Пятый сектор

Церемония Посвящения тянется невыносимо долго, и под конец Алидэйн уже едва стоит на ногах. Его бросает в жар, по спине ручьем течет пот, а мышцы слабеют, так что он едва не роняет из рук перо. Странно, но темная энергия внутри бурлит в несколько раз сильнее, будто чувствует что-то родное. Однако как бы он ни всматривался в лица новичков, как бы ни пытался почувствовать нечто родное и знакомое, лишь сильнее уставал и в результате распрощался с этой неудачной затеей.

Прошло уже пятьдесят лет с тех пор, как источник его силы – пятый сектор, надежно запечатали от проникновения посторонних. Он и сам принимал в этом участие, распрощавшись попутно с большей частью своей темной магии. Знал бы тогда, к чему это приведет, ни за что бы не согласился, а даже помешал, но чего теперь говорить...

Проводить первогодкам экскурсию по Соверкафу и провожать каждого до порожного коврика не хочется, да и здоровье не позволяет, так что Алидэйн едва не рассыпается в благодарностях, когда его предлагают подменить. Вовремя вспоминает, что «дарить благо» не в его принципах, и просто равнодушно кивает. Пока минует пустые коридоры главного корпуса, шурша туфлями по красным ковровым дорожкам, несколько раз заходится в приступе кашля и насквозь прожигает кровавыми брызгами любимый носовой платок. Любимый на эту неделю. Эльф громко выругивается, пользуясь случаем, пока никого нет рядом.

Он никогда особо не страдал из-за своей расы. Подумаешь, кровь-кипяток, способная насквозь прожечь камень. Главное нигде не падать, не резаться, не ломать конечности, вообщем, быть как можно более осторожным. Однако жить темным магом без темного измерения то же самое, что обычным человеком без сна. Да, в силу эльфийского долголетия жизненной энергии у него больше, чем у обычных смертных, но любая энергия имеет свойство заканчиваться, особенно, когда с боков ее подъедает тьма.

Последние лет десять он явственно ощущал свою медленную смерть. Вставал утром с кровати и понимал - еще на один день меньше. Слабость, головные боли, кровавый кашель – лишь немногие симптомы, которые не убрать и не запить целебными зельями. Разве что залатать прорехи чужой энергией...И именно эта мысль стала причиной грубейшего нарушения академического устава.

На улице прохладно и свежо. Увлеченно стрекочут кузнечики, где-то в лесной чаще за высоким забором слышится надрывное уханье филина. Алидэйн невольно вспоминает дребезжащие голоса пещерных сов Соверкафа. Кто бы знал, как достали его эти мерзкие птицы. Однажды он даже запустил туфлей в одну из особенно наглых. Пристроилась на его подоконнике и завела свою шарманку. Жаль, убить так и не получилось, улетела.

Алидэйн заныривает в небольшую пещеру, прикрытую ветвями раскидистых елей. В темноте и пустоте у дальней стены едва светится мутная белая поверхность овала. Проходя портал насквозь и старательно подавляя головокружение, эльф мысленно злорадствует. Наверняка пару новичков необычные ощущения закружили и выбросили прямо в ледяную воду на той стороне. Он и сам когда-то испытывал трудности, балансируя на тонкой каменной дорожке между двумя половинами пещерного озера. Однажды таки свалился и испортил учительское магическое перо, за что знатно отхватил от еще не такой пожилой директрисы.

Сейчас переход получается легко. Приземлившись на твердый камень, Алидэйн так же быстро минует небольшую портальную пещерку с озером и покрытые лужами дорожки между налепленными друг к дружке двухэтажными домиками. Снизу каменные, сверху деревянные, они странно и абсолютно неуместно расположены здесь, посреди сталагмитов, в некогда огромной пещере, а теперь углублении без потолка, который заменило темное пасмурное небо.

