Секрет Авроры

Мне же до вас теперь, мои милые, не достать. Мы будем так далеки друг от друга, что мне будет совсем не до вас... Придется вам обходиться без меня.

Ксения шла по коридору к своему номеру и даже не пыталась перестать плакать. Алексей так и не догнал ее, значит, увольнение — это правда. Вот только она так и не поняла, что послужило причиной такой перемены к ней в начальнике. Почему он не дал возможности оправдаться? Неужели думал, что она ему назло не рассказала про Сашу? А может быть, дело было не в его сестре, а в том случае с овощами для «Крейсера Авроры»? Ксения вспомнила, что всем давно было известно, что она выручила Александра и прикрыла его перед Данилевским. Возможно, слухи дошли и до Алексея?

— Ксень! — ее окликнула Виктория, и за спиной послышался торопливый стук каблучков. — Ксень, ты уже вернулась? Нам с тобой сегодня нужно... — Ксения обернулась, и Виктория замолчала. Она нахмурилась и взяла подругу за руку. — Что случилось? Костя?!

— Нет. С ним все хорошо. Это Алексей. Он уволил меня.

— Что?! Как?! За что?!

— Не знаю. Сказал, что я лгунья и не прошла испытательный срок. — Ксения в конец разрыдалась, и Виктория, обняв ее, повела в номер, где усадила на диван и налила стакан воды.

— А как ты его обманула?

— Он не ответил. Думаю, до него дошли слухи, что я прикрыла перед ним Александра. — Ксения шмыгнула носом и сделала пару глотков воды. — А Юра решил, что это из-за Саши. Я видела его перед тем, как пошла к Алексею.

— Бред какой-то! В голове не укладывается, что он тебя уволил. Жди здесь, я сейчас!

Не дожидаясь от Ксении ответа, Виктория вылетела из номера. Всегда холодная и рассудительная, сейчас она была сбита с толку горькими слезами подруги, тем более сознавая, что по сути вины Ксении не было ни в чем. Она вбежала в приемную Данилевского и хотела постучать в кабинет, но Денис ее остановил.

— Алексей просил его не тревожить.

— Да?! А что он творит? Ты в курсе, дядя?

— Вика, твоя забота — отель, наем и увольнение сотрудников — дело отдела персонала и Данилевского.

— Хм! — Виктория демонстративно отвернулась от дяди и постучала в кабинет начальника.

— Нельзя! — крикнул Алексей.

— Алексей, это срочно! — не сдавалась Виктория.

— Иди к черту, Вика, иначе вылетишь вслед за подружкой.

— Вик, не надо, — тихо сказал Денис. — Он не станет тебя сейчас слушать. Сделаешь только хуже.

— Но я не могу сидеть сложа руки. Дядя, ты знаешь, за что именно рассердился Данилевский?

— Нет, он же не отчитывается. Но пока самое лучшее, что ты можешь, это помочь Ксене собраться.

Когда Виктория вернулась к Ксении, та уже укладывала в чемодан свои вещи. Их, на удивление, оказалось немного. Вся одежда и обувь поместились в два чемодана, косметика и средства гигиены — в сумку. Виктория вызвала портье, чтобы тот помог снести багаж, и вызвала такси. Ксения хотела спуститься сразу, но Виктория задержала ее ненадолго в номере.

— Что ты собираешься делать?

— Не знаю, — пожала плечами Ксения, она больше не плакала, но лицо все еще хранило следы пролитых слез.

— У меня есть счет в банке, куда я ежемесячно перечисляю некоторую сумму. Там скопилось порядочно, так что...

— Нет! Вик, спасибо, но не нужно. За два месяца в «Авроре» мы с мамой немного разобрались с долгами. Мы справимся.

— Не сомневаюсь, но если что — у тебя есть на кого положиться.

— Спасибо.

Виктория проводила Ксению до лифта и там с ней распрощалась, пообещав навестить в первый же выходной. У обеих на душе скребли кошки, но у Ксении в довершении ко всему было разбито сердце.

