Popcorn taste of caramel.
Две недели пролетели очень быстро, оставив за собой лишь приятный бриз моря и прохладный ветер, иногда колышащий кожу и напоминающий о себе. За эти пятнадцать дней произошло море всего, о чем хотелось бы молчать и то, о чем я бы с радостью рассказала. К примеру сейчас, я стою в дорогом магазине, который полностью набит бальными и вечерними платьями. Так же у них имеется не много обуви, которая может подойти под ваш наряд. Но обо всем по порядку. Я начну с начала. С вечера, когда Ник позвал меня к себе.
Машина остановилась. Прижимая к груди пакет с едой, я отстегиваю ремень, а потом вылазию из машины. Ник открывает мне дверцу и ласково улыбаясь, провожает меня взглядом налитым любовью. В нем её столько, что хватит на нас двоих. Я ухмыляюсь.
Восемь часов вечера, а темень на улице такая, будто уже полночь. Я перевожу взгляд с окна на гостиную. Быстро пробегаюсь взглядом по идеально чистому помещению и захожу на кухню. Насыпаю попкорн в большую миску, Ник пока раздвигает диван, чтобы мы могли лежа смотреть фильм. Улыбка с моего лица не пропадает. Она становится все больше, вскоре я хочу засмеяться. Он так мило возится с ним, ворчит и хмурится. Хех.
Подхожу к растрепанному парню, ухмыляюсь. Он делает вид, что все так и должно быть. Улыбаюсь шире. Пока он заканчивает с диваном я смотрю на полку с дисками. Родители Ника любят коллекционировать диски с какими-нибудь хорошими фильмами, поэтому я растерянно гляжу на них, не зная что же выбрать.
— Ты же хотела ужасы, — говорит он, подходя к телевизору. — Я уже выбрал.
Здесь пахнет елкой. Чувствую запах хвои, ощущение, будто сейчас новый год. Хочу выпить молока. Хочу съесть приготовленное мамой печенье, но вместо этого засовываю в рот попкорн. Свет выключается, я нажимаю на кнопку пульта и фильм начинается.
Тело Ника совсем рядом. Оно так близко, что мне неимоверно становится не по себе. На нем все та же красная водолазка, обтягивающая его рельефное тело. Наши плечи соприкасаются и я чувствую дрожь. По телу пробегают мурашки. Сильнее сжимаю миску в руках.
Его лицо близко. Смотрю на него через волосы. Гладкая кожа, скулы. Так и хочется потрогать их. Погладить его по голове. По темным, пахнущим мужским парфюмом волосам. Я понимала, что он парень, мужчина, в конце концов, но когда он так близко, я не могу не отметить, что от него пахнет мужественностью. Даже при поцелуе в коридоре я такого не ощущала, а сейчас... Во мне будто что-то горит. Мне нравится его лицо, его тело. Я хочу прикасаться к нему, но одновременно мне страшно. Я никогда такого не чувствовала. Никогда такого не хотела.
Встречаясь с серо-голубыми глазами Ника, я смущенно отворачиваю голову и нервно смотрю на миску. Мои щеки горят, а плечи трясет. Я прокручиваю все, что сейчас было, при этом воспринимая ещё одну деталь: мы в полумраке, — и тогда мне становится ещё не уютней. Воздух, недавно пахнущий хвоей теперь полностью заполнен Ником. Повсюду я ощущаю его запах. Даже на себе.
— Ох, ты решила завербовать все себе? — заметив, что я прижала миску, спрашивает Ник. Его руки тянутся к моей талии и начинают щекотать. Я взвизгиваю, роняю стеклянный предмет, просыпая половину на пол и кровать, смеюсь. Он не останавливается, продолжает, сжимая мои коленки своими. Пытаюсь вырваться.
— Нет, пожалуйста, прекрати, — у меня начинают течь слезы. Прикрываю глаза. На фоне происходит что-то страшное, я слышу крик главной героини, но нас это не волнует. Все, что сейчас существует — это Ник и я. Все остальное не важно.