Угодив в лужу по щиколотку, эльф громко и нелестно поминает основателя сектора и всех его родственников в десятом колене. Из окон ближайшего домика выглядывают удивленные лица. До учебного корпуса и своей лаборантской комнаты он усиленно бесится и намеренно громко хлюпает водой в промоченном ботинке, параллельно выбешивая всех, кто уже улегся в постель.

Лаборантская встречает зеленым свечением из камина и кислым запахом застоявшихся зелий. Алидэйн не задерживается надолго. Опрокидывает бокал терпкого красного вина и переодевает туфли, предусмотрительно выбрав сапоги побольше да покрепче. Старик Люстус из Шансуаля, возомнивший себя предсказателем лишь потому, что умеет смотреть в телескоп, еще утром предупреждал об усилении в их секторе дождя. Бред, конечно, никакой он не предсказатель, но чем черт не шутит.

Эльф бережно отстегивает дорогую книгу от пояса и пристраивает в покосившийся шкафчик у дивана. Вряд ли она еще понадобится этой ночью, а таскать с собой лишний раз не стоит – еще уронит в лужу, и все, директриса мисс Грета сожрет его с потрохами раньше положенного срока. У двери задумывается, не взять ли на всякий случай зонт, но тут же основательно выругивает себя за слабину. Если он, темный эльф, внезапно начнет всерьез верить в гадания по звездам, этот мир будет уже не спасти. Достаточно сапог.

Обратный путь проходит без мокрых происшествий, так что он даже умудряется немножечко насладиться теплым свечением расставленных у дверей домов тыкв, но тут же одумывается и недовольно кривит лицо. Экая дурость. Этот незамысловатый фрукт страшно обожают пещерные совы, а раз сова являлась верным питомцем основателя сектора, тыквы решили разбросать по всей округе, чтобы «чудесные птицы» в любой момент могли лакомиться угощением и мешать Алидэйну спать своими дребезжащими криками.

От Соверкафа до Шансуаля буквально пара шагов. Их портал располагается у самого забора главного корпуса, почти в чаще леса. Просветив круглую преподавательскую метку-ключ, перечеркнутую двумя стрелками, и задержав дыхание, чтобы голова кружилась не так сильно, Алидэйн шагает в портал.

Лицо тут же облепляет влажный горячий воздух. Кажется, эльф даже чувствует, как начинают сильнее виться волосы. Он поднимает голову и несколько минут восхищенно взирает на беспорядочно рассыпанные по угольно-черному небу мириады ослепительно ярких звезд. Это зрелище так завораживает, что хочется смотреть вечно, но очередной приступ кашля встряхивает и приводит в себя. В голове кружится, и тело опасно кренится вбок, так что приходится опереться плечом о ствол ближайшего дерева.

Постояв так пару минут и немного привыкнув к местному зною, Алидэйн движется вглубь рощи. Вокруг узкой тропки обильно растут яркие цветы и сильно пахнущие чем-то сладким кустарники. Между деревьями уютно пристроены небольшие деревянные домики с соломенной крышей. Некоторые из них покрашены зеленой краской, которая в свете звезд кажется серовато-голубой. Окошки без стекол, зато с пестрыми занавесками. От одного домика до другого натянуты веревочки с едва заметно светящимися разноцветными флажками.

Эльф останавливается у крайнего домика и уже собирается занырнуть под висящие над порогом лианы – аналог двери, как слышит знакомый яростный вопль и свистящее шипение мантикоры.

- О, демоны, Люк, черт бы тебя побрал!! – выругивается Алидэйн, едва ли не галопом преодолевая небольшое расстояние от домика до огромного Шансуальского водопада. И вовремя. Он едва успевает прошептать заклинание магического щита, как массивная туша льва с крыльями летучей мыши и хвостом скорпиона напрыгивает всем своим немалым весом на его нерадивого помощника.

Сплюнув кровь на песок, который тут же шипит и плавится, Алидэйн шепчет еще одно заклинание. На этот раз мантикору сносит слабой магической волной, но этого оказывается достаточно. Она кувыркается по земле, скулит и прячется в пещере за водопадом. Эльф же пытается справиться с очередным приступом дурноты. На этот раз неудачно.