Новости в «Авроре» разносились со скоростью света, и персонал, успевший познакомиться с Ксенией, стал стекаться в лобби. Кто-то хотел попрощаться, кто-то убедиться, что ее увольнение — правда. Только один Филипп стоял в стороне. Он дождался, пока пытка Ксении ненужной жалостью и наигранным сочувствием кончится, и она выйдет на улицу.

— Я отвезу тебя, — сходу сказал он.

— Это лишнее. Не нужно, — холодно ответила Ксения и махнула подъезжающему таксисту.

— Хорошо. Тогда поеду с тобой и помогу тебе там с чемоданами, — не отступал Филипп.

— Что тебе нужно? Твой брат меня уволил, я больше не нужна для твоих игр.

— Да что ты такое несешь?! Думаешь, я общался с тобой только из-за Леши? Да, я говорил о нем неприятные вещи, но только потому, что это правда. Теперь ты в этом убедилась.

Такси остановилось рядом с ними, водитель открыл багажник и вышел, но Филипп сам стал укладывать вещи Ксении. Ей уже было все равно: хочет ехать с ней — пусть, какая теперь разница. Ксения в последний раз взглянула на «Аврору» и глазами отыскала окно кабинета Алексея. Оно было закрыто жалюзи, поэтому она не видела, что Данилевский за ней наблюдает. Ее сердце больно сжалось, а по щекам снова покатились слезы.

— Девушка, садитесь. Время идет! — недовольно сказал таксист, и Филипп открыл ей заднюю дверцу. — А ваш друг?

— Еду, — ответил за нее Филипп и сел рядом.

Ксения совершенно не хотела говорить. Присутствие Филиппа ее тяготило. Она ждала, что он снова начнет упрекать ее в глупости и излишней доверчивости, станет поливать грязью Алексея, чем причинит еще большую боль. Но Филипп долго молчал. Только на подъезде к нужному району он заговорил:

— Если тебе нужны рекомендации, это не проблема. Как управляющий, я могу их дать. Заодно укажем мой телефон, если вдруг захотят позвонить и подтвердить.

— Спасибо.

— Советую тебе пока не искать работу. Отдохни дней пять, развейся. А потом в бой с новыми силами.

— Спасибо за совет, Фил, но я не могу ждать. У меня не те обстоятельства.

— Серьезно? У тебя что-то случилось? Расскажи.

— Сейчас у меня нет желания ничего обсуждать.

Такси въехало во двор и остановилось у нужного подъезда. Ксении не хотелось, чтобы Филипп выходил с ней, и она предложила ему сразу вернуться в «Аврору», но он отказался. Расплатившись с таксистом вопреки просьбам Ксении, Филипп водрузил на себя ее багаж и понес на второй этаж. Он оставил чемоданы перед дверью и к ее удивлению не стал напрашиваться к ней в гости, спросив лишь разрешения как-нибудь зайти.

— Хорошо. Приходи, если хочешь, — слабо улыбнулась Ксения и почувствовала неловкость за то, что сначала так грубо к нему отнеслась. Филипп не заслужил такой холодности. — И спасибо, что помог с вещами.

— Ерунда. До встречи, Ксю.

— Счастливо.

Наталья Владимировна услышала голоса в подъезде, но не придала этому значения, несмотря на то, что женский был похож на Ксенин. Но когда в замке повернулся ключ, она поняла, что что-то случилось.

— Ксюшенька, ты? — удивилась она, выскочив в прихожую с большой ложкой, которой помешивала суп. — Боже мой, деточка, что случилось?!

Отложив ложку на тумбочку, Наталья Владимировна бросилась к дочери и крепко ее обняла. Ксения уткнулась лицом в мамину грудь и разрыдалась. Какое-то время они так и стояли, но потом Наталья Владимировна увидела в подъезде чемоданы.

— Ты домой, так?

— Мам, он меня уволил. Сказал, что я лгунья и не прошла испытательный срок.

— Ну-ну, моя хорошая. Не плачь. — Наталья Владимировна отвела Ксению на кухню, налила ей горячего чая и пошла в прихожую за ее вещами.