Он прекращает и я могу спокойно открыть глаза. Улыбка не сходит с моих губ, пока я не вижу, что его лицо всего в паре сантиметров от моего. Он так близко. Он медленно тянет ко мне руку — гладит по волосам, убирает заколку, распускает волосы. Он легонько поддается вперед и целует. Я дрожу, но не сильно, и он опускает меня на подушки, делая это достаточно осторожно, чтобы не повредить меня своим весом. Он такой горячий, и сейчас мне особенно приятно чувствовать его тепло. Моя голова закинута назад. Глаза все ещё закрыты.
Губы раскрываются без всякой видимой на то причины.
Аккуратно снимает с меня кофту. А я с него водолазку. Осматриваю в свете телевизора его жилистое загорелое тело, четкий рельеф проступающих мышц.
У меня кружится голова. Все становится то горячим, то холодным, и что-то внутри меня оживает, и мои руки сами тянутся к его груди. Мне нужно за что-то держаться, я хочу держать глаза открытыми, и не могу. Мое сознание туманится, и теперь я в состоянии только прошептать его имя.
— Да?
Я пытаюсь ещё что-то сказать ему, но губы меня не слушаются.
И тогда он целует ещё раз. Этот поцелуй настолько теплый, удивительно нежный и приятный. Ласкаю его шею. Задыхаюсь. Дальше он целует мои плечи. Я подчиняюсь и поддаюсь ему. Расслабляюсь в его объятьях, закрываю глаза, готовая раствориться в любимом человеке и растаять.
Но тут...
Острой вспышкой в голову врезаются воспоминания и фантомные ощущения. Слова, картины, звуки, запахи, голоса... Я снова на вечеринке.
Чувствую поцелуи на шее, кто-то грубо прижимает меня к матрацу, и усмешку злобных существ:
— Ты же сама виновата, идиотка!
Я вижу саму себя со стороны. Себя, которую прижали к матрацу. Себя, которая даже не пытается сопротивляться и идет вслед за странным существом, словно собачка.
Воздух плотный и горький.
А потом я вижу себя. Испуганной, загнанной в ловушку. А передо мной эти чудовища... Звук чокающихся бокалов. Я никогда не думала, что возненавижу этот, казалось бы, обычный звук. Звук, который будет сопровождать меня в ночных кошмарах ещё долгие годы.
Этот звук означает, что сейчас что-то будет. Они пьют за поимку такой жалкой овечки и приступают ко мне. А я не могу сопротивляться.
Пока одни из них ласкают мое тело, то другие, уже раздевшись, наваливаются на меня, до боли сжимая бедра — и мне до тошноты омерзительны эти ощущения.
Меня вжимают в кровать своей массой. Я кричу, царапаюсь и бьюсь, хриплю какие-то невнятные звуки. Я хотела, но не могла бороться до конца.
Их руки впиваются в меня клешнями, — до боли и синяков. Они рвут мои колготки, стаскиваю одежду, кожа вмиг покрывается мурашками от холода и стыда — неприятно и неловко находится перед ним почти без одежды.
Тошнотворный сладкий запах.
Резкий толчок вперед — это больно. И противно горячо.
Чувствую чужое тепло внутри себя. Толчки и рывки. И спертый воздух. И горячая боль внизу живота.
Я понимаю, что не вырвусь. Осознаю, что проиграла. Больше не сопротивляюсь, пытаюсь уйти от реальности и смотрю в одну точку — на деревья за окном. Я смотрю на ливень и вижу в нем свои слезы, которые текут по моим щекам. Резкий хлопок.
— Нет! — кричу я, выпрыгивая из-под него. Осматриваюсь — гостиная, тихие голоса из фильма, Ник, сидящий на кровати... Все исчезло. Я не на вечеринке.
— Что такое? — испуганно и осторожно спрашивает он. Меня преследует одышка. Я смотрю на себя, поправляя лямку лифчика. Остатки воспоминаний впиваются под ногти, на языке ощущается омерзительный горький вкус, морщусь. — Я сделал что-то не так?