В щеку с размаха прилетает кулак, и уже и так изрядно вымотанное тело позорно падает на бок. Однако потерять сознание не получается. Следом за первым ударом следуют еще два, в грудь и плечо. Помощник садится сверху, прижимает и бьет по затылку. Приходится усилием неимоверной воли брать себя в руки, и следующий удар уже встречает препятствие в виде выставленной вперед ладони. Алидэйн обхватывает обидчика обеими руками и переворачивает на спину, однако тут же теряет хватку, снова оказываясь на песке.

Очередной удар проходит по касательной, задевая ногтями ухо. Помощник вскрикивает – темная кровь прожигает кожу. Этого мгновения достаточно, и эльф успевает с силой врезать ему по голове, не забыв из последних сил вложить в удар немного магии. Получается на удивление качественно, и парень валится на бок в полубессознательное состояние. Алидэйн поднимается на дрожащих ногах и пихает носком сапога в испачканную глиной кофту.

- Люк! Ты совсем оборзел?!

В ответ невнятное бормотание. Приходится пихнуть посильнее.

- Ай! Кончай бить, сдаюсь я уже, доволен?! – засранец, наконец, подскакивает. Густая черная подводка вокруг глаз размазана, а лохматые и нечёсаные темные волосы, кажется, растрепаны еще больше, делая его похожим на черта.

- Это что сейчас было, черт тебя подери?! Жара в мозг ударила?! – хрипло ругается Алидэйн, хватая парня за воротник.

- А если бы и так, то что?! – Люк пытается снова ударить, но эльф перехватывает его руку и заламывает за спину.

- Хватит, дурной! Успокойся!

Тяжелое дыхание глушит шум водопада. Алидэйн даже радуется – так их точно никто не услышит и не побежит докладывать остальным, чем же по ночам занимается профессор. Конечно, когда он лично забирал этого парня из лечебницы в Сморде и вез сюда, он и подумать не мог, сколько из всего этого выйдет проблем.

Люк был ему нужен. Этому идиоту досталась на удивление полезная способность – он был звукарем. Усиление звуковых волн или чрезмерно чуткий для человека слух эльфа не особо интересовали, а вот умение распознавать болезни по сердцебиению и, еще лучше, замедлять это сердцебиение – очень даже.

Это был его тайный план по выживанию без источника энергии и родного пятого сектора. Распознавать наиболее здоровых и пышущих жизнью студентов, замедлять их сердца до потери сознания, а потом забирать себе часть жизненной энергии. Надолго не хватит, конечно, если не убивать, но хотя бы неделю протянуть – вполне. Какая с этого выгода помощнику? А какая разница? Он должен быть благодарен уже за то, что Алидэйн вырвал его из лап полоумных недоцелителей.

- Зачем к мантикорам полез? – эльф дает Люку отдышаться и отпускает, оседая на землю. – Когда я говорю «не привлекать внимания», я имею в виду сидеть тихо и нос на улицу не высовывать, пока я не скажу, а не разгуливать по водопадам в поисках приключений на задницу.

- Я и сидел. – огрызается парень, потирая ушибленную голову. – Но тут ведь печет, как в аду, а оставить воды ваша светлость не додумалась. Что мне оставалось? Вот и пошел попить из водопада, а тут это...чудище. Как налетело, я и опомниться не успел!

- Допустим. А на меня чего накинулся?

- А рожа твоя раздражает эльфийская.

- Я тебя сейчас обратно отправлю, гаденыш. – вздыхает Алидэйн, злиться сил уже нет. – Ты здесь против правил. Стоит мне сказать, что на территорию проник чужой, тебя мигом выставят за ворота, если не в темницу. Так что в твоих интересах сидеть на попе ровно и не отсвечивать, понял?

- Да пошел ты.

Парень поднимается с явным намерением покинуть поле боя.

- Стоять. – Алидэйн хватает его за рукав и насильно усаживает рядом с собой. – Я на тебя последние силы спустил, так что будешь расплачиваться.

