ГЛАВА 1
Лето. В небе видны тревожные знаки. Рядом едет всадник, зовущий на помощь.
Грисамиан, высокий, бледный юноша с высоким хвостом чёрных волос, ступает по вытоптанной тропе. Парень и не успел глазом моргнуть, как гнедой конь промчался мимо него, громко топая копытами. Он слышал лишь крики всадника, словно давно знакомого ему голоса, и готов было протянуть руку кричащему о помощи, но всадник вскрылся, оставляя после себя лишь пыль, разлетающуюся по ветру, умчавшись куда-то прочь. Тревожные знаки, в свою очередь, изображающихся в виде облаков, построив силуэты напоминающие знаки какие есть на рунах, наконец, пропали, и открыли солнечные лучи летнего солнца, что мягко легли на его кожу, моментально согревая. Ему пришлось постоять на месте в потерянном состоянии ещё какое-то время. Странное было чувство после увиденного, такое, словно сон наяву. Однако, Грисамиан наверняка знал, что не спит и был абсолютно трезв.
2
В Версенданте работа шла полным ходом: местные торговцы кричали на всю улицу продавая свои спелые овощи, собранные с местного урожая и зелень. В деревне жители разделились на несколько лагерей; те, кто добывает травы, которые продают алхимикам или добавляют их в свои зелья или пучки трав для окуривания помещений, которые так же уходили на рынок, и те, кто охотиться за мелкой живностью вроде белок, зайцев, птиц и рептилий и те, кто занимается урожаем, пусть и совсем скромным. Ну и конюхи. Грисамиан в основном занимался мелкой охотой, принося в дом мёртвую тушку кролика, которого впоследствии они съедали с сестрой или обменивал у торговцев на несколько золотых. Его младшая сестра Омари училась охотиться и сражаться, её всегда тянуло к стрельбе из лука, но в силу юного возраста она могла лишь собирать травы или ягоды, впоследствии так же обменивая их на деньги или принося в дом.
На самом деле, никого кроме младшей сестры у Грисамиана и не было. Семья давно была зверски убита кланом Криомантов, более известные в Иадерохе, где они и были основанные и существуют до сих пор. Криоманты - неоднозначная группировка, которая в основном составлялась из юнош и девиц подобных возрасту Грисамиана. Они промышляли некоторыми кражами, жестоко разделывались с недругами, например, сжигая их дома или целые поселения, под чью руку когда-то попали и родители черноволосого. Поговаривали, что семья Грисамиана была проклята ещё задолго до его рождения. Такие байки в основном выкидывали местные жители, стоит полагать, те, у которых не наладился контакт с его роднёй, но Грисамиан не верил в слухи. Он не мог отчётливо вспомнить матери и отца, но имел с ними некоторые ассоциации и силуэты. Его мать была светловолосой, такой хрупкой, с всегда нежным голосом. Отца он помнит скоромнее, лишь очертания его серьёзного лица и чёрные волосы. Криоманты, лишившие детей своих родителей, всегда будут врагом для Грисамиана и его сестры.
Деревянная дверь с громким скрипом открывается. В помещении прохладно и сыро, и уж больно тихо, но достаточно светло. Либо Омари ушла за травами, либо ещё даже не просыпалась, подумал Грисамиан, но решил проверить. Войдя в её комнату, Грисамиан застал сестру в своей небольшой кровати, укрытую тяжёлым покрывалом. Он медленно подошёл и аккуратно коснулся её плеча, слегка потряс её, чтобы она проснулась, но тщетно. Пришлось выдавливать голос.
— Омари.
Девчонка не шевельнулась. Грисамиану пришлось настойчивее будить младшую сестру, тряся её за маленькое плечо и ещё несколько раз позвать её, но она не реагировала. Грисамиан резко и нетерпеливо повернул её к себе лицом. У Омари были плотно закрыты глаза, густые ресницы, волосы были средне длинными, волнистыми и светло русыми, имитирующими цвет пшена. У неё был маленький нос, толстые губы, пухлые щеки и лицо, покрытое множествами родинок. Омари так крепко спала, что Грисамиан успел испугаться, однако, проверив её пульс и дыхание, Грисамиан убедился, что сестра хотя бы живая.
Но вскоре паника, в конце концов, одолела его. Грисамиан поднял Омару на руки и почти бегом метнулся к «местному алхимику», открыв входную дверь ногой. Его дом находился совсем рядом с хижиной травника. На самом деле, этому человеку не всегда можно было доверять. Грисамиан понимал, что тот, скорее всего, шарлатан, ведь он явно умел вертеть вокруг пальцев всю деревушку, так как являлся одним таким в своём роде, волшебно исцеляющим и помогающим каждому, кто к нему бы обратился. И не важно, замешана ли настоящая магия, либо обычная простуда, травник брался за всё, да и за не скоромную цену.
Когда Грисамиан уложил тело сестры на кровать Фангира, тот подал голос:
— Жива, это уж точно. Но, полагаю, заколдовали твою сестричку. Я попробую снять чары, конечно, но не за «спасибо».
Грисамиан мечтал было запичкать все травы, эликсиры, зелья и кладбищенскую грязь шарлатану с сальными волосами и морщинами ему в рот, однако здоровье сестры для него было всяко важнее, да и понимал он, что ничего за «спасибо» не бывает.