Поднимаю голову. И удивляюсь. Неужели в глазах может быть столько всего, и неимоверная боль, и дикая страсть. Хочу обнять его, но заместо этого делаю шаг назад. Меня трясет. Я начинаю рыдать.
— Я сделал тебе больно, да? — я слышу в его голосе тревогу, и боль, и отчаянье. Он подходит ко мне и я тоже хочу протянуть ему руки, но почему-то отталкиваю. Трясет. Я не могу ничего сделать. Мне плохо. Мутит. Повсюду запах сладкой жвачки и чего-то горького. Меня сейчас вырвет.
— Прости. — выдавливаю я. Аккуратно сажусь на пол, чтобы не упасть. Тяжело дышу. Жарко. Душно. Я хочу под дождь. Не могу здесь быть.
Вдруг ощущаю на своих плечах что-то теплое и мягкое. Воздушное одеяло. Сжимаю зубы. Сердцу тесно в груди. Я не могу смотреть на Ника. Не могу почувствовать то, что он только что испытал. И он не может то, что чувствовала я. Опускаю голову.
— Прости. Прости меня. — только и выдавливаю я. Но он не отвечает. Мне страшно от этого. Но ощущая, что он взял меня на руки, я успокаиваюсь, но зря. Затаскивая меня в комнату и кладя на одинокую кровать, он уходит и закрывает за собой дверь, оставляя меня одну наедине со своими кошмарами.
И тогда я застываю. Я понимаю, что сейчас он испытал, хоть и не полностью. Девушка, которую он любил, улизнула от него и зарыдала, не отвечала ему и оттолкнула... Сейчас он точно думает, что он причинил мне боль, что это он во всем виноват. Но это же не так... Именно поэтому я спешу подняться, но не удерживаю свое тело на ногах. Боль в бедрах. Она живая. Она становится все сильнее. И я не могу от неё сбежать.
***
Ставлю две тарелки с яичницей на стол, наливаю апельсиновый сок в стаканы. Ополаскиваю руки.
Всю ночь не могла уснуть, но зато сейчас меня просто рубит. Умываю лицо холодной водой. Освежает. Слышу звук открывающейся двери. Ник. Пришёл после пробежки.
Он смотрит на меня немного растерянно, но лишь секунду. Дальше он притворяется безразличным и идет в душ. Я остаюсь стоять с открытым ртом и сжатой от страха рукой.
Вздыхаю. Не могу оставить все так, как есть. Я должна сказать ему, что он не виноват в том, что произошло, но как... Ждать подходящего момента? Нет... Его может не быть, а я не хочу, чтобы все усугубилось.
Подхожу к ванной. Голос дрожит, но не от того страха, о котором думаете вы. Я не знаю как все сформулировать. Это сложно. И будет ли он вообще меня слушать? Выдыхаю.
— Ник? — стучу два раза. От тишины в коридоре становится не по себе и я хочу её поскорее разбавить, но лишь после того, как слышу, что он убавил напор воды. Он слышал. Он готов слушать. — Я не смогла уснуть ночью из-за вчерашнего. Ну, то есть, я не обвинять тебя пришла, наоборот... Ну, то есть, не так, а, — тороторю я. Не могу собраться с мыслями. Чувствую, что несу какую-то чушь. Пытаюсь расслабиться. Вдыхаю. Выдыхаю. — Я хотела сказать, что твоей вины нет в том, что случилось вчера. Все было... Прекрасно. Правда, мне все нравилось. Я даже мечтать о таком не могла. Но, — делаю паузу. Ноги и руки дрожат, прикрываю глаза, не могу успокоится. Меня всю трясет. Мне нужно сказать. Мне нужно рассказать! — Это я. Со мной в прошлом кое-что было, о чем мне трудно говорить... И я вспомнила это. И ощутила фантомные боли. Мне было страшно, но я не хотела отталкиваю тебя. Я правда не хотела. Прошу, прости меня, если я сделала тебе больно. Мне жаль.
И спешу уйти. Не могу здесь быть. Я с трудом выдержала ночь. Ещё с вечера воздух казался мне ядом. Этот дом так похож на тот, где была вечеринка. Особенно по строению.
