За маской нашей лжи

«В этом поцелуе они нашли не только друг друга, но и самих себя, забыв о прошлом».

 ♬ Church - Chase Atlantic♬

♬ Young And Beautiful – Lana Del Rey ♬

В северном крыле особняка царила гнетущая тишина, словно здесь и правда время остановилось. Лунный свет, проникая сквозь стеклянные рамы окон, обрушивался на парня и девушку, создавая волшебный каскад блеска вокруг них. Кристиан, очевидно, старательно запечатал эту часть дома, когда-то выделенную для жилых комнат, от внешнего мира, а Грейс решила нарушить эту тишину, пытаясь разрядить обстановку.

— Почему северная часть не украшена? И как вы вообще провернули всё это вдвоём с Келли? Неужели твои родители так просто отдали дом на растерзание пьяной молодежи?

Кристиан громко хмыкнул, непринужденно отмахиваясь от её вопросов.

— Запретить мне? Сладкая, ты, похоже, забыла, что я — любимец семьи, — с ухмылкой напомнил он, сжимая её пальцы так, что она невольно пискнула. — Извини, голова, — тут же добавил он, указав на свой висок, словно оправдываясь.

Продолжая свой путь, Кристиан взглянул на семейные фотографии, украшающие стены северного крылья, и вдруг произнес:

— А по поводу северной части, не успели украсить.

Словно переводя дух, они замерли на мгновение, но что-то в атмосфере изменилось: теперь инициатива исходила от Кристиана. Он ускорился, стремительно преодолевая коридор, и вскоре оказался на развилке, которая когда-то вела в комнаты братьев Донованов. Левая — Даниэля, правая — его собственная.

Грейс улыбнулась, поддразнивая его:

— Так долго не был дома, что забыл, где твоя комната? Хочешь, напомню?

— Откажусь, сладкая, — с легкой улыбкой сказал Кристиан, снова притягивая её к себе и уводя в правую сторону.

Дверь в комнату Кристиана оказалась не заперта. Он толкнул её плечом, и они ступили внутрь. Комната встретила их легким запахом старого дерева и пыли, переплетённым с едва уловимым ароматом мужского парфюма, который явно давно не использовался. Лунный свет проникал сюда слабо, но его хватало, чтобы вглядеться в очертания: большая кровать с балдахином, массивный письменный стол, заваленный бумагами, и книжный шкаф, уходящий под самый потолок, покрытый слоем пыли, свидетельствовал о том, что здесь давно никого не было.

Кристиан, не обращая внимания ни на что, подошёл лишь к письменному столу и опёрся о него, вглядываясь в одну точку, словно пытаясь найти в ней ответ на загадку, которая его мучила. Грейс, полная любопытства, огляделась и, шёпотом, произнесла:

— Здесь всё так осталось... по-твоему.

Кристиан не ответил, его внимание было поглощено чем-то, что лежало перед ним на столе. Грейс, чуть помедлив, подошла ближе и, приподнявшись на носочках, заглянула через его плечо. На поверхности стола на неё смотрело её лицо, разное на каждом кусочке бумаги: радостное, задумчивое, сосредоточенное — все это были моменты, с того времени, когда Кристиан помогал ей готовиться к поступлению.

— Кристиан, что это? — тихо спросила она, беря в руки один из рисунков.

Парень отступил и сел на кровать, словно тяжесть осознания затянула его.

— Сучонок... Всё это время, он...

После этих слов он расхохотался, и смех его был наполнен безумным отчаянием.

Грейс отшатнулась, упуская рисунок, который тихо упал на стол. На ней остался отпечаток его взгляда — пустого и безнадежного, как у загнанного зверя. Он смеялся, и в этом смехе не было радости, лишь молчаливое разрушение. Она никогда не видела его таким.

— Ты... рисовал меня? — прошептала Грейс, стараясь скрыть дрожь в голосе. Вокруг неё развернулся целый мир, созданный посторонними руками, все эти иллюстрации её жизни.

Она подошла ближе, заглянула ему в глаза, пока он, схватив её за бёдра, усадил на себя, прижимая с особой силой. Грейс вглядывалась в его взгляд, надеясь увидеть хоть искринку прежнего Кристиана, но встречала лишь бездну. Смех постепенно стих, уступая место тихому всхлипу, который эхом раздался в тишине.

