Эпилог
«А ты исчез,
Ни в пустоте, ни в темноте не отыскать.
Ты слился с воздухом, ты превратился в дым.
Остались буквы в документах, на счетах.
И эти буквы были
Именем твоим».
Осознание поражения всегда приходит медленнее, чем осознание победы. Радость можно смаковать, но вот убедиться в целом пути ошибок - для этого нужно время.
В двух словах Альфред мог бы рассказать, как приходил в себя в деревеньке близ горы, где находился буддийский храм Лабранг, щедро приютивший их. Лиза оставила его с местными жителями, а сама вернулась, чтобы увести из проклятого монастыря послушников. У них начнётся новая жизнь.
У Альфреда тоже начнётся новая жизнь.
— Он схватил его и сжал так крепко, что эхо... мне жаль. Я и подумать не могла, что можно повстречать такого человека, — Лиза сидела на краю кровати, на которой расположили археолога. Он всё ещё выглядел побитым, да уж, не каждый день перерождаешься после смерти, тем более в собственное тело. Или уже нет?
Альф тяжело вздохнул. Слова не формулировались в голове. Он медленно прикоснулся ладонью к своей груди, чувствуя, как выпирает часть дерева. Сейчас ему не хотелось думать, как это вышло и что его ждёт дальше. Он просто был рад остаться в живых.
Когда в жизни происходят такие вещи, о которых ты и подумать не мог, и они всё повторяются, и повторяются, то времени на удивление не остаётся. Ты всего лишь думаешь, как теперь считаться с этим. Если Сакья сохранил его жизнь, значит, так было нужно. Только вот, стоило ли идти на такие жертвы?
— Ты невероятно смелая, Лиз. Спасибо, что проделала этот путь со мной, — Альфред спокойно улыбнулся и протянул ей руку. Девушка задорно пожала её, кивнув.
— Тебя бы склевали коршуны в первый день приезда, заучка, — засмеялась Кирилина.
***
Для Лизы возвращение в Россию было окутано пеленой. В голове так сильно взрывались красочными всполохами воспоминания о Тибете, о Демонах, о заварушке, в которой они оказались. Однако её ни на секунду не покидало чувство - она не хотела возвращаться, словно магическая сила тянула назад, хотя магического видеть пока не особо хотелось, даже в фильмах. По прилёте Елизавета ощущала ужаснейшую апатию. Внутри всё протестовало окружающему.
Прошла неделя прежде, чем Лиза решилась вновь заговорить с Альфредом. Переварила ли случившееся? Разумеется, нет. И она точно знала, что друг также находится в коконе прошедших событий.
Трубку сняли после трёх гудков. Кирилина не сразу решила заговорить. На том конце провода Альфред произнёс:
— Приезжай.
Одно слово, но подействовало, как магнит. Лиза была дома у Витовского уже спустя полчаса.
— Я вот решил наконец-то разобрать вещи отца в той комнате, — сказал Альф, показывая подруге весь хаос, который устроил, — подумал, что неплохо отдать что-то нуждающимся, мне они больше ни к чему.
— Альф... — Лиза хотела сказать, как ей жаль, что с Робертом случилась такая беда. Но ещё больше жаль того маленького мальчика, который прошёл через всё это и узнал страшную правду о смерти отца. В этом и был финал истории, о которой она узнала, впервые оказавшись в этом доме. Вот и всё. Роберта Витовского им не удалось найти. Они узнали правду. И теперь Альфред должны был прожить её.
Девушка не договорила. Витовский практически мгновенно очутился рядом, и Лиза почувствовала объятия своего лучшего друга. Кажется, это то, что нужно было им обоим. С трудом отстранившись от Витовского, Лиза поняла, что он улыбается.
— У меня кое-что есть для нас обоих, — археолог подошёл к столу, который был завален всяческими бумажками, видимо, документы тоже нужно было разобрать. В его руках появилась маленькая красная коробочка. Внутри Лизы пробудился интерес. Альфред открыл коробочку.
— Протяни руку, — Лиза послушалась. Археолог аккуратно взял её за руку и дотронулся до красной ниточки, которую она повязала им тогда в Тибете, а потом достал из коробочки что-то блестящее и прицепил к нитке.
