Prisoners

Спокойное утро позволило мне слишком быстро собраться на пары, ободрив тёплым светом из окна и тихим бормотанием соседок в комнате, которые обсуждали недавно вышедший сезон сериала от «Нетфликс». Поэтому, оставив собранный рюкзак на стуле и собрав волосы в высокий хвост, я сижу одетая на кровати и молча листаю социальные сети.

Но не буду обманывать себя: я уже одиннадцать минут изучаю профиль Луи Томлинсона с его скромным, но разнообразным набором фотографий. Я строго придерживаюсь мысли, что в этом нет ничего, что бы вызывало вопросы, потому что на аккаунт парня я попала впервые и имею право немного удовлетворить своё любопытство.

Упустим тот факт, что я, кажется, нашла свою любимую фотографию. Парню очень идёт спортивный стиль, ведь тёмно-синяя кепка придаёт ему некоторую обворожительность.

Судя по профилю в целом, Томлинсон очень любит делать селфи: в машине, дома, на фоне природы, с друзьями и даже с собакой. В общую картину также вписываются фотографии с семьёй, и я делаю вывод, что у Луи есть две младшие сестры или же кузины, с которыми он встречается по праздникам. Парень не стесняется выкладывать снимки с вечеринок и посиделок в барах, с тренировок и концертов каких-то рок-групп. Но, долистав до самого конца, впервые натыкаюсь на фото с девушкой — бросающаяся в глаза улыбка с ямочками на щеках, большие карие глаза, неправдоподобно густые шоколадные волосы, очень милое и приятное лицо. Открываю фотографию и по привычке, даже больше машинально, ставлю лайк на пост двухлетней давности.

Паника.

— Иисусе! — случайно блокирую телефон, роняю его на одеяло и тщетно пробую включить экран.

— Лори, ты чего? — Хелен, моя соседка, застывает у зеркала с утюжком для волос в руках. — Увидела, как изменился Зак Эфрон?

— Нет, — быстро убираю красное сердце и ещё пару долгих секунд разглядываю фото, будто найду там своё спасение. — Случайно поставила лайк на старую фотографию одного парня.

— Ты что? — смеётся девушка. — Совершила самый большой грех!

Прикрыв веки, молюсь, чтобы Луи не получил уведомление или не увидел это взаимодействие с постом среди десятков других, которые он получает каждый день. Чёртова популярность в университете.

И как из всех фотографий я попала именно на эту?

— Больше, чем уверена, — подбадривает меня Джессика, выбирая между тремя яркими худи, — он не обратит внимания. Поставила и поставила, он же не будет осуждать.

— Чья бы корова мычала, Джесс. Кто устраивал панику, когда поставил лайк на фото Найла через минуту после публикации?

— Это другое, Пайпер, — залившись румянцем, Джессика залазит в шкаф, чтобы никто не видел её смущения. — А что за парень, Лори?

— Да так, — прячу лицо за экраном телефона, — случайно познакомились.

— Через «Тиндер», что ли?

Быстро киваю, чтобы у Хелен не было каких-либо подозрений, и улыбка девушки превращается в ухмылку.

Пока я не готова рассказать правду, какие бы я оправдания ни делала. Любое упоминание о Томлинсоне превратит меня в очередную поехавшую на нём фанатку, потому что нет других объяснений тому, что я в восемь утра делаю на его странице.

— Тем более, Лори, — Джессика пытается просунуть голову в горловину пёстрого свитера, но её пышные кудрявые волосы сильно мешают. — Парни из «Тиндера» приходят и уходят. Даже если он и увидел, то через пару минут забудет.

— Смотрите, кто у нас стал таким мудрым. Но это всё не касается Найла, ведь так?

Одна соседка краснеет и делает вид, что увлечена наэлектризованными из-за свитера волосами, которые пытается уложить расчёской, а вторая с тихим смехом заканчивает выпрямлять короткие волосы и присаживается на кровать рядом со мной.

