Глава 8
— Нет, разумеется, ты ни в чем не виноват, — твердо ответил Елеазар. Мы снова были в Долине Звезд. Эрик так и не отошел от потрясения.
— Если бы я не дал Алисе этот кристалл тогда, ничего бы не было, — холодным голосом ответил он, — она владела кристаллом столько лет, ее энергия сохранялась все это время.
Я стояла рядом с ним и не знала, как помочь.
— Ты ни в чем не виноват. Ты не знал. Это во-первых. А во-вторых, если бы энергии не было изначально, то кристаллу было бы нечего сохранять, — сказала я, стараясь переубедить его.
— В чем-то ты права, — сказал Елеазар, — но не совсем. У каждого человека есть определенная энергетическая сила. Просто люди не способны ей управлять. Теоретически эту самую энергию кристалл мог собирать все эти годы.
— Но могло ли накопиться столько, сколько сказано в пророчестве? — спросил Эрик. Он начал думать, и по мере его сосредоточенности растерянность и потрясение уходили.
— Что касается этого, — продолжил Елеазар, — тут уверенным быть нельзя. За всю историю миров никто не пытался измерить силу, таящуюся в человеческих душах. В любом случае, — он посмотрел на меня с сожалением, — нам придется попытаться исправить ситуацию. А значит, избавиться от источника энергии. Тебе придется отдать кристалл, Алиса.
Я вздохнула.
— Если так нужно, то конечно.
Я посмотрела на Эрика извиняющимся взглядом. Даже при всех обстоятельствах мне не хотелось отказываться от его подарка. Руки медленно потянулись к кожаному шнурку. Застежки на нем не было, и он был просто завязан. Я попыталась развязать узел пальцами, но у меня ничего не получилось.
— Не получается снять, — призналась я.
— Давай я попробую, — Эрик подошел сзади, и я выпустила кулон из рук. Он повозился с ним несколько секунд и отпустил.
— Наверное, проще будет без физических вмешательств открыть.
Я услышала щелчок пальцев. По шее прошел легкий холод.
— Неа, — мотнул он головой. — Не поддается.
— Странно... — задумался Елеазар.
— Придется разрезать. Вы не могли бы позвать Волынскую?
— Могу. Но, думаю, ваши друзья и так уже скоро будут здесь. Вы хорошо чувствуете присутствие друг друга на расстоянии.
— Кто-то говорил про нас? — зазвенел голос Лизы.
— Да, привет, — озабоченно начал Эрик. В этот раз появление стражников не очень повлияло на его настроение. — Не одолжишь мне кинжал?
— Эм... конечно, — ответила она, прикасаясь к блестящей рукояти и доставая оружие из ножен. — А в чем дело? Кстати, привет, Алиса, — она посмотрела на меня.
— Привет! — радостно отозвалась я.
— Вероятнее всего, именно кристалл сохраняет энергию. Поэтому придется от него избавиться, — с досадой ответил Эрик.
— Так, Алиса, — он придерживал меня за плечо одной рукой, — главное — не дергайся.
Я замерла. От кинжала исходил такой же холод, как от магии Эрика. Но...
Вдруг в глазах начало темнеть. Мир терялся, в голове начался хаос. Я не могла понять, что происходит со мной и вокруг. Все как будто двоилось: картинка в глазах, голоса, даже собственные ощущения... В виски будто начали вколачивать гвозди.
«Алиса!» — услышала я и упала. Все погрузилось в тишину.
Какое-то время я не чувствовала ничего. Как в самом глубоком сне, который наступает после переутомления. Вдруг я начала слышать голоса.
— Получается, что просто уничтожить кристалл мы не можем. Видимо, он каким-то образом привязался к ее жизни.
— Но как?
— Я не знаю. Люди никогда не попадали в такие ситуации, поэтому мы ничего не можем сказать точно.
— И... что теперь делать? Мы же не можем позволить этой энергии завладеть ей!
— У меня только один вариант. Мы можем просто дождаться перерождения. Какая-то сила в ней уже есть. Ты можешь научить ее этой силой пользоваться. Таким образом, энергетический баланс пойдет в клин с десемгентом, и есть определенный шанс, что в момент перерождения энергия самоуничтожится.
— А... а если не сработает? Если перерождение пройдет естественно?