Пока мамы не было, Ксения немного успокоилась. Она умылась ледяной водой и мысленно заставила себя не плакать — нужно было собраться, чтобы поговорить серьезно и убедить маму, что все в порядке. Хотя в порядке ничего не было.

— Ксюш...

— Мам, ты, пожалуйста, не волнуйся, — Ксения шмыгнула носом и посмотрела на свои короткие ногти, — я что-нибудь придумаю. Мисс Ливингстон может взять меня обратно в «Хилтон».

— Девочка моя, я переживаю не из-за денег. С этим мы справимся. Меня волнуешь ты. Тебя обидели? Сделали больно?

— Я не знаю! Понимаешь, он даже толком ничего не объяснил, только назвал меня обманщицей.

— Это несправедливо.

— Не совсем так. Я действительно несколько раз обманула Данилевского... Но я не знала, как поступить иначе.

Ксения рассказала маме и о случае с овощами, и о том, что несколько раз прикрыла Сашу перед ее братом. Она знала, что мамочка обязательно ее поймет — так и случилось. Наталья Владимировна осталась на стороне дочери, но так было бы, даже если Ксения оказалась не права.

— Ксюш, чтобы оценить масштаб трагедии, скажи, ты его любишь?

— Ты догадалась?

— Ты же моя доченька. Единственная, любимая...

— Да, мам... Очень... — Ксения снова разрыдалась, но ей стало легче, что она наконец смогла признаться в своих чувствах.

— Значит так, сейчас я сделаю тебе успокоительного чая, а потом попробуй уснуть. Малену я заберу сюда, чтобы она не разбудила тебя, когда проснется. Вечером вместе решим, что делать дальше.

Ксения не хотела спать, но стоило голове коснуться подушки, как она отключилась. Ее разбудил звонок в дверь. Она вскочила, огляделась и не сразу поняла, что случилось. Воспоминания окатили ее сразу, как ушат ледяной воды. Глаза снова защипало от слез. Но она их смахнула и прислушалась. Из прихожей доносились голоса, только Ксения не могла ничего разобрать. Потом послышались торопливые шаги, и в спальню постучалась Наталья Владимировна.

— Ксюш, к тебе гость. Выйди, пожалуйста.

Ксения вскочила с кровати, накинула халат и выбежала из комнаты. Она искренне верила, что приехал Алексей: он остыл и передумал, теперь попросит ее вернуться, и конечно же, она согласится... Но Ксению ждало разочарование. Вместо начальника в прихожей стоял укутанный в пестрый палантин Марк.

— Ах, солнечная моя! — Он кинулся к Ксении и тут же заключил ее в объятия. Она бросила взгляд на маму, но та только пожала плечами и кивнула на пять громадных чемоданов, что стояли под дверью.

— Марк, что случилось?!

— Солнечная моя, такая несправедливость! Я не согласен! И как он на Вику кричал?! Что позволяет себе наш Алексис? Кто он?! Царь и бог?!

— Он владелец «Авроры», а значит — там и царь, и бог. Но что ты тут делаешь?

— Ох, солнечная... Когда с тобой произошла эта несправедливость, я был на процедурах. Аврора меня совсем измотала со своими мимическими морщинками. Только от нее освободился, пошел в «Крейсер» перекусить, а там такие новости! Конечно же, я пошел к Алексису. Он мне сходу такой: «Убирайся или уволю!» Но я не убрался.

— И он уволил?!

— Да. Теперь я тоже безработный... Но в отличие от тебя к тому же и бездомный. Мне некуда идти.

— У тебя никого нет в Москве?

— Нет. Все мои остались в Барнауле, но я не могу им сказать, что меня уволили. Гордость не позволит.

— И куда ты теперь?

— Ах...

Марк картинно коснулся лба рукой, словно у него поднялась температура. Взволнованная Наталья Владимировна пригласила его войти, а Ксения налила стакан воды. Они обе были растроганы тем, что он, жертвуя местом в «Авроре», вступился за Ксению.

