Глава 7
- Я не собираюсь с тобой возиться, - доносится откуда-то неподалеку. Не могу ответить ничего, кроме слабого мычания.
Вновь вспоминаю последствия драки с джентри. Ощущения схожие, да вот только сейчас боль в конечностях отдает в десяток раз сильнее. Мне будто сломали пару костей и тут же вправили их без капли обезболивающего, наживую. Тело пульсирует, точно от автоматной очереди, не прекращающейся ни на минуту.
- Тебе повезло, что честь моих учеников не позволила им запинать твое хлипкое тельце.
Учеников? Значит, незнакомец действительно самый опытный из всех, кого мне удалось встретить.
- Честь? - хриплый кашель поднимается из грудной клетки. - Нападение толпой со спины показывает лишь полное отсутствие сего явления, - наконец поднимаю дрожащие веки. – Ваши ученики либо совсем безнадежны, либо совсем новички, - наверное, те, кого было не жалко потерять.
Помещение, напоминающее подвал. Земляной пол, стены и потолок. Подо мной - широкая лавка из двух досок, со старой периной, покрытой багровыми пятнами и грязью. Лежанка сродни моей кровати на чердаке. Не жалуюсь. Напротив - длинный деревянный стол, похоже, сколоченный неумелой рукой, с разными склянками – большими и маленькими колбами, банками, пузырьками, подле которого спиной ко мне стоит рыцарь. Голову его уже не покрывает шлем. Каштановые волосы с едва заметной серебристой проседью коротко подстрижены, открывают шею и острые уши.
- И в последнем тебе снова повезло. Выйди против тебя опытные бойцы – по кускам сшивать бы пришлось, - усмехаюсь, схватившись за ребра – боль сковывает.
Затхлый запах омывает легкие, оседает в горле. Местечко похоже на тайное логово, личный уголок прислуги, коморку Золушки.
- Больно знакомое лицо, - оборачивается, изучающе оглядывая, точно в первый раз, – как звали твою мать? – спрашивает после минуты раздумий, облокачиваясь на шатающийся столик.
- Звали? – хмурюсь, огромным усилием воли заставляя себя приподняться на локтях и сесть на перепачканную перину. – Откуда вам ведомо, что мама скончалась?
Отводит яркие синие очи, очевидно обдумывая ответ. Ведь лгать мужчина не может. Грубые черты лица напряжены, легкая щетина покрывает загоревшую кожу лица. Фейри кажется старше меня на десяток лет, и я нахожу его столь же прекрасным, как и уже встречавшихся мне высокомерных джентри. «Это он», - до меня наконец доходит. Это он стоял рядом с мамой тогда. Это его отражение я видела в водяном зеркале.
- Скажем так, если ты - та, за кого я тебя принимаю, то мы с ней были знакомы. И ты все еще жива, лишь потому что я обязан ей, - не бог весть что, но лучше, чем ничего.
- Хотите сказать, что решили противиться воле короля, спасая какую-то смертную, чтобы просто отдать долг погибшей знакомой? – я прищурилась, звучит сомнительно. Рискует своей шкурой, чтобы совесть не мучила?
- Зуб за зуб. Когда-то Далия протянула мне руку помощи, - передо мной рыцарь из сказки?
- Далия? – но все звали мою маму «Дал». Мне всегда казалось, что это сокращение от «Даниэлла». – Быть может, вы что-то путаете. Моя мать жила обычной жизнью и, я уверена, никогда не бывала в этих местах.
- Тогда, похоже, ты совсем не знала свою мать, - заключает, и в груди болезненно колет. А ведь и правда. Я совсем не знала ни маму, ни отца. Мне было пять, а они ушли слишком рано, – ты ее точная копия. От Далии, впившейся порой как заноза в зад, проблем хватало всем и с головой. Настырная девчонка, заявившаяся из ниоткуда. Да еще и так громко. Никого не напоминает? – складывает руки на груди.
Мама? Да быть такого не может. Да, признаю, характер у нее действительно непростой... был непростым. Да, она действительно отличалась упорством, настойчивостью и упрямством. Но то, что моя мать когда-то ввалилась сюда, натворила глупостей и познакомилась с одним из лучших воинов волшебных земель, еще и оказав ему какую-то услугу? Ну и дела.
- Вы собирались убить меня? – наивно спрашиваю, глядя на сурового рыцаря. Он обтирал тряпкой окровавленную иглу, которой, должно быть, заштопывал разрез в моей грудине.
- Таков был приказ короля, Эбигейл, а приказы короля не подлежат отказу, - а как же возвращение долга? Сразу ли он узнал меня? Слишком много вопросов, они роятся, точно пчелы в улье. Но спрашивать все и сразу – глупо, и затея эта абсолютно точно не увенчается успехом. С языка слетает лишь:
- Имя, - продолжение фейри и не нужно.
- Я, - тяжело вздыхает. – Я присматривал за тобой все эти годы, поэтому кое-что мне известно.
Сказанное почему-то так ошеломляет меня, что пару секунд информация совсем не хочет усваиваться. То есть, какой-то мужчина буквально видел, как проходит мое детство, как я расту «все эти годы»...
- А... - меня перебивают.
- Довольно, - обрывает дальнейшие попытки строгим голосом, - слушай меня внимательно. Отныне ты мертва здесь. Король приказал убить тебя. Поэтому, Эбигейл, не смей сюда больше соваться. Вернись домой и забудь про Мертвые земли, прошу тебя, - замолкает, обдумывая что-то. - Скоро Самайн – один из главных праздников Неблагого двора. И это - еще одна из причин, по которой духу твоего тут быть не должно. Иначе, клянусь, я сам перережу тебе глотку.
- Если мастерства и силенок хватит, - ожидаю полета чего-то увесистого в мою шальную головенку, но мужчина лишь усмехается, руша свой серьезный образ этим бархатистым тихим смешком.
Выходит, этот воин обвел короля вокруг пальца, спас меня и теперь я вне закона. Неважно. Вернусь к бабуле, первым делом выпью кофе, отосплюсь и постараюсь не сойти с ума от случившегося. Отличный план. Отличный.