Глава 4.
Я сижу на своем привычном месте, наблюдаю за ребятами, которые всего лишь за какое-то мгновение заполняют до отказа всю столовую. Большая часть столов уже были заняты голодными студентами, которые старались в кратчайшее время набить свои желудки и после дальше идти на пары, но в очереди стояло еще так много проголодавшихся. За моим столом уже не было свободного места, но люди всё подходили и подходили к нам, как знакомые мне, так и нет. Вскоре парни решили сдвинуть еще парочку столов вместе, тем самым превратив наш столик на шестерых во что-то похожее на огромный, длинный стол, как в те времена, когда люди устраивали пиры и балы. Ребята тащили стулья и ставили подносы на столы, приветствуя друг друга. Я улыбалась, когда ко мне обращались, и старалась минимально поддержать разговор, а потом снова утыкалась в свой телефон, параллельно пытаясь есть. Шум стоял невероятный. Не знаю, как работники столовой не делали нам замечания и не выгнали прочь, когда парни стали дурачится, кидаясь своей едой. Иногда я искренне хохотала, смотря на этих двухметровых детей. Я ко всем хорошо относилась, казалось, многие хотят дружить со мной, хотя это казалось мне странным. Я не считала себя хоть сколько-нибудь популярной в университете, я вообще никогда не думала об этой популярности, когда люди делят всех на «крутых» и нет, но так сложилось, что окружение моё было масштабным. Конечно, тягаться с популярностью Майка Бэйкера и его друга Дэниела Моритца, я даже не думала. Там без вариантов. Размах обожания этих двух университетскими девчонками можно, наверное, сравнить с тем, которым владели голливудские актеры. Конечно, если брать объективные показатели количества и качества и правильное процентное соотношение. А вот девушек с подобной популярностью я не знала. И мне было странно, как получилось, что я обзавелась столькими знакомствами, количество которых иногда росло с геометрической прогрессией. И парней-знакомых, кстати, было значительно больше. Я не считала себя самой правильной и хорошей девочкой, с которой стоит брать пример (Господи, только не это!), но с большинством из них меня, как ни странно, ничего не связывало, кроме обычного и довольно приятного общения. Просто иногда с ними невозможно ничего, кроме дружбы, серьезно. Парни всё всегда усложняют, особенно когда после одной ночи начинают вести себя так, будто это что-то значило. Начинаются букеты, конфеты и прочая фигня, которая мне совсем не подходит. Дружить становится невозможно, а мне нравилось, когда всё легко. У меня и без этого проблем хватало. Вот Тай, например, молодец. С ним легко, хотя, иногда кажется, эта легкость дается ему не так-то просто. В любом случае, это меня не должно волновать. Опять же, у меня много других проблем.
Не то, чтобы я была заядлой противницей отношений, которая не верит в любовь, искренность и взаимность. Нет, просто считаю, что не каждый находит своего человека. Я вот его еще не нашла, и вряд ли когда-нибудь найду. Но меня совсем не напрягает одиночество, особенно когда оно настолько шумное. Иногда мне нравится шум, тогда не так давят собственные мысли, а смех и громкие разговоры студентов их заглушают. Не в моих интересах прислушиваться к внутренней мне, потому что обчно это приносит мне только вред. Например, прямо сейчас я снова сильно окунулась в размышления.
Вдруг (совершенно случайно!) натыкаюсь взглядом на стол, за которым сидят Дэниел, в данный момент похожий на развеселого клоуна, и девушка, заливающаяся звонким смехом, который теплом разливается по телу. Знаю, что её зовут Корнелия, и она первокурсница, но больше ничего. Пустой лист. Похоже, она избегает быть в центре внимания и вовсе не старается стать популярной, в отличие от других девушек. Что странно, ведь с ее внешними данными это проще простого. Даже больше, она обязана быть в центре внимания, сам Бог её на это благословил, кажется. Голодные взгляды парней, когда она просто проходит по коридору, задумавшись о чем-то своем и не обращая внимания на кого бы то ни было, подтверждают мою теорию. Ловлю себя на мысли, что гадаю, в каких они отношениях с Дэниелом. По слухам, он не встречается с девушками, не дружит с ними, не лезет из кожи вон, чтобы заставить их улыбаться, не говоря уже о смехе, как это происходит сейчас на моих глазах. Я часто вижу их вместе с начала учебного года, прямо-таки будто специально попадаются мне на глаза, не слежу ведь я за ними.