— Сниму номер в какой-нибудь гостинице. Правда, на что-то стоящее у меня нет особо денег. Я тут заходил в один хостел, уже договорился о ночевке, но, когда соседи по комнате меня увидели, отказались со мной жить. Словно я прокаженный какой-то! — Марк ударил кулаком по диванной подушке и забавно надулся, демонстрируя обиду.

— Не говори так, просто они не понимают твоего стиля, — попыталась успокоить его Ксения. — Ты можешь остаться у нас, — она с надеждой посмотрела на маму, и та утвердительно кивнула.

— Правда? — оживился Марк.

— Правда.

Марка разместили на диване в гостиной, но его многочисленные вещи пришлось снести в подвал, оставив в квартире только самое необходимое. У него не оказалось никаких сбережений, потому что все заработанное в «Авроре» он тут же тратил на одежду, украшения и прочее барахло, а остальное высылал в Барнаул родным. Но при всей своей расточительности, Марк оказался очень хозяйственным. Он готовил, убирался и помогал с Маленой, которая сразу к нему прониклась.

<center>***</center>

Прошло две недели с того самого утра, когда Алексей выставил Ксению из «Авроры». С каждым днем надежда Ксении вернуться на работу медленно угасала. Она уже не верила, что когда-нибудь вновь встретит Алексея. А если это и случится, то случайно и, скорее всего, он даже не вспомнит, кто она такая. Ее чувство к Алексею по всем законам жанра должно было также угаснуть, но вопреки логике оно только укрепилось в ее сердце, отчего ей было нестерпимо больно, хотя Ксения старалась этого не показывать. Но Наталья Владимировна видела, как страдает ее дочь и пыталась всеми силами показать ей, как сильно ее любит.

Несмотря на свое разбитое сердце, все это время Ксения не сидела сложа руки. Не говоря никому, она все же позвонила в Лондон, и мисс Ливингстон согласилась взять ее обратно в «Хилтон». Теперь оставалось дождаться от нее официального приглашения и заняться визой.

Марк все так же жил с Ксенией, но теперь подрабатывал в местном салоне красоты, называя его «лишь временным островком на пути к лакшери-салону». Его веселый нрав, открытость и доброта покорили не только Наталью Владимировну, но и ее подруг, поэтому два раза в неделю он ходил к ним на вечерние чаепитие с перемыванием косточек соседям. Марк легко влился и в простую жизнь спального района Москвы, был своим как в продуктовом магазине, так и в детской поликлинике, куда неизменно сопровождал Ксению с Маленой. Хотя один раз он устроил настоящий переполох в универмаге, когда ударил замороженной камбалой даму, которая наглым образом попыталась выхватить с полки последнюю банку горошка, продававшегося по акции.

Ксения была безумно благодарна Марку и, в первую очередь, за его поддержку в трудное время. Ее не оставляли и другие друзья из «Авроры»: несколько раз звонил Юра, Александр прислал корзину с фруктами и авторскими пирожными, а Филипп, как и обещал, навещал ее. После Марка он стал первым из «Авроры», кто познакомился с Маленой и был ею очарован. Ксения не могла и подумать, что Филипп так любит детей. Он играл и возился с малышкой несколько часов, за что приобрел симпатию Натальи Владимировны. Ксения рассказала ему историю Малены, и, выслушав ее, Филипп пообещал помочь всем, что в его силах.

— Ничего не нужно. Тут уже дело за врачами.

— Ксюш, ты говорила, что твоя мама хочет поехать в Германию. У меня там родня по отцовской линии, они могут посодействовать с жильем.

— Это было бы действительно кстати. Мы думали, поехать на Рождество.

— Я возьму отпуск и махну с вами. Все там устрою, покажу Берлин.

— Спасибо, Фил.

Ему Ксения тоже не сказала о том, что вскоре планировала вернуться в Лондон. Ей не хотелось долгих прощаний, лучше объявить всем сразу накануне отъезда. Но Виктории она решила рассказать об отъезде чуть раньше, когда та пришла в гости.

