16
Луа
– Я думал, что у нас нет секретов друг от друга, – мы с Джеймсом сидели в Starbucks. Я пила свой любимый карамельный фраппучино, а Джим латте со сливками, который я напрочь не переносила. – Ты почти никогда не плачешь. Что же вчера случилось?
Можно было бы упомянуть о пощечине, которую мне нанесла Мэган, но что–то заставило меня промолчать. Я привыкла справляться со своими проблемами самостоятельно, хотя, вероятно, это было не совсем верно. Просто иначе я не умела.
– Я вчера не вспомнила имя мамы, – вдруг сказала я, придумав на ходу. – Но потом пришла домой и нашла в интернете. Все в порядке.
Поверил.
Я уже забывала ее имя как–то. После этого я поставила его на разблокировку телефона. Шарлотта.
Сегодня вечером я еду в Медину на фотосессию к самому дьяволу. Зачем? Для чего? Кто его знает. Что–то мне подсказывало, что мне нужно туда. Очень нужно. Присутствие этого чудака необходимо мне, как воздух. С ним я чувствовала себя защищенной. Точно знала, что, когда он рядом – ничего со мной не будет.
– Знаешь, я чувствую, что ты отдаляешься от меня, но ничего страшного, – как–то грустно произнес Джеймс, сделав глоток своего, как мне казалось, отвратительно напитка. Совсем не любила латте. Солнечные лучи падали на его карие глаза, которые вмиг стали какими–то желтоватыми. Точнее, янтарными. В них была печаль, которую он сам пытался подавить. – Я был готов к этому.
– Что ты говоришь, Джим? – остановила я друга, потому что он говорил ужасные вещи, которые не были ничем обоснованы. – Ни один человек на этой планете не заменит мне тебя.
– Даже Клэйн? – я замерла от прямолинейности Джеймса.
Все–таки Кларк чувствовал и понимал меня без слов.
– Он тем более.
От этих трех слов он "ожил". Впрочем, в моем сердце зазвучала тревога из–за сказанных мной слов. Может быть, я солгала? Но нет, это невозможно, ведь я знаю блондина всего ничего. Дэлонг как–то привлек мое внимание, но этого недостаточно, чтобы он стал ближе ко мне, чем человек, который давно уже стал моей душой.
Может во мне разгорается страх от того, что я начинаю впускать в свой круг доверия еще одного человека. Дедушка, бабушка, Стэф и Джеймс – они всю жизнь были в этом «кругу», что сейчас мне просто было непривычно.
Попив кофе с Джеймсом, я вышла на улицу первой, потому что парень пошел в уборную, как он сказал, чтобы "отлить". Я была в длинной черной широкой кофте, которая чуть ли не прикрывала мои колени. В Сиэтле была не совсем понятная погода. Посмотришь, кто–то ходит в пальто, а кто–то в футболке.
Справа от себя я заметила небольшой ларек, где продавались сигареты, зажигалки электронные сигареты и т.п. Около него собралось не мало людей, в основном это были мужчины за тридцать.
Мне понравились дизайны зажигалок, которые были под стеклянной витриной.
– Девушка, вам подсказать? – ко мне обратился парень с темно–каштановыми волосами. Было видно, что он устал раньше конца рабочего дня. – Вы сейчас смотрите на зажигалку «Zippo». Она не дешевая. Ее редко покупают.
Достав свой кошелек, в котором были 500$ и мои банковские карты. От увиденного у него чуть ли челюсть не отпала.
– Сколько будет вот эта? – показала я на зажигалку, на которой выгрировано надпись: "Счастливые крылья".
– 246$, – ответил он, хотя на ценнике, который парень успел снять, пока я отвлеклась, было 200$. – Вам оформить?
– Да, пожалуйста, – оплатила я наличкой.
Продавец положил зажигалку в специальную черную, как он сказал, фирменную коробку «Zippo». Завязав аккуратный бант, он спросил про пакет, но я отказалась. Положив коробку в сумку, поторопилась, потому что через стекло увидела, что Джим уже выходил на улицу.
– Прости, что я так долго. Вчера что–то не то съел.
– Все в порядке.
Сев в машину, Джеймс завел ее. Посмотрев на себя в зеркале, я увидела на своем носу неприятный красный прыщ, который привлекал к себе все внимание. Когда он успел появиться?
Мы слушали музыку в машине, но почему–то, смотря на Джима, в моей голове невольно всплывали мысли о том, что я чувствовала себя не совсем комфортно, как было раньше. Пыталась отогнать эти ужасные мысли, но не получалось. Разве возможно такое, что мне было не по себе от прикосновений лучшего друга?
– Что сегодня делаешь? – спросил друг, когда припарковался возле моего дома. – Могли бы вечером сгонять в центр.
– Сегодня у меня выходной, Джим, прости. Хочу принять ванну и посмотреть фильм, – опять соврала я. – Пока. Увидимся завтра!
– Пока, Луа.
Мне было больно от того, что я нагло обманывала своего лучшего, как я считала, друга. Почему–то сейчас хотелось провалиться сквозь землю, чтобы никакие угрызения совести не доводили меня до истерики.
