Глава 1
Открываю глаза, тело ужасно ломит. Растягиваюсь на кровати, все еще чувствуя себя потерянной между сновидением и реальностью.
Солнце едва выглядывает из-за Большого холма, роняя свои золотые лучи на ржаное поле, на него открывается вид из окна. Сонно потягиваюсь, пора бы уже привыкнуть. Тяжко вздохнув и собравшись с духом, наконец встаю с мягкой постели.
Выпускать теплое пуховое одеяло из пальцев не хочется, но время позднее, а дел много. Осторожно спускаю ноги на деревянный пол - холодно.
Осень законно и полноправно вступает в права, высасывая тепло из стен. Подернув плечами, пытаюсь прогнать неприятные мурашки. Делаю пару шагов, стараясь ступать по «правильным» доскам, чтобы никого не разбудить скрипом тлеющего от времени дерева.
Моя комната, как всегда говорили, располагается на втором этаже. Но в реальности мое убежище - просто чердак - поросший паутиной и мхом в углах оконной рамы, промерзающий с наступлением холодов, пахнущий какой-то сыростью, будто это подвал. Еще здесь повсюду лежит множество сломанных древних вещей, они уже пылились тут, когда мы с Виви приехали. Ей, кстати говоря, повезло больше.
Комната моей сестры когда-то была подобием большой гардеробной. Но после приезда все вещи оттуда выгребли (часть перенесли на этот чердак) и обставили как детскую комнату. Теперь стены там выкрашены в нежно-розовый, слева от двери стоит милая резная кровать с пудровыми шелковыми подушками, над ней - полки из какого-то красноватого дерева с приятным ароматом, может быть, можжевельника, на которых теснятся старые куклы.
Я помню, мама дарила их Вивьен каждый год в день рождения. Они сделаны из фарфора, и двух одинаковых ты никогда не встретишь. Каждая - обладательница густых волос и больших, красивых, немигающих глаз. Пышные юбочки и платья, украшенные бисером и маленькими цветными камушками, скрывают их бледные тельца. На лицах красуются милые улыбки.
Комнату освещает одна теплая лампа на потолке и лампада. Бабушка периодически зажигает ее и ставит рядом с кроватью на небольшую тумбу из такого же красивого дерева, на которой всегда лежит сказка про прекрасного принца и принцессу (бабуля купила ее на базаре у какой-то старушки, что на вид было не меньше сотни лет) «В розовом саду», кажется.
Виви перечитала этот сборник не меньше тысячи раз, иногда я думаю, что она выучила каждое предложение, каждое слово, написанное в старенькой книжонке. Обложку ее пронизывали вдоль и поперек дикие розы бежевого цвета с толстыми стеблями и острыми блестящими шипами. Надпись была аккуратно выведена алым цветом. Вещи сестры аккуратно лежали в массивном, но довольно компактном шкафу все из той же древесины. Пол в прежде гардеробной тоже ужасно скрипел от солидного возраста, только здесь он был покрыт лаком, поэтому в целом выглядел лучше чердачного.
Я никогда не завидовала сестре. Да, пусть ее комната чуть лучше, но везде есть свои плюсы! У меня чуть больше свободного места, и игрушки тоже имеются. Точнее, игрушка - тоже кукла, мне вручили ее на мое пятилетие, у нее были черные угольные локоны до лопаток и красивые изумрудные глаза, только она не улыбалась, чем отличалась от всех остальных, платье из струящегося шелка с длинным подолом и широкими рукавами цвета темной дождливой ночи украшали черные сапфиры. Мама верила, что такие камни поглощают плохую энергию, развивают интуицию, но подходят далеко не всем, и нужно быть осторожным, когда подобные вещи попадают в твои руки.
Пусть кровать - дырявый матрас с торчащими пружинами, прикрытыми парой поеденных молью простыней и одеялом с ромашками, я никогда не жаловалась. Лампадка у меня тоже была, я зажигала ее сама, и стояла она на полу. Одежды у нас с сестрой немного. У меня - пара футболок, потертых джинс, простая рубашонка, кофта, старенькие ботинки на шнурках, у Вив - в основном изящные платьица и блестящие лакированные туфельки.
Моя одежда помещалась в средних размеров железный неподъемный сундук с большим серебристым замком, который иногда заклинивало, и приходилось смазывать его маслом. Книга с того же базара мне тоже досталась. Толстый сборник рассказов и историй про фей и фейри «Тайны дождливого леса» лежал под рождественской елкой. Я прекрасно понимала, что это - очень дорогой подарок, а денег у нас не так много.
Множество раз я предлагала продать книгу, несмотря на всю любовь к картинкам и сказкам на этих страницах, но бабушка уверяла, беспокоиться не стоит. Но совесть мучила, и, будучи десятилетней девочкой, мной было принято решение начать работать. Кем? Неважно. Да, совмещать школу и новое «хобби» будет непросто, и дураку понятно. Тогда маленькую головенку такие мелочи не заботили. Главное - быть полезной. Пусть Виви - старшая, но поведение ее совсем детское.