Они созванивались почти ежедневно, но Ксения не расспрашивала Викторию ни об «Авроре», ни об Алексее, а та сама отмалчивалась, предпочитая интересоваться делами подруги. На самом деле Виктории хотелось многое рассказать, но она предпочла сделать это лично, а не по телефону.

— Я уверена, что Данилевский жалеет, что тебя уволил! — размешивая мед в чае, сказала Виктория. Они сидели вдвоем на кухне и впервые за две недели говорили о наболевшем.

— Почему ты так думаешь? — не поднимая на подругу взгляда, спросила Ксения, боясь выдать свой излишний интерес к бывшему начальнику.

— На нем лица нет. Все две недели ходит как в воду опущенный. Сначала он на всех срывался, Марк вот под горячую руку попался, а потом просто ушел в себя. Даже когда мы надоедали ему своим паломничеством, он отмалчивался.

— Думаешь, причина в моем уходе?

Ксения не понимала своих чувств: она должна была радоваться, что Алексею плохо, но не могла. Вместо этого думала лишь о том, что слишком далеко, чтобы ему помочь. В том, что она могла бы это сделать, Ксения не сомневалась.

— Конечно. При тебе он был совершенно другим. Дядя говорит, что он практически не выходит из кабинета, даже поручений никаких не дает.

— Вик, а может быть, у Алексея что-то случилось? Может, ему нужна помощь?

— Хм... Помощь нужна, но только кроме него самого его проблему никто не решит. Все дело в чертовой гордости. Зуб даю, он варится в чувстве вины после того, как так с тобой поступил. Я не говорила тебе по телефону, но к нему приходили многие по этому поводу.

— Что?

— Да. Сначала Александр. Он пошел к Данилевскому на следующий день после вашего с Марком увольнения и признался, что он выбрал нитратные овощи, а ты его выручила. Александр уже готовился, что и его отправят из «Авроры» вслед за вами, но Данилевский все выслушал и ничего не предпринял.

— Значит, дело было не в овощах?

— Нет. Тогда я пошла к Юре и попросила его поговорить с Данилевским. Это ведь по его просьбе ты вляпалась во всю канитель с Сашей. Он не сразу согласился. Долго боялся, что Алексей сорвется на сестре, и только когда она сама предложила Юре все рассказать Данилевскому, они пошли к нему.

— А он что?

— Что-что?.. Саша теперь под домашним арестом. Из «Авроры» он ее не выгнал, но из номера не выпускает. Данилевский приставил к ней круглосуточную охрану. Мне ее, если честно, очень жаль.

— Так значит, дело и не в Саше? Если бы в ней, то он бы наказал ее раньше...

— Нет, не в Саше... И, Ксень, тогда я вспомнила о другом твоем обмане... Хм... Сама всех посылала к Данилевскому, а о себе забыла.

— О чем ты?

— Ты же ничего не рассказала ему о моем романе с Тернером. Это было нелегко, но я все же поговорила с Алексеем. Он сделал строгий выговор и предупредил, что, если подобное повторится, я вылечу из «Авроры» без рекомендаций.

— Вик, спасибо тебе...

— Если бы это имело хоть какой-то прок... Этот придурок Данилевский не может переступить через себя. Ясно же, что, если дело не во мне, Саше или Александре, значит, тебя просто подставили. Но он отказался говорить, из-за чего тебя выгнал.

— Это уже неважно, Вик, — вздохнула Ксения.

— Как неважно? Ты заслуживаешь этой работы! — воскликнула Виктория.

— Я возвращаюсь в Лондон. Пока я никому не говорила, но меня берут назад в «Хилтон». Как только получу визу, сразу лечу.

— Серьезно? А как же Малена? Как же твоя мама?

— Мама все равно подумывает о переезде в Германию. Какая разница, где мне переносить разлуку с ними — здесь или в Лондоне.

— Но здесь у тебя есть мы! Я, Марк, Юрка, даже чертов индюк Александр!

— Да, но только вряд ли я тут устроюсь на подобное место. В Лондоне я вернусь на прежнюю должность и смогу помогать семье деньгами.

— Ясно. Через сколько ты улетаешь?

