро изменится.
– Тебе всё мало денег? Уже не хватает на побрякушки прибыли твоего бизнеса? Агентство загибается?
– Сфера туризма всегда будет приносить доход.
– Тогда в чем всё-таки дело? Не можешь остановиться? Это жадность, мам. Она до добра не доведёт.
– Выбирай слова.
– А что? Ты ненамного больше смыслишь в финансовой сфере, чем я.
– Я закончила экономическую специальность.
– С каких пор это гарантирует знания? Но окей, ближе к делу. Ты решила продать или купить? Хотя, кроме своих пары процентов ты не имеешь права больше ни на какие, то второе. Чьи акции ты всё-таки собралась купить? Своего любовника? Хорошая стратегия.
– Он мне не любовник!
– Всё-таки я права. Что ж...
– Нет, он не хочет их продавать.
– А придурок не такой уж и придурок, понимает, что бросишь его сразу же после этого.
– Не в этом дело. Рэйчел, послушай, мы ведь семья. Нам нужно объединить усилия. Чем больше акций внутри семьи, тем лучше.
– Да, но от твоих-то мне какой смысл? Ни разу твоё предложение или идея не были приняты.
– Вот и плохо! Уже б продвинулись на рынок другого уровня.
– Разве что ты собралась снизить уровень. А вообще, какая у тебя стратегия? Какая цель? Смотри, даже если ты выкупишь каким-то образом все акции наших акционеров, к контрольному пакету это будет даже не близко. Поэтому просто не трать силы.
– Ну отступи, Рэйчел. Зачем тебе это всё? Ты планируешь стать...а кем ты планируешь стать?
Я не выдержала и засмеялась. Какая кошмарная ситуация. Лучше отношений в семье и не придумать.
– Я заинтересуюсь этим позже, а пока что бабушка с огромным удовольствием работает на благо фирмы. Во главе компании должен стоять очень умный человек. Когда-то я дорасту до этого уровня. Позже. А сейчас разговор окончен.
***
На выходных выдалась замечательная теплая погода, поэтому мы со Стефани и нашими друзьями, а то есть целой огромной и шумной компанией, решили отправиться на пляж. Казалось, наши мысли прочитала большая часть студентов, потому что пляж был забит и другими компаниями ребят, которые наслаждались жарким солнцем и прохладной водой, попивая холодные пиво или коктейли, в зависимости от пола человека и его личных предпочтений. Я предпочла холодное светлое пиво. Искупавшись, а точнее проведя около 40 минут в воде, плавая и дурачась со своими друзьями, я решила прилечь рядом со Стефани на шезлонг, который заняла заранее, кинув на него полотенце и свою любимую соломенную шляпу с небольшими и ровными полями. Людей, помимо беззаботных студентов, было немного, в это время года пляжный сезон уже закрыт, но хорошая погода умеет вытягивать на свежий воздух даже самых ленивых. Я отдыхала и болтала о разных глупостях со своей лучшей подругой. Мне хотелось провести день легко, чтобы по возможности меня никто не трогал, а Стефани, наоборот, хотела побыть в центре внимания, ведь не зря же она решила надеть свой новый крохотный купальник, который сразу же свёл с ума бедного Филиппа. Я закрыла лицо своей обалденной шляпой, в которую влюбилась в торговом центре с первого взгляда, и закрыла глаза, пытаясь полностью расслабиться. Отдых был мне необходим как физически, так и морально. Я буквально чувствовала моральное истощение. А еще я похудела более чем на 2 килограмма и это при том, что ела я сейчас больше обычного. Особенно налегала я на мороженое, самое сладкое и самое жирное. Солнце слегка стало припекать, я перевернулась и легла на живот, снова растворяясь в теплых лучах солнца. Подруга продолжала комментировать мне всё, что происходило в её поле зрения, заставляя меня иногда громко хихикать, потому что делала она это очень эмоционально и смешно. Это было почти профессионально. Но вдруг она так громко закричала, почти завизжала моё имя испуганным голосом, а меньше чем через секунду по моей заднице резко и больно что-то ударило. Я подпрыгнула от неожиданности и повернулась, чтобы посмотреть, что это было. Возле моего шезлонга лежал большой волейбольный мяч, подруга сидела с закрытым от ужаса ртом руками, недалеко от нас стояли испуганные парни, глаза которых практически повыпадали из своих орбит, ожидая моей реакции, в числе которых были Филипп, Дэниел и Майк. Филипп с ними? Серьезно? Нужно попросить Стефани, вправить ему мозги, чтобы не таскался с этими придурками. Парни стояли и не шевелились, будто если они будут похожи на неудачные статуи, то я не пойму, что это кто-то из них так постарался с уже покрасневшим пятном на моей заднице, которое сразу же заболело.