— Возможно, в «Тиндере» есть симпатичные парни, — Пайпер закидывает руку на моё плечо в попытке приобнять, — но они не сравнятся с Дэном Рейнольдсом.

Обернувшись, кидаю взгляд на плакат солиста «Драконов» над кроватью и расплываюсь в улыбке, после которой мы с Хелен начинаем смеяться.

+++

Жизнь в общежитии при университете придаёт особый антураж студенческим будням. Получив комнату, я по-настоящему почувствовала себя студентом и частью этой огромной системы. Сначала ты осознаёшь, что ты больше не школьник и не живёшь под одной крышей с родителями, а потом ты знаешь о каждой вечеринке, тебя посвящают во все слухи, потому что невозможно не слышать их, живя здесь, учат обманывать автомат с порошком и стиральную машину, чтобы не платить пару фунтов за стирку одной футболки, которую случайно залили водкой с соком.

Первой в нашу комнатушку заселилась Хелен, ещё на первом курсе, у неё были другие соседки. Затем, после успешного поступления в университет, в общежитие заселилась я на место четверокурсницы. Предыдущая наша соседка даже благодарила меня — у них случился скандал, из-за которого они не могли больше жить вместе, а я спасла их, хотя мне до сих пор неизвестна эта история. Уже в этом учебном году к нам подселили Джессику. И, наверное, я ни разу не ловила себя на мысли, что хочу съехать от своих соседок.

Хелен Пайпер — разрушитель гендерных стереотипов, ведьма с идеальной кожей и худыми ногами. Она носит мужскую одежду, в предпочтении белые рубашки, не любит краситься и раз в месяц стрижёт волосы, чтобы сохранить длину до плеч. Однажды она пригласила меня на рок-фестиваль в Лидсе, но уже на второй день я попросила папу забрать меня оттуда, потому что не смогла вынести палаточные условия.

— Ты тупица, Лори, — заявила тогда Хелен и взмахнула руками. — Как ты можешь просто уехать?

— Прости, но компания того гитариста тебе нравится больше, чем моя.

Девушка обернулась и, получив от парня игривую улыбку, тяжело вздохнула.

— Ты всё равно тупица.

Выразительные серые глаза кажутся ещё ярче, когда Пайпер язвит или изливает на всех свой сарказм. Даже сейчас она пытается посильнее уколоть Джессику за симпатию к Найлу, отчего заливается смехом, и он эхом разносится по студенческому дворику.

Джессика Новак — девушка из мультика, кудряшка с россыпью веснушек, вечно летающая в облаках стесняшка, которая краснеет от одного лишнего взгляда в её сторону. Внутри крайне застенчива, а снаружи удивительно уверенная: она носит только цветные и кричащие вещи, любит надевать кольца на каждый палец, чтобы после от лёгкого волнения крутить их. Девушка точно не является обожателем сумасшедшей музыки, поэтому раз в месяц я вытаскиваю её в кафе за кусочком пирожного и кофе с корицей.

— У тебя на заставке Том Эллис? — осторожно поинтересовалась я и сделала глоток ещё горячего латте, коснувшись носом молочной пены.

— Да, — Джессика заправила прядь волос за ухо, смутившись, и ещё больше уткнулась в свой блокнот. — Люблю его персонажа.

— Это здорово.

— А у тебя?

— Постер нового альбома «Драконов».

— Действительно, — Новак, прикусив губу, отвела взгляд. — Прости, это было очевидно.

Но насколько непохожими мы бы не были, нам удалось ужиться в одной комнате и стать неплохой командой в борьбе за статус в общажном социуме.

Спустя пять минут, наполненных шутками Хелен, Джессика усмехается и в ответ пихает девушку локтем. Они сходятся на том, что случайный лайк на фотографии должен быть честью для парней и ругают моего таинственного парня с «Тиндера» за то, что он до сих пор не сделал то же самое с моей старой фотографией.

Мы прогулочным шагом идём к университету и обсуждаем типажи парней, будто составляем статью для женского журнала.

— Зануды.