— Ты знала, да? Всё знала? — произнёс он, и в его голосе прослеживалась нотка недовольства.

— Что, Кристиан? — спросила она, растерянно, но он лишь усмехнулся.

— Знаешь, это не важно, сладкая. Ты ведь поможешь мне, успокоиться, как делала это всегда?

Внезапно он повалил её на кровать, придавая ей ощущение беспомощности, а его слова заполнили воздух, насыщая его напряжением: «Сладкая, сладкая, сладкая... тебе нравится, когда так называют?»

По позвоночнику Грейс пробежала волна холода. В привычном обращении Кристиана к ней было что-то иное, что-то тревожное. Она попыталась вырваться, но он держал её крепко, словно боялся, что она растворится.

Его губы через балаклаву нашли её шею, обжигая кожу поцелуями, лишёнными нежности.

— Прекрати, — прошептала она, но её голос потонул в его безумном шёпоте: 

«Сладкая, сладкая...»

В панике она укусила его в шею, и он зашипел, давая ей шанс вырваться. Грейс вскочила с кровати и рванула к двери, но он быстро её догнал, крепко прижав к стене, не забыв при этом развернуть к себе.

— Куда собралась, сладкая? — глухо произнёс он, его глаза полыхали непониманием и тоской.

— Прекрати произносить это, — произнесла она, уставившись ему в глаза с неожиданной твердостью.

— Что именно? — уточнил он, искренне не понимая.

— «Сладкая». Ты не Кристиан, Даниэль, от тебя это звучит отвратительно, — её пальцы с нажимом коснулись его правого глаза, размазывая тональник, а затем метнулись к его балаклаве, срывая её и обнажая разбитую губу.

Даниэль зарычал, отшвырнув балаклаву в сторону. Из его глаз, казалось, сверкают молнии; вся нежность, которую он пытался имитировать, исчезла, оставив лишь злобу. Он схватил её за подбородок, сжимая настолько сильно, что у неё потемнело в глазах.

— Неужели ты наконец поняла? Ну и славно, так нам будет только веселее играть, — прошептал он, его пальцы впились в её кожу, оставляя глубокие следы.

— Что с твоими волосами? — спросила она, изумлённо глядя на него.

— Забавно, правда? Как пять лет назад, когда мы были так похожи, да? Старые добрые времена, — произнёс он с ухмылкой.

— Зачем ты это делаешь? Кристиан не простит тебе подобного.

— Думаешь, мне есть до него дело? Он сам всё это начал. У нас был уговор, и он его нарушил. — С этими словами Даниэль вновь приник губами к её шее.

Его поцелуи становились всё более грубыми, жадными, оставляя на нежной коже красные отметины. Грейс пыталась вырваться, но его хватка лишь усиливалась. Пальцы вонзились в её плечи, оставляя болезненные синяки. В глазах Даниэля бушевала ярость, смешанная с каким-то странным удовлетворением. Он не был Кристианом, но пытался имитировать его, и это пугало Грейс гораздо больше всего.

Она вспомнила Тиана — его нежные прикосновения, заботливую улыбку, которая могла растопить любое сердце... а теперь.... Ей не хватало слов, чтобы описать, что она чувствовала, три года своей жизни Грейс потратила на человека, который сейчас делал с ней, то что можно представить, только в кошмарах. В её глазах накатились слёзы, и она закричала. Даниэль быстро закрыл ей рот ладонью, его дыхание было тяжелым, а грудь вздымалась от напряжения.

Грейс закрыла глаза, зная, что слёзы текут по её щекам, смешиваясь с тонким слоем тонального крема. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, как кукла в руках кукловода.

— Ты всё ещё думаешь о нём? — прорычал Даниэль, его взгляд, казалось, прожигал её насквозь, — Как быстро ты забыла мои ласки, раньше ты их любила.

Мужская рука медленно потянулась к шнуровке платья, и в этот момент Грейс почувствовала, как её охватил панический страх. Сердце забилось с такой силой, что казалось, его стук слышен не только ей, но и Даниэлю. В этот момент до её ушей донеслись тяжёлые шаги, и знакомый голос, который звал её, прорвал тишину.

— Грейс! Грейс! Грейс!