Одеваю туфли и закинув сумку, я ухожу, оставив после себя лишь мятую постель, завтрак и записку...
***
После моего ухода Ник много раз пытался встретиться и поговорить. Три дня на работе были просто адом. Посетителей было уйма, так ещё и Ник был в зале, из-за чего Шонне было не легко. Она прикрыла меня, говорив, что Глории сегодня нет, или то, что я пошла помогать на кухню. Шесть раз я видела его лицо, под ресницами которого были спрятаны боль и печаль. Неожиданно крутой и дерзкий Ник стал самым заботливым и нежным. И от этого моему сердцу тесно в груди. Дэни печально улыбается и хлопает его по плечу, когда он в десятый раз получает невнятное или вялое: «Прости, её сейчас нет дома», «Только уснула», «Голова болит» и тому подобное. Он все прекрасно понимал и не стал напрашиваться подождать, хотя в первый раз очень хотел. Я наблюдала как его силуэт, чуть сгорбившись садился в машину. Три минуты ждал, а потом уезжал. И так постоянно.
Я сама толком не понимала что делаю. Избегаю его. Но зачем?.. Жутко боюсь встретиться с ним взглядом. Но так же боюсь обидеть его. Боюсь, но сама же обижаю. Идиотка. Дура. Вот кто я...
***
Спустя одиннадцать дней после того, как мы с Ником смотрели фильм, в дом пришёл мужчина. В его руках было письмо предназначенное для Флора и меня. Я немного испугалась костюма мужчины, ибо он выглядел как дворецкий восемнадцатых веков. Но все же я пропустила его.
— Ровно через неделю состоится бал маскарад в честь Дня рождение единственной дочери короля Габриэля Антонио Сан Дэкарда. Ваша задача запомнить имя именинницы и свое собственное. Катрина Габриэль Сан Дэкард. А ваше — Алиса Вант Либерт Сиенто. Вы будете младшей дочерью господина Ванта. Флор как раз таки должен идти под его приглашением. И ещё три наших разведчика, с ними вы познакомитесь позже. — тут он решает не много попить моего чая, морщится, а потом продолжает: — В этом письме два приглашения, а так же листок на котором написано место встречи имена.
— А какова наша задача? Явно же не просто так потанцевать.
— Да. Ваша задача ждать в зале и наблюдать за Ниисой, которая должна будет раздобыть информацию у Габриэля. В случае плохого исхода событий вы должны будете её прикрывать любой ценой. Такова ваша задача.
И ушел.
А я, перечитывая уже сотню раз имя той, чью роль должна буду играть, поняла, что этот род демонов мне знаком. Я уже о нем где-то слышала.
***
Две недели тянулись за мной словно жвачка. Мерзкая, постоянно прилипающая к ногам. В общем, точно такая же, как Флор. От этих двух недель остался противный осадок, постоянно тревожащий меня. Его эксцентричность в последнее время выбешивает и выбивает из колеи. В принципе, за все время что мы проводим вместе, он никогда не казался здоровым и адекватным человеком. Возможно в нем и есть доля разума, но дурачества и идиотизма в нем настолько больше, что они просто перекрывают нормальность.
Пятьдесят страниц были написаны день назад, а сегодня я получила приказ на казнь, которая состоится завтра утром. Его публично обезглавят.
Выдыхаю. Не знаю, что это. То ли я немного привыкла к его обществу, то ли привязалась к нему самому, но в груди противно. Осадок, что оставил мне Флор, теперь принадлежал словам короля. Его жестокость в словах ничуть меня не удивила. Он всегда таким был. Жадным. Жаждущим крови.
Прикрываю глаза. Сжимаю руку на рукоятке шпаги. Хочу прижать клинок к щеке и ощутить прохладу. Хочу где-нибудь спрятаться от холодного, но одновременно и теплого ветра. Смотрю на цветы в саду. Светлые. Почти распустившиеся.
— Тебе жаль его? — Слева от меня возникает фигура, скрывающая свое тощее тело под черным плащом. Он новый. Идеально чистый. Красивый, точно такой же как и его хозяин. Белое лицо, круги под глазами, насыщенные волосы, словно карамель... Глаза — два нефрита. Отвожу взгляд.