– На тебя лица нет со вчерашнего дня, – встретила меня сестра в прихожей. Вчера она меня не тревожила. Сама не понимаю почему, ведь заплаканные глаза явно выдавали меня. Может моя любопытная Стэф решила, что лучше не нужно было трогать меня вчера? Чтобы не случилось, сделала она правильно. Вчера я была в истерике. – Что–то случилось? Ты же знаешь, что я всегда выслушаю тебя.
– В особняке Дэлонгов ты сказала мне, что я создала иллюзию вокруг себя и, на самом деле, мне не важно присутствие людей в своей жизни. Так вот, – сестре не было стыдно за свои слова, что тогда, что сейчас, – как мне выйти из этой иллюзии? Я думала, что, если никого не буду подпускать близко к себе, то все будет хорошо. Но мне плохо от того, что делаю людям больно. Я эгоистка?
Мы пошли на кухню, где Стэф положила мне порцию лазаньи.
– Никто в этом мире не может быть идеальным, – сказала она, когда мы сели за стол. – Я считала, что мы похожи тем, что одинаково холодны к людям. Правда я выгляжу открытой снаружи, но никогда никому не доверяла на все сто процентов, хоть и, как говорит дедушка, выгляжу весьма наивной. А ты и снаружи выглядишь хладнокровной, – когда Стэф говорила серьезно, мне всегда хотелось спать, но не сейчас. Хоть я и не любила говорить по душам, но в ее словах что–то было. – Когда мы узнали о твоем недуге, дедушка каждый раз повторял, что ты доброе дитя. Наверное, в тебе гораздо больше, чем просто душа. Наша семья славится бездушием.
Вдруг мне захотелось задать вопрос, который я всегда боялась спрашивать. Будто боялась узнать правду, хотя именно ее всегда ждала от людей, хоть и не всегда была честна сама.
– Где похоронена мама? – от моего вопроса Стэф слегка встрепенулась. – Из–за чего она умерла?
Эти два вопроса мучали меня каждую ночь. Я не верила, что набралась смелости и спросила их напрямую.
– Ты знаешь, – от того, что сестра долго не отвечала, я начала паниковать и давить на нее, чтобы она поскорее ответила, – ты точно знаешь.
– Я не та, которая должна тебе это рассказать, Луа, – этот ответ совсем выбил меня из колеи. Почему она не может просто сказать, где мама. Где, черт возьми, наша мама? – Ты никогда интересовалась у меня по поводу этого вопроса. Почему сейчас?
– Я ждала, что она придет, – дрожь в моем голосе выдавала мой страх. Мне было страшно от того, что Стэф не могла ответить на мои вопросы. – Все годы ждала. В интернете не пишут о ее смерти. Она испарилась?
– Мне пора, Луана.
– ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРОСТО УЙТИ ОТ ОТВЕТА, СТЭФ! – я резко встала со стола, когда моя любимая старшая сестра уже собиралась выходить из дома. – Я ИМЕЮ ВСЕ ПРАВА ЗНАТЬ, КАК УМЕРЛА МОЯ МАМА!
– Имеешь, – спокойно ответила она, остановившись. – Но я не буду тебе рассказывать, – сестра показала на себя. – Такую ответственность на себя брать точно не буду. Пока, Луа. Я в магазин.
Она закрыла за собой дверь, оставив меня опять одну.
Помыв посуду за собой, я поняла, что у меня кишка тонка спрашивать про маму у дедушки с бабушкой. Что в этом такого? Почему я так боюсь узнавать о своей РОДНОЙ матери? Хоть я и кричала на Стэф, что она ушла от ответа, но в глубине души не хотела, чтобы она отвечала на него. Такое противоречие внутри убивало меня. Я хотела узнать о смерти мамы, но была не готова.
Поднявшись в свою комнату, я вздрогнула от испуга. На моей кровати лежал Клэйн, который внимательно рассматривал свою же картину, которая висела у меня на стене.
– К–к–как ты сюда пробрался? – подошла к парню, который даже не заметил, что я пришла. Он был так занят просмотром своего произведения искусства, что ему было абсолютно фиолетово на то, что хозяйка комнаты, в которую он без разрешения пробрался, вернулась. – Давно ты здесь? – посмотрела на открытую форточку.
– Ну, я слышал ваш диалог с сестрой, – наконец парень обратил на меня свое "золотое" внимание. Мне стало неловко от того, что Клэйн все слышал. – Не думай, что я залез через окно, – Дэлонг опроверг мои домыслы. – У вас черный вход был открыт.
– А постучаться, как нормальные люди? – села я на край кровати.
– Я как–то в истории Джеймса увидел свою картину. Мне просто хотелось посмотреть на нее еще раз, – он вновь перевел взгляд на ферму. – Je veux y retourner*.
– Я могу вернуть тебе ее.
– Она у своей хозяйки, – он встал из лежачего положения и сел возле меня. Его слова заставили меня покраснеть. – Поехали?
***
Je veux y retourner* – я хочу вернуться туда.