– Какого черта? – вдруг вскрикнула я, поднимаясь на ноги.
– Мы дико извиняемся, – мягко произнес Филипп, пока я сверлила взглядом Моритца. Тот стоял теперь уверенно, не обращая внимания на мою злость, и тоже смотрел в глаза. Больше я никого не замечала. Но мне и не очень-то хотелось разглядывать другие мордашки, когда это было таким совершенным. И прямо передо мной. – Подашь нам мяч? Пожалуйста?
Я глубоко вздохнула, не желая сейчас ругаться ни с кем, сама удивляясь своему спокойствию, ведь раньше я бы разорвала в клочья долбанный мяч и всыпала бы каждому. Но я просто подняла и кинула им мяч обратно, всё еще чувствуя боль на своей пятой точке, которая не собиралась утихать, а лишь разгоралась сильнее. Спасибо, что не баскетбольный или футбольный. Но эти криворукие могли быть и аккуратнее. Место, где я лежала, находилось достаточно далеко от их площадки, обещая быть безопасным. Я снова опустилась на свой шезлонг, который показался достаточно твердым для теперь уже моей раненной задницы, задумавшись о своих переменах, которые меня не радовали. Стефани не знала, смеяться ей или жалеть меня, поэтому осуществила оба варианта почти одновременно. Так же она себе под нос ворчала на Филиппа и его «новых» друзей, будто это облегчило бы мою боль. Все-таки она милая девочка.
– А задница у нее отменная, как стальной орешек. Видели, как отскочил мяч? – кто-то громче положенного произнес, позволяя мне это отчетливо расслышать. Возможно, парень специально сказал так громко, пытаясь сделать тем самым «чудесный» комплимент, но мне такое было не по душе. Я скривилась, хотя никто и не видел моё выражение лица под шляпой. Голос казался немного знакомым, но точно не из близкого окружения. И, Слава Богу, это не был голос Дэниела. Иначе остатки моего сердца разбились бы еще сильнее.
– Закрой пасть, Уильям. Ты должен сначала подумать, а потом произносить свои долбаные дурацкие мысли вслух. Я говорил тебе об этом сто раз, нет, даже тысячу чертовых раз, – я вздрогнула, потому что сразу же узнала шикарный низкий голос Моритца, сердце моё забилось в несколько раз быстрее. Он говорил тише, чем предыдущий оратор-пикапер, но я всё равно услышала его. Немного подняла шляпу и краем глаза взглянула на него, надеясь, что никто не заметит мой интерес к этому разговору. Я не могла отвести взгляд от его прекрасного образа, понимая в данную секунду каждую из сохнущих по нему девчонок. Но вид его совсем не был дружелюбным. Кулаки крепко сжаты, челюсть напряжена, волосы взъерошены. Выглядел он очень устрашающе. Да он зол, как никак! Интересно узнать, почему же. Разве тебе не плевать, Дэниел?
– Эй, полегче, брат. Я ведь отвесил этой цыпочке комплимент. В отличие от тебя я делаю это, прежде чем затащить кого-то в койку, – Дэниел сделал один широкий шаг в сторону того парня, которого я лично не знала, тот сглотнул ком в горле и резко отшатнулся. Я была слишком шокирована реакцией Дэниела и не могла заставить себя перестать следить за этой дурацкой сценкой, которая привлекала не только моё внимание, собирая публику.
– Она не будет с тобой спать, придурок. Даже не пытайся. Она не поведется на эти клишированные фразочки, – прорычал Дэниел, подходя ближе к парню, не знаю, кого пытаясь сильнее в этом убедить: безмозглого дурака, который не в ладах с комплиментами или самого себя. Почему всё казалось таким странным? Рядом с Дэниелом молча стал Майк Бэйкер, чтобы, как мне казалось, в нужный момент остановить друга. Я надеялась, что именно это он бы и сделал, хотя зная его страсть к разбирательствам...