— Сколько нужно? — Поинтересовался Грисамиан.
Фангир ухмыльнулся. От него пахло рыбьим жиром. Он подошёл к своему столику с богатым алхимическим набором; пепельница, руны с разными изображениями, включая те знаки, что были нарисованы ещё недавно в летнем небе, и Грисамиан на секунду подумал, что это вина травника в тревожных знаках, но не стал расспрашивать. Множество камней для неизвестного применения, сухие травы, что используются в огромном количестве для зелий, черепа рептилий, трупы птиц, идеально сохранившие своё состояние, ступка и пестик с измельчённой пылью внутри, в общем, достаточно богатый набор для деревенского алхимика-шарлатана. Он осмотрел свои принадлежности, аккуратно расставленные на алтаре, и решительно ответил:
— Не сколько, а что.
Грисамиан чувствовал в себе закипающую понемногу ярость, но глубоко вдохнув, все же спросил спокойно:
— Что? Принести тебе дохлую ворону? Сосновую шишку?
Фангир противно засмеялся:
— Нет. Конечно, ворона великолепна как трофей, да и при большом количестве энергии и нужном заклинании, можно даже воскресить её для своих целей. Да и шишка, бывает, полезна, но мне нужна более ценная вещь. — Мужчина взял со столика маленькую колбочку, он приблизился к юноше, — Судя по реакции кожи твоей сестрички, — Теперь Фангир поднёс к Омаре маленькую колбу, внутри которой была серая жижа неизвестного происхождения и капнул ей на руку. Капля, оказавшись на коже спящей девчонки, быстро почернела и почти моментально застыла, превратившись из жидкости в камень. — Она просто мощно заколдована. Она спит глубоким сном. Пусть не подаёт виду, но, полагаю, при таких чарах видит только лишь кошмары. Нельзя терять время попусту, юнец, если не снять чары в скором времени твоя сестра не выдержит таких страданий и умрет, ну, сердце у неё не выдержит. Полагаю, это чёрная магия. Нет представлений, правда, кто бы это мог быть. В нашей-то деревушке. Но снять заклинание поможет редкий и ценный артефакт. Слышал о таком? Кольцо. «Грезь». Да, такого ему название. Таких артефактов не так много, но у меня нет времени рассказывать тебе о каждом, они все по разному исполняют свои функции, какие снимают чары, какие нужны для воскрешения и так далее. Принеси эту «Грезь». Мы наденем кольцо на палец твоей сестры, я прочитаю заклинание и она очухается, юнец, не бойся. Теперь все зависит от тебя. Судя по тому, что, возможно, Омари околдовали совсем недавно, и как ни странно, в полнолуние, у тебя время есть. Она может остаться у меня, а ты ступай за Грезью.
Грисамиан молча стоял на месте, формулируя слова шарлатана. Кажется, что правда тут есть и все обоснованно, да и если вспомнить беды, что идут по его родословной, это выглядит правдоподобно. Однако черноволосый спросил:
— Ты, шарлатан, откуда я знаю, что твердишь правду? Может, тебе всего лишь нужен ценный артефакт и дурак, готовый кинуться за ним, а Омари под лёгким воздействием чар, что снять можно по щелчку пальца или просто в обмороке, что пройдёт вскоре.
Фангир улыбнулся, показывая свои тёмные зубы и выпалил:
— Все просто, юнец, я сказал тебе правду. Не веришь? Возьми, — Фангир протянул Грисамиану колбу с серой жидкостью, — капни, юнец, не бойся. Посмотри сам.
Грисамиан недоверчиво осмотрел шарлатана, но все таки подставил ладонь и позволил капле серой жидкости попасть на руку. При контакте с его призрачно-белой кожей жидкость осталась не измененной. Фангир снова расплылся в улыбке и подошёл к своему алтарю, взял толстую, тяжелую книгу и протянул Грисамиану.
— Тут, юнец, есть некоторые описания чёрной магии, я, конечно, бывает, приукрашиваю когда ко мне приходят наивные глупцы с соплями и толстым кошельком, уверенные в том, что их прокляли, не подозревая о том, что такое простуда, но чёрная магия - другое. Это не по моей части, в конце концов, ты сам все видел. — Закончил он, подмигнув.
Грисамиан вновь бросил взгляд на спящую сестру, что лежала неподвижно всё это время. Затем, вернувшись взглядом к шарлатану, Грисамиан осмотрел книгу, что тот протягивал ему, и забрал с его рук. Грисамиан решил было, что возможно, Фангир прав оказался. Да и податься черноволосому было больше некуда.
— Я принесу тебе это кольцо. — Отрезал Грисамиан, взяв толстую книгу, с которой тут же взлетела пыль.
Фангир снова ядовито улыбнулся и пошёл к алтарю и уселся на деревянный стульчик.
— Давай, юнец, в добрый путь. Помни о времени, дорогой, иначе не разбудим мы твою сестренку.
Грисамиан собрался к выходу. В дверном проеме юноша задержался, чтобы сказать последнее:
— И не смей её трогать.
Скрипучая дверь, наконец, закрылась, Грисамиан вновь оказался на улице деревушки, держа в руке толстую, пыльную книгу и словно насквозь чувствовал противную улыбку Фангира сквозь гнилые доски его хижины.