Грейс со всей силы забила в дверь, но Даниэль остановил её, хотя было слишком поздно — тот, кто звал её, уже открыл дверь. Грейс стремительно влетела в его объятия, сильные руки обняли её за талию, и она почувствовала знакомую волну тепла.

— Сладкая, — прошептал Кристиан, его взгляд прошёлся по покрасневшей от засосов шее Грейс, затем он переключил внимание на её слёзы, блестящие в глазах.

— Кристиан, — выдохнула она, увидев в его глазах гнев и озабоченность происходящим.

— А вот и второй игрок подоспел, — произнёс Даниэль, прислоняясь к косяку двери, его голос звучал с презрением.

Мягко отпустив Грейс, Кристиан ринулся на брата, нанося удар за ударом. Кулаки с оглушительным стуком сталкивались в воздухе. Разногласие во взглядах переросло в жестокую схватку. Громкий звук ударов смешивался с прерывистым дыханием, но хоть Кристиан и обладал силой, Даниэль знал, как уклоняться. Они катались по полу в беспорядочном хаосе, Грейс же трусило, она стояла в стороне, сердце сжималось от её бессилия.

— Кристиан, ты его убьёшь! — закричала она, это было всё на что у неё хватило сил.

— Читаешь мысли, Грейс! — выкрикнул Кристиан, нанося новый удар.

На крики наконец-то прибежали Бен и Келли. Бен, хватая Кристиана за плечи, стал оттаскивать его назад, а Келли - успокаивать Грейс, прижимая её к себе.

— Всё, всё, хорош! Остынь я сказал! — произнёс Бен, не желая позволить дальнейшему разрастанию конфликта.

Даниэль, приподнявшись на локтях, усмехнулся, — Ну же, давай! Ты же так давно этого хотел, не правда ли, братец? Теперь то понятно, какие ты рисульки вырисовывал по вечерам, аж зависть берёт, — указал он на письменный стол.

Кристиан снова дернулся, но Грейс, подбежав к нему, обняла его за талию. Бен отошёл, но держался готовым вмешаться в случае необходимости.

— Тиан, со мной всё в порядке, правда, — прошептала Грейс. — Он твой брат не стоит..., — затем, повернувшись к Даниэлю, девушка добавила: — Уходи, пожалуйста, просто уйди!

Даниэль замер, его молчание казалось бесконечным. Он всё ещё смотрел на неё, и Грейс чувствовала, как его злость постепенно уходит, превращаясь во что-то более непонятное — возможно, в печаль, возможно, в раскаяние. Ей было страшно, она не могла понять, как он реагирует, и это лишь увеличивало её тревогу. Она размышляла, что может скрываться за его спором чувств, и все их общие воспоминания о том, как всё могло сложиться иначе, застряли в её голове.

Вскоре, хромая, он подошёл ближе. Грейс заметила, как его плечи слегка опустились, и в глазах появилось нечто подавленное. Он встретил взгляд Кристиана, и это столкновение двух мужских эмоций стало напряжённым.

— Поздравляю, — произнёс Даниэль, его голос стал более холодным, чем прежде, словно он вытащил из глубины своего сердца застывший нож. — Ты её получил. Живите счастливо и подохните в один день

С этими словами он развернулся и вышел из комнаты, схватившись за бок. В этот момент к ним подбежала Микки, её глаза расширились от удивления.

— Наконец, я вас нашла! О, Кристиан, что с тобой? Ты какой-то потрёпанный!

— Снова ты? Уйди с дороги, пьянь, — бросил Даниэль, слегка отталкивая её корпусом.

Бен дёрнулся, но Келли успела схватить его за руку.

— Пусть идёт, ему и так досталось.

— Что с ним? — недоумённо спросила Микки, углубляясь в комнату, и её глаза расширились в ужасе. — Ааа... стойте, так вы же только что...

Келли подошла к ней и мягко приобняла сзади.

— Милая, позволь объяснить. Это Кристиан, человек, устроивший эту вечеринку. В целом, он хороший парень. А то, был Даниэль — тот, кто толкнул тебя, и, по совместительству, брат Кристиана.

— Уже нет, — произнёс Кристиан, прерывая разговор.

— Тиан, так нельзя, — проговорила Грейс, заглядывая ему в глаза, как будто искала в них понимание.

— Можно, Грейс. Он перешёл все границы, которые только можно.