– Откуда это ты знаешь? Давай проверим? Я уверен, она оценит по достоинству это тело, – громко засмеявшись (ужасным смехом!), будто ему рассказали очень смешную историю, этот Уильям вдруг снял футболку и кинул её в сторону. Я закатила глаза и попыталась сдержать хохот. Нельзя было выдать то, что я не просто слежу, а просто глаз не могу оторвать от этой неожиданно развернувшейся ситуации. Выглядел он, как клоун или самоуверенный петух. Или всё сразу.
– Подойдешь к ней, и я тебе шею сломаю, – слишком угрожающе произнес Дэниел, заставляя парня, который уже сделал несколько шагов в мою сторону, остановиться и задуматься. Казалось, остальные парни, которые были свидетелями разговора, тоже задумались. Это было заметно по их реакции и тому, как все взглянули на меня, заставляя меня посильнее натянуть на лицо шляпу, и обратно на Дэниела. Он не имеет никакого права отпугивать от меня людей. Только испортить мне жизнь хочет. Хотя я бы была очень рада, если благодаря Дэниелу, хотя бы этот придурок передумает проверять свои ужасные теории на мне.
– Слушай, забудь о той девчонке, если жизнь тебе хоть немного дорога. Не думаю, что мой брат сейчас шутит, хотя и вряд ли начистит тебе рожу, даже если сильно захочет, чисто из моральных принципов, а вот я могу. И сделаю это с таким удовольствием, что тебе и не снилось, веришь? – вдруг вмешался Майк, который выглядел слишком серьезно, заставляя меня удивиться происходящему еще больше. Он назвал Дэниела своим братом, этому я вовсе не удивилась, они всегда были не разлей вода. Иногда я даже восхищалась их прочной связью, хотя не то, чтобы я сильно много знала о жизни этих ребят. Что-то слышала, что-то казалось очевидным. Но я удивилась, что в этой ситуации он тоже был не прочь поучавствовать. Зачем?
И всё еще не понимала, почему им не пришла в голову мысль о том, что я их прекрасно слышу. И еще половина пляжа. Уильям как-то истерично дернулся, будто от небольшой порции разряда тока, слабо улыбнулся, скорее даже скривившись, поднял руки вверх, будто сдаваясь, и отошел в сторону, подбирая свою футболку с песка. Майк что-то сказал своего другу, на этот раз тихо, что я не разобрала, тот кивнул, потом еще несколько раз, внимательно слушая, и глубоко вздохнул, еле заметно покачав головой. Майк достал из, стоящего на песке, переносного холодильника, который был незаменимой вещью в каких-либо подобных поездках, несколько бутылок ледяного пива и протянул одну своему задумчивому другу. Дэниел вдруг взглянул на меня, отчего пришлось резко перевести взгляд в другую сторону, пытаясь делать вид, что я совсем не следила за развитием событий всё это время. А сама не могла перестать прокручивать в голове то, что только что произошло. Вдруг я увидела, что Стефани во все глаза смотрит на меня. Только сейчас я вспомнила о её существовании. Странно, что я не слышала ни единого звука от моей разговорчивой и любящей комментировать всё подруги, пока происходили своеобразные разборки, хотя все-таки я была сосредоточена совершенно на другом.
– Это же просто бомба! Не могу поверить! Черт, это же так непередаваемо страстно было, – пропищала подруга, хлопая в ладоши. Казалось, только любовь к Филиппу в её сердце (хотя сейчас я в этом засомневалась!) была сильнее, чем страсть к невероятным и любовным страстям. К слову, здесь не было никаких любовных страстей, возможно только немного невероятные, беря во внимание наши с Дэниелом теперешние отношения. Просто кому-то понадобилось выпустить пар, поэтому такой предлог был с удовольствием использован. Я не могла поверить, что Дэниел вдруг меня приревновал к его, как я думала, приятелю. За всё время учебы в университете мы не общались, не считая наших споров и перебранок, не были друг другу значимыми, чтобы он защищал меня от таких придурков, к тому же обещая последнему сломать шею. Мы вообще были друг другу никто. Вот пусть всё так бы и оставалось. Я не стану благодарить его и улыбаться. И вообще думать о нем больше не стану.
– Только не начинай, – произнесла умоляющим тоном и опустошила свою бутылку пива.
Но Стефани не замолкала. Она всё щебетала о какой-то любви, ревности, страсти, нежном, но пристальном взгляде, что у меня практически разболелась от нее голова. Несколько попыток переубеждения были проигнорированы и пропущены мимо ушей, поэтому я бросила эту затею. Пусть фантазирует, сколько ей вздумается. Дурость какая.
