Глава 14
Агата
Время тянулось бесконечно, словно затянутое облаками небо, не сулящее ни капли надежды. Я сидела в машине, глядя сквозь запотевшее стекло на встревоженных полицейских, которые бегали туда-сюда, как муравьи, выведенные из равновесия. Каждый их шаг будто готов был разрушить весь мой мир.
— Они подожгли свою технику, всё сейчас взорвётся, — раздался голос в рации одного из сотрудников, звучавший как приговор. Он пронзил меня, как острая игла, заставляя сердце забиться сильнее. Моё лицо побелело. Внутри нарастала волна паники, и хотя я пыталась подавить возникающий приступ тошноты, это было невыносимо. Словно в голове условные колокола забили тревогу.
— Самуэль… — прошептала я, словно это было заклинание, которое само по себе должно было меня спасти. Внезапно я почувствовала прилив адреналина. Я резко выскочила из машины и, как стрела, побежала к зданию, которое, казалось, уже начинало дрожать от надвигающейся угрозы.
Не успела я пройти и полпути, как меня схватили. Мощные руки прочно удерживали меня, лишая свободы.
— Стой, Агата! — произнес Джеймс, крепко прижимая меня к себе. Его голос был исполнен решимости и тревоги, но я не могла его услышать. Весь мир вокруг меня свелся к одним лишь словам: «Самуэль». В тот момент всё остальное потеряло значение, как будто оставшиеся детали жизни размылись на фоне главного сюжета.
— Джеймс… Там Самуэль! Здание вот-вот взорвётся… Отпусти меня, Джеймс! — в моем голосе была настоящая мольба, но он выглядел решительным.
— Я не могу, Агата. Идём в машину, — настойчиво сказал он, поворачивая меня в обратную сторону. В этот момент я поняла: его страх за меня был так же силен, как и мой страх за Самуэля. Но я должна была сделать это. Я не могла просто стоять и ждать, зная, что его жизнь может оказаться под угрозой.
Каждая клеточка моего тела кричала о том, что я должна вернуться. Но Джеймс, с его упорством, ни на миг не ослаблял хватку. Разрываясь между желанием вырваться на свободу и пониманием необходимости защиты, я почувствовала, как мир вокруг меня переворачивается. Моя судьба зависела не только от меня, но и от тех, кто был рядом, и этот выбор казался невыносимо тяжелым. Схватившись за его плечо, я изо всех сил старалась заглянуть ему в глаза, чтобы передать свою решимость. Внутри меня поднималась буря, и я понимала, что решение назревает на горизонте. Время на исходе, и неважно, кто и что заблокировало мой путь — я должна была спасти Самуэля.
— Тогда заранее прости, — произношу я, стараясь, чтобы мой голос не предал искренность слов.
— Что? — отвечает он, его лицо искажено недоумением.
Я не даю ответа. Вместо этого, собрав все свои силы, резко наступаю ему на ногу. В его глазах появляется удивление, и, воспользовавшись моментом, я вырываюсь и мчусь к зданию. Вокруг меня царит настоящий хаос: полицейские в панике разъезжаются по улицам, несколько парней стоят в наручниках, их лица отражают страх и недоумение.
Я уже почти у входа, и уже готова забежать внутрь, как вдруг звук взрыва раздается передо мной. Удар ощущаю всей кожей — волна разрушительной силы как будто выталкивает меня назад. Я приземляюсь на асфальт, чувствуя, как голова сильно ударяется о землю. В ушах раздается оглушительный звон, который затмевает все остальные звуки. Вокруг меня мир начинает кружиться, и зрение расплывается. Я не могу сосредоточиться — мысли скачут, как дикие лошади в панике. Пытаюсь привести себя в чувство, приподнимаюсь на руках, но боль в голове не отпускает. Я касаюсь места удара и чувствую, как по пальцам течет что-то вязкое и теплое — кровь… А страх с каждой секундой нарастает.
