Глава 13
— Правило номер один, — произнес Эрик, отходя от меня на пару шагов. На его руке стали проступать светящиеся линии, и это отдавалось мне мимолетным ощущением.
— Пока ты не будешь уверена, что сможешь направить свою силу правильно — не используй ее. И, следовательно, правило номер два: концентрация должна быть полностью направлена на энергию. Стоит на секунду отвлечься — световая сила рассеется, и эффекта не будет.
На его ладони из маленького огонька стала расти световая сфера.
— И третье правило. Когда выбрасываешь силу, помни: это уже не часть тебя. Ты должна направить ее и отпустить, — Эрик размахнулся и отправил сферу вперед по воздуху. Она пролетела пятьсот метров и вспыхнула. Эрик внимательно посмотрел на меня.
— Все понятно? Главное, не волнуйся. В твоем случае умение управлять энергией опционально, и если что-то не получится — не страшно. А, да, — продолжил он, — чтобы научиться направлять энергию, тебе нужна будет цель.
— Угу, — кивнула я, — и что же будет моей целью?
Я огляделась по сторонам в поисках чего-то подходящего.
— Не «что», а «кто», — улыбнулся Эрик. — А я тебе для чего нужен? В меня и будешь целиться.
— Что? Нет! — запротестовала я.
— Не переживай! Ты мне ничего не сделаешь, даже если захочешь. Световая энергия «своих» не трогает, — Эрик подмигнул мне. Его оптимизм почему-то внушал недоверие. — Да и к тому же, я здесь не бездельничал эти восемь лет. Я прошел через тысячу двести двенадцать боев. И очень сомневаюсь, что какая-то кроха сможет мне навредить, — сказал он с напущенным лицемерием.
— Ах так! — воскликнула я, принимая его правила игры. — Ну все, держись.
Эрик улыбался всем своим существом.
— На самом деле, у меня есть для тебя кое-что, — сказал он, — это подарок. Но не от меня. По правилам, я должен отдать его тебе только после вечернего Прощания, но сейчас он будет полезнее. Я думаю, Фил меня поймет.
Что-то в улыбке Эрика изменилось. Она была уже другая. Немного горькая, немного гордая. Но гордая точно не за себя.
Очередной огонечек в руках Эрика начал расходиться в стороны, сплетая силуэт предмета. Это был посох.
— По нашим законам, оружие света может сохраниться после гибели создателя, только если он его кому-то передаст. Фил передал его тебе.
Эрик протянул мне посох. Я аккуратно взяла его в руки.
На глазах проступили слезы.
То, что тихо надламывалось во мне уже второй день, сломалось окончательно.
— Спасибо, — прошептала я.
Эрик несколько секунд молча смотрел на меня.
— Иди сюда, — сказал он, притягивая меня в свои объятия. Я прижалась к нему, и он уткнулся носом мне в волосы.
— Послушай, малышка, — прошептал он, — никто не вечен. Высшая магия порой забирает людей, которые нам дороги. Но она забирает, а не отбирает. Эти люди всегда, слышишь, всегда остаются с нами. Они смотрят на нас с неба, а мы видим звезды...
— Я смотрела на звезды тринадцать лет... — сказала я. Я не знала, зачем. Но я хотела это сказать.
— А я был даже ближе, чем звезды. Но звезды — это тоже не так далеко, как кажется, — сказал он.
Эрик гладил меня по голове, и я медленно возвращалась к более-менее спокойному состоянию. Я вздохнула, пытаясь прийти в себя. Поплакать еще будет время.
— Эрик, — сказала я.
— Что? — спросил брат.
— А почему у тебя нет своего оружия? — спросила я. Нужно было отвлечься от мрачных мыслей, пока не стало поздно.
— Ну... — начал брат, — мне так комфортнее.
— Что он там тебе наплел? Комфортнее ему, говорит? — услышала я голос.
Ну конечно, Волынская.
Я обернулась. К моему приятному удивлению, она была не одна. Серафима и Алекс были с ней.
Вся компания опустилась на землю рядом с нами, синхронно сложив белоснежные крылья.
— ...Да такой силы ни одно оружие не выдерживает. Ему разве что танком обзавестись, и то на недельку хватит, — продолжала гнуть свое Лиза.
Я вопросительно посмотрела на Эрика. Он закатил глаза.
— Волынская преувеличивает. Просто мне и так хорошо.