— Как же быстро распространяются новости. — фыркаю я. Эндо прижимает руку к шее и теребит белый бант. Тишина. Мы оба стоим у самого края и смотрим на сад, где несколько дней назад тренировались. Я вспоминаю его слова. — Я попробую достать таблетки к твоему отъезду.
— Почему ты игнорируешь вопрос? — почти перебивает меня парень. Поворачивает голову. Выглядит серьезно и грозно, и это тут же напоминает мне моего отца. Собранный взгляд, симметричность в лице, морщинки между бровей. Злость или ненависть? — Тебе жаль этого помоечного крысеныша?
— Нет. — так же резко отвечаю ему я. Мы встречаемся с ним взглядом. Пару минут тупо смотрим друг другу в глаза, будто пытаемся там что-то найти, но... Эндо улыбается и я слышу два вымученных смешка, отводит взгляд, опускает голову. Прикрывает глаза и проводит рукой по волосам. Он делает это все без остановки. Его взгляд становится грустным.
— Никогда не мог победить тебя в этом.
— Ты в принципе не мог меня победить.
Эндо не перестает улыбаться. Он привык к моей резкости и не зацикливается на ней. Наверно поэтому мне не много, но все же уютно находится в его обществе. От такой мысли я ухмыляюсь.
— Ты смотрела его воспоминания?
— Да.
— Видела там что-то... Что-то такое?
— Нет, ничего.
***
Я подхожу к Флору. Его плечи немного трясет, но это от смеха. Именно поэтому я хочу взять палку и ударить ей по ним.
Медленно подхожу к нему, мысленно готовя себя к тому, что могу увидеть. А именно, я буду стараться сдержать рвотные позывы, если увижу там как он заигрывает с девушками или как его бьют.
— Прошу? — у протягиваю ему руку и жду ответной реакции. Он несколько секунд сидит в шоке, а потом медленно протягивает свою. Видимо рассчитывал на что-то другое.
У него длинные нежные пальцы. Видно, что он следит за ними и за ногтями. Так же у него накаченные руки и это я могу видеть когда стою совсем рядом. Так же, вблизи он кажется ещё больше. Впервые я замечаю на его щеке грязь. Его нос немного вздернут.
Вздрагиваю от того, как он неожиданно берет меня за запястье. Он не кладет свою руку на мою, а проявляя наглость хватает меня. Я следую его примеру и так же беру и его, только руку сжимаю на много сильнее. Флор ухмыляется.
И тут же привычный мне мир растворяется. Все медленно, по кусочкам начинает превращаться в густую черную массу. Она будто бы засасывает меня. Я даже не вижу руку Флора, лишь ощущаю давящие цепи на запястье.
Дальше меня будто уносит все дальше в темноту. Я ничего не вижу. Уже и вправду хочу повешать на него табличку «Идиот», ведь он совершенно ни о чем не думает, как вижу мимо пролетающее воспоминание.
Передо мной стоит девушка с белокурыми, длинными волосами. Они ещё изящнее чем у Флора. Её лицо казалось детским. Тонкие брови, большие голубые глаза, длинные ресницы. Её можно было назвать красивой. На ней голубое платье, облегающее её не толстую, но пышную фигуру. Несмотря на то, что она полна, в мой обзор попадают тонкие пальчики, на одном из которых находится обручальное кольцо, а на другом ярко-красное рубиновое.
Девушка держит меня за левую руку, улыбаясь и смеясь. Она в отличном настроении.
Я смотрю на морщинки возле глаз. И чувствую как меня прожигает тем же током, что и человека, которого она держала за руку. Неожиданно я чувствую бодрость и радость, и... любовь?
И тогда я спешу вынырнуть из этого момента. Хмурюсь. Нет... Если так искать, то будет очень долго. Несколько месяцев если не больше.
— Какова ваша казарма?
— Разве ты уже не спра...
— Отвечай!
Кричу я.
