8
Картина фермы висела у меня в комнате над кроватью. Она создавала некий уют, которого мне давно не хватало в этом доме. Я могла просто часами рассматривать ее. Просто поразительно.
Совесть должна была мне сказать: «Луа, верни эту картину Клэйну. Ее отдали без разрешения автора. Так нельзя», но она молчала.
Ферма мне слишком понравилась, чтобы возвращать ее владельцу... Жестокая ли я? Да и к тому же, что скажут его родители? Это явно повлияет на взаимоотношения компаний. Дурной тон.
Я, кстати, записалась в автошколу. По вечерам буду ходить, и через 2,5 месяца буду рулить по улицам Сиэтла! Наконец–то у меня есть цель. В своих мечтах я уже на своем спорткаре.
Собравшись в школу, я побежала на первый этаж, где Стэф завтракала.
– А как же кофе? – спросила сестра, не поняв к чему такая спешка. Она кушала тосты с клубничным джемом. – Я думала, что твой день без него не начинается.
– Мы с Джимом заедем в кофейню, – ответила я, поцеловав Стэф в щеку на прощание. – Люблю. Пока!
– Удачи в школе!
Я выбежала на террасу, где меня ждал Джеймс, крепко обняв. Он не умел слабо обнимать, да и сам парень был очень тактильным человеком. Я издевалась над ним, называя своим личным шофером, но он не обижался. День начинался лучше некуда. Покрестившись, мы двинулись в путь, слушая The Neighbourhood – Sweater Weather.
Несмотря на то, что у Джима были уже другие друзья, он все равно трепетно относился ко мне, будто за два с половиной года ничего не изменилось. Будто бы я совсем не уезжала. С ним чувствовалось именно то тепло, которое раньше исходило от мамы.
– Ты еще не решила на кого будешь поступать? – спросил Джеймс, когда мы забрали свой кофе, убавив звук музыки в машине. Если честно, то этим вопросом он только испортил мне настроение. – Я буду подавать Seoul National University и Kyung Hee University. Пока только два колледжа рассматриваю.
– Значит и я с тобой, – натянув улыбку, ответила. Понятия не имела, что он потерял в Азии, но я дала слово. – Может на маркетинг? Вроде интересно.
– А ты сама чем примерно хочешь заниматься? – очень осторожно спросил Джим, попивая кофе. – Я просто хочу видеть тебя счастливой.
"Счастливой я уже никогда не буду"
– Если до зимы меня ничего сильно не заинтересует, то на маркетинг.
Мне было все равно. Хотя нет, вру. Меня это волновало. Сильно волновало. Но мне ничего не нравилось в этой жизни, кроме фигурного катания, чтобы посвятить этому жизнь. Я не умела петь, рисовать, писать, в математике плоха и во всех точных науках. Всю себя посвятила спорту и осталась ни с чем.
Припарковав машину, мы зашли в школу. Говоря о будущем в Корее, мы уже представили, как будем гулять по улицам Сеула, покупая знаменитую уличную еду. Хоть мне и не нравилось говорить о будущем, эти планы грели мое сердце.
– Эй, Джим! – крикнул Брайс на весь коридор. Он подошел к нам вместе с Джоном и Клэйном, когда мы вытаскивали учебники из шкафов. Парни поприветствовали друг друга, обнявшись, а я просто дала всем пять. Если Джеймс был любителем физического контакта, то я – совсем нет. – Так, выслушайте. На Хэллоуин у нас будет вечеринка, которую мы должны организовать. Я понимаю, что это только через два месяца, но нужно начать готовиться, – он извлек лист бумаги из своего портфеля, на котором были записаны все обязанности, и начал читать. – Джон и я возьмем на себя приготовление "безалкогольного" пунша, – Брайс уточнил, делая знаки кавычек пальцами. – Декорации будут поручены Клэйну, а тебе, Джим, предстоит организовать фуршет. Просто найдешь, что нужно заказать, и мы уже соберем фонд. Нам также нужны тематические блюда. Может быть, пирожки в форме ведьминских пальцев или леденцы в виде призраков. Творчество в твоих руках...
– Стой, – остановил его Джеймс. – Почему этим будем заниматься мы? У нас же есть и другие активисты на параллели.
– Ты ведь знаешь Брайса, – посмеялся Клэйн. – Ему нужна эта движуха. Он без нее не может.
Они начали бурно обсуждать Хэллоуин, пока я стояла и не понимала, почему им так интересно. Я не любила ничего организовывать. Вообще.
– А ты, Луа? – Джон вспомнил про меня. Клэйн после вчерашних слов, кажется, не мог нормально смотреть на меня. Да, неловко получилось. – Мэган занимается сценарием, кстати. Не хочешь быть ведущим?
– Откажусь, – сразу ответила я, потому что быть ведущим это такая ответственность и головная боль. – Я буду помогать Джиму с фуршетом.
Они согласились. Я скорее умру, чем буду работать вместе с Мэган. Эта девушка мне совсем не нравилась. Плохое предчувствие. Джон и Клэйн шли впереди меня на математику. Джеймс и Брайс пошли на английский.
Ох уж эта математика....
На этот раз у них электронные сигареты, от которых, как мне кажется, пахло еще хуже, но мне то какое дело. Придя в кабинет, я села за третью парту второго ряда. Девочки в классе разговаривали между собой, веселились, обменивались сплетнями, которые я неосознанно подслушивала: «Блин, опять эта Луа приехала. Теперь к Джеймсу точно не подойти! Он к ней будто присосался, аж бесит».
Не сделав ничего, я уже стала каким–то изгоем, но не буду же ради них отстраняться от единственного друга. Я, если честно, даже буду рада, если у Джима появится девушка. Может она мне станет первой в жизни подругой?