— Правда? — спросил Алекс. В его голосе я услышала зарождающийся азарт. Он протянул Эрику лук. — Продемонстрируй. Мне не жалко.
Эрик посмотрел на меня. Я, в свою очередь, упорно продолжала смотреть на него с нескрываемым интересом.
— Ладно, — сдался он, наконец. Его рука потянулась к луку, и уже через секунду от касания Эрика он превратился в дымку из мелких, ярких искр.
— Ничего себе... — я завороженно смотрела на искрящиеся узоры в воздухе, — а почему так происходит?
— Слишком сильный поток энергии не может уложиться в конкретную форму, — ответила Серафима. — Поэтому оружие и не выдерживает. Эрик, а тебе действительно нечего скромничать. В тебе больше энергии, чем во всех нас вместе взятых.
Взгляд Серафимы упал на посох в моих руках. Она посмотрела на меня с товарищеским одобрением.
— Тебе идет, — она взглянула на Эрика. — А вы уже начали тренировку? Мы хотели побыть зрителями.
— Еще нет, — ответил Эрик, — так что рассаживайтесь в первые ряды. А еще лучше, можете поучаствовать.
— Мы всегда «за», — тут же загорелся Алекс.
— Вот и отлично. Чем больше учителей, тем лучше. Начнем мы с чего-нибудь простого, — Эрик встал напротив меня, — попробуем вместе.
«Слышишь меня?» — прозвучало в моей голове.
«Да».
«Сосредоточься на том, что ты будешь чувствовать».
— Вы разговариваете? — спросила Серафима, внимательно всматриваясь в наши лица. — Это же телепатия! Невероятно! — еле слышно, но крайне выразительно прошептала она.
— Что, серьезно? — услышала я Алекса. — Но ведь это невозможно! Ментальная связь между двумя существами создает излом памяти и...
— Да, я знаю, — ответил Эрик, — «...соединение энергии между иномирными невозможно, потому что энергия поддерживается духовным состоянием личности». Но, как видишь, не все правила работают.
Стражники стали рассматривать меня с еще большим вниманием, чем обычно.
— Я нарушила какой-то закон Мироздания? — догадалась я.
— Не бери в голову, — усмехнулся Эрик, — мы нарушили их все по очереди. Это уже не важно.
— А по-моему, это очень трогательно, — сказала Серафима, — нет, правда. Если забыть про законы Мироздания и просто подумать: ваши сердца связаны. У вас одна энергия на двоих. Разве это не прекрасно?
Эрик улыбнулся. Он смотрел на Серафиму не то с благодарностью, не то с восхищением.
— Ребята, не хочу нарушать общей идиллии, — сказала Волынская, — но у вас в запасе не больше трех часов.
— Да, точно. Начнем, — согласился Эрик.
«Готова?» — спросил он.
«Да».
«Тебе нужно повторить за мной. Это несложно».
Я замерла и постаралась прислушаться к себе.
Вот по руке пошел поток свежести. Он начал собираться у пульса и выходить на ладонь.
Я посмотрела на свою руку. Еле заметным светом вены проступили из-под бледной кожи. Но сил как будто не хватало.
Я решила не слепо концентрироваться на действиях Эрика, а проявить инициативу. Я глубоко вдохнула и мысленно «надавила» на поток. Раз — и на ладони появился маленький огонечек.
«Молодец!» — отозвался голос Эрика в голове. Я взглянула на его ладонь. Там уже красовалась световая сфера.
Я надавила на поток еще. И еще. Огонечек начал разгораться. Медленно, но он становился похожим на шарик. Я глубоко вдохнула. Собрала в кучу все мысленные силы. И устремила их в ладонь.
Мимолетный внутренний звук — и в нескольких сантиметрах над моей ладонью парит световая сфера.
На моем лице растянулась улыбка победителя.
— Отлично! — сказал Эрик. Остальные молчали. Они улыбались, но ничего не говорили, видимо, боясь помешать.
— Теперь приступим ко второй части, — Эрик погасил свою сферу и отошел от меня на двадцать шагов.
— Тебе нужно направить ее. Мысленно пройди весь путь и запускай. А потом уже отключись. Не думай о ней.
— Живая мишень? Неплохо, — раздался голос Алекса. Меня передернуло от его слов.
Эрик бросил на стражника укоризненный взгляд.