Резко на их стол с грохотом приземляется еще один полный еды поднос, а за стол, по другую сторону от девушки, усаживается сам Майк Бэйкер, слишком широко улыбаясь Корнелии, обнажая свои белоснежные зубы, которая в ответ достаточно сдержано ведет себя с ним, послав лишь еле заметную улыбку в знак приветствия и сразу отвернувшись. Мне определенно начинает нравиться эта девушка, потому что, как я поняла по этой маленькой сцене, она не поддалась на его шарм и уловки, опять же совершенно отличаясь от здешних дам. Достойная девушка, значит. Или хорошая актриса? Тем временем, Бэйкер превращается во второго еще более сумасшедшего клоуна, при этом он похож на мальчишку, который впервые в свои 15 лет влюбился в девчонку, только и желая дернуть её за косичку. Это еще более странно, ведь Бэйкер обладает намного худшей репутацией, чем Моритц (хотя, казалось бы, куда уж хуже). Говорят, что он вообще исключительно спит с девушками (чересчур часто, много, грязно), даже чаще всего не разговаривая с ними более пары минут. Говорят, бывало, что хватит и одного «Идём?», чтобы всё прошло так, как ему нужно. Несколько моих знакомых хвастались такой привилегией. Он еще более мерзкий и самодовольный, чем его друг. И я до сих пор не понимаю, как девушки, после того, что их использовали и выбросили, с благоговением отзываются о них, превознося их на пьедестал. Поэтому, наблюдая за разворачивающейся ситуацией, поверить не могу своим глазам, думая, что зрение стало меня подводить, и мне пора позвонить окулисту.
С другой стороны, я еще больше не понимаю, почему так много знаю и думаю о них. Зачем мне это? Пора выбросить весь лишний мусор из головы.
Моритц поворачивает голову в мою сторону и улыбается. Я непонимающе пялюсь на его белоснежную улыбку, хлопая ресницами, приподняв от удивления одну бровь, а потом спешу отвернуться. Пусть не думает, что меня хоть сколько-нибудь интересует его персона. Пусть вообще ничего не думает. Я просто чисто случайно наткнулась на их столик взглядом, искала своих знакомых, всего-то. Моя кожа начинает ощутимо покалывать, и я понимаю, что Дэниел всё еще смотрит на меня. Не знаю, сколько сил я привлекла, чтобы только не взглянуть на него снова. От такого напряжения мои глаза начинают жечь, и мне хочется вырвать эти дурацкие линзы из глаз, которые постоянно мне мешают. И желательно не надевать их снова.
Что за чертовщина?
– Погуляем вечером, Рэй? – вдруг звучит слишком близко к моему уху хрипловатый голос Тая. Мне нужно пару секунд, чтобы проморгать жжение в глазах и привести свои мысли в порядок. Удается мне лишь первое. Я поворачиваю на него голову и встречаюсь с его улыбкой, не слишком уверенной, но довольной. – Такая прекрасная погода, грех дома сидеть.
– Конечно, – улыбаюсь, не находя ни единой причины, чтобы отказаться от такого прекрасного предложения, которое было совсем не в радость после взгляда Дэниела. Парень так обрадовался моему ответу, что даже не попытался это скрыть, наоборот, крепко чмокнул в щеку, заставляя всех, включая Дэниела, обратить на это внимание. Не знаю, что подумали все остальные, а вот Моритц напрягся, потом быстро взглянул на экран своего телефона, что-то сказал своим друзьям и вышел из столовой, буравя меня взглядом, пока еще было возможно. И мне совершенно не хотелось размышлять о его поведение. Но именно это я и делала всё свободное время до самого вечера.
***
– Алло?
– Да, родная, привет, - на другом конце я слышу родной голос бабушки, и на сердце становится легче.
– Я очень соскучилась.
– Мы тоже по тебе скучаем, малышка. Что-то случилось?
Рассказать ли? Могу ли я? Бабушка знает про моего друга детства, которого я вспоминала всю жизнь. Может, она даст совет?
– Нет, всё в порядке. Просто давно вас не видела. Как дела в Испании?