– Tu es belle quand tu penses*, – передо мной сел Дэлонг, опять говоря что–то на своем французском. Его интонация была с некой насмешкой. – Как ты могла подумать, что я гей?
– Ну, ты смазливый такой. Еще я думала, что ты ненавидишь своего папу, потому что он не принимает твою ориентацию, но сразу тебе скажу, что я толерантно отношусь к лгбт – сообществу! – я говорила не так громко, но Клэйн все равно боялся, что нас кто–нибудь услышит. – Мне всегда хотелось друга гея.
Вчера, когда он поразился от моего предположения, Клэйн оправдывался, что любит рисовать портреты в стиле «ню». Художники – странные люди. Может для них это нормально. Я ничего не понимала в искусстве.
– Глупая.
В кабинет зашел пожилой учитель, который нес с собой милый кожаный портфель через плечо. Он объяснял новую тему, а я чуть не заснула на уроке. Это третий урок математики. Он у меня два раза в неделю (вторник и четверг). На первом уроке я выходила к доске, а на втором нет. Надеюсь, в этот раз мне тоже повезет.
Клэйн не поднимал руку, не был активным, как другие ученики, но когда у него что–то спрашивали, он отвечал моментально. Как в его желтую голову влезает так много цифр?
Кстати, мне нужно выбрать кружок (секцию), куда я буду ходить. Это, в целом, не так обязательно, но Стэф сказала, что таким образом у меня поднимется настроение. Я подумывала насчет плавания. Мне не нужны сильные нагрузки на ноги после травмы, поэтому это еще под вопросом. Запишусь в группу для начинающих.
Джим ходит с ребятами на футбол, а Клэйн вдобавок еще и на художественный кружок. Все успевает. Я бы вообще хотела пойти на чирлидинг (так я бы больше времени проводила с Джеймсом), но, к сожалению, это слишком подвижно для моих слабых ног.
Урок закончился, мне снова повезло! Но можно уже не надеяться, что повезет в четверг.
– Прикинь, мы летим во Францию с мистером Картером, – к нам подошел Джон. Он сидел за последней партой. Не знаю, почему Клэйн сидел передо мной. – И еще с учительницей по французскому. Какая она?
Какой–то "грязный" взгляд был у Джона. Извращенец. А мне он нравился...
– Мадам Жюльен весьма горяча, – ответил Клэйн, а мне хотелось быстрее покинуть их. Полететь в другую страну с учителем по анатомии... Я люблю мистера Картера, но он постоянно шутит надо мной. Хотя было бы весело, – но не забывай, что она "мадам", а не "мадемуазель", – они посмеялись. – Луа, ты уже сдала деньги? Места ограничены. Мы все уже сдали.
Вчера Джеймс звонил мне, чтобы я сдала деньги, но я как–то не разобралась: хочу ехать или нет... На карте у меня были деньги, чтобы уже сейчас заплатить за поездку, да и Стэф хочет, чтобы я полетела. Провести время с Джимом – на вес золота для меня. Не знаю, почему я мешкалась.
– Позже.
Можно сказать, что я убежала от них. Наверное, со стороны я выглядела, как ребенок, который избегает людей.
После химии, на которой я не могла заснуть из–за активного Джеймса, мы с ним пошли в кафетерий. По дороге мы встретили Брайса и Джона, а Клэйн, как обычно, где–то ходил. Взяв овощной салат и апельсиновый сок, я подошла к уже сидящим ребятам, у которых поднос был полон еды (сэндвичи, бургеры, кола и т.д.).
– И это все, что ты будешь есть? – возмутился Брайс, увидев мой скудный ланч. – Это шутка? Здесь же даже майонеза нет!
– Я сейчас не голодна, – соврала я. Не хочется говорить ребятам, что я села на диету. – Дома покушаю.
Ребята посмотрели на меня, как на сумасшедшую. Возможно, их предположения не были ошибочными.
К нам вскоре присоединились Клэйн и Мэган, пришедшие вместе. Иногда девушка сидела с нами, а иногда предпочитала компанию своих подруг за соседним столиком. Что еще сказать о Мэган? Мы не ладили. Я ей не нравилась, и она мне тоже. Между нами царила некая пассивная агрессия – молчаливая война.
Мэган была стройной девушкой, но, по моим наблюдениям, ей не чужд был аппетит. Ведьма. Подлинная ведьма. Сейчас на ее тарелке стояли салат, пюре, картошка–фри с сырным соусом, пакетик молока и сэндвич. В принципе, подобный набор был характерен для многих учеников. Меня это поражало.
– Луа, давно хотел спросить, а какая у тебя травма? – спросил Джон, который, видимо, не смотрит новости.
– Растяжка Ахиллова сухожилия и икроножной мышцы. Но это была последняя капля. У меня сами по себе слабые ноги. Это только добило их. Если бы я продолжила кататься, то наверняка бы потом была прикована к инвалидной коляске, – говорила это весьма спокойно, но ребята все равно испытывали сочувствие. Это было видно по их выражению лица. – Я хотела до последнего быть на льду, но мою семью это не устроило. Поэтому я и здесь.
Это приносило боль в моем сердце, но не стоит мне перед ними всеми разрываться в слезах. Это уже позади. Зато я здесь, рядом с Джеймсом. Не могу сказать, что тут мне хорошо, но присутствие друга делает мою жизнь более приемлемой. Он – единственное, что удерживает меня от нервного коллапса.
– Я рад, что тебя уговорили, – через минуту Джим разрушил тишину за столом, а ребята согласились. – Может все–таки поедешь с нами в Париж? Это, конечно, не Канада, но ярко проведешь время.
Как–то неуверенно кивнула я, отчего все обрадовались. Все, кроме Мэган.
***
Tu es belle quand tu penses* – Ты прекрасна, когда думаешь.