Сестру никогда не волновали сложности реальной, не выдуманной жизни, потому что она никогда их не встречала. Любовь и забота - то, что окружало Вивьен всегда. Да, мы воспитывались в одной семье, да, у нас одни папа и мама, но выросли в итоге совершенно разными. Она всегда мечтала о принце на белом скакуне, красивых бальных платьях и высоченном замке. Словом, сказка.
Я же не мечтала ни о чем, на это совсем не хватало времени, вся моя жизнь всегда была борьбой с реалиями. Единственное, чего я жаждала - не сломаться под гнетом взваленных мной самой на свои собственные хрупкие плечи обязанностей.
Вариантов профессий в этом забытом богом месте оказалось немного. После долгих и непрекращающихся поисков взять меня согласились лишь в кузнице - старый дядюшка Гия - местный мастер. Я была назначена подмастерьем - носила воду, подавала инструменты, прибиралась, занималась розжигом и топкой горна. Платили мало, но это лучше, чем ничего. С самого утра и до позднего вечера маленькая девочка ежедневно наблюдала за изготовлением мечей и клинков (лучших в округе). Они славились прочностью и красотой. Так прошло несколько лет.
На школу, что должна была быть моим фаворитом и абсолютным приоритетом, времени оставалось все меньше. Со временем посещение сего заведения стало походить на посещение кладбища, настолько редко я туда заглядывала. Программу я старалась нагонять, брала книги в библиотеке, что располагалась на другом конце нашего поселка. И читала их ночью, как только появлялась свободная минутка. Благо, что предметы усваивались легко, и ручаюсь, знаний я получала ничуть не меньше своих соратников.
Позже дядюшка разрешил мне тренироваться, «объезжать» новоиспеченную сталь, иногда даже давал уроки и ценные советы по стойке, технике ведения боя. Профи я в этом деле, конечно, не была, но Гия частенько твердил мне, что я очень способная девочка.
- Твое упорство и настырность сведут тебя в могилу! - громко кричал кузнец.
Мы стояли возле мастерской, обдуваемые прохладным ветром, где я в очередной раз упала на землю, в изнеможении уворачиваясь от блестящего острия новенького меча. Дядя хмуро смотрел свысока, протягивая мне свою морщинистую, покрытую множеством мозолей руку.
Болезненно потираю ушиб на коленке и, игнорируя помощь, встаю сама, слегка пошатываясь.
- Ты молодец, - заключает мой учитель, но слышу едва заметное раздражение в голосе.
Задумываюсь, что бы это могло значить, и вдруг получаю неожиданный удар, такой тяжелый, что плечо моментально сводит, когда пытаюсь парировать. Попытка оказывается успешной, неумелой, но успешной. Наши мечи шумно разрубают воздух, уши режет звук удара металла о металл.
Дядюшка, явно не ожидавший сопротивления, дает мне фору своим минутным промедлением. Теперь я наношу удары. Да, они не такие мощные, беру скоростью и непрерывностью. Первые отразить такому опытному сопернику совсем не составляет труда, дальше - сложнее. Старик тяжело дышит, но продолжает отбиваться и блокировать мои нескончаемые атаки.
«Что ж». Хитрая улыбка касается моих губ. Гия всегда говорил, что бой нужно красиво закончить, что бой - искусство. «Думаю, пришло время завершить выступления, дядюшка». Шаг назад, шаг вправо - легко и без тени былой усталости. Теперь дело за малым. Перебрасываю меч в левую руку, поудобнее перехватив эфес и ловко провернув клинок в воздухе, отвлекаю соперника ярким блеском, сокращаю набранное ранее расстояние. Миг - лезвие точно и резко касается шеи старика.
- Туше, моя дорогая.
Победно гляжу на кузнеца, он совсем запыхался.
Это была моя первая победа. Тогда я вернулась домой на дрожащих ногах и, поднявшись на свой чердак, рухнула на кровать и уснула прямо в грязных вещах.
С тех пор на мои тренировки стало уходить больше времени. Дядюшка верил, что этот навык обязательно мне пригодится. Сомнительно, конечно. Но меня данное занятие весьма увлекало. Да, частенько мне попадало - на теле оставались синяки и тонкие шрамы, как напоминание слабости и поражения. Бабуля мое занятие совсем не одобряла.
- Ни к чему столь изящной и прекрасной юной леди оружие! - в очередной раз вздыхает она, когда я поздним вечером возвращаюсь из кузницы.
Молчу, лишь аккуратно касаясь пальцами ссадины на левом плече. Рубаха, в которой я была, немного порвалась, ну ничего, пять минут - и будет заштопано.
Думаю, меня хотели видеть стандартной примерной женой и матерью. Хотели видеть такой же, какой была Вивьен. Моя сестра всегда выглядела волшебно. Да, денег на шикарные бальные платья и дорогие украшения от лучших ювелиров у нас не хватало, но даже простые ситцевые наряды с таким же простым кроем сидели на ней чудесно.