Я ждала, что он будет думать о ней и вспоминать что-то, но заместо этого я слышу короткие фразы его наставников. Фразы наполненные отвращением. Презрением. И злостью.
Тогда я злюсь ещё сильнее, пока не слышу одну из моих собственных фраз. Меня передергивает от того, что она звучит как-то... Неестественно. Фальшиво. Будто я заигрываю с ним. И поэтому я на секунду замираю, а потом хочу дать Флору Тейкеру по голове за то, что он такой извращенный идиот.
Дальше плывет воспоминание с той же белокурой женщиной. Он сидит с ней на руках. Дрожит. Кровь. Запах металла, который впервые кажется мне противным. И боль, пронизывающая все мое тело одним ударом. Я задыхаюсь.
Резко меня настигает паника. Давно я не испытывала такого рода боли. Давно я не ощущала её внутри себя. И от этого я хочу вырваться. Дергаю рукой, но ощущаю все те же тиски на запястье. Заместо лица блондинки мне мерещится мама. Ком в горле. Тошнит. Мою кожу будто изнутри тыкают иголками. Трясет.
Я хватаю кинжал и махаю им в ту сторону, откуда меня держат оковы. В панике попадаю почему-то.
Отпускают. Я отступаю назад. Перед глазами все та же мгла, но вскоре она начинает рассеиваться и медленно, по деталям, я начинаю видеть комнату. Стол, два стула и Флор, сжимающий запястье правой руки.
***
Мой чуткий сон прерывает вой сирены. Два часа ночи. Я смахиваю с ног одеяло, ищу свечу, но не могу нащупать.
Судя по тревоге, то один из заключенных сбежал. Только вот одно интересно: Почему солдаты все ещё не делают обход. Если кто-то сбежал, то они в первую очередь должны отправить часть для защиты королевского члена. Покои леди Катрин находятся в самом конце этого коридора, а я нахожусь в начале.
Не сумев найти ни свечи, ни своей формы, то я решаю отправиться к леди Катрин и взять какой-нибудь острый или тупой предмет у неё. Приоткрываю дверь. Но не успеваю её открыть, как кто-то силой распахивает её и едва ли не наваливается на меня. Мужчина приставляет нож к моему горлу и медленно, шаг за шагом отходит к окну. В комнату вбегают шесть охранников с пистолетами.
— Опустите оружие, иначе я убью её! — я узнаю этот самодовольный голос. Хоть и нежный, словно пение птицы, но все же гадкий. Флор Тейкер.
Свет из коридора позволяет увидеть, что справа от меня лежит кинжал, но я не достану до него. Тогда мне остается лишь презрительно хмыкнуть. Были бы на мне сапоги, тогда я могла бы со всей силы наступить им на ногу Флору, а так... Я абсолютно ничего не смогу ему сделать. Так же повернуться я не смогу. А ещё на нем бронежилет или что-то подобное, поэтому с локтя тоже не вариант.
Они колеблются, но кидают оружие на пол.
Я чувствую, что он наклонился к моему уху, ибо ощущаю его дыхание, кажущееся горячим в такую холодную ночь.
— В любом случае я бы не убил тебе. — шепчет. Настолько тихо, что это могу слышать только я. Едва понимаю. Меня бросает в дрожь. Его рука с ножом слабеет и я уже готовлюсь схватить её и вывернуть, но... Прикосновение. Горячее. Обжигающее мою кожу. Он целует меня в ухо.
Дальше я лишь слышу как он выпрыгивает в окно. Я замерла. Не знаю что это за чувство, но внутри будто что-то разливается. Это что-то очень теплое и мягкое. Я уже ощущала это чувство, но лишь тогда, когда заглядывала к нему в воспоминания.
— З-за ним! — неуверенно проговариваю я, отходя от окна вправо. Хватаю халат чтобы надеть его поверх ночнушки. Чувствую себя и опозоренной и униженной. Все видели меня в нижнем белье, но что более важно — это рука Флора держащая меня за бедро и сжимающая его до побеления.
Теперь я сама лично его поймаю. И знай Флор Тейкер, что больше милости от меня ты не получишь!