— Что? — одновременно спрашиваем мы с Джесс.

— Зануды хуже во всём, — как глупым детям, объясняет Пайпер. — Это самый худший типаж парней. У них нет харизмы, нормальных эмоций, чувства юмора. Всё, что они могут, это задавать шаблонные вопросы: «Откуда ты? Чем занимаешься? Что интересного?»

— Какую музыку любишь? — тихо добавляет Новак.

— Расскажи о себе.

Мы с девочками переглядываемся, и Хелен продолжает нашу цепочку стандартных фраз:

— Что ещё расскажешь?

— Почему не пишешь? — на вариант Джессики мы одобрительно тянем «о». — Какие фильмы смотришь?

— Это важный пункт, потому что они все смотрели «Крёстного отца».

— Хелен, откуда такая уверенность?

— Из «Тиндера», Лори. Это буквально единственное, что они могут написать в описании.

Когда мы выходим на парковку, сокращая путь к центральному блоку университета, перед нами резко тормозит красный спорткар. Мы делаем несколько шагов назад, замираем на месте, словно ожидая поскорее увидеть владельца машины, и не шевелимся.

Из спорткара выходит Зейн. Кожаная куртка, чёрные джинсы, серебряные кольца, в носу пирсинг, как и в обоих ушах — он, возможно, приехал с фотосессии для новой обложки журнала или стал байкером-моделью. Иначе я не могу объяснить его уложенную назад причёску и начищенные до блеска высокие ботинки.

Парень, мягко хлопнув дверью, окидывает взглядом парковочные места и, замечая меня, коротко кивает головой в знак приветствия. Этот жест не остаётся без внимания моих соседок, и мы некоторое время провожаем Малика взглядом, глядя, как он здоровается со знакомыми и заходит в здание университета.

— Вот кто настоящий мужчина, — будто подытоживает Хелен. — Таких вы не встретите на сайтах знакомств.

— Он выглядит как типичный бабник.

— Нет, Джесс, это не про него. Его девушке крупно повезло.

— То, что у него есть девушка, — это большой слух.

— Слухи долго не держатся, ведь так?

Джессика прячет взгляд и больше ничего не отвечает. Я лишь пожимаю плечами, когда Пайпер кидает на меня выжидающий взгляд серых глаз, ведь я впервые слышу об этом — прежде мы не затрагивали слухи о небезызвестных старшекурсниках.

+++

Снова и снова я отвлекаюсь на мимо проходящих студентов, слабо концентрируясь на содержании учебника.

Сегодня учёба даётся мне слабо. Я больше ищу в толпе лицо Клео, чем смотрю на текст, или поглядываю на телефон, чтобы вздыхать от того, как медленно тянется время.

Очень опасно договариваться с друзьями о встрече, когда никто из них не отличается своей пунктуальностью. Я учла это и пришла в холл с пятиминутным опозданием, но я сильно недооценила Найла и Клео. Поэтому мне пришлось устроиться на одном из диванчиков и заняться чтением литературы, чтобы подготовиться к семинару на следующей неделе.

Рядом со мной кто-то садится, отчего чувствуется, как прогибается диван. Мельком смотрю на парня, который вдруг составил компанию в моём ожидании, и возвращаюсь к непрочитанной странице. Слишком поздно осознаю, кто сидит рядом, и вновь поднимаю взгляд. Не отрываясь от телефона, Луи отправляет очень много сообщений подряд. Он крайне сосредоточен на переписке, что мне даже не хочется отвлекать его приветствием.

Рукава огромного худи с капюшоном натянуты до костяшек, что является привычкой Томлинсона или же признаком, что он постоянно мёрзнет. Его длинная чёлка мягко спадает на лицо, и парень поправляет её двумя пальцами, укладывая в сторону.

Другая на моём месте начала бы снимать происходящее на видео, чтобы запечатлеть этот момент навсегда — Луи Томлинсон выглядит как тот самый плохой горячий парень из подростковых романов, это нельзя отрицать. По крайней мере, выложить историю вместе с Луи уже считается достижением.