Я должна встать. Я должна двигаться дальше… Самуэль. Его имя пронзает мою сознание, как острый нож. Он там, внутри, и я не могу его оставить. Резко встаю на ноги, игнорируя боль и головокружение, вместо этого концентрируюсь на цели — добраться до него. Шум вокруг меня раздается всё громче: крики, звук шагов. Но ни один из этих звуков сейчас не имеет значения. Важно только одно — Самуэль. Я выхожу на тротуар, будто пробиваясь сквозь толщу воды, и направляюсь к входу. Никакие преграды не должны меня остановить. Каждая секунда кажется вечностью, и я знаю — я не могу медлить.
Неожиданно кто-то хватает меня за плечи и берёт руками за лицо. Слегка прищурившись, я могу разглядеть лицо Самуэля, его глаза полны смешанных эмоций — тревоги, злости и, несомненно, облегчения. На его губах появляется улыбка, а на моё лице — слезы.
— Самуэль… — вырывается у меня, в голосе всё ещё слышен испуг.
— Ненормальная, о чем я тебя просил? — его голос дрожит от подавленной ярости, но страх в глазах говорит о том, что его чувства переплетены. — Это кровь?
Сомнительное ощущение пробирается по всему телу, звон в ушах постепенно утихает, зрение восстанавливается, но голова всё ещё кружится от пережитого стресса. Я смотрю на свои руки — они запятнаны красными следами, и на мгновение моё сердце замирает.
— Я так испугалась за тебя… — наконец, нахожу силы говорить. — По рации сказали, что здание вот-вот взорвётся…
— Мы успели выбраться через чёрный выход, всё хорошо, милая, — он пытается успокоить меня, но тревога продолжает сжимать моё сердце в кулак. — Скорая уже в пути, они должны тебя осмотреть.
При упоминании скорой помощи я невольно мотаю головой, в этот момент понимаю, насколько это глупо. Острая боль пронизывает меня, и я замираю на месте, теряя нить мысли.
— Они приедут без мигалки, обещаю тебе, — повторяет он, сжимая мои ладони.
— Я всё равно боюсь… — тихо признаюсь, каждый его взгляд кажется мне слишком проникающим.
— Босс, мы обыскали всё вокруг, больше никого нет, они быстро скрылись, — к нам подходит один из людей Самуэля, я не знаю, как его зовут, но его уверенность вызывает небольшое успокоение.
— Хорошо, я сейчас подойду, — отвечает Самуэль, не отводя от меня глаз. Я вижу, как его брови на секунду нахмурились, и в глазах снова вспыхивает страх. Он, похоже, не может оставить меня, даже на мгновение.
Вскоре на место происшествия прибыли машины скорой помощи. Как ни странно, их работа выполнялась в полной тишине — ни звука сирен, ни суеты медиков. Меня отвели к одной из машин, где мне провели осмотр. Доктор быстро осмотрел рану на моей голове, обработал её и сделал аккуратную перевязку. Несмотря на свои возражения, я понимала, что это было необходимо.
— Это лишнее… — заметила я, пытаясь сократить время оказания помощи.
— Это чтобы внутрь не попали микробы, мисс, — строго, но профессионально ответил мне доктор, не отрывая взгляда от своей работы.
Самуэль отошёл, уступив место злому Джеймсу, который, казалось, с каждым мгновением лишь злился больше. Его взгляд был полон упрёков.
— Вот ты… — начал он, сжав кулаки. — Если бы не босс, который открутит мне голову, я бы прибил тебя на месте. Неугомонная.
— Прости, Джеймс. Не переживай за босса, он тебе ничего не сделает, — попыталась я успокоить его, хоть и знала, что это будет непросто.
Мы с Джеймсом аккуратно шагали к машине, и, если честно, я уже не испытывала желания сопротивляться. Наоборот, мне хотелось только одного — оказаться дома и наконец-то расслабиться. В этой суматохе я чувствовала себя совершенно лишней, но в то же время мне нужно было узнать кое-что у Самуэля.