Сердце Лизы пропустило удар. Это была подвеска, но не простое украшение. Маленькими чёрными камушками был выложен крохотный воронёнок.
— У меня такая же, — улыбнулся Альф, показывая Лизе руку, которая была обвязана красной нитью с подвешенным на ней птицей. На глазах у Кирилиной проступили слёзы. Теперь Сакья всегда будет их защищать.
— Давай я помогу разобрать вещи, а ты расскажешь мне побольше об отце.
Альфред кивнул. Лиза видела как загорелись его глаза грустным блеском. Но Кирилина была уверена, её друг справится, это же Альфред.
Молодой человек взял в руки зелёный вязаный свитер на пуговицах, крепко сжав его пальцами.
— Это был его любимый, он часто носил его, когда холодало. Я всегда хотел, чтобы когда-нибудь он перешёл ко мне. Даже не знаю, почему отец не взял его с собой в Тибет. Теперь свитер мой, но я уже и не хочу его.
— Но ты можешь оставить его, — Лиза положила руку другу на плечо, — не обязательно отдавать. Нужно оставить что-то на память, тем более сам знаешь, какие в Москве могут быть суровые морозы.
Кирилина подошла к столу. Легко было представить маленького Альфа, старательно делающего за ним домашку по истории, и Роберта, который как надзиратель стоял и следил, чтобы его сын получал только пятёрки. Взгляд девушки упал на фотографию в рамке, там Роберт держал свёрток с маленьким Альфом на руках. Как же её друг был похож на своего отца! Просто невероятно!
Лиза не сомневалась, что Витовский часто рассматривал эту фотографию. Весь в своих мрачных мыслях. Хорошо, что он нашёл в себе силы двигаться дальше.
— Он бы гордился тобой.
Альфред обернулся и рассеянно посмотрел на подругу.
— Надеюсь, что так.
***
И всё, вроде бы, вернулось на круги своя. Альфред занялся научной деятельностью, написал целую диссертацию на тему влияния Китая на тибетскую культуру. И, кажется, на этом он точно не собирался останавливаться.
А вот, что касается Лизы, тут всё оказалось немного сложнее. Она пробовала вернуться в университет и поступить в магистратуру, но тут же отбросила эту идею, просто-напросто не тянуло. Домой в Сочи возвращаться не хотелось, да и что ей там делать? Несмотря на то, что Лиза безумно скучала по родителям, и после всей этой истории с отцом Альфреда, так сильно хотелось обнять своего папочку. Она часто звонила домой, и они с отцом болтали обо всём. Жаль, что рассказать об их приключениях полностью она не могла.
И вот один раз посреди их обычного телефонного разговора отец сказал то, чего Лиза совсем не ожидала услышать.
— Почему бы тебе не вернуться в Тибет?
Это было настолько неожиданно, что девушка чуть не выронила телефон из рук.
— Что ты имеешь в виду?
— Я знаю тебя, дочка. И слышу с какой любовью ты рассказываешь о Тибете. Так может это именно твоё место. С самых ранних лет ты говорила, что будешь учителем. Я понимаю, ты помогала другу, но может теперь пора идти по собственному пути?
Лиза молчала. Теперь всё встало на свои места. Тхэян был прав: "— Но мне понадобилось несколько десятков лет, чтобы задуматься о том, чего хочу я сам... Теперь понимаю, если бы я нашёл свой собственный путь, то было бы легче отпустить его".
Прав был и её отец. Теперь она знала, что нужно делать.
В аэропорту никогда не бывает тоскливо тем, кто отправляется в путь. Даже когда ты улетаешь, ты знаешь, что в жизни наступает что-то новое, поэтому Лиза не плакала. Она была уверена в себе, в отличие от одного ботаника в очках, который не замолкал, еле сдерживая слёзы.
— Ты точно уверена, что всё взяла, Лиз?
Девушка с улыбкой посмотрела на друга.
— Ты уже спрашивал.
— Паспорт? Второй паспорт? Аптечку? Достаточно одежды? Ручку?