— Если все будет хорошо, то в конце следующей недели.

Виктория грустно улыбнулась и перевела тему разговора. Они больше не обсуждали ни «Аврору», ни «Хилтон», но все равно между ними появилась какая-то неприятная напряженность. Виктории было больно от мысли, что ее единственная настоящая подруга скоро уедет, и она вновь останется одна, отгородившись от всего мира образом стервы.

Когда Виктория ушла, Ксения достала из маминого шкафчика бутылку мерло, налила себе бокал и устроилась с ним на подоконнике. Марк был на работе, Наталья Владимировна гуляла с Маленой в парке, и у Ксении появилось время побыть в одиночестве. Она думала об Алексее, вспоминала слова Виктории и надеялась, что он действительно жалеет, что ее уволил. «А если он придет сейчас? Если захочет, чтобы я вернулась в «Аврору», что тогда? — спросила себя Ксения, уже зная ответ: — Вернусь. Обязательно вернусь!» Вот только Алексей так и не пришел.

Прошло еще три дня, и Ксения получила официальное приглашение в Англию от мисс Ливингстон. Теперь оставалось только подать документы на визу и заказать билет до Лондона. За завтраком она сообщила маме и Марку о своем решении, но не увидела радости в ответ.

Виктория была вне себя. Алексей куда-то запропастился на целых три дня и никому ничего не сказал. Она с ужасом думала, что он не появится до конца недели, и будет уже слишком поздно. Но в среду утром он появился в «Авроре» в своем неизменно хмуром настроении. Виктория не стала ждать и сразу направилась в его кабинет.

— Что такое? — нахмурился он.

— Алексей, я пришла сказать, что Ксения уезжает в Лондон.

— И что? — Алексей хотел выглядеть равнодушным, но у него ничего не вышло. Виктория видела, как дрогнула ручка в его руке, а брови еще больше сошлись к переносице.

— А то, что она прекрасная девушка. За два месяца, она столько сделала для «Авроры» и для тебя! И что получила взамен?! — вспылила Виктория.

— Я не терплю лжецов! — отрезал Алексей. Он бы мог немедленно выгнать Викторию, но что-то его удерживало. Ему как воздух было нужно услышать хоть что-нибудь о Ксении.

— Лжецов?! Но что она сделала? Выручила твоего высокомерного шеф-повара и этим заслужила уважение в ресторане? Или заботилась о твоей сестре? Ты знаешь, что она ее переодевала, держала волосы, когда Сашу выворачивало и мыла пол от рвоты в ее номере?!

— Вик...

— Или это из-за меня? Она поплатилась местом потому, что не доложила, что я имела слабость поддаться красивому мужчине? Чтобы ты знал, у меня больше года никого не было, я женщина, живой человек. Ксеня это поняла...

— Да плевать мне на твои романы! — взорвался Алексей. — И на эти чертовы овощи! Но почему Ксеня соврала, что у нее нет детей? Что она за человек, если скрыла собственную дочь?!

— Что?.. — Виктория осела в кресло, пытаясь осознать слова начальника.

— Я знаю про девочку. Малена, верно?

— Малена?.. Так дело в Малене?!

— Ты знала, ведь так?

— Господи, Алексей!.. — Виктория прикрыла глаза и перевела дыхание. — Не я должна говорить с тобой о Малене. Ксеня улетает в Лондон в конце недели. У тебя есть время спросить все у нее самой.

Следующий день у Ксении выдался суматошным. Утром она подала документы на визу, а днем наблюдала за сборами мамы и Марка. Подруга Натальи Владимировны Арина выходила замуж и устраивала девичник, куда естественно был приглашен и Марк. С самого утра он готовился к вечеру, ведь, кроме вкусного торта, ящика сладкого шампанского и закусок, всех девушек бальзаковского возраста ждал подарок от Марка — профессиональный макияж и фотосессия. Наталья Владимировна пекла пирожные и отвечала за доставку канапе. Ксения решила никуда не ходить и остаться дома с Маленой, как бы мама ни упрашивала присоединиться к ним.