Люк смотрит непонимающе, хотя эльф вообще не уверен, что он способен думать. Достает из кармана плаща складной ножик и резко, пока помощник не успел опомниться, полощет им прямо по вздутой от жары вене на запястье.

- Ты что творишь?! – орет дурным голосом Люк, пытаясь отдернуть руку, однако Алидэйн отвешивает ему оплеуху и подставляет под струю крови стеклянный бокал из под вина, который так кстати зачем-то положил в карман еще в лаборантской. Наполнив его до краев, залпом выпивает и прополаскивает грязную посуду в водопаде.

Кровь отвратительная. Обычно железный привкус страшно горчит и заставляет морщиться. Энергия Люка несет в себе частицы его личного безумия, так что пару секунд эльфа знатно полоскает в раздражении и непонятной ярости, хочется убежать, хочется есть, хочется кого-то убить и еще много много разных хочется. Когда чужеродная кровь, наконец, смешивается с его собственной, наваждение спадает. На его место приходит приятное спокойствие и не менее приятное чувство силы. В ближайшие сутки смерть не грозит.

- Ты...Да ты... – парень с новой силой набрасывается на профессора, однако на этот раз Алидэйн действует без промедлений. Взмах руки, легкая мысль, и Люка отбрасывает на несколько метров не хуже мантикоры. Темная магия внутри радуется, бурлит, требует еще, но эльф легко сдерживает ее порыв. Он оставляет помощника приходить в себя и быстрым шагом покидает Шансуаль. В конце концов, вечер еще не закончился, остались нерешенные проблемы.

Приходится несколько раз обойти главный корпус и окружающий его сад, прежде чем, наконец, найти надоедливую девчонку. Он еще издали замечает невероятную черноту Озера Иллюзий, а когда подходит поближе, недовольно вздыхает. Ну конечно! Кто еще может портить настроение всем в академии, кроме неизвестно откуда свалившейся на его голову студентки без магии, происхождения и...откуда она вообще взялась?

Алидэйн еще не страдает старческой забывчивостью и прекрасно помнит, что никого с именем Марисоль в его изначальных списках не было. Однако во время церемонии это имя без спроса затесалось на страницы его книги между остальными, идеально выведенное именно его почерком. Проделки демонов или все же стоит пить поменьше вина?

Девчонка стоит на четвереньках, насквозь мокрая, с длинных волос не переставая капает вода. Рядом с ней, согнувшись в три погибели, мальчишка второкурсник. Волосы кудрявые, сам тощий, все ребра пересчитать можно. Клауд, кажется? Алидэйн мысленно радуется тому, что все-таки с памятью все в порядке, обходит парочку и садится на пенек, отбрасывая в сторону чей-то грязный ботинок.

- Ну и чем это вы тут занимаетесь? – выходит строго и властно, как и было задумано. Клауд молчит, только камешки мелкие в воду кидает. А Марисоль отплевывается и дрожит, даже слышно, как стучит зубами.

- И...извините...Я думала...поплавать немножко... – робко выдает она, не осмеливаясь взглянуть в глаза профессору, чувствует, что виновата. Эльфа это так веселит, что он даже забывает о том, что собирался читать нотации.

- И как водичка?

- Х...холодная.

Девушка обнимает колени руками и некоторое время сидит молча, раздумывает.

- Кажется, я знаю свою магию.

- Ухты! – притворно восклицает Алидэйн. – И что же это?

- Я русалка.

Клауд издает странный звук, то ли смешок, то ли бульканье.

- Ты дура, а не русалка. – он грубо пинает еще один камешек в воду. – Скажи спасибо, что жива осталась. Зачем вообще полезла в проклятое озеро...

- Но ведь, оно такое красивое было... – не то вздыхает, не то всхлипывает Марисоль. – И ленточки такие...серебристые. Да и теплая была! Честно-честно! Я ее потрогала, а она как парное молоко, вот.

- И ты полезла купаться? – фыркает Клауд.