— Вероятность такого исхода очень высока. Нам остается только смириться. В любом случае главная задача — охранять ее от душ. Как бы там ни было, если Алиса не достанется Темным силам — пророчество не сбудется.
— Елеазар... при всем уважении. Я служу силам Света уже долго и чту их законы. Но по сравнению с ее жизнью пророчество значит для меня гораздо меньше. Темным силам я ее не отдам, можете не сомневаться. Но для меня важнее, чтобы она осталась человеком. Десемгент забрал у меня слишком много, и я ни за что не захочу обрекать ее на то же.
— Я тебя понимаю. Но выбора у нас немного.
— А что касается мира Тьмы, темный кристалл действительно существует?
— Да. Именно его вам и нужно опасаться.
— Ясно... спасибо. С ней... все будет хорошо?
Я почувствовала, как кто-то прикоснулся ко мне.
— Да. Конечно. Пусть поспит. За сегодняшний день случилось слишком много событий. Тебе нужно вернуть ее на Землю и дать отдохнуть.
— Спасибо.
Я вновь почувствовала, как ко мне прикоснулись, но не могла даже ничего сказать. Меня подняли на руки.
— До свидания.
— До встречи, Эрик.
Что-то происходило вокруг, но никто уже не говорил. Через несколько минут и вовсе все успокоилось. Я вновь провалилась в глубокий сон, и уже больше ничего не слышала и не чувствовала.
Я не знала, сколько так пролежала. Но в какой-то момент меня начало медленно возвращать в реальность.
На лицо ложились яркие лучи света. Я поморщилась и открыла глаза.
Мы были на Земле. Солнце стояло высоко.
— Эрик... — сонно позвала я его.
— Я здесь, — тут же услышала я. Он сидел рядом со мной.
— Что со мной было? — спросила я. Его лицо вмиг помрачнело.
— Прости. Я должен был удостовериться, что не причиню тебе боли, прежде чем что-то делать с кристаллом.
Он брал на себя чересчур много вины. Мне это не понравилось.
— Хватит, — твердо сказала я. — Ты постоянно беспокоишься о моей безопасности. Я благодарна тебе за это, но если ты окончательно доведешь себя, ничего хорошего не будет. Просто скажи, что со мной случилось.
— Ладно, — согласился Эрик. Хотя было очевидно, что мои слова мало как на него повлияли. — Энергия в кулоне связана с геном в твоей крови. Кулон как бы поддерживает развитие десемгента.
— Угу, — ответила я. — И чем это мне грозит?
— Мм, — он задумался. — Ты когда-нибудь слышала об эксперименте с двумя пластинами разного металла?
— Если их соединить, то много времени спустя ты их уже не отделишь друг от друга, да? — ответила я.
— Совершенно верно. Так же и здесь. Безопасно избавиться от кристалла не получится, да и эффекта никакого это не даст.
— И что же тогда делать?
Он молчал.
— Я найду другой способ уничтожить энергию. Я обещаю.
Я помотала головой.
— Ты можешь для начала просто рассказать, почему это опасно? Пожалуйста. Ты не представляешь, как плохо смотреть на то, как ты убиваешься каждый раз, когда вспоминаешь о моем перерождении. Но еще хуже то, что я не понимаю, в чем такая огромная опасность этого всего.
Он кивнул. Я была права, и он это знал. Пора было начинать серьезно относиться к происходящему. Возможно, так на меня повлияло травмирование кристалла. Но я захотела добраться до сути.
— Пойдем, — сказал он, встал с травы и подал мне руку. Я поднялась вслед за ним.
— Место, в которое мы сейчас попадем, принято называть сердцем Десятимирья.
От взмаха руки Эрика в воздухе начал раскручиваться новый портал. Он не был похож ни на один предыдущий и еле заметно переливался всеми цветами радуги, напоминая мыльный пузырь.
Ничего не говоря, мы переступили через его границы. Я уже по привычке прищурилась, готовая к вспышке.
Она, на удивление, была намного короче, чем ожидалось, и возможность разглядеть все вокруг появилась почти сразу.
Под моими ногами был бесконечный космос, от взгляда на который начинала кружиться голова. Поверхность, благодаря которой мы оставались в одной плоскости, было невозможно увидеть. Как будто стоишь на невидимом слое стекла.