– Привет, – вдруг, спустя какое-то время, пока я безуспешно пыталась сосредоточиться на чтении книги, не желая больше слушать Стефани, прозвучал до боли знакомый голос. Я подняла голову и встретилась взглядом с Дэниелом, отчаянно пытаясь не утонуть в его прекрасных глазах, которые сейчас казались еще красивее. На немного пухлых его губах светилась еле заметная робкая улыбка, в руках по бутылке пива. Очень в тему, как раз хотела взять новое пиво.
– Привет, – просто произнесла я, не зная, что сказать дальше. Было такое ощущение, будто мой язык завязался в шесть узлов.
– Хотел извиниться за тот инцидент с мячом, сильно попало? – его голос был встревоженным, я никак не могла спутать его интонацию, которая сопровождалась подходящим выражением лица. Он присел на край моего шезлонга и протянул пиво. Я взяла, желая за секунду влить в себя содержимое всей запотевшей от холода бутылки.
– Ничего страшного, думаю, будет небольшой синяк. Не стоило, правда, к тому же, ведь не ты запустил в меня мяч, – я не знала это наверняка, но была почему-то так в этом уверена.
– Я пойду и найду Филиппа, а то уже сильно соскучилась, бай, – вдруг слишком мило проворковала моя подруга-предательница и испарилась. Теплый воздух накалился до предела, чувствовала я себя до невозможности неловко, было странно оставаться с ним наедине, особенно после прошлых ситуаций. Я чувствовала, что мои щеки вспыхнули, сердцебиение сбилось, а в глазах запекло. Почему рядом с ним во мне каждый раз разгорается смесь таких противоречивых эмоций?
– Я хотела бы извиниться за нашу прошлую встречу. Ту, что до столкновения в университете, но ты понимаешь, – в глаза не смотрела, просто не могла. Зато чувствовала его испепеляющий жаркий взгляд всем своим телом. Наверное, мы слишком близко находились друг к другу.
– Предлагаю начать всё заново, с чистого листа, – говорит вдруг Дэниел, а я невольно поднимаю голову и теперь смотрю ему прямо в глаза. Я никогда не понимала этого человека, но сейчас, после той жуткой ситуации, на его месте, я бы даже не взглянула на меня. Почему он себя так по-доброму ведет со мной? И так ли плох он на самом деле, как я думала?
– Не думаю, что у нас получится. Я слишком... – но он не дает договорить мне, протягивая свою сильную руку и перебивая меня, отчего я даже забыла, что хотела сказать до этого.
– Привет. Я Дэниел Моритц, хотел бы познакомиться с тобой, не против? – его лицо озаряет широкая лучезарная улыбка, на щеке проступает глубокая ямочка, заставляя улыбнуться мимо воли и меня. Мне нужны несколько секунд, я делаю глубокий вдох и пожимаю его руку.
– Привет, с удовольствием. Я Рэйчел Бёртон.
На самом деле, тогда я не знала, во что ввязываюсь. Но почему-то я устала от происходящего между нами и решила больше не сопротивляться этому. По крайней мере, не так сильно. Возможно, я была совершенно не права по отношению к Моритцу, и собиралась это понять и изменить. Я всё еще не доверяла этому человеку, поэтому не собиралась подпускать его так близко к себе, как, возможно, он для себя планировал. Но я больше не отказывалась попытаться.
В итоге мы резвились, плавали, даже играли несколько игр в этот злополучный волейбол с большой компанией других ребят. В основном, мы улыбались, порой даже слишком много. А потом просто ушли от всех и сидели на берегу, болтали о разных мелочах очень долго, пока на землю не начали опускаться легкие сумерки, заставляя многих отдыхающих поспешно спаковать свои вещи и наконец-то после такого активного дня возвратиться домой. Стефани не было нигде видно, как и лучшего друга Дэниела, никто совсем не тревожился за то, живы ли мы. А вдруг бы мы поубивали друг друга? Вдруг снова начали ссориться? Ведь это было более ожидаемо, нежели наш такой неожиданный, но спокойный и приятный обеим сторонам «мир».
Я смеялась над его шутками, надрывая живот. Но в свою защиту могу сказать, что он действительно может развеселить человека. Никаких плоских, старых, жутких шуток и приколов. Всё было настолько легко и непринужденно, будто не прошло столько времени (казалось, целое столетие) с нашего последнего разговора. Настоящего разговора, а не дурацкой ссоры. Мы почти не разговаривали о своих персонах, личных вещах. Слишком рано. Мы всего лишь хорошо проводили время, не усложняя ничего.