— Джеймс, можешь позвать Самуэля, пожалуйста? — попросила я, стараясь звучать уверенно.
— Ага, чтобы ты опять убежала? — отозвался он с недоверием, приподняв бровь.
— Клянусь, я никуда не убегу! — поспешила уверить его.
— Я это уже слышал, — произнёс он с сарказмом, отчего мне стало неловко.
— Честно говорю тебе, я никуда не денусь, — повторила я, стараясь передать всю искренность своих слов.
Джеймс пристально посмотрел на меня, прищурив глаза, будто размышляя, стоит ли доверять своим ощущениям. Затем, вдруг тяжело вздохнув, он сдался — явно не в силах устоять перед моими настойчивыми зелеными глазами.
— И как тут откажешь этим зелёным глазам… — произнёс он, в голосе которого уже не было той ярости, с которой он начинал.
С этими словами он развернулся и зашёл вглубь толпы, оставляя меня в ожидании, когда же появится Самуэль. Я стою возле машины, дожидаясь его появления, когда вдруг раздается звонок на моем телефоне. Быстро достаю его из автомобиля и смотрю на экран. Неизвестный номер. Любопытство и тревога пересекаются в моем сознании.
— Алло? — произношу я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
— Я вроде предупреждал тебя, Портер, чтобы ты не лезла в мои дела, — на другом конце провода раздается знакомый голос Сильвестра.
Внутри меня все сжимается от страха. Пульс учащается, а в груди появляется тяжелое чувство тревоги. Я чудом удерживаю телефон в руках, ловя каждое его слово.
— Я говорил, что последствия могут оказаться плачевными, но ты думала, что я разбрасываюсь словами.
— Что ты хочешь этим сказать? — еле-еле выдавливаю я из себя, моя голосовая связка дрожит.
— Я-то? Я ничего не хочу сказать. Просто хотел спросить, как у тебя дела, — его голос звучит так, словно он наслаждается мгновением. Он делает паузу, создавая напряжение, которое можно резать ножом. — Передавай привет своему дедушке от меня… если, конечно, успеешь…
— Что.? — не в силах понять, что он имеет в виду, я теряю дар речи.
Я понимаю, что он отключил звонок. Мой телефон выпадает из рук и мягко касается земли, но в этот момент ноги начинают дрожать от ужаса. В голове лишь одна мысль: что же он сотворил?
— Агата, что случилось? — говорит Самуэль, поднимая мой телефон и с удивлением смотря на меня. В его глазах читается обеспокоенность.
— Самуэль… — мои слова вырываются спотыкаясь. — Отвези меня к дедушке, срочно отвези меня к нему… Сильвестр что-то сделал, он что-то сделал! — восклицаю я, и вдруг невольные слезы накатывают на глаза.
Тревога охватывает меня, и я готова на всё, чтобы добраться до своего дедушки. Самуэль, видя моё состояние, мгновенно бросается к машине. Его лицо становится серьезным, и в эти секунды я ощущаю, что он тоже понимает, что за этим звонком стоит нечто ужасное. Машина трогается с места, и я крепко держусь за сиденье, пытаясь успокоить свои дрожащие руки. Размышления о том, какой же кошмар мог задумать Сильвестр, пронзают мой разум, как молнии. Я не знаю, что может произойти, но каждую секунду теряю уверенность в том, что дедушка в безопасности.
Путь к дому дедушки кажется бесконечным, но в глубине души я осознаю: мне нужно быть сильной. Я не могу позволить себе сломаться, пока мы не доберемся до него. Запах свежего воздуха и звук проезжающих машин как будто отдаляются от меня, оставляя только тягостные мысли о том, что могло произойти. Мы подъезжаем к небольшому домику, и сердце моё замирает от тысяч вопросов. Вокруг этого дома собралось множество людей, и каждый из них смотрит с удрученными лицами, словно ожидая ужасного известия. Я не могу понять, что происходит. Может, это просто шум? Может, кто-то потерялся? Я пытаюсь настроить себя на позитив, но страх гложет меня изнутри.