– Замечательно. Ты зря осталась в Нью-Йорке. Все скучают, а дедушка очень недоволен твоим решением.
– Ба...
– Но уважает. Ты знаешь, любое решение остается за тобой насчёт твоей жизни.
– Спасибо. Я это очень ценю. И я тоже по всем скучаю, но решение бы и сейчас не изменила. Когда вы обратно?
– Не знаю, пока дела в компании не требуют личного присутствия, мы хотим отлежать все бока на пляже под палящим солнцем.
– Даже дедушка? – я хихикнула, слабо представляя себе такой досуг дедушки и бабушки.
– Больше, чем я, представляешь? Сказал, что хочет на пенсию, а работу взвалить на тебя.
– Ого, серьезное заявление. Но, уверена, к такому не готовы ни вы, ни я. Пока что.
– Конечно, перебесится. Как начало учебного года?
– Нормально.
– Тайлер всё ещё рядом?
– Почему бы нам перестать дружить?
Моя бабушка никогда не была в восторге от Тая, хотя никогда не объясняла, почему.
– Девочка моя, думаешь, я не знаю, что у него на уме? Ты, может, и дружишь с ним, а он с тобой – нет. Не будь наивной.
– Ба...
– Просто будь аккуратнее. Уверена, однажды он навлечет беду на твою голову.
Я старалась не думать об этом, но время от времени слова бабушки возникали в моей голове. Почему меня это стало волновать? Должно ли оно вообще волновать? Разве это про Тая? Он безобидный и надежный. Или нет?
***
Я разражаюсь громким заливистым хохотом, запрыгивая на крепкую и мускулистую спину Тая, который смеялся еще громче меня, заставляя всех людей вокруг обращать на нас внимание снова и снова. Мы вели себя, как маленькие дети, пытаясь быть беззаботными и веселыми. Ни один из нас, конечно, не чувствовал себя счастливым в той мере, в которой пытались демонстрировать. У каждого были свои заботы и проблемы, но мы пытались друг другу помочь. Возможно, хотя бы на один короткий вечер забыть обо всех трудностях. У меня, на редкость, весь день было замечательное настроение, несмотря на то что мысли мои занимали не самые увлекательные темы. И мне так хотелось бы удержать такое состояние как можно дольше. Хотя бы один день. Мой друг заставляет чувствовать себя свободно и легко, а что может быть лучше? Разве не для этого нужны верные друзья?
Огромных размеров ярко-розовая и слишком сладкая сахарная вата из рук парня отправилась в мои руки, чтобы он мог обхватить меня покрепче, придерживая за ноги. Для своего, а, может, и моего удобства, и я была совсем не против, он решил пересадить меня себе на шею. На секунду я вспоминила слова бабушки и задумалась, не выглядим ли мы, действительно, милой парочкой, но потом поняла, что мне было всё равно, какое мнение сложится у посторонних людей. Тем более ничего такого и не было. Я чувствовала лишь благодарность к нему. Мы с Таем редко так дурачились, но метко, как говорится. Музыка, которая лилась из всех колонок, прикрепленных к столбам в парке, была громкой и танцевальной, заставляя почувствовать себя еще лучше. Мы вдоволь нагулялись по парку, прокатились на большей части аттракционов, даже нескольких совсем детских, куда нас не с первой попытки хотели пускать. Потом Тай со мной на шее отправился к выходу, чтобы продолжить вечер в другом месте, возможно, немного более взрослом. Но мне быстро надоело быть выше всех и чувствовать себя не совсем уютно, и я попросила спустить и поставить меня на ноги. Уже у самого выхода нас задержал яркий свет и грохот салюта, неожиданно запущенного в небо. Улыбка так и озарила наши лица, одной рукой Тай приобнял меня за плечи. А через секунду парень наклонился и накрыл мои губы своими, немного неожиданно, отчего на пару секунд я просто замерла. Я была слегка ошарашена, но почему-то все равно ответила на поцелуй, размыкая губы. Возможно, вечер и салют – слишком романтичная обстановка, и друг не смог сдержаться, но я не стала переживать. Знала, что он не потребует ничего больше. Он просто не сможет начать этот разговор, который может привести к краху нашего общения. Я намекала на это тысячи раз, жалуясь на парней, которые вечно раскисают и требуют чего-то большего. Надеюсь, он услышал меня. Поцелуй неторопливый, слегка осторожный, но приятный. Я снова начинаю улыбаться, когда губы Тая находят моё ухо.