— Привет, — он осторожно прерывает молчание, не отрываясь от экрана.

— Привет.

Вспыхнув, закрываю книгой лицо и в панике ищу глазами строчку, на которой остановилась. Наверное, я пялилась слишком долго и подозрительно. Для меня это естественная вещь, но почему-то при Томлинсоне я начинаю краснеть. Иногда я могу так же любоваться Найлом, но он больше милый и плюшевый, из-за чего порой сложно не смотреть.

Луи убирает телефон в передний карман джинсов и садится в пол-оборота ко мне, закидывая локоть на спинку дивана.

— Как дела, Лори? — он давит пальцем на учебник, чтобы я наконец опустила его.

— Всё нормально, вот учусь.

— Это я заметил, — усмехнувшись, парень качает головой, затем читает название предмета на обложке и кривится. — Кроме учёбы ты чем-нибудь занимаешься?

— Конечно.

Луи заинтересовано поднимает брови, как бы ожидая от меня подробностей моей увлекательной жизни, но если бы мне и было что сказать, я бы всё равно не смогла. Перед этим парень не хочется ударить в грязь лицом, хотя меня не должно волновать то, что он подумает обо мне или моих хобби.

Можно ли назвать увлечением просмотр сериалов? Я иногда устраиваю марафон музыкальных видео «Драконов» и по тысячному кругу пересматриваю лучшие видео из туров. У меня есть странная привычка собирать в особую папку фотографии группы и Дэна, потому что я загорелась идеей их распечатать и повесить на стену, но ещё ни одна фотография не была распечатана, поэтому я просто отправляю туда любое фото, которое мне однажды приглянулось.

— Я люблю читать, — пожимаю плечами и снова хочу спрятаться за толстым учебником, но рука Томлинсона не позволяет мне этого сделать. — У меня есть небольшая коллекция книг.

— Доктор Стрендж, я спросил, кроме учёбы.

— Это очень даже увлекательно.

— Не сомневаюсь, Джефферсон. Не подумай, что я плохо отношусь к чтению, нет, это здорово, но я ни разу не видел тебя без книги. Косишь под таинственную девушку с книгой? На концерты любимого исполнителя тоже с ней ходишь, чтобы он заметил тебя в толпе?

— Заткнись, Томлинсон, — ужасно смущаюсь и опускаю голову, чтобы распущенные волосы скрыли мои щёки.

— Прости, — парень очаровательно улыбается, склоняя голову на бок. — У тебя учёба в приоритете, это правильно, но что-то же есть ещё, ведь так?

— Какие у тебя увлечения, Луи?

Лучшая защита — это нападение.

Сощурив небесно-голубые глаза, он облизывает губы и откидывается на спинку дивана.

— Старое кино, хорошая музыка, — Томлинсон задумчиво перечисляет. — Скорость.

— Участвует в гонках?

— Скорее нет, чем да. Сильно не увлекаюсь, сама понимаешь.

— Потому что это слишком опасно, — начинаю крутить кольцо на пальце. — Видел когда-нибудь, как люди в гонках разбиваются?

— Да.

— Я бы не смогла спать по ночам.

— Когда этого в жизни так много, оно становится обыденностью.

Вероятно, Луи подразумевает что-то ещё, не только дорожные аварии, но я слишком впечатлительная, чтобы спросить об этом. Я уже на эмоциях, из-за чего скоро натру кольцом мозоль на пальце.

— Это пустяки, Лори. Ещё страшнее отказывать мне.

— Что ты имеешь в виду?

Парень тянется к своему рюкзаку и достаёт «Твикс», которым трясёт, как трофеем, полученным в кровавой битве за моё внимание.

— Твоя левая палочка.

— Спасибо.

Когда я угощаюсь шоколадкой, Луи предлагает нам стукнуться палочками и выглядит при этом как маленький мальчик, которому мама купила заслеженную сладость.