— Агата, подожди в машине… — произносит Самуэль, его голос дрожит, а на лице читается нерешительность. В его глазах я вижу страх — он не понимает, что происходит, как и я. Это ведь просто дом, где живёт мой дедушка, где я провела столько счастливых мгновений.
— Почему они там собрались? — спрашиваю я, но ответ меня не успокаивает.
— Не знаю… Я посмотрю, а ты посиди.
— Нет, ты зря меня пугаешь, — упрямо качаю головой, хотя внутри меня уже пылает тревога. — С дедушкой всё хорошо, я тебе это докажу.
Уверенно выхожу из машины, а в груди зреет буря. Я пробираюсь сквозь толпу, словно сквозь густые облака тумана, и в каждом взгляде, что бросают на меня прохожие, читаю тень тревоги. Это не может быть правдой. Я знаю, что там, внутри, всё в порядке! Подхожу к калитке, и она скрипит, как будто предостерегает меня. Но я игнорирую это, толкаю дверь и вхожу внутрь. В сердце стучит тревога, и на мгновение всё вокруг будто замирает.
— Агата, стой! Подожди! — кричит Самуэль, его голос несётся за мной, но я ухожу от него, не слыша.
Резко врываюсь в гостиную и замираю на месте. То, что я вижу, словно вырывает у меня душу. На полу лежит дедушка — его окровавленное тело. Ощущение, как будто меня проткнули ножом десятки раз. Ужас заполняет каждый уголок моего разума, и мне невозможно дышать. Мои ноги больше не слушаются, и я падаю на пол, теряя всякую надежду. Из уст вырывается ужасный крик, который смешивается с моими слезами. Я начинаю бить себя по лицу, пытаясь проснуться от этого жуткого кошмара, но реальность не оставляет мне шанса. Нет, это всё происходит по-настоящему…
— Нет! Только не это! — мой голос становится тихим шёпотом, полным отчаяния. Я подползаю к телу дедушки, и слёзы катятся по щекам, как дождь, который не может унять мою боль. Я начинаю слегка трясти его.
— Дедушка, очнись! Я знаю, что ты просто спишь! Дедушка! — в моём сердце бушует буря, и с каждой секундой надежда уходит всё дальше от меня. Я слышу, как внутри что-то ломается, и от этого звука становится ещё страшнее.
Каждое воспоминание о тепле его объятий, о его щедрой улыбке ломает меня. Я не могу поверить, что это действительно происходит. Я не хочу этого. Я хочу кричать, хочу, чтобы это была всего лишь игра, всего лишь тёмный сон, из которого я проснусь и снова увижу его.
Вокруг меня собрались люди, множественные тени, которых я не хочу видеть. Кто-то с тяжёлым вздохом щёлкает пальцами, кто-то шепчет утешительные слова, но я никого не слышу. Весь мир сжался до размеров одного мгновения — этого бесконечного, непрекращающегося момента, когда я держу голову дедушки на своих коленях. Его лицо, когда-то полное жизни и доброты, теперь застывшее в мягком выражении покоя, похоже на безжизненный маскарад. Я трясущимися руками поглаживаю его щеки, пытаясь вернуть теплый оттенок к его коже, пытаясь оживить его улыбку, которую так любила.
— Просыпайся, дедушка… Я знаю, что ты спишь! Ты просто спишь… Спишь… — мой голос дрожит, словно будто сам по себе растворяется в воздухе. Но ответом мне служит только гнетущая тишина, которая давит на меня, как тяжёлый камень. Мой мир рушится, и вместо поддержки я только чувствую, как пятна страха и непонимания поглощают меня с головой.
Вдруг на моё плечо ложится крепкая рука, и я слышу голос, пришедший издалека, но вдруг ставший близким.