– Пойдем ко мне? – на что я киваю, решив сегодняшний прекрасный день немного продлить, но, подняв немного голову, застываю на месте, а сердце моё замирает, когда замечаю, что в двух шагах от нас стоит Моритц и просто пожирает разрушающим все на своем пути взглядом. Тай был бы мертв, будь у Дэниела способность убивать взглядом. Я не могу отвести от него взгляд, пока внутри меня разгорается непонятное чувство, которое точно мне не нравилось. Злюсь на него, на себя и больше всего на Тая, который меня поцеловал прямо перед носом у Моритца, а теперь счастливо улыбается. Я не его собственность, чтобы целовать меня, когда ему вздумается. Он вообще не должен был этого делать. Я еще раз взглянула на Дэниела, но он отвернулся, делая вид, что не видит меня. Что ж, мне же лучше. Но, будь я совсем честна с собой, лучше мне не стало. Я знала, что он увидел поцелуй, поэтому ощущение, будто я сделала что-то плохое или предательское, почти накрыло меня с головой. Чувство ненависти к себе за такие мысли было еще сильнее. Моё сердце терзали давно не ощутимые эмоции. Почему Моритц был здесь? Почему он снова оказался рядом, когда это было ужасно неуместно? Мог ли Тай увидеть Дэниела ранее и только поэтому поцеловать? Поступил бы он так? Голова кругом.
– Ох, знаешь, Тай, я бы с радостью, но вспомнила, что Стефи хотела провести маленький девичник. Она немного повздорила с Филиппом, нужно моё дружеское плечо, ты же понимаешь? – как можно мягче я старалась преподнести ему отказ, не вынося лишней секунды в этом месте и рядом с ним, при этом сказав почти всю правду, кроме девичника. Стефани и Филипп никогда не ссорились надолго, поэтому они либо уже помирились, либо мирятся в данную минуту. Поэтому я там точно не была нужна.
– Ну, ладно, как скажешь, – не без расстройства произнес парень, явно не понимая моей резкой смены настроения. Я тем временем отодвинулась от него, желая убраться прочь. – Тебя подвезти?
Я посмотрела в сторону Дэниела, но тот разговаривал с кем-то по телефону, игнорируя меня по полной программе. Может, оно и к лучшему. Нет, абсолютно точно к лучшему.
– Я возьму такси, до встречи, – я оставила поцелуй на его щеке, и мы, к моему счастью, наконец-то разошлись в разные стороны.
Настроение испорчено, вечер закончен. Ничего удивительного, я не помню дня, который бы от начала и до конца был счастливым, кроме тех, когда я была маленькая. Что-то или кто-то обязательно испоганит мне всё настроение. Такси я брать не стала, до моего дома было не так далеко, километров пять или шесть пешком, так что решила пройтись и насладиться легкой прохладой. Не хотелось ничего. Почти ничего. Шагая по шумной улице, я подняла глаза на вывеску, которая горела всевозможными огоньками, зазывая в очередной бар. Не стала долго спорить сама с собой и шагнула внутрь.
– Ром с колой, – произнесла, усаживаясь за отполированную барную стойку, слегка улыбнувшись бармену. Он был красив, а руки, которые в данный момент протирали стаканы, такими крепкими. – И сразу приготовь двойной ром с колой. Желательно без колы, – людей было не так и много, как обычно в барах в такое время, все гуляли, видимо, решив найти что-то лучшее этим вечером, нежели алкоголь. Не могла их осуждать за это. Бармен кивнул, обольстительно улыбнувшись, и сразу же принялся выполнять мой заказ.
Всего через какое-то мгновение передо мной оказался желанный наполненный стакан, который я мгновенно осушила, чувствуя, как алкоголь обжигает горло и разливается по всему телу теплом, несмотря на колу, а потом принялась за второй. Я сразу рассчиталась, пресекая вероятное желание заказывать снова и снова. Я не планировала напиваться в стельку, просто хотелось, чтобы небольшая порция алкоголя позволила моему разуму немного расслабиться и не думать ни о чем.