Образовалась неловкая тишина, которую вскоре разорвал Бен.

— Девочки, думаю, нам нужно освежиться. Пойдёмте обратно к гостям, — сказал он, подтолкнув Келли и Микки к выходу.

— Но... — начала была Микки, но Бен её прервал.

— Без «но», юная барышня. Тебе уже пора.

Они вышли, дверь за ними захлопнулась, и вот уже в комнате остались лишь Грейс и Кристиан. Тишина нависла над ними, как тяжёлое облако, заглушая все мысли и эмоции. Каждый из них чувствовал, что слова застряли в горле, но никто не знал, с чего начать.

Кристиан, наконец, набрался смелости. Он нежно взял Грейс за руку и потянул её к кровати, усаживая на мягкий матрас, а сам опустился на колени перед ней.

— Прости меня, прости, Грейс, я ужасный человек — произносил он с отчаянием, как будто это было единственное, на что он имел право говорить.

— Кристиан, посмотри на меня, — тихо произнесла девушка, обхватив ладонями его лицо. — Перестань, ты ни в чём не виноват.

— Виноват, — настаивал он, в его глазах горело внутреннее пламя. — Я виноват перед тобой, Грейс. Виноват в том, что не уследил за тем, как Даниэль напал на тебя. Виноват в том, что пропал на две недели и снова доверился ему. И, наконец, виноват в том, что полюбил тебя нарушив главное соглашение с Даниэлем.

Грейс замерла, её сердце сжалось в груди.

— О каком соглашении говоришь ты и Даниэль? — спросила она, её голос звучал так, словно она опасалась ответа.

Кристиан отвёл взгляд к столу, на котором лежали его рисунки.

— Ты, наверное, уже видела их?

Грейс нерешительно кивнула:

— Они прекрасны.

Кристиан слабовато улыбнулся, но в его глазах всё ещё блестела печаль.

— Они и пол красоты не передают своей натурщицы, — произнёс он с горечью. — Это не первые рисунки. Первые появились пять лет назад и их с тех пор становились только больше. Каждый день я рисовал тебя в этой комнате, и каждый раз корил себя за мысли о том, что мне не принадлежит. Чувство полного уничтожения разрывало меня изнутри. Я никогда не был хорошим братом, но с того момента понял: я не достоин существовать. Каждый день я прокручивал в голове нашу первую встречу, и думал, что бы было, если бы я тогда ответил иначе. Возможно, судьба сжалилась бы надо мной и помогла?

Грейс задержала дыхание.

— Это был ты... тогда, на пороге дома. Меня встретил ты, а не Даниэль, – повторила она, пристально глядя на парня, сидящего, напротив.

— Ты наконец, всё поняла. Да, это был единственный случай, когда ты нас не различила, — тихо подтвердил Кристиан, его голос дрожал.

— Но почему ты назвал себя...

— Своим братом? Не знаю, я долго прокручивал в голове, что это, возможно, была главная ошибка в моей жизни. У нас с Даниэлем с детства было негласное правило: если мы представляемся друг другом, никто не должен знать правды. Я надеялся, что всё обойдётся, но стало только хуже. В тот вечер мы оба поняли, что ты нравишься нам обоим. Мы заключили соглашение: кто первым тебе понравится, тот и останется с тобой, а второй отступит. Поскольку Кристиан в интерпретации Даниэля произвёл на тебя не самое лучшее впечатление, настоящий Даниэль использовал возможность и начал проводить с тобой больше времени. Когда я узнал, что вы начали встречаться, я почувствовал, что упустил свой шанс. Я правда был рад даже занять место твоего лучшего друга; этого было достаточно, пока ты не поступила в университет. Вы с Даниэлем начали отдаляться, а мы стали вновь сближаться. Но вскоре мне стало этого мало — я захотел, чтобы ты полностью стала моей. Когда я узнал о его измене тебе, с одной стороны, у меня возникло желание его убить, с другой — расцеловать. Он оступился, я наконец-то мог занять его место. Я ужасен, Грейс. Ты не заслуживаешь такого, как я.

Кристиан собирался встать, но Грейс остановила его, крепко надавив пальцами на его плечи, заставляя остаться на коленях.