— Агата… Идём, сейчас приедет полиция, — говорит Самуэль, но его слова не находят отклика в моём сердце. Он медленно, бережно отводит меня от дедушки, как будто меня кто-то уводит от света, от надежды, от любви. Но я сопротивляюсь, всё внутри меня кричит, что это невозможно, что я должна остаться здесь, где есть тепло, где есть любовь.
— Нет, оставь меня, Самуэль… Я хочу побыть с ним.
— Агата, мы уже ничего не изменим, — его голос звучит как удар колокола, провозглашающий конец. Он не понимает, что в этот момент моё сердце разрывается на мелкие части. Я бью его по груди, мои кулаки бессильно скользят по его одежде, оставляя ничтожные следы, пока он несёт меня на руках на выход.
— Отпусти меня! Отпусти! Отпусти! — я задыхаюсь в своих собственных слезах, мир вокруг плывёт, и всё, что я вижу — это лёгкое дыхание дедушки, которое теперь стало вечным.
На улице я ощущаю холодный ветер на своём лице, словно смерть холодит всё вокруг. Самуэль ставит меня на землю, но его поддержка не даёт мне сил. Ноги не слушаются; тело не слушается. Я лишь чувствую, как ветер забирает каждую мою надежду, как сирена скорой помощи, разрывающая тишину, выбивает из меня все остатки рассудка. Ее вой отзывается в сердце, как грозный крик, который пронзает самую глубину души.
Я понимаю, что больше не могу, и весь мир словно распадается на тысячи кусков, оставляя только пустоту. В ушах звенит, как в часовой башне, и всё, что остаётся — это пространство, где когда-то был дедушка, где когда-то была любовь. Последнее, что я вижу — это обеспокоенное лицо Самуэля, но не находит оно отражения в глубине моего взора. В той тьме, которая заполнила мою жизнь, отзывается лишь эхо боли, сеящее слова «прощай» на губах, которые уже никогда не скажут: «Люблю тебя».
Когда я прихожу в себя, меня встречает знакомая обстановка — спальня Самуэля, наполненная его запахом, едва уловимым, но таким родным. Я смотрю на себя и вижу, что на мне его серая футболка, которая бесцеремонно обнимает мое тело, словно пытается успокоить. На голове новый бинт, туго обхватывающий мою рану, словно запечатлевший тот болезненный момент, когда все перевернулось. Я опускаю взгляд на свои руки и замечаю засохшую кровь на пальцах, темные, непривычные пятна, которые лишь подтверждают, что я была свидетелем чего-то ужасного. В этот миг память отматывает последние события, и волна отчаяния накрывает меня с головой. Я не могу сдержаться; слезы начинают катиться по щекам, и я не знаю, как от них избавиться. В панике я царапаю свои руки, будто стараюсь стереть следы произошедшего, уверенная, что это хоть как-то поможет мне справиться с тем, что произошло.
Дверь неожиданно распахивается, и в комнату влетает Джеймс, его лицо искажено беспокойством. Он спешит ко мне, берет меня за руки, крепко останавливая.
— Агата, успокойся. Всё хорошо, всё будет хорошо, — говорит он, его голос звучит уверенно, но я не вижу в этом никакого утешения.
— Ничего не будет хорошо! — восклицаю я, в панике вырываясь из его объятий. — Почему у меня забирают дорогих мне людей? Почему именно их?
Джеймс молча притягивает меня обратно к себе, его объятия становятся исцеляющими, но не избавляют от боли. Я чувствую, как меня опять трясет, руки дрожат, а в голове роится множество мыслей. Мистер Баркли был первым человеком, который принял меня в незнакомом городе, с его доброй улыбкой и открытым сердцем. Он был настоящим светом в моём мрачном мире, и я не могу поверить, что его больше нет. Как мог кто-то причинить ему боль? Он не заслуживал такого конца. Мы все когда-нибудь покинем этот мир, да — у нас есть свой отведённый срок. Но никто, никем не правомочен забирать жизнь у другого человека.