– Сдачу оставь себе, красавчик, – он мне подмигнул, забирая из моих рук деньги. Я задержала лишь на секунду его руку, возможно, решив поиграть с добычей, но потом неожиданно услышала ненавистный голос и обернулась. И сжала челюсти, пытаясь сдержать злобный крик, только глубоко вдохнула и похоронила где-то внутри.
– Да, я уже на месте, да, есть свободные столики, – произнес он мягко в телефон и положил трубку.
Я сорвалась с места, вмиг забыв о красавчике-бармене, который вернулся к своей работе, и пошла в сторону Моритца. Это переходило все границы. Он везде и повсюду. Где бы я ни появилась, он поблизости. Не понимаю, что в последнее время происходит. Возможно, он просто решил меня выбесить. Но я не могла больше молчать.
– Серьезно? Хватит меня преследовать, ладно? – резко прокричала я, обращая на нас внимание всего бара, и взглянула на парня, который перевел взгляд с экрана своего телефона на меня. Кажется, он был довольно удивлен. Потом не сдержалась и стукнула его своей сумочкой по руке. А потом еще несколько раз. Он не шелохнулся, только вопросительно посмотрел на меня. Я глубоко вздохнула и отошла на пару шагов, нуждаясь в хоть каком-то расстоянии между нами.
– Что, прости? – задал вопрос парень, медленно приближаясь ко мне, хотя и так уже был слишком близко, от чего я машинально сделала шаг назад. Его вид был слегка устрашающим, а когда он подошел почти вплотную, мне пришлось поднять голову вверх, чтобы встретиться с ним взглядом. А такой взгляд выдержать не просто даже мне. У меня появилось ощущение, будто он заглядывает в самую внутрь, в попытках прочитать мои мысли.
– Я сказала, чтобы ты прекратил ходить за мной по пятам! Тебе еще и долго доходит? – возмутилась еще больше, от чего парень громко рассмеялся, на какую-то секунду завораживая своим идеальным низким смехом.
– Извини, конечно, но ты слишком большого о себе мнения, Ангел, – произнес парень, как только смог вернуть себе серьезность, что далось ему с трудом. На лице всё еще была беззаботная улыбка, которую мне сильно хотелось стереть. Возможно, даже той же самой сумочкой. – Мир не крутится вокруг тебя. Извини, конечно, если расстроил.
Я хотела было сказать ему еще пару неприятных слов, но решила промолчать. На кой черт я буду тратить своё время на разговоры с придурком? К тому же у меня этого времени нет. Лишнего так точно. Мне просто хотелось, чтобы он исчез не только из моего поле зрения, из моей жизни в целом. С этой планеты!
– Тогда постарайся меньше попадаться мне на глаза, – язвительно произнесла. – И я тебе не Ангел.
– Хорошо, нет никаких проблем. Я очень постараюсь оказываться как можно чаще около тебя, Ангел, даже если это будет сложно. Но это лишь потому, что ты хорошо попросила. Очень нравятся мне вежливые девочки, – усмехнулся парень, подмигивая мне.- Ну, а теперь, прошу прощение, но мне пора.
Дэниел отошел на несколько шагов в сторону, развернулся на оклик какой-то девушки, мигом раскрывая руки для объятий. Девушка с разбегу влетела в парня, захохотала и обняла его, сразу начиная ему что-то эмоционально рассказывать. Я сразу же узнала её. Это была та самая Корнелия, которая выглядела на расстоянии вытянутой руки еще лучше, чем когда я видела её в столовой или коридоре университета.
Я закатила глаза и молча пошла к выходу. Бедная девушка вряд ли знает, что этот парень настоящий придурок. Главное, чтобы она потом не слишком громко рыдала, когда она ему наскучит, а ему обязательно наскучит. А хотя, какое мне дело до других людей и их проблем, когда своих по горло?
Как только я вернулась домой, всё-таки решив взять такси, то сразу направилась к себе наверх, даже не заглянув в кухню, хотя ужасно была голодна. С мамой после того разговора я не общалась уже несколько дней. Злость все еще мешала мне рассуждать здраво и вести диалог, как минимум, терпеливо. А та минимальная терпимость, которая как-то существовала раньше, к мистеру Грейсу почти бесследно исчезла в последнюю нашу встречу.