— Снова «Твикс», — облизываю и вытираю рукой губы, чтобы шоколад не остался вдруг на лице. — Почему?

— Мне он нравится.

— Это попытка пофлиртовать со мной?

— Локи, если бы я хотел пофлиртовать с тобой, — Луи приближается на опасное расстояние, вторгаясь в моё личное пространство, — я бы делал это более заметно, и у тебя не было бы и шанса устоять.

— Я смотрела фильмы, и Локи там был злодеем, а не героем.

Я ляпнула, не задумываясь о том, что хочу сказать, поэтому сейчас нужно ловко перевести тему на что угодно, но не флирт.

— Знаю, поэтому и выбрал его.

Я оказываюсь в ловушке, прижатая к дивану. Томлинсон так близко, что меня окутывает облако его сладковатого парфюма вперемешку с запахом сигарет и его тела.

— С чего вдруг я злодей?

— Из нас двоих только ты портишь веселье.

— Что я такого сделала?

Хоть Луи и сказал, что не пытается флиртовать со мной, но именно это сейчас и происходит, потому что мы оба по-дурацки улыбаемся, а я ещё хихикаю, не в силах усмирить своё смущение и трепет, вызванный неожиданным вниманием противоположного пола.

— Оставь свою учёбу и давай прогуляем пары. Свожу тебя в тату-салон, вряд ли ты видела что-то более опасное, но начинать надо с простого.

— Прогулять? Ты предлагаешь мне сделать тату?

— Нет, я сделаю себе, их уже так много, одной больше или одной меньше. Чёрт, Лори, я перегнул, да?

— Хватит, Томлинсон, — легонько хлопаю его по плечу. — Я не зануда и не заучка... Ведь так?

Парень смеётся от души, и, когда он отстраняется, я снова могу дышать.

Я изначально сидела в холле с какой-то целью, но я уже забыла даже о том, какой учебник читала.

— Мне ещё предстоит это узнать, но ты не переживай так, пусть это будет твоей изюминкой. Умной быть довольно сексуально.

— Это комплимент?

— Он самый.

— Ты когда чёлку вот так поправляешь, — нелепо пародирую манеру Луи, путаясь в собственных волосах, — это слишком. Какая-нибудь девушка может случайно затопить этаж, а мне как бы ещё учиться здесь.

— Необязательно делать комплимент мне в ответ, — прижимая кулак к губам, парень старается не рассмеяться. — Извини, не знал, что угрожаю жизни университета, неосознанно делая девушек мокрыми.

— Я не это имела в виду! Я про слюни...

— Это ещё хуже, Лори.

Мне срочно нужен телепорт, чтобы исчезнуть и больше не позориться. Не удивлюсь, если Луи Томлинсон не захочет ко мне подходить снова и делиться любимым батончиком. Он ещё и забудет, как меня зовут, чтобы не стыдиться того, что знает меня.

— Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться сейчас? Ты не дала мне ответ.

— Я ни разу не прогуливала пары.

— Хьюстон, у нас проблема, — Луи передаёт сообщение по невидимой рации в его руке. — Ситуация критическая.

— Я серьёзно отношусь к учёбе, не хочу пропустить ничего важного.

— Хьюстон, она ещё и оправдывается, — он осуждающе качает головой. — Сама же учила меня этого не делать.

Запрокидывая голову назад, беззвучно смеюсь и закрываю лицо руками. Парень тоже тихо усмехается и, не выходя из роли, убирает свою рацию на пояс.

В поле зрения попадают Клео и Найл, и, когда они замечают меня на диване в компании Томлинсона, на лицах обоих появляется неподдельное изумление.

— К сожалению, я должна идти, — указываю на друзей и неловко запихиваю учебник в рюкзак, потому что руки совершенно не слушаются. — Синдром отличницы — вещь сложная, даже друзья ругают меня за это.

— Я тебя понял, супермен. Может быть, Зейн меня не бросит.