— Ручку куплю там, не переживай, Альф, если что-то забыла, то пришлёшь мне по почте, — Витовский кивнул, но Кирилина заметила, как он сжал ручку её чемодана, будто пытался силой мысли заставить его исчезнуть.
— Хорошо. Обещай писать мне каждую неделю и звонить минимум два раза в неделю, — девушка кивнула, к горлу подступил ком. Хоть она и была уверена в своём решении уехать обратно в Тибет, всё равно расставаться с Альфредом было тяжело. Всё-таки они столько вместе прошли. Воронёнок на красной нитке блеснул, и Лиза поддалась вперёд, заключив расстроенного друга в крепкие объятия.
— Я горжусь тобой, — прошептала девушка.
— Это я должен тебе говорить, — ответил Витовский, всхлипнув и отпустив девушку.
— Ну, всё, пора, — вздохнув, Лиза забрала свой чемодан и начала двигаться в зону сдачи багажа. На секунду она обернулась. Как же они повзрослели с их первой встречи в университете.
Но теперь Лиза была уверена. Альфред Витовский будет в порядке.
***
Тибет первое время казался одновременно знакомым и неизвестным местом. Без Альфреда поначалу Лиза просто не находила себя, но медленно, маленькими шагами она приблизилась к тому, чего желала всем сердцем.
Храм был на реконструкции, что не могло не радовать. На время ремонта молодые послушники оставались в соседнем монастыре. По приезде Лиза сразу же разузнала, где они. Эта встреча была незабываемой! С десяток тибетских детей громко заверещали, увидев её, и полезли обниматься.
Лиза поняла, что она дома.
В них было столько энтузиазма продолжить обучение, что было трудно уговорить их остаться в безопасном месте на время стройки. Сама же Лиза сразу же вооружилась русско-тибетским словарём, который она купила в Китае. Изучать язык было трудно, но Кирилина вспоминала молодых послушников, и это придавало сил двигаться дальше. К тому же никто не отказывал ей в помощи и практике.
Не забыла девушка и про письма, которые обещала отправлять Альфреду минимум один раз в неделю.
Дорогой Альфред,
Я отлично обосновалась в Тибете, снимаю комнату у одной милой бабульки рядом с Лабрангом. Комната, конечно, небольшая, но спать есть где, что меня вполне устраивает. Я уже повесила нашу студенческую фотку на стену! Хозяйка, конечно, ворчала, но я объяснила, что это важное фото с моим близким другом! Знаешь, она так многозначительно кивнула, что я боюсь себе представить, что она там себе напридумывала.
Лабранг реставрируется, осталось совсем чуть-чуть, и будет как новенький. Я уже получила разрешение на то, чтобы работать учительницей у маленьких монашков. Можешь себе представить? Я буду учительницей! Это, конечно, не так круто, как быть профессором в нашем родном университете, но, по-моему, это не менее важно. И я сама собой очень горжусь!
Насчёт нашей злополучной пещеры. Вход завалили камнями, и мне кажется, что это к лучшему, мало ли что страшного там ещё могло быть. Лучше нам этого никогда не знать. Природа взяла своё.
И, кстати, я уже довольно сильно продвинулась в изучении тибетского. Могу понимать, но с разговорной речью пока небольшие проблемы, но ещё есть время, Альф, у меня ещё достаточно времени, чтобы его подтянуть, уверена, что всё получится. Хотя, насчёт моего акцента не уверена, надеюсь, что это не слишком плохо.
А как у тебя дела? Как дела в университете? И как погодка в нашей любимой Москве?
Напишу тебе на следующей неделе, а пока буду ждать от тебя ответа.
С наилучшими пожеланиями,
Твоя дорогая, милая, чудесная, любимая подруга,
Лиза
К великой удаче выяснилось, что хозяйка комнаты, где остановилась Лиза была сама когда-то учительницей, преподававшей в монастыре в Лхасе. Хоть старушка и была ворчливой, она с радостью согласилась помочь Лизе, узнав, что та изучает тибетский язык, но ещё больше она обрадовалась тому, что Кирилина изъявила желание стать учительницей в Лабранге.