***
Я это сделала. Все-таки настояла на своем, и была очень довольна собой, возможно, впервые за столь продолжительное время. Никакие мамины просьбы и наставления не помогли ей уговорить меня на незнакомого сомнительного доктора, а только еще больше убивали моё терпение и спокойствие. Но, к счастью, всего через четыре дня в страну вернулся наш семейный доктор, профессионал своего дела, которому я могла доверять. Человек, когда-то лечивший моего отца, и я сама, что было довольно странно и неожиданно как для меня, так и для окружающих (конечно, если бы они об этом узнали), поспешила к нему на приём. Дожидаться, когда он сам решит заглянуть к нам, чтобы узнать о моем самочувствии (хотя я была уверена, что появись у него свободная минутка, то он сразу же сделал бы это), было неразумно. Особенно когда «друг» мамы решительно хочет меня упечь в другую больницу и получить мою мать в свое полное распоряжение, чтобы промыть мозги, запевая каждый вечер песни о сильной любви и заботе.
После того, как доктор провел полное и всестороннее, а также очень продолжительное обследование и получил все результаты анализов, которые от меня требовались, он пригласил меня через несколько дней в свой кабинет, чтобы разъяснить состояние дел. Я жутко нервничала все дни, пока ждала результатов, а сейчас была практически в полуобморочном состоянии, что опять же было вовсе на меня не похоже. Ноги подкашивались и отказывались двигаться, голова вдруг разболелась. В данный момент мне почему-то дико захотелось иметь кого-то близкого, чтобы справляться с этим не самой, держать за руку человека, положив голову ему на плечо, и знать, что он будет рядом в любой ситуации. Но я быстро отбросила дурацкие и наивные мысли, это не для меня. Если в какой-то момент мне вдруг не придется справляться с проблемами в одиночку, а появится некий спаситель, решивший собрать моё сердце по кусочкам, то уже в следующий незамедлительный момент (а так бы обязательно и было), мне пришлось бы выносить уже эту потерю без поддержки, самой. Вместе со всеми другими разочарованиями. А это мне было нужно меньше всего. Доверяешь человеку – будь готов к предательству. Если вы встречали более счастливые, последствия, то вам крупно повезло. В моей практике я, рано или поздно, всегда остаюсь одна.
– Итак, миссис Уайт, как Вы думаете, – он потряс белой папкой с, как я подумала, результатами анализов перед моим носом, а потом положил её на свой рабочий стол, – что здесь? Смертный приговор? И если да, то как скоро реализуем его?
Я сглотнула ком, застрявший в моем горле, и опустилась на стул. Я хлопала глазами, переводя взгляд с доктора на папку и обратно. По его лицу трудно было что-то понять, он достаточно серьезен и сдержан. Я молила в душе, чтобы он хоть немного улыбнулся. Не очень смешная шутка, если это вообще шутка. Господи, пусть это будет несерьезно.
– Думаю, врачам не стоит так шутить, – сдержано произнесла я, все еще не зная, как себя вести. Он только что сказал «смертный приговор». Как после этого вообще можно сидеть спокойно? – Ведь если нам повезет, и мы не умрем от болезни, которая стоит в нашем диагнозе, то спокойно можем умереть от сердечного приступа. И намного раньше, чем пророчилось.
– Хорошо, я понял. Возьму на заметку, миссис Уайт, – наконец-то попытался улыбнуться доктор. Он был прекрасным человеком, но я так была напугана, что не смогла выдавить из себя даже подобие улыбки. Лишь смотрела на него, ожидая следующих слов. Он так и не сказал, как обстоят дела.
– Миссис Бертон. А вообще можно просто Рэйчел, – решила напомнить я, второй раз не пропуская его ошибку мимо ушей. Мне стало вдруг неприятно от упоминания старой фамилии.
– Рэйчел, у меня есть для вас две новости. Хорошая и не очень. С какой будем начинать?
– С плохой, – уверенно заявила я, не желая ждать. У меня всегда был принцип, который работал в любой ситуации: начинай с того, что тебе не нравится, а хорошее оставь на десерт. Если, конечно, доживешь до него. – Только очень Вас прошу, мистер Хэрингтон, нормальным языком, без медицинской терминологии, которую я, сколько раз не пытаясь, вовсе не понимаю. И без шуток! – почти вскрикнула я, теряя самообладание.