А где-то на границах горизонта бесконечная синева расслаивалась на полосы из абсолютно разных красок. Будто небосвод был коллажем из разных кусочков.
И главным и единственным объектом в этой головокружительной буре красок было огромное темно-графитовое пятно. Это был прямоугольный камень исполинских размеров. Приглядевшись, я увидела, что его поверхность формирует рельеф. Но камень был недостаточно близко, чтобы разглядеть его детально.
Эрик потянул меня за руку вперед.
С каждым шагом рисунок был все яснее. Это были лица, искусно выточенные в каменной плите. И некоторые из них были мне уже знакомы.
— Мемориал Рождения, — озвучил Эрик, — он хранит память о связи девяти хранителей как одной семьи Астралис. Эта связь символизирует вечную гармонию миров.
— Если ты говоришь, что хранители поддерживают гармонию миров, — задумалась я, — то почему темный хранитель хочет разрушить эту гармонию, он ведь тоже часть их семьи?
Я вспомнила обрывок вчерашнего диалога, услышанного в бессознательном состоянии. Очевидно, что хранитель тьмы имел к нему прямое отношение.
— Среди иномирных ходит легенда, — продолжал рассматривать каменные лица Эрик. — До Соединения Мироздания хранители были детьми. Они жили в другой реальности, на земле Высшей магии. Тогда все девять были дружны. Они знали, что будут хранителями, но не знали, какие миры создаст Высшая магия, и чем они будут управлять.
Я тоже смотрела на лица, пытаясь представить, какими же детьми были хранители миллиарды лет назад. А Эрик продолжал.
— Душа Алистера была светла и чиста. Он больше всех остальных интересовался силами Высшей магии и тем, какое творение родится из этих сил.
Лицо темного властелина было расположено правее всех других. Увековеченное в камне, оно не выражало тех хищных эмоций, которые я видела в реальности. Отчасти свою роль играло и отсутствие черного символа. Он улыбался глазами. Хотя яркая внешность и не позволяла принять его за обычного человека, но сейчас я не видела в каменных глазах зла.
— Шло время, и Высшая магия создала новые миры. Самая первая в свой мир ушла Ева, — Эрик кивнул в сторону женщины, чье лицо было левее всех остальных. Прямые черты лица, заплетенные в дреды волосы и выразительный взгляд говорили о ее внутренней силе. — Она — самая старшая из хранителей, управляет силами самой жизни и Миром Ангелов. Следом за ней — София и Анастасия. С ними ты уже знакома.
Я посмотрела на лица, которые были расположены следом за Евой. София здесь выглядела особенно счастливой, как будто скульптор поймал какой-то сокровенно светлый момент. Даже не верилось, что столь тонкая работа выполнена из камня. Ее лицо озаряла тонкая и изящная улыбка, а волны волос рассыпались, как на ветру.
Потом мой взгляд перешел на Анастасию. Она чем-то была очень сильно похожа на сестру, но я не могла понять, чем. Ее черты были более открытыми и нежными. Портреты девушек были выполнены так искусно, что казались живыми.
— Далее ушли четыре хранителя стихий. Каэлим — воздух, Аден — огонь, Женевьева — вода, и Эверест — камень, — перечислил Эрик имена четырех хранителей, чьи портреты шли друг за другом после Анастасии. Посмотрев на них, я сразу увидела между этой четверкой невероятное сходство. Но оно казалось больше духовным, чем внешним. Каждое из лиц было с яркими чертами, которые здорово характеризовали их стихии. А у Эверест я заметила еще и сходство с хранительницей Жизни, Евой.
— На некоторое время новые миры перестали появляться. Елеазар и Алистер оставались в мире Высшей магии, не зная своего предназначения. И тут произошло великое событие. На Земле появился человек. А вместе с ним и два новых мира. Первый — мир Света. Или как он правильно называется, мир Сохранения Духовной Энергии. Как ты уже знаешь, хранителем этого мира стал Елеазар. И почти сразу после этого появляется последний, самый молодой мир — Мир Темных Душ, хранителем которого был Алистер. Для него это было настоящим ударом.
Эрик вздохнул, переводя дыхание.