***
Дорогая Лиза!
Пишу тебе поздним вечером, заварив наш любимый чай. До печенья не добрался, всё ещё плохо перевариваю масло яков, но, думаю, попробую в скором времени!
На этой неделе завершилась крупная китайско-русская конференция. Не передать словами, что там произошло. Я выступал с докладом на тему независимости Тибета и совсем немного затронул магическое прошлое Азии.
После моего выступления ко мне подошёл один учёный, который представлял китайскую делегацию. Оказалось, он, как и мы, в своё время был озадачен поиском Зеркала Кармы. И хотя ни у кого из нас не осталось вещественного доказательства, да и вряд ли в ближайшем времени кто-то осмелиться вновь подойти к проклятой горе... Лиза! Ему известна моя фамилия. Нет, не так. Ему известна фамилия моего отца! Во многих научных работах он опирался на статьи Роберта Витовского. И теперь планирует продолжить изучение этого феномена. Он попросил оказать ему поддержку.
Представляешь? Мечта моего отца исполнилась. Наш мир, или хотя бы научная его часть, будет знать исследователя-археолога Роберта Витовского. И я сделаю всё возможное для того, чтобы его имя помнили долгие годы, а его труды и правда пригодились.
Как тебе новости? Кстати, есть ещё кое-что. Я взял билеты на октябрь. Осталось немного, и я увижусь с тобой, подружка!
Безмерно люблю,
Витовский А. Р.
Терпение угасало с каждым днём приближающейся осени. Казалось бы, человек старается никогда не возвращаться в то место, где произошли ранящие события. Но кто может оценить случившееся лучше, чем сам Альфред?
Его невероятно тянуло в Тибет, но он не мог себе признаться в этом. Весь новый дневник, который подарила ему Лиза, был исписан воспоминаниями, а также планами будущего. Вряд ли он посетит каждое место, в котором они были: точно не поедет в деревушку двух генералов, да и в башню принцессы повторно забираться не очень хотелось. А вот увидеть, как преобразился монастырь, в котором они провели столько времени, казалось необходимостью.
Тем более спустя месяц после их приезда в Россию, Лиза... не выдержала и вернулась. Она вернулась в Лабранг, потому что не могла оставить молодых послушников на произвол судьбы, да и к тому же считала, что сможет хорошо преподавать, навёрстывая свои знания тибетского и обучая ребят английскому, истории и другим немаловажным предметам.
Его нещадно тянуло. Казалось, что многочисленные сны, в которых он следует по бескрайним полям и заснеженным вершинам гор то за человеком в чёрных одеждах с длинным хвостом красных волос, то за большим вороном, никогда не прекратятся. Точнее, возможно, сознание придёт в норму, когда он убедится, что они сделали всё возможное.
Билеты на самолёт, поезд, письмо Лизе, которая с радостью согласилась его встретить. Он никогда бы не подумал, что они смогут породниться с таким грандиозным местом, как Тибет. Что Кирилина останется здесь жить и работать, а у него будет смысл возвращаться не только для того, чтобы вспомнить об отце.
Встреча на крохотном вокзале была настолько тёплой, что плакали оба. Лиза выглядела невероятно, ей так шли тибетские одежды, украшения в длинных тёмных волосах, Альфред не мог налюбоваться.
А вот приближение к храму заставило его немного напрячься. Заметив это, Лиза обняла его за плечи и растёрла их.
— Это уже не то место, что было прежде, — негромко произнесла она.
Утром Альфред проснулся от звуков громкого смеха в коридоре монастыря. Быстро одевшись, археолог вышел из комнаты и увидел, как посреди маленького зала на мягких подстилах юные монашки читают книги, а Лиза что-то объясняет им. На лице Витовского появилась улыбка. Он никогда не видел, чтобы в России преподавали со смехом в такой непринуждённой обстановке.
— А вот и мой друг проснулась! — сказала Лиза на тибетском.
— Проснулся! Проснулся! Проснулся! — засмеялись дети.
— Точно, я вас подловила, — Кирилина усмехнулся и пошла к Альфреду. Впереди их ждал завтрак и очень счастливый день, в котором они будут создавать новые воспоминания.