- Ну а почему нет? Кто знает, сколько еще продлилась бы церемония? Что мне, сидеть под дверью как собачке что ли? Вот я и решила...

- Помереть.

- Да почему помереть-то?!

- А потому, барышня, что надо сначала спрашивать разрешения, а потом уже совать куда не надо свой хорошенький носик. – ехидно вставляет в их перепалку эльф. – Озеро то непростое. Залезешь в него и не вылезешь. Оно тебя иллюзиями своими заворожит так, что имя собственное забудешь. И соки все из тебя выпьет. Такое вот оно у нас – необычное.

На лице Марисоль отражается одновременно испуг, недоумение, восторг и, кажется, немножко печали.

- То есть я...Не русалка?

- Совершенно верно! – Алидэйн качает головой и хихикает. Не удержался. Ишь, чего выдумала. Русалка...Девушка сидит еще минуту. Стучит зубами, дрожит, думает.

- А ты тогда зачем купаться полез? – спрашивает внезапно, обращаясь к Клауду. Эльф с интересом переводит взгляд на парня, который скоро в кольцо свернется, если согнется еще сильнее.

- Клауд, я думал, ты умный мальчик. Балбес, конечно, прогульщик, но не дурак. – цокает языком профессор.

- Да не лез я купаться! Просто...так получилось. – бормочет в ответ Клауд.

- Да? Ну раз получилось...

Алидэйну страшно интересно, каким образом им удалось выбраться живыми – такое произошло впервые на его памяти. Еще интереснее, зачем второкурснику понадобилось намеренно идти купаться в проклятом озере. Однако он решает повременить с вопросами. Сидеть мокрыми на холодном ветру – так и заболеть недолго. Еще не хватало отхватить от мисс Греты за безалаберное отношение к студентам.

Сейчас стоит подумать, что делать с девчонкой. С одной стороны, церемонию она не прошла, значит учиться в академии права не имеет. Но с другой – она же как-то сюда попала. Неволшебное существо даже ступить за ворота не сможет, а она и в зале присутствовала, и в круге постояла...Что бы сказала по этому поводу директриса Грета? Может, выгнать, и дело с концом? А если девчонка пойдет жаловаться, распустит гнусные слухи, и эльфу потом влетит по самое не балуй?

- Клауд, а ты же вроде один живешь? Без соседа? – спрашивает он, поднимаясь и разминая спину.

- Ну да.

- Замечательно. Тогда будь добр, приюти новенькую на первое время. – идея настолько блестящая, что ослепнуть можно.

- Кого? Ее? – впервые за вечер парень вскидывает голову и смотрит ему в глаза. Испуганно и растерянно, будто проверяет, не ослышался ли.

- Да, да, ты все правильно понял, мой дорогой. Мисс Марисоль у нас пока без определенного места жительства, так что пусть поживет у тебя. Сводишь ее на занятия, объяснишь, что да куда. А там авось и магия проявится.

- Я что, нянька? Больно надо мне с ней возиться.

Клауд недовольно натягивает на все еще мокрое тело рубашку.

- Так ты же все равно не частый гость на занятиях, так что вот – будет, чем заняться, раз учиться не тянет.

Алидэйн ухмыляется своей отличной фразе. Мальчишка в самом деле никогда не отличался прилежностью. Появлялся раз через раз, все больше торчал в своем домике. Если откажется от предложения, эльф со спокойной душой наябедничает на него директрисе, и они с Марисоль вылетят вместе, может даже под ручку. Если же согласится, будем считать, что благородный профессор дает нерадивому студенту еще один шанс.

Марисоль ловит тощую руку Клауда и смотрит своими серо-голубыми глазами так жалобно, прямо в душу.

- Ну, пожалуйста, пожалуйста! Я сильно мешать не буду. Вещи не разбрасываю, у меня их и нет, храпеть не буду, а если буду, то до первого храпа, давай?

- Ох, хранители! – вздыхает парень, вырывая руку и натягивая на ногу одинокий ботинок. – Ладно, ладно, но только до первого храпа!