— Алистер не мог поверить, что Высшие силы доверили ему власть над тьмой. Власть над проклятыми душами, полными жестокости. Другие хранители ему сочувствовали, но ничего не могли сделать. В то время как души не поддавались Алистеру, не чувствуя его авторитет. Он попытался изменить их, понадеялся, что его судьба состоит в том, чтобы искоренять проклятие и возвращать душам чистоту. Но нет. Его назначение было именно в управлении миром, в котором скопилась жестокость Земли.
Эрик вновь перевел дыхание.
— Алистер решил, что не имеет права идти против Высших сил, ведь умереть он не мог, а значит, должен был навечно повиноваться тьме. Блестящий ум и усердная работа позволили ему создать из черного камня первое и единственное оружие Темной магии. Это был проклятый кинжал, который может прорезать плоть иномирного. К слову, ни одно другое холодное оружие повредить перерожденного человека не может. Этим кинжалом он вырезал себе сердце, в надежде, что, будучи бессердечным, он сможет управлять черными силами. Он не ошибся. Вырезанное сердце окаменело, и Алистер разбил его на осколки. С тех пор он стал Великим Властителем тьмы. Но его душа тоже стала темной, и эта душа вновь возродила идею изменять темные души. Он захотел воскрешать их. Возвращать им человеческие силы, о которых стал мечтать и сам. С тех пор и так жадные до человеческой энергии темные души стали нападать на Абсолютный мир с десятикратной силой.
Теперь я начала рассматривать Алистера еще внимательнее. И только присмотревшись, заметила, что на камне, между лицом Елеазара и его лицом, проходит тонкая трещина.
— Этот камень создал сам Алистер. Он посвятил его своей семье и изобразил всех братьев и сестер до перерождения. В тот вечер, когда он решил вырезать свое сердце, он «отломил» свой портрет от других. Он не хотел быть изъяном среди людей, которых горячо любил и считал идеальными. Пошли, — Эрик встал с травы и потянул меня за руку. Мы обошли статую и оказались у другой ее стороны. Эта сторона была простым гладким прямоугольником. Лишь на той части, которая была отделена трещиной, и на которой, как я уже знала, был Алистер, был выцарапан символ.
— Это язык звезд? — спросила я у Эрика.
Эрик кивнул.
— Он просил у них прощения за то, что собирался сделать.
На несколько секунд повисла тишина. А когда Эрик заговорил, его голос звучал уже совсем по-другому.
— Даже если легенда правдива, с того момента прошло очень, очень много лет. Каким бы Алистер ни был тогда, проклятие изжило в нем человека. Сейчас он помешан на жестокости и власти. В его руках — черный кристалл.
Эрик посмотрел мне в глаза.
— Я не хочу тебя пугать. Но ты должна понимать. Алистер создал его специально для того, чтобы забрать сильнейшую энергию Мироздания. Ему все равно на владельца.
— Он создал кристалл специально, чтобы забрать мою энергию, — сказала я. Это звучало больше как утверждение, нежели как вопрос.
Эрик кивнул, опустив глаза.
— Он ничего тебе не сделает, — твердо сказал он, — обещаю.
Я кивнула и улыбнулась.
Вдруг я услышала звуки чьих-то шагов.
— Как символично, — начал чей-то голос, — встретиться с вами именно здесь.
Я вздрогнула.
Эрик резко поймал в воздухе мою ладонь и взял меня за руку.
Медленными шагами к нам приближалась фигура в черном плаще, со скрытым под капюшоном лицом.
— Жаль, я пришел слишком поздно. Было бы интересно послушать историю своего происхождения.
Тонкие пальцы скинули капюшон назад. На меня в упор смотрели черные глаза. Создавалось ощущение, что гипнотический взгляд испытывает меня на прочность.
Алистер остановился в нескольких шагах от нас. Его губы изогнулись в неоднозначной улыбке.
— Привести человека в другие миры, — он перевел взгляд на Эрика, — не это ли нарушение одного из главных законов Мироздания?
— Хранители осведомлены о ситуации, — холодно ответил Эрик, — законы Мироздания созданы для человеческой безопасности, а значит, переход человека ради защиты не является нарушением.
Алистер усмехнулся.
— Елеазар пытается закрыть глаза на то, что Высшая Магия уже уготовила участь ребенку, о ком говорится в предсказании. Его можно понять, — он снова посмотрел на меня, — но вот только это ничего не меняет.