На смену моей скорби приходит ярость. Она так сильна, что кажется, будто моё лицо начинает гореть от внутреннего огня. Сильвестр хочет войны? Он её получит. Убийство ещё одного дедушки не сойдёт ему с рук. Я не позволю этому. Я не могу просто сидеть и ждать, когда он снова нанесёт удар.
— Я убью Сильвестра… — произношу я, чуть сдерживая дрожь в голосе.
— Что? — спрашивает Джеймс, не веря своим ушам.
— Убью. Прямо сейчас, — решительно заявляю я, вставая с кровати и направляясь к выходу. Но меня перехватывает Джеймс, его руки крепко удерживают мои плечи.
— Агата, нет, ты не понимаешь! Это слишком опасно, — настаивает он, впиваясь взглядом в мои глаза.
— Отпусти! Я просто убью Сильвестра! Убью, у меня нет другого выбора! — рвусь на свободу, но Джеймс не отпускает.
В этот момент в комнату врывается Самуэль. Его лицо излучает сожаление, и такой вид только подогревает мою свирепую ярость. Джеймс, увидев его, нервно кивает и уходит, оставляя нас одних.
— Самуэль… — шепчу, прижимаясь к нему, уткнувшись лицом в его грудь, внимая теплоте и силе, которые он излучает.
— Мне очень жаль… — тихо говорит он, проводя рукой по моим волосам. — Я не знаю, как поддержать тебя. Мои слова не изменят ничего.
— Просто дай мне выйти… Я пойду напролом, взломаю напрямую его компанию, — настаиваю я, прося о помощи, но в моём голосе чувствуется настойчивость.
— Он не глупец, Агата. Сейчас за его безопасностью следят как минимум двадцать человек, а может, и больше. Это слишком опасно, ты не понимаешь, — говорит Самуэль с тяжёлым вздохом.
— Выпусти, Самуэль, я не маленькая девочка! У меня есть свои силы, и я знаю, что делаю, — возражаю, чувствуя, как горит желание мстить.
— Нет, сначала ты успокоишься и придёшь в себя. Твой гнев не приведёт ни к чему хорошему, — настаивает он, и я вижу в его глазах искреннюю заботу.
Я отстраняюсь от него, оглядываясь вокруг, все ещё не понимая, что он задумал. Внутри меня бушует буря.
— Я спокойна, выпусти меня. Я справлюсь.
— Прости, mia cara, но это ради твоего же блага, — с этими словами он резко выходит из комнаты, и я слышу, как за мной захлопывается дверь. Звук ключа в замке дрогнул в тишине, оставив меня одну наедине с моими страхами и угрызениями совести.
— Самуэль! — крикнула я, ударяя кулаками по двери, как будто это могло ее открыть. — Открой, пожалуйста! Что ты творишь?
— Агата, это для твоей же безопасности, — услышала я его спокойный голос с той стороны. Мне стало не по себе от его хладнокровия. — Я не хочу, чтобы ты натворила глупостей.
— Выпусти меня! Самуэль, ты не понимаешь, — настойчиво умоляла я, скатываясь вниз по двери и зарываясь в кулаки. — Ты не имеешь права держать меня здесь!
— Прости, любимая, — произнес он с ноткой грусти, которая резала мне сердце. — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю. Но сейчас тебе нужно успокоиться и дать мне время.
— Не оставляй меня одну… — тихо прошептала я, осыпая свою безнадёжность на пол, словно это могло его тронуть.
Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Внутри все перевернулось: самоотверженность, которую я так ценю в нем, теперь казалась мне предательством. Я опустила голову, зарывшись лицом в колени. Тишина зловеще завыла в моем сердце.
— Я скоро вернусь, обещаю тебе, — произнес он снова, и я могла бы поклясться, что в его голосе есть тень страха.
— Предатель… — выдавила я из себя, поднимая взгляд и стараясь сдержать слезы.