– Хорошо, попытаюсь. Первое, – врач откашлялся и сел в своё огромное кожаное кресло. – Болезнь никуда не делась, то, что вам было прописано, мало помогает. К тому же, я сомневаюсь, что вы достаточно точно и неуклонно следовали моей инструкции, скажете, нет? Мы точно не знаем, наследственная это болезнь от вашего отца или же глупое совпадение, но решающего значения это не имеет именно на данном этапе лечения, – он помолчал, тяжело вздыхая. - Я настоятельно советую вам лечь в больницу на какое-то время.
– Нет! – завопила я, злясь теперь еще и на него. Сговорились что ли?
– Выслушайте, – более серьезным тоном начал он, желая все-таки достучаться до меня. На данном этапе я чувствовала себя непреклонной. – Это займет, на первый раз, не больше двух недель. Это крайне необходимо. Стационар нужен для контроля не только над вашим здоровьем, но и регулярных приемов лекарств без пропусков. К тому же так мы добавим в Ваше лечение капельницы и курс уколов, от которых Вы до этого отказывались наотрез. В этот раз право выбора я Вам не даю. Ваши показатели падают довольно стремительно. Если тогда, когда вы в последний раз были у меня, у вас анализы говорили о состоянии между легким и средним, которое практически не мешало вам нормально жить, то сейчас ваше здоровье значительно ослабло. Иммунитет не справляется.
– На первый раз? – возмущенно произнесла, слушая лишь через слово.
– Надеюсь, на первый и последний, но сейчас нельзя сделать долгосрочных прогнозов. Вы будете наблюдаться у нас периодически, раз в несколько месяцев будете сдавать анализы, если понадобится. Если всё пойдет хорошо, то через несколько полгода-год мы с вами расстанемся лишь на хорошей ноте, чтобы встречаться только по плановым проверкам здоровья.
– Возможно, я соглашусь, – произнесла после нескольких минут молчания и раздумий. Всего две недели, мне это поможет. Но почему я так быстро меняю своё мнение? Я сама себя не понимала в последнее время. – Но какая хорошая новость?
– Я посоветовался с коллегами, в том числе и в Швейцарии, надеюсь, вы не думали, что я уехал отдыхать, оставив вас на произвол судьбы, как думали некоторые мои пациенты. Коллеги поголовно уверены, что Ваш случай абсолютно никак не связан с различными видами рака. Это было моё самое большое опасение, хоть теперь и не понятно, почему такие показания. Основного заболевания пока не обнаружено. Всё неудобство, связанное со слабостью, исчезнет в скором времени и, надеемся, бесследно и без последствий для вас в будущем. Вы же знаете, этого не стоит бояться. Ситуация с Вашим отцом была достаточно непонятная. И разновидность совсем другая. Мы сделаем всё, чтобы с Вами всё было хорошо. С этим люди живут постоянно и зачастую даже не замечают никаких симптомов.
Я вздохнула, еле заметно улыбнувшись. Новость, и в самом деле, была хорошая, только то, что придется проваляться в четырех стенах полмесяца, омрачала всё кругом. Но, возможно, я найду в этом несколько плюсов.
– Спасибо вам огромное. Тогда пока я не передумала, могу лечь в больницу прямо сегодня? – мне не хотелось говорить с мамой. Возможность сбежать ото всех мне показалась отличной возможностью и очередным плюсом для этой «плохой новости».
– Да, возвращайтесь с нужными вам вещами. Я договорюсь о лучшей палате для Вас, Рэйчел. Вы не будете здесь ни в чем нуждаться. Каждый день я буду навещать вас, если получится, дважды, иногда с коллегами. Ваша болезнь не редкость, но я хочу обеспечить вам самое быстрое лечение, насколько это будет возможно.
– Искренне благодарю, мистер Хэрингтон. Вы очень добры ко мне, как были добры к отцу,- я уже поднялась, чтобы пройти к выходу, но обернулась к доктору. – Хотела бы попросить, если вдруг кто-то придет меня навещать, то мы можем ничего им не говорить? Скажем, я отравилась или что-то подобное, хорошо? Есть несколько людей, которые слишком драматизируют, а мне не нужно этого.
– Как скажете, Рэйчел. До скорого.
Я поблагодарила его еще раз за понимание. Хотела перестраховаться, хотя прекрасно знала, что никто не придёт.