— А теперь слушай меня внимательно, — произнесла она, глубоко вздохнув, чтобы собраться с мыслями. — У меня нет слов после всего услышанного, но я постараюсь донести то, что чувствую. Во-первых, ты прав, скажи ты мне правду всё могло сложиться по-другому, и, да, мы ничего уже не исправим. Что произошло, то произошло. Во-вторых, ты всегда был рядом со своим братом, помогал ему, даже уступил ему девушку, которая тебе нравится. Ты и он не ужасны, просто судьба развела вас по разным сторонам. Думаю, вам нужно будет поговорить. Сколько бы боли он мне ни причинял, он всё равно остаётся твоим братом, а братские узы — это навсегда. В-третьих, если ты считаешь себя ужасным человеком за то, что думал обо мне все эти годы, то я, вероятно, должна гореть в аду, потому что последний месяц я лишь мечтала о том, чтобы ты меня "взял". Так что, пожалуйста, поцелуй меня уже, и мы покончим с этой неловкостью.  

На мгновение Кристиан замер, осмысливая слова Грейс. Ему казалось, что это — очередной сон, в котором они могли быть вместе, свободными от всех беспокойств. Но это был лишь краткий миг замешательства, ведь Грейс, не дождавшись его реакции, повторила свою просьбу с такой настойчивостью, которая не оставляла места сомнениям. И в тот же самый момент он прильнул к её губам, словно искал спасение. Они целовались как в последний раз, полностью погружаясь друг в друга, словно мир вокруг них растворился. В этом поцелуе содержалось всё невыраженное, все те слова, которые скапливались на протяжении долгих лет общения, их смех, слёзы и неопределённость.

Грейс отстранилась первой, оставив пространство между ними, лишь для того, чтобы прошептать, почти невнятно:

— Я хочу тебя.

— Но, Грейс... — начал он, чувствуя, как его сердце сжимается.

— Кристиан, пожалуйста.

— Если я начну, я не смогу остановиться, — признался он, его дыхание стало быстрее, грудь вздымалась от напряжения.

— Я знаю, именно поэтому я это и говорю, — уверила она, её голос слегка дрожал. — И я соскучилась по своему прозвищу... — Её лицо в этот момент покраснело, и она с направила взгляд вниз, стараясь скрыть смущение.

Кристиан вымученно застонал, уткнувшись носом в её шею, как будто это могло утолить его жгучее желание.

— Ты убиваешь меня, но... я готов отдать тебе все свои жизни, сладкая.

Губы Кристиана плавно скользнули по её шее, оставляя влажные дорожки, и каждый поцелуй отзывался в теле Грейс, вызывая мурашки по коже. Лунный свет, достигший своего зенита, наполнял комнату, создавая тёплую атмосферу интимности, обволакивая их словно мягким покрывалом.

Внезапно Кристиан остановился возле засосов, оставленных Даниэлем, его взгляд пронзил их.

— Кристиан? Ты...

Но Грейс не успела договорить, парень уверенно укусил её в том же месте. Стремительно и настойчиво, он снова и снова оставлял свои следы, перекрывая отметины Даниэля. Каждый укус сливался с поцелуями, тихими шёпотами о том, как Грейс прекрасна.

— Красивая, — произнёс он с нежностью, прижимая губы к её коже.

Поцелуй.

— Прекрасная, — шептал он, ещё раз нежно целуя её шею.

Поцелуй.

— Очаровательная, — звучал его голос, когда он прижимал губы к её ушку.

Поцелуй.

— Единственная, — сказал Кристиан, его слова казались почти священными.

Поцелуй.

— Моя, — завершил он.

Поцелуй за поцелуем, он не остановился на шее, Кристиан сбросил с себя одежду, а после начал расшнуровывать платье Грейс. С его ловкими пальцами корсет разошелся на части, каждая брошенная застежка казалась лёгким вздохом свободы. Платье ведьмочки, легкое и изящное, спадало с её плеч, словно туманный покров, оставляя её в полнейшей уязвимости. В тот момент, когда его взгляд встретил ее голое тело, внутри Кристиана разгорелся неуправляемый огонь. Он словно потерял связь с реальностью, его мир сузился до одного единственного мгновения и одной единственной женщины.

