Туман

Я всегда мечтала о таких простых вещах.
Но теперь об этом следует забыть, откинут, как ненужную ветошь.
И все, чего я теперь хочу: расквитаться с убийцами брата.
У меня опять нет плана. Остаётся лишь действовать импульсивно. В прошлый раз это было большой ошибкой. Но мне не страшно теперь повторить её вновь.
Я долго сидела, держась руками за голову.
Как вышло, что я во все это ввязалась?
И зачем теперь мне эта жизнь, в которой все стало бессмысленно и тускло?
Быть может мой очередной поход в лес станет последним в моей жизни.
И похоже, я действительно хочу, что бы он поставил точку во всем.
Пока Карл и мама обедали, я пробралась в родительскую спальню.
Мне была хорошо известна несложная комбинация цифр, отпирающая сейф, спрятанный под маминой кроватью.
Мне просто нужен отцовский пистолет. Сейчас же!
Я не умею стрелять, но времени на тренировку не было. Будь, что будет!
Сейф был успешно открыт.
Пистолет оказался на удивление тяжёлым. Время не потрепало его не на толику. Он выглядел таким же новым, как и много-много лет назад. В памяти крепко засело воспоминание о том, как отец стрелял из него по мишеням на заднем дворе нашего старого дома. Эти отрывки из прошлого -единственное, что может мне помочь.
Я захлопнула сейф, закинула оружие и обойму в рюкзак, а затем бесшумно выскользнула из спальни.
Очередной поход в лес давно казался чем-то неизбежным. Как бы я не старалась отсрочить этот момент, правда была одна:
Жизнь не будет прежней без Дэна. И нечего дорожить тем, что не приносит радости.
Теперь страх спрятался за долгожданной решительностью.
Меня не пугал ни неистовый ветер, ни леденящие кровь скрипы умирающих деревьев.
Не хватало лишь тумана. Без него лес казался вполне обычным, совсем не жутким.
Я неумело зарядила пистолет и крепко сжала его в слабеющих от усталости руках.
Надеюсь пришельцы появяться. И я сделаю все возможное, что бы прикончить хотя бы одного.
Только так мне станет легче. Я готова убить ради секунды покоя! Ради одной только мысли, что Дэн отмщен!
Охваченная жаждой расправы, я отправилась в то место, где впервые показались пришельцы.
Жду.
Где же они? Почему они не появляются?
Брожу из стороны в сторону.
Ничего.
Ветер стих. Деревья замерли.
Стало неестественно тихо. Заложило уши.
Эта мертвая тишина не была зловещей. Она заставляла меня явственно чувствовать свое собственное опустошение.
Эту пустоту могло заполонить лишь отчаяние.
Я была на грани этого, но бородась. Отчаяться -значит совершить преступление против себя самой!
Невыносимо!
Я слушала, как бьется моё сердце, старалась прочувствовать как течёт по синим венам горячая кровь, как расширяются легкие, впускающие холодный воздух в моё тело.
Это позволяло мне ощутить жизнь в себе!
Но почему я хочу отказаться от своего существования? Почему теряю желание бороться?

-Выходите! - вдруг закричала я, сама того не ожидая от себя, - где вы, мать вашу?!

Громкое эхо пролетело меж деревьев. Лес отчетливо повторил брошеную в воздух яростную фразу.
И вновь тишина.
Ничего не произошло.
Пришельцы будто бы все понимали. Они знают, что в моих руках быстрая смерть, и что я непреклонна. Инопланетяне заслужили возмездия!
Они отняли счастье у похищенных и семей жертв, свели меня с ума, убили Дэна!
Зачем? Для чего? Почему именно эти дети, а не другие?! Ведь когда я встретилась с пришельцами в лесу, они меня не забрали!
Вопросы, вопросы, вопросы. От них нет спасения!
Но даже если ответ на них станет однажды мне известен, я вряд ли смогу понять цель деяний инопланетян! Или по просту не смогу принять правду!
Это иные создания. Они не могут мыслить так же как жители Земли.
Порой, даже мы, люди не можем понять друг друга. И какая речь вообще может быть об успешном контакте с иными цивилизациями?
Очевидно, что пришельцы сотрудничают с некими людьми. С правительством.
Но я более, чем уверена, что путь к соглашению между двумя различными видами существ, явно был построен не благодаря пониманию. Всесильные верхи могли выставить цену и получить плату за свое пособничество.
И почему жители Милтона должны расплачиваться?
Люди порой совершают чудовищные поступки, до которых, как кажется на первый взгляд, невозможно снизойти. Жестокость, алчность, бесстыдство, жажда власти и могущества, безразличие к страдания ближнего - это рычаги, нажав на которые, можно вызвать коллапс человечности.
Они есть у всех, но каждый может остановиться, прежде, чем нажать хоть на один.
Но на что мы готовы пойти ради безоблачного счастья? Такого желанного и недосигаемого. Ради осуществления несбыточной мечты?
Всего лишь нужно отказаться от человека в себе. Это не трудно.
Куда сложнее быть добрее, не поддаваться желанию вкусить запретный плод. Много ли людей способны дарить счастье, а не отбирать его у других?
Думаю, нет.
Разрушить проще, чем воздвигнуть. Это не секрет.
Избавишься от человечности - вскоре избавишься и от сожалений. Будет беззаботно и легко. Но правда в том, что однажды гниющая душа начнёт невыносимо болеть, когда в ней все таки воскреснет погибшая совесть.
Быть может, за хаос, царивший в Милтоне ответственны не только пришельцы. Но и мы - ненасытные люди, которым всегда будет мало!
Я устала. Боже, как я устала!
От распирающих голову мыслей, от страха захлебнуться в себе самой!
От осознание ужасов будущего, которое окрасилось перед моими глазами в черный цвет!
Неужели этот ад не закончится никогда?!
Из моего горла вырвался душераздирающий крик, который больше походил на вой.
Но крик не может высвоболить всю скорбь.
Вновь эхо. Лес кричит вместе со мной.
Яд страданий давно сжёг мои вены. Он убивает меня. Медленно и неизбежно.
Я чувствую прилив усталости и сажусь у дерева, обняв колени руками.
Судорожно раскачиваюсь, глотаю приторно-соленые слезы.
Над отравленным разумом главенствовала лишь одна мысль: прекратить все это!
И Поэтому я ничтожная, беспомощная и жалкая!
Настолько что не могу ни простить, ни пожалеть себя.
Когда -то давно, я думала о себе в позитивном ключе. Мне казалось, ещё есть шанс измениться. Но изменения не пришли, потому что мне так и не хватило духу что-нибудь сделать для этого.