Алистер продолжал разглядывать меня. На его лице отражались абсолютно непонятные, отрешенные эмоции. В один прекрасный момент промелькнула не слишком правдоподобная копия человеческого умиления.
— Сегодня я пришел не за ней. Я подожду, пока вы будете наслаждаться иллюзией вседозволенности перед судьбой. Но кто знает, на какой срок хватит моего терпения?
Эрик холодно усмехнулся.
— Ты ее не получишь.
Алистер помедлил с ответом. Он смотрел на Эрика с оценкой и с некоторым уважением. Через пару секунд он отвел взгляд куда-то выше нас и начал говорить философски-отрешенным тоном:
— Какое поганое чувство возникает, когда твой враг, которого ты ненавидел и презирал все это время, стоит прямо перед тобой...
Алистер сделал шаг вперед. Эрик крепче сжал мою ладонь, но не отошел.
— ...а ты даже сделать ничего не можешь. Я ведь прав, Эрик? Ты бы покончил со мной прямо здесь. Прямо сейчас... — он покачал головой, — но нельзя...
Алистер говорил об этом так, будто вел разговор о чем-то незначительном для него.
Я посмотрела на Эрика. Он молчал. Его напряжение выдавали лишь заострившиеся скулы и глубокое дыхание.
Я снова перевела взгляд на хранителя. Он смотрел куда-то в никуда, что стало хорошей возможностью его рассмотреть. В его лице одновременно смешивались безразличие и азарт. Как будто происходящее было для него интересной игрой, не более.
Я вдруг решилась на то, чего и сама не ожидала.
— Зачем вам это?
Я вздрогнула от собственного голоса. Эрик повернул голову на меня, видимо, тоже немало удивившись. Алистер вернул взгляд на меня, но в лице при этом ничуть не поменялся.
— Смотря в чем твой вопрос, — абсолютно спокойно ответил он.
— Зачем вам разрушать гармонию того, что было создано вашей же семьей? — сказала я. Я продолжала удивляться тому, что до сих пор не передумала говорить. Сердце колотилось так, что звенело в ушах.
На секунду мне показалось, что Алистера заинтересовал мой вопрос. Теперь он смотрел на меня так, будто пытался увидеть в моих глазах ответ.
— Не все так однозначно, как люди способны увидеть, — наконец ответил он. — И гармония не всегда справедлива. Порой мы не можем увидеть, в ком заключается истина, скрываясь за маской правды и неправды, — он усмехнулся, — а истина не всегда окрашена в белый...
Я задумалась над его словами. Что-то в его образе меня заинтересовало... что-то, что было скрыто в его словах.
— Я не вижу в твоих глазах страха за собственную жизнь, — сказал он.
— А будет лучше, если он будет? — спросила я.
Он на секунду задумался.
— Это будет хотя бы оправданно.
Алистер развернулся и сделал шаг от нас. Вдруг он остановился.
— На твоем месте, Эрик, я бы тоже задумался над оправданностью своих действий. Цена ошибки может быть слишком высока.
В последнюю секунду он сказал еще несколько слов, плавно перетекающих друг в друга. Но их значение было мне недоступно. И, сделав еще несколько шагов от нас, он растворился в воздухе, оставив за собой еле заметную черную дымку.
Какое-то время мы стояли, не говоря ни слова. Первым заговорил Эрик:
— Молодец.
— Что? — переспросила я. В тот момент соображала я откровенно плохо.
— Молодец, что не испугалась. По крайней мере, не показала этого.
— Угу... — пробормотала я.
— Честно говоря, ты меня немало удивила, — сказал Эрик. На его лице отразилось старательное подобие улыбки. Я тоже улыбнулась. Как будто несколько минут назад мы не видели человека, который был главным врагом всех стражников.
— Все будет хорошо. Я верю в это.
Это не было правдой до конца. Я надеялась, что мы найдем выход. Но была далеко не уверена в том, что он есть. Но, в конце концов, если что-то и случится, страдать буду я, а не брат. Поэтому он не должен лишний раз волноваться.
— Все обязательно будет хорошо, — ответил Эрик.
Вдруг кристалл у него на руке сверкнул.
— Меня зовет Елеазар, — пояснил Эрик. — Нам нужно возвращаться.
Я кивнула. Эрик открыл портал, и через несколько секунд мы вновь оказались в Долине Света.