Шаг за шагом он исследовал её, позволяя своим пальцам скользить по её гладкой коже — начиная от грудей, где каждый вздох вызывал трепет, переходя до подтянутого живота, где играли навязчивые волны ожидания, заканчивая стремительным направлением к внутренней стороне бедра. Укрощая внутренний порыв, он прижал свои губы к левому бедру, оставляя на нём горячие поцелуи.

Новый укус, а затем он с жадностью разорвал её нижнее белье, словно это было предвестие чего-то больше.

— Кристиан, ведь они же но... — её слова потерялись в прерывистом стоне, который заполнил комнату.

Он склонился к её телу, наслаждаясь моментом. Горячее дыхание обдало Грейс, она вновь застонала, прикусывая внутреннюю сторону правой щеки.

— Кристиан нет.

Глаза парня сверкнули в лунном свете.

— Даже не сме..., - договорить девушке снова не дали.

Кристиан припал к клитору, сначала он просто ласкал его, осторожно, обволакивал, но потом начал с буйной настойчивостью посасывать, во всю работая языком. Не заставляя долго ждать, он подключил пальцы, одной рукой продолжая массировать, другой, сжимая одну из грудей девушки, попутно играя пальцами с её соском.

Девушка застонала, рефлекторно она сжала ноги вокруг его головы, руки запустились в черные волосы, слегка натягивая их. Ее ногти оставили несколько небольших царапин на его шее, но он даже не заметил этого. Всё его внимание было сосредоточено на ней, на ее тепле, на ее вкусе, на ее запахе.

Кристиан никогда не испытывал недостатка в женском внимании, у него было множество увлечений, но все они были мимолетными и длились лишь одну ночь. Обе стороны были довольны этим временным комфортом. Однако с Грейс ситуация была совершенно иной. Кристиан чувствовал себя человеком, который наконец-то получил доступ к невообразимому благословению. Он стоял на коленях перед женщиной, которой никогда не было в этой части его жизни, но он продолжал свою интимную исповедь, предаваясь безумию. Он не хотел больше на одну ночь; попробовав её однажды, он знал, что не сможет больше удержаться.

Ноги Грейс задрожали, её тело готовилось к концу.

— Кристиан, остановись, я уже близка... — лишь успела прошептать она.

Однако он не замедлился, а наоборот, увеличил темп, притянув её к себе и улавливая её сладкие соки на язык. Кристиан впитал в себя всё, и, наклонившись к тяжело дышащей Грейс, прошептал с восторгом:

— О, сладкая, ты действительно сладка, — произнес он, смотря ей в глаза, наполненные смущением и жаждой.

— Не говори так, — её лицо засияло в свете луны, румянец, который затопил щёки, плавно переходил к шее и груди, словно она была раскрытой книгой, написанной его руками.

Кристиан лишь усмехнулся, притягивая её ноги ещё ближе к себе, ощущая её тепло, которое поднимало в нём жар.

— Ты даже не представляешь, сколько раз я мечтал о тебе в этой комнате, — его голос звучал низко и маняще.

— И сколько раз ты собирался признаться в своих чувствах? — спросила она, вызывая его интерес.

— Сотни раз, — произнёс Кристиан, снова притягивая её к себе, словно они были единым целым. Их тела сблизились ещё сильнее, Грейс почувствовала, как её промежность нежно коснулась его члена. В этот момент она слегка дёрнулась от его прикосновения, как будто по её коже пробежала искра.

Его член нежно скользнул по её складкам, вызывая у Грейс тихий всхлип, её тело ответило ему.

— Я люблю тебя, Кристиан, — произнесла она, глядя в его глаза, полные глубины и страсти, как океан, в который хочется нырнуть с головой.

Парень замер, его сердце забилось быстрее. — Повтори, — прошептал он, словно боясь, что это волшебство может исчезнуть.

— Я люблю тебя, — сказала она снова, и в её голосе звучала искренность, которая могла растопить даже самое холодное сердце.

— И я тебя люблю, сладкая, — ответил он, — больше всего на свете.

И с резким, уверенным толчком он вошёл в неё, заставив Грейс вскрикнуть от неожиданности и удовольствия. Каждый следующий толчок был наполнен страстью, её крики постепенно слились в стоны, полные наслаждения.

— С первого дня, сладкая, — прошептал он, наклонившись к её уху. — Я влюбился в тебя с первого, черт возьми, взгляда.