***
Во время занятий, чтобы не отвлекать Лизу, Альфред наконец отправился на прогулку. Ему захотелось спуститься в деревеньку, взглянуть на то место, где была чайная лавка старушки Ханды, да и просто насладиться спокойствием тибетского народа. Он не забыл, как они спускались по этим ступеням, вживлённым в камень горы. В этот раз, как и тогда, его встретила малооживлённая улочка с одноэтажными домиками, которые тянулись до площади, здесь всегда продавали благовония и молитвенные барабаны.
Альфред ощущал себя по-странному свободным. Ему нравилось видеть это место новым взглядом, который обрёл он, не обременённый необходимостью найти отца. Люди не пугали и не вызывали отвращения, наоборот, он тянулся к каждому ребёнку или старичку, стараясь в своей памяти сохранить каждую деталь их внешности.
Его тихую прогулку прервали тибетские громкие разговоры через улицу. Стало интересно, что же там произошло, Альф поспешил к незнакомым людям, надеясь влиться в происходящее хотя бы мысленно.
Оказалось, склока началась из-за сильного ветра, который унёс шатёр и пару стульев намного дальше, чем их хозяйка ожидала, отчего и посчитала произошедшее - кражей. Альф слушал, поправлял очки и тепло улыбался, глубоко вдыхая тибетский дух.
Его медитативное состояние прервал новый порыв ветра, а затем громкое карканье в небе. Археолог поднял голову, чтобы разглядеть то, что его отвлекло. Небо было кристальным, без единого намёка на изъяны. В груди стало жарко, Альф сделал глубокий вдох.
— И нечего здесь уши греть! Расходитесь. Мало для вас, приезжих, кафешек пооткрывали? — ворчала хозяйка убежавших стульев.
Альф опустил взгляд, а затем обернулся, чтобы вернуться на прежде выбранный путь, но внезапно услышал звон колокольчика - рядом с ним открылась дверь в маленькое заведение, представляющее из себя уютное кафе. Чайной это место не назовёшь, потому что для туристов там предлагались ещё и закуски.
Только вот Витовского привлекла далеко не еда. Он не был голоден. Сейчас он чувствовал сильное покалывание в пальцах рук и чуть ли не разливающееся лавой ощущение в груди, из-за чего пришлось положить на неё ладонь в надежде, что это поможет утихомирить сердце.
За деревянной дверцой со стеклянной вставкой можно было рассмотреть женщину-продавца и парочку клиентов, с интересом изучающих свежеиспечённые булочки на прилавке.
Среди людей, пытающихся в маленьком помещении не мешать друг другу, Альфред заметил то, что и ввело его в ступор.
Это был человек с длинным хвостом красных волос.
Попробовав двинуться с места, чтобы не врасти в землю от эмоций и ощущений, Альфред шумно выдохнул, потерев тыльной стороной ладони, сжатой в кулак, рёбра на груди.
Мужчина с красными волосами забрал свой заказ и направился к столику у окна. Он был одет в современные рубашку и брюки чёрного цвета.
Это абсолютно точно был Сакья. Только вот...
— Он переродился, — прошептал Альф и ощутил, что сердце забилось ещё сильнее, хотя казалось, что сильнее некуда.
Преодолев себя, Витовский протянул руку, чтобы открыть дверь и войти в кафе. Ему не терпелось проверить, правдива ли его догадка, или он просто обознался. Всякое ведь бывает в жизни? Демоны, волшебные деревья, перерождение...
И в этот момент он увидел, что Сакья смотрит на него.
Это длилось дольше минуты. Это длилось дольше вечности. Альфред успел запечатлеть его образ в своей памяти навсегда.
Это было легко, ведь он никогда и не забывал тибетского охотника на Демонов.
Возможно, каждый день кто-то из нас теряет людей. И каждый день находит. Теряет и находит. Теряет. Находит. Цикличность этого запрещает нам думать о том, что когда-то мы остановимся на тёмном и пугающем «терять», потому что круг Сансары всегда будет поворачивать нас к светлому и прекрасному:
«Находить».