Поднявшись с дивана и потянув за собой рюкзак, Томлинсон подмигивает и пятится спиной в сторону лестницы, чтобы взмахом руки поприветствовать Миддлтон и Хорана. Когда парень разворачивается и делает звонок, Клео толкает меня в плечо, как бы требуя подробностей нашего разговора, а Найл, хмуря брови, скептически оглядывает меня.

— Прости, что мы задержались, — подруга подхватывает меня под руку, — но, кажется, ты не сильно скучала без нас.

— Он сам подсел ко мне, и мы немного поболтали.

— И давно вы общаетесь? — в голосе Найла слышны нотки неодобрения.

— Я второй раз в жизни разговариваю с ним.

Миддлтон цокает языком, а Хоран словно с облегчением выдыхает.

— И не стоит с ним больше общаться, ЭлДжей.

— Почему? — одновременно спрашиваем я и Клео.

— Он явно проблемный тип. Томлинсон тот самый плохой парень, который только доставит тебе неприятностей. Лучше с такими не связываться.

— Найлер, я всё ещё не понимаю твою позицию. Почему ты думаешь, что он доставит мне неприятности?

Поджав губы, друг отводит взгляд в сторону, качает головой и разводит руками, будто я сама должна всё понять. Мы с Клео переглядываемся — она будет до конца стоять за общение с Луи, потому что это идеальная возможность пробиться в популярные круги университета.

— Я не смогу вам объяснить, это нужно просто принять.

— Боишься, что из-за популярности Лори может забыть нас?

— Вовсе нет.

— Не волнуйся, Найлер, эта популярность тоже нас настигнет.

+++

— Где твои манеры, Хоран? — негодуя, Клео вылазит из машины, так и не дождавшись, что Найл откроет ей пассажирскую дверь.

— Там же, где твоя скромность.

— Лори, ты слышала это?

Сдержав смешок, не спешу принять участие в бессмысленных разборках. Проверяю в заднем кармане джинсов наличие карты, а в куртке нахожу мелочь, которая вечно собирается после стирок в нашей прачечной.

Этим вечером мы устраиваем привычные посиделки у Клео дома: мы приготовим ужин, включим фильм, но не будем его смотреть, устроимся в комнате Миддлтон и будем перебирать всевозможные темы для разговора, пока дело не дойдёт до настольных игр или кто-нибудь не уснёт. Для ужина нам приходится закупаться в супермаркете, и это самая любимая часть вечера, потому что мы играем в «камень-ножницы-бумага», чтобы определить того, кто заплатит за продукты, выбираем любимую вредную еду и катаемся на тележках.

— У меня почти всё есть для салата, кроме сыра, — подруга перечитывает список продуктов в заметках. — Молоко, скорее всего, давно прокисло, но я редко заглядываю в холодильник.

— Чем ты питаешься?

— Я никогда не ем дома, Найлер, мне чертовски лень готовить.

— Заметно.

— Намекаешь на мою фигуру?

— Намекаю на то, что готовкой всегда занимаемся мы с Лори, — Хоран замечает самое что ни на есть возмущённое выражение лица подруги. — У тебя прекрасная фигура, Ми, не парься.

Иногда я вспоминаю, что они переспали, и думаю, что это был секс из ненависти, а потом вспоминаю, что они мои друзья, и мне становится противно от таких мыслей.

Мы минуем огромную парковку, и в автоматически раздвижных дверях я пропускаю компанию ребят. Среди их голосов различаю уже знакомый и нахожу взглядом Луи. Он толкает тележку с пакетами, рядом идёт девушка, сложив руки на груди и смеясь с какой-то шутки, а за ними следует ещё трое парней. Никого из них я раньше не видела, но, если мне не изменяет память, натыкалась на них в профиле Томлинсона на фотографиях.

Найл и Клео заходят в супермаркет, а я несколько бесконечных для них секунд стою в дверях и рассматриваю компанию — вдруг мне стало интересно, и пока что я не могу дать объяснение данному интересу.