Каждое его движение становилось всё более интенсивным, а затем утихало, чтобы снова начать с новой силой. Он входил в неё горячо и сильно, а она невыносимо затягивала его.

— Кристиан, — прошептала Грейс, голос дрожал. Тело содрогалось от каждого его движения, и она чувствовала, как её напряжение нарастает. Кристиан продолжал двигаться в ней, его дыхание становилось всё более прерывистым.

— Ты моя, Грейс, — повторил он, его голос был полон уверенности. — А я твой.

Его слова пробудили в ней новую волну жара, и она ощутила, как её тело готовится к оргазму. Каждый его толчок казался специально созданным для того, чтобы дарить ей удовольствие. Она же чувствовала, как сама сжимается вокруг его члена, а её крики становятся всё громче.

— Да, Тиан, — прошептала она, её голос был почти сорван.

В этот момент Кристиан увеличил темп своих движений, и Грейс почувствовала, как её тело взрывается от удовольствия. Она кричала от наслаждения, её крики смешались с его стонами, и они вместе достигли оргазма.

Их губы встретились в поцелуе, который сливал в себе всю сладость момента — это был поцелуй, который говорил больше, чем слова, наполняя их невыразимым ощущением, что они наконец нашли друг друга и приняли, забыв об ошибках прошлого.

Тем временем

Центральный зал, практически не изменился за время отсутствия, лишь музыкальные треки менялись, заменяя пластинку за пластинкой. Сейчас играла одна из новых песен Тейлор Свифт, люди на секунду забыли о своих прежних конвульсиях и разделились на пары, чтобы провести ближайшие пять минут в объятиях любимых.

Бен, с лёгкой улыбкой на лице, подошёл к Келли, его глаза светились от волнения. Он протянул руку, и в этот момент время словно остановилось. Келли, с её блондинистыми волосами, которые мягко падали на плечи, не могла сдержать улыбку.

— Мисс Гилмор, не откажете мне в этом танце? — произнёс он, его голос был полон надежды и нежности.

— Мистер Уайт, поверьте, я не в силах Вам отказать, — ответила она, протянув свою руку к нему. Их пальцы встретились, и в этот момент мир вокруг них исчез.

Они вжились в ритм, и каждый их шаг говорил о чем-то глубоком и важном. Бен нежно вёл Келли по залу, их движения были плавными и слаженными, как будто они танцевали вместе всю жизнь.

— Ты просто потрясающая, дорогая, этот вечер — настоящий шедевр, — прошептал Бен, наклонившись к её ушку и оставив на нем легкий поцелуй.

Келли засияла улыбкой, — Спасибо, киса, но Кристиан тоже приложил немало усилий.

— Знаю, но без тебя этот вечер был бы лишь бледным эхом, — с уверенностью ответил Бен, его глаза блестели от счастья.

Музыка обволакивала их, создавая волшебное пространство, где только они двое казались реальными.

— Кстати, а где Микки? — спросила Келли, закружившись в танце и вновь прижавшись к парню.

— Встретила своих друзей и ушла дальше отмечать Хэллоуин, — тихо произнёс Бен, наклоняясь, чтобы снова коснуться её шеи губами.

— Дальше? А вдруг она будет пить? А если снова кровь с носа пойдёт? Бен!

— Дорогая, ты привязалась к ней, — засмеялся Бен, глядя на неё с нежностью.

— Ничего подобного, просто...

— Поверь, она уже взрослая и справится сама. Ей ведь шестнадцать, пора праздновать!

— Шестнадцать — это еще не повод праздновать до утра...

— Ты слишком сильно о ней переживаешь, нет никаких причин для волнения, — снова целуя её в висок, сказал Бен, — Ты будешь чудесной матерью.

— Мне еще рано об этом думать!

— Вот именно, поэтому расслабься и вспомни, что тебе восемнадцать! Просто повеселись со своим парнем на славу.

— Да... прости меня.

— Люблю тебя, дорогая, — произнёс Бен, крепко обнимая её.

— А я тебя больше!

— А я тебя, ещё больше!

И, подхватив Келли на руки, Бен закружил её в вихре танца. Вокруг них танцевали и другие пары, но для них существовал только этот миг, эта музыка и их безграничная любовь к друг другу.

P.S: Конец? Отнюдь, это лишь яркое начало новой главы в жизни героев, но уже, увы без нас ...

;)