— Готова? — спросил он.
— Угу, — ответила я. Это была неправда. Рука дрожала.
Я не могла нацелиться на него.
Эрик это понял. Он вздохнул.
«Не думай обо мне. Меня сфера даже не заденет. Обещаю».
Я усмехнулась.
«Это сойдет за унижение?»
Он улыбнулся.
«Вот и запульни в меня эту штуковину за такие слова».
Вдох. Выдох.
Что там, Эрик говорил, надо делать с этой штукой?
Я посмотрела на брата. Глазами попыталась прорисовать весь путь от меня до него. Вот я замахнусь. Сфера пролетит по прямой. И прилетит в Эрика. А он, как и обещал, что-нибудь с ней сделает...
Я замахнулась, кинула сферу и тут же постаралась про нее забыть.
А световой шар, тем временем, рассек воздух и приближался к Эрику.
А он стоял и ничего не делал.
Все внутри, казалось, окаменело.
И лишь в последнюю секунду, с легкой ухмылкой на лице, брат махнул рукой, и сфера взорвалась в воздухе.
На мгновение я стала безумно счастлива. Но, похоже, мозг не выдержал такого резкого перепада настроения. Меня начало мутить.
— Эй, малышка, ты чего? — спросил Эрик, подбегая ко мне. Он успел поймать меня перед тем, как ноги подкосились.
— Ничего... все хорошо... — пролепетала я.
— Она слишком сильно боится за тебя, — сказала Серафима, — возможно, вместо тебя лучше поставить кого-то из нас. Я могу занять твое место.
— Но нужного эффекта все равно не будет. Слишком миролюбивая у тебя сестра, — сказал Алекс, — она не будет нападать. А если нужно будет не нападать, а защищаться?
— Алекс, тебе не кажется, что это немного чересчур? Она использует магию света второй раз в жизни, — сказала Серафима.
— Серафима права, — начала Волынская, — Алиса еще неопытна. Но ведь у нас-то за плечами не один год? Все будет под контролем. Если мы кинем одну-две сферы, ничего не буд...
— Нет, — отрезал Эрик. В его голосе появилась стальная жесткость.
— И этот человек заставлял меня в себя целиться, — усмехнулась я. Мне становилось лучше.
— Кстати, — продолжала Волынская, — а вот ты, Эрик, и попробуй. Ты-то ей точно ничего не сделаешь.
Брат бросил на нее холодный взгляд.
— Эрик, я не против.
Он посмотрел на меня с легким недоверием.
— Ты точно поняла, о чем речь?
— Точно. Вы же знаете больше меня. Будет и наглядное пособие, и урок по самозащите.
Он задумался.
— Не испугаешься?
Я усмехнулась.
— Тебя? Еще чего!
Эрик оглянулся на стражников. Потом снова на меня.
— Ладно. Мы попробуем. Но если что-то пойдет не так, я сразу же останавливаю эксперимент.
Он вновь отошел. Я встала в, по моему мнению, боевую стойку, и начала ждать.
— Готова?
— Да.
— Точно?
— Эрик, начинай уже! Пока она не передумала! — послышался голос Волынской.
Я смотрела за действиями Эрика, не мигая. Он создал сферу. Руки у него подрагивали. Он перевел дыхание. Замахнулся.
Световой шар полетел в мою сторону.
А дальше все сработало на слепом инстинкте. За секунду в моей руке появилась сфера и тут же полетела в сторону сферы «противника». Обе взорвались в воздухе при первом же соприкосновении.
Повисло молчание.
— Это было... круто, — сказал Алекс.
— Согласна, — ответила Серафима, — было очень даже профессионально. Эрик, а она не такой уж и новичок.
— Да, действительно. Это было красиво, — улыбнулся Эрик. — Повторим?
— Угу, — кивнула я.
В следующие несколько минут я так же отразила еще три сферы.
— Все, хватит с вас разминки, — сказала Лиза, — Алиса, не хочешь попробовать посох? Тебе должно понравиться. С оружием удар будет точнее.
— Да, — согласилась я, — я попробую.
Ко мне подошла Серафима и отдала оружие.
— Держи его вот так, — она аккуратно выставила в правильное положение мои руки.
— Спасибо, — улыбнулась я.
— Ну что, продолжим? — крикнул Эрик.