Наверное, мне повезло, что Томлинсон не узнал меня, а Хоран и Миддлтон не узнали его. Найл уже обнаружил, что я подписалась на парня в «Инстаграме», и успел поворчать, говоря что-то о том, что лучше мне не видеть всю пошлость его профиля. Но Луи крайне редко выкладывает истории, тем более с момента моей подписки я не видела ни одной.

Компания друзей загружает пакеты в багажник чёрного «рендж ровера», рассаживается по местам и уезжает.

— ЭлДжей, — окликает меня друг, — ты играешь?

— Да, уже иду.

Перед тем как взять тележку, мы играем в игру: в первом раунде мои «ножницы» побеждают «бумагу» ребят, во втором — Найл выбирает «камень», а Клео проигрывает с «ножницами». Она долго смотрит на свою руку, будто кто-то подставил её и выбрал не тот предмет, но друг уже подбадривающе хлопает её по плечу.

— Если я всё оплачиваю, то мы сегодня без пива.

— Ладно, — пожимаю плечами.

— Чёрт, ЭлДжей, я думала, это вас расстроит, и вы решите оплатить хотя бы алкоголь.

— Я не хочу сегодня пить.

— А я не хочу платить, — Найл вытягивает из ряда одну из тележек, — когда не моя очередь.

— Значит, вечер без бухла.

Louis Tomlinson: Соколиный глаз, ты преследуешь меня?

Прочитав сообщение, я оглядываюсь, словно Луи может стоять позади с игривой улыбкой и поправлять длинную чёлку, чтобы напомнить о том, как я умею переборщить с комплиментами. Но сзади только открываются двери, когда магазин покидает пожилая пара.

Laurie Jefferson: Тебе знакомо слово «совпадение»?

Louis Tomlinson: В опасные игры играешь, Паучок. Влюбилась в плохого парня.

Чтобы не засмеяться вслух, накрываю губы ладонью и кидаю быстрый взгляд на друзей — слишком подозрительно, что я так широко улыбаюсь, глядя в экран.

«Есть симпатичные парни, но они не сравняться с Дэном Рейнольдсом», — проносятся в голове слова Хелен, сказанные утром. Я открываю галерею в телефоне и нахожу фотографию солиста, чтобы отправить её Томлинсону.

Laurie Jefferson: Ты на него совершенно не похож.

— Лори, ты идёшь?

Отрываю взгляд от телефона и вижу хмурого Найла, который дёргает тележку вперёд-назад. Клео стоит чуть впереди между рядов в отделе молочных продуктов и выбирает сливки.

— Да, прости.

Прячу мобильный, так как от Луи не приходит новое сообщение, и кладу руку на тележку, чтобы помогать Хорану её везти.

— Вы будете йогурт? — Миддлтон выбирает баночку клубнично-шоколадного десерта и кладёт к хлебу и овощам.

— Только не этот, Ми, он отвратительный.

— Сама такая.

Этот йогурт вызывает у меня только неприятные ассоциации с детским домом. Не то чтобы я очень хорошо помнила своё детство там, но всё самое плохое запоминается лучше всего. Йогурт на вкус кислый и тошнотворный, по консистенции чересчур жидкий, а пахнет как сырое грязное бельё, политое шоколадом. Нас заставляли его есть на полдник и могли запихать силой, ведь больше ничего сладкого нам не давали. Чаще всего я выливала его под стол, лишь бы не давиться, но однажды меня вычислили, заметив на моих туфлях и колготках брызги йогурта.

Другие способы тоже не работали, а когда я осмелилась отдать порцию старшим девочкам, то нашла лужу йогурта в своей кровати.

Больше я и не вспомню, но именно из-за большого количества ужасных событий я стараюсь не вспоминать о тех временах.

Louis Tomlinson: И хорошо! Я ещё не собираюсь быть лысым.

Тихонько усмехаюсь, прикусывая нижнюю губу, но совершенно не успеваю ответить, потому что меня снова зовут:

— Идём, Лори, нам ещё чипсы выбирать. Клео из-за этого начнёт войну.

— Иду-иду.