– Я могу тебя подвезти? – вдруг произнес Дэниел, выкидывая очередную пустую бутылку из-под пива в мусорный бак, который стоял довольно-таки далеко. Но ничего удивительного. Он прирожденный баскетболист, выступающий за команду нашего университета. Я лишь задавалась вопросом, даже чаще, чем следовало, почему он учится здесь, а не в лучшем спортивном колледже. Но я не могла спросить, не могла показать, что меня волнует его выбор. Неправильный, я была уверена.
– Разве у тебя есть свободное место в машине? Кажется, ты приехал сюда с набитой доверху машиной друзей, – он посмотрел на меня, широко распахнув глаза, будто был удивлен тем, что я это заметила. Даже я, на самом деле, удивлена. – Я уж точно не поеду в багажнике, – наверное, в конце я хотела всё обернуть в шутку, но вышло неудачно
– Некоторые из них уже уехали, остальные же могут поехать с кем-нибудь другим. Очень лень развозить всех по домам, знаешь ли. Да и к тому же я не подрабатываю таксистом. Не в этот вечер уж точно, – усмехнулся он, пытаясь вернуть разговору лёгкость.
– Но ведь тогда придется отвезти домой меня. Или ты собирался высадить меня на какой-нибудь ближайшей остановке?
– Никаких проблем, чтобы доставить тебя домой, я не вижу. Что-то еще?
– Да, ты пил пиво. У тебя будут огромные проблемы, если тебя вдруг остановят. Не думал об этом? Вообще приезжать сюда на своей машине – большая ошибка.
– Я пил безалкогольное пиво. Всё это время. Поэтому я вполне могу без приключений доставить тебя домой. «В целости и сохранности», —произнес он серьезным тоном. – Еще какую-нибудь отмазку найдешь? Ты могла бы сказать, что просто не хочешь, чтобы я тебя подвозил. Я и забыл, что ты слишком высокого мнения о себе, чтобы сесть в мою машину. – Дэниел быстро поднялся на ноги и, взглянув на меня стеклянным взглядом, начал уходить. Почему-то я жутко занервничала, пожирая глазами его сильную и крепкую спину. Совсем не хотелось, чтобы этот день вот так закончился. Как оно так всё за секунду рушится? Я подскочила следом за ним.
– Мы же решили начать всё с начала! Ты зачем вспоминаешь прошлое? – разозлилась я.
– Потому что, кажется, ты не оставила всё в прошлом. Я не дурак, не бросил бы тебя на трассе или у первой же остановки, не стал бы подвергать твою жизнь опасности, садясь пьяным за руль. Мне казалось, мы это выяснили.
– Я просто задала несколько вопросов, Дэниел. Пара чертовых безобидных вопросов, – я почти топнула ногой от раздраженности, но сдержалась. Эта дурацкая повадка осталась у меня с детства, хотя папа всегда говорил, что я была самым послушным и не капризным ребенком. – Я оставила всё позади. Мы оба начали это общение сначала. Так что, будь добр, прекрати портить мой чудесный вечер, – я подхватила свои вещи и, задев парня плечом, прошла мимо него уверенной походкой. Хотя плечо моё взвыло от острой боли. Стальной мужлан. За своей спиной я услышала тяжелый вздох.
– Куда ты пошла? – я чувствовала, как он пытается совладать со своим раздражением.
– К твоей машине, Дэниел. Куда еще мне идти?
Дэниел за моей спиной втянул воздух и за несколько шагов догнал меня, хватая вещи из моих рук, чтобы помочь.
– Так ты поедешь со мной? – его глаза ожили, ярко засверкали в сумеречном свете. Не знаю, что я в тот момент испытала, но это было что-то очень сильное. Я всегда закрывалась от любых чувств, поэтому была довольно неопытная в этом вопросе. Понять, что я чувствую, было для меня сложной задачей, как математическая задачка по международному конкурсу с повышенной сложностью, поэтому в тот момент я даже не пыталась. Просто наслаждалась приятным теплом, которое разливалось по моим венам.
– Господи, я всего лишь согласилась, чтобы ты подвез меня, успокойся, – усмехнулась я и села в машину, пока Дэниел складывал наши вещи на заднее сидение.
– Всего лишь подвезти, – произнес Дэниел так странно, будто бы это значило намного больше, чем мне казалось. Надеюсь, не значило.