— Развлекайтесь на всю катушку, Арине передайте мои поздравления, а я буду с нашей малышкой.

— Милая, тебе бы тоже не мешало развеяться, а Малену мы можем взять с собой. Арина выделит ей комнату...

— Мам, ну ты же понимаешь, что с малышкой никто из нас не отдохнет. И мне перед отъездом хочется больше времени провести с Маленой.

— Хорошо, Ксю. Если что, звони!

— Мам, я не в первый раз остаюсь с ребенком!

— Знаю-знаю.

Марк убежал к Арине днем, чтобы подготовить все для работы. Она пообещала выделить ему целую комнату, где он будет наводить красоту на дюжину женщин. Наталья Владимировна решила обойтись без профессионального мейка, поэтому пока не спешила.

Было около шести вечера, когда в дверь позвонили. Ксения как раз кормила Малену, и малышка не захотела отпускать ее одну к двери, так что пришлось идти открывать с ней на руках. Когда Ксения распахнула дверь, она замерла, не в состоянии даже выдохнуть. Перед ней стоял Алексей Данилевский, но это был совсем не тот человек, кого она оставила в «Авроре» две с половиной недели назад. Он похудел, его лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Всегда одетый с иголочки, сейчас он был в мятом костюме, но его это совершенно не смущало.

— Ксень... — тихо проговорил он, словно пытался убедить сам себя, что это не сон.

— Вы? — выдохнула Ксения.

— Какая красивая девочка. На тебя похожа. — Он коснулся пальцем пухлой щеки Малены, и она спрятала личико на плече у Ксении.

— Она копия отца.

— Ксю, кто там? — В прихожую заглянула Наталья Владимировна и замерла от неожиданности. — Вы же Алексей Сергеевич?

— Да. Я начальник вашей дочери.

— Бывший начальник, — поправила Наталья Владимировна.

— Я очень надеюсь, что у меня есть шанс не быть бывшим.

— Об этом вам лучше поговорить с моей дочерью, — строго сказала Наталья Владимировна и посмотрела на Ксению. — Милая, я могу взять Малену.

— Нет, мам, развлекайтесь. И не переживай, я управлюсь.

— Ну... Как знаешь. — Наталья Владимировна надела лодочки на шпильке, сняла с крючка свой плащ и сурово взглянула на Данилевского. — Алексей Сергеевич, я очень надеюсь, что, когда вернусь, не застану свою дочь всю в слезах.

— Не беспокойтесь, Наталья Владимировна. Я не обижу Ксеню.

Подмигнув дочери, Наталья Владимировна выскользнула из квартиры и быстро сбежала по лестнице. Ксения посмотрела на Алексея, и он ей слабо улыбнулся. Столько дней она мечтала, что Алексей придет за ней, и вот наконец случилось, но Ксения не могла поверить, что все это правда. Ей было страшно вновь обжечься. Она прижала к себе Малену и вдохнула молочный аромат ее волос. Этот запах всегда успокаивал, только сейчас сердце продолжало бешено колотиться... А Алексей все молчал.

— Зайдете? — наконец спросила она.

— Да. В прошлый раз я отказался от предложения, но сейчас им воспользуюсь, — ответил Алексей и стал разуваться. Ксения провела его на кухню и, усадив Малену на детский стул, поставила чай.

— Почему вы пришли? — усаживаясь за стол напротив Данилевского, вопросила Ксения.

— Потому что не могу отпустить тебя в Лондон, — честно признался Алексей и неожиданно взял ее за руку. — Ты нужна мне.

— Но вы уволили меня...

— Почему ты мне солгала? Почему не сказала, что у тебя есть дочь?

— Что?!

— Я же спрашивал тебя, ты сказала, что у тебя нет детей. Я даже поднял твое личное дело в отделе кадров, проверил по документам. Малена не вписана в твой паспорт. Почему ты скрываешь собственного ребенка?

— Я никого не скрываю. И я не врала вам, — Ксения перевела дыхание и посмотрела Алексею в глаза. — Малена не моя дочь.