Он запустил еще одну сферу. Я направила на нее посох. Реакция была такой же мгновенной, как и просто от рук. Только удар действительно был точнее и резче. Сфера взорвала световой шар противника и полетела дальше.
Эрик, явно не ожидавший этого, еле успел отшатнуться от нее.
— Что ж, пару боевых приемов, и можно в бой, — подытожила Лиза, и, оглянувшись на Эрика, опередила его пламенную речь, — в исключительно предполагаемый бой, разумеется.
— Да, — согласился Алекс, — и можно увеличить количество противников. Пока что до двух.
Стражник вопросительно взглянул на Эрика.
— В целом, я согласен, — пожал плечами брат.
— Тогда я присоединюсь, — сказал Алекс, подходя к Эрику.
Теперь они стреляли вдвоем. Но через несколько минут и такое противостояние стало несложным. В это время девушки начали подсказывать новые боевые приемы.
— Вправо. А теперь левее. Целься точней, — диктовала Волынская. Я фактически не видела ее из-за постоянных вспышек.
— Сделай шаг назад и держи руки свободнее, чтобы удар не был скованным, — продолжала Серафима.
— Может, перерыв? — крикнул Эрик.
— Может, чуть позже? — спросила я.
— Ладно, — ответил Эрик.
Мы бились довольно долго. По итогу я даже перешла из защиты в наступление. Глаза привыкли к вспышкам, а владеть посохом стало так же легко, как теннисной ракеткой. И только через пару часов я действительно захотела передохнуть. Отбив последние две вспышки, я уселась на траву. Стражники — рядом.
— Это было потрясно, — прокомментировал Алекс.
— Ты молодец, — сказал Эрик.
— Когда я... была в твоем сознании, во время битвы, я видела, как ты создаешь что-то типа... светового поля. Оно отгоняет Темные души на довольно долгое время. Как ты это делаешь?
— О, Алиса, в эту тайну он не посвящает никого. Если тебе удастся выведать его секрет, мы готовы крайне дорого заплатить за информацию, — с заговорщицкой улыбкой сказала Волынская.
Эрик засмеялся.
— Я сам не знаю. Оно как-то само получается. Но на это уходит очень много энергии.
— Столько же тратится, когда стражник погибает, да? — спросила я. Лица стражников помрачнели, — простите за этот вопрос, просто я пытаюсь понять, как победить Темные души.
— Невероятное количество энергии уходит на то, чтобы удержать душу в теле. И на сам физический облик стражника. Люди называют это жизненными силами. А когда стражник погибает, эта энергия свободно выплескивается. И только самые способные могут в последние секунды жизни совладать с ней и направить на врага. Мало кому удается. Но если удается, то, считай, он спас всю команду, — объяснила Серафима.
На несколько секунд повисла тишина. Все думали об одном и том же.
— Мы бесконечно обязаны Филу не только нашей жизнью, но и жизнью всего Мироздания. Он прожил сто двенадцать лет и пал смертью храбрых, — проговорил Эрик, — он был воином, им останется в наших сердцах. И в звездах.
— И не найдется в мире силы, превосходящей силу преданной души, — продолжила Серафима.
— Ради нее не погибают. Ради нее живут, с ней и уходят в мир, что свыше нас, — сказала Волынская.
— И потому мы дали клятву жить верностью тем, кого мы любим, — сказал Алекс, — а значит, и каждому, ради кого бьемся.
Секундная пауза. Стражники не смотрели друг на друга. Казалось, они даже не видели ничего вокруг.
— И с этой клятвой мы покинем этот мир, — закончил Эрик.
Вдруг по небу пронесся звук. Невозможно было уловить его звучание, и невозможно было даже понять, высокий он или низкий. Его будто собрали из тысячи различных голосов, горьких и прекрасных.
— Что это? — спросила я.
— Это начало вечернего Прощания, Алиса, — сказал Алекс и встал с травы. За ним последовали остальные.
Эрик взял меня за руку.
— Пойдем, — сказал он.
Место, к которому мы пришли, уже было переполнено стражниками. Каждый из них был абсолютно разным. Разный рост, разная национальность, разное телосложение. Совсем как люди. Только абсолютно белые. Повсюду мигали синие глаза. Кто-то из стражников смотрел на меня, некоторые невзначай знакомились. Пришедших из других районов было, по моим предположениям, не меньше нескольких тысяч.
При виде нас все они расступались, пропуская в центр толпы. Там, взятый в плотный круг, стоял Елеазар. Команда Эрика расположилась по периметру всего круга, на шаг ближе, чем остальные. Брат занял соответствующее место, я встала рядом.
Только здесь, вглядевшись в лица лучше, я увидела, насколько они печальны. И впервые за долгое время я увидела, что собравшиеся вокруг Елеазара — дети. На их лицах было искреннее разочарование, большие синие глаза переполнялись детской грустью.
И всю эту картину окружал звук, идущий с небес.
— Сегодня мы собрались, чтобы попрощаться с бойцом, ушедшим от нас к звездам, — громко начал Елеазар. — Фил прослужил Земле девяносто шесть лет. И все это время он был одним из лучших. Он не знал поражения до самой смерти. Он не ждал своей гибели. Но он знал, что она порой стояла за его спиной, и все равно не поворачивал головы. Он сверкает над нашими головами в звездах.
Последнюю фразу он сказал громче и отчетливее. Несмотря на огромное количество народа, эти слова прокатились эхом по всей долине.
Повисла тишина.
И вдруг ее прервали голоса Серафимы и Волынской.
Они запели. Почти не шевелясь, и не поднимая глаз, они тихо запели.
— Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они пели это с хрустальным звоном, еле слышно. Но звучало это громко, как никогда.
И вслед за ними запели все. Вся долина, тысячи стражников слились в одном голосе.
Они до сей поры, с времен тех дальних,
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
И чем дольше звучали их голоса, тем большая горечь и большая страсть были в них слышны. Через их голоса были слышны все утраты.
И я запела вместе с ними.
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый,
Быть может, это место для меня?
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на Земле.*
Долина гудела и дрожала от их голосов. И вдруг в центре круга вспыхнула искра. Она не была похожа на сферу. Она была больше, намного ярче.
Это была звезда. Она зажглась и начала двигаться вверх. Создавалось ощущение, будто ее поднимают голоса стражников.
Я как завороженная смотрела на пылающую искру, окончательно растворившись и запутавшись в собственных чувствах. Как и все.
Вдруг Эрик тронул меня за руку. Он потянул меня назад. Ничего не понимая, я последовала за ним.
Стражники, находясь в некоем трансе, даже не заметили этого.
А я не могла понять, что могло заставить Эрика уйти.
Мы вышли из толпы и прошли еще несколько шагов. Эрик остановился. Он смотрел на меня и молчал.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила я. Эрик грустно улыбнулся и поднял глаза вверх.
— Эти слова нам принесли с войны. Далеко не все стражники говорят на нашем языке, но эту песню знают все. Ей мы провожаем каждого.
Он взял меня за руки.
— Она особенно ценна тем, что через нее мы признаемся звездам, насколько близко мы от них. Буквально несколько шагов, и ты уже там.
Я кивнула и сжала его руки.
— Я понимаю.
Он улыбнулся, но уже по-другому.
— Я очень хотел провести с тобой эти дни так, чтобы показать тебе, чем жил эти восемь лет.
Я сделала шаг вперед и прижалась к брату.
— Это были лучшие дни в моей жизни.
Он положил руки мне на плечи.
— Я рад.
Несколько секунд он молчал. Я слушала, как бьется его сердце.
— Эрик, что случилось? — нерешительно спросила я.
— Я ушел с Прощания лучшего друга. Я не хочу тебе врать, это ужасный поступок.
— Вероятно, у тебя были на это причины, — уже настороженно сказала я. Но я постаралась вложить в эти слова тепло, чтобы ему стало спокойнее.
— Были.
Он мягко заставил меня отстраниться, настолько, чтобы было видно мои глаза.
— Я люблю тебя. И всегда любил.
Он помедлил.
— Прости меня. Но это не единственный ужасный поступок на сегодняшний вечер.
Он снова прижал меня к себе, и я почувствовала, как его рука потянулась к шнурку на моей шее.
— Прости. Но пока так будет лучше.
Эрик резко надавил на шнурок. Я не успела нечего сказать, как в глазах потемнело и я потеряла сознание.
«Алиса!» — пронесся знакомый с детства крик в моей голове.
*В Мире Людей одна из известнейших русских песен о войне «Журавли» была создана композитором Яном Френкелем на стихи Расула Гамзатова в переводе на русский язык Наума Гребнева.