Проскальзываю в ванную, включаю горячую воду. Пар мгновенно заполняет небольшое помещение в лавандовых тонах. Стягиваю грязные и покрытые пылью вещи, небрежно сгрудив их на полу. Облегченно вздыхаю.
Кипяток обжигает кожу, когда я опускаюсь в старенькую чугунную ванну. Впервые за день позволяю себе расслабиться. Погружаюсь с головой. Так спокойно. И даже боль, сковывающая тело прежде, отступает. Промываю свежую рану. «Ау» - морщусь. Края длинного, все еще сочащегося алой кровью пореза слегка пощипывает.
Укутываюсь в пушистое махровое полотенце цвета магнолии, что всегда лежало на полке над раковиной. Чувствую приятное тепло, окутывающее целиком. Уже собираюсь выходить, как вдруг взгляд мимолетно падает на запотевшее зеркало с серебряными завитками, что висит между полкой и той же раковиной. «Мне казалось, я выгляжу лучше», - единственное, что мелькает в мыслях. Ну да, какой-нибудь принц вряд ли был бы сражен моей красотой сейчас.Тушь, не смывшаяся до конца, лишь подчеркивала черные мешки под глазами, что копились все это время, а в сочетании с фарфоровой кожей они придавали хозяйке(то есть мне) весьма болезненную изюминку. Длинные темные и запутавшиеся от мытья волосы, свисающие патлами, теперь казались совсем черными и были далеки от прежних шелковистых локонов.
На столе стояла одинокая тарелка, мой остывший ужин – рис с овощами. Аппетита совсем нет, но поесть нужно. Усаживаюсь на деревянный стул за такой же круглый деревянный стол. Думаю, это тоже можжевельник, как и в комнате Виви. Кручу вилку в руках, с неохотой перекатывая горошинки по блюду.
Часы давно пробили двенадцать. Похоже, я пробыла в ванной достаточно долго. «Наверное, бабушка и Вив уже спят» - мелькнуло в голове, пока я плелась по лестнице в свою каморку, так ничего и не съев.
Несмотря на усталость, сон совсем не шел. После пары неудачных попыток уснуть все-таки сдаюсь, зажигаю лампадку. У меня есть еще одна книга – толстый сборник в красивом переплете. Не помню, в каком возрасте она попала в мои руки, кажется, эта волшебная книжка была со мной всегда, так долго, как я себя помню.
На обложке золочеными буквами выведено: «Таинственные земли». Название не самое привлекательное. Однако оформление обложки бросилось бы в глаза даже самому привередливому – книгу будто оплетали цветки вереска и колючие ветви терновника, и лицевая, и задняя часть напоминали бархат цвета самого глубокого океанского каньона. Автор на обложке был намеренно замазан угольной краской, что почти сливалась с фоном. Стоило открыть любую страницу, и в нос ударял приятный аромат лесных трав и ягод – иногда что-то похожее на фиалки, иногда –на боярышник или шиповник. Я не знаю, что являлось причиной запаха, может быть, всему виной разыгравшееся воображение маленькой девочки.
Так было раньше. Но я уже не маленькая девочка, но все до сих пор по-прежнему – все те же лесные нотки, все тоже скрытое имя, когда я вновь беру покрытый тонким слоем пыли томик в красивой волшебной обложке. На страницах красовались рисунки различных волшебных существ, будто вышедших из детских сказок, ну или небылиц, что бабушки обычно рассказывают ребятам перед сном. Гоблины, орки, эльфы, шелки, представители народа фейри,келпи, тролли и многие-многие другие непонятные создания – то, что составляло мне компанию долгие годы. Строчки я знала почти наизусть – ни одна особенность внешности и поведения, образ жизни, излюбленные места не остались незамеченными. Забавно. Чувство такое, будто ты выучил от корки до корки учебник по биологии. Я любила каждый разворот, однако фейри всегда выделялись, были моими любимчиками.
Описание их просто невероятно. Этот народ совсем непохож на нас, людей. Кожа их могла иметь абсолютно любой оттенок, крылья, хвосты, заостренные уши – все это детали, присущие этим существам, глаза тоже обладали различными оттенками.
Еще одна особенность – божественная красота или уродство. Одно из двух, третьего не дано. Фейри либо очаровывал своим идеальным ликом, либо был отвратен до ужаса. И да, речь о наружной оболочке. Потому что внутренне у каждого всегда есть изъян. «Многие представители настолько прогнили, что даже самые грешные грешники мира человеческого не смогли бы сравниться с ними», - гласила книга. «Честолюбие, зависть, чревоугодие, жестокость обязательно покажут себя во всей красе, стоит тебе ступить на Таинственные земли, мой милый друг». Да только вот лгать фейри не могли. «Они частенько лукавят, недоговаривают и искусно подмешивают вязкую ложь, находя в этом свое спасение, поэтому люди частенько попадают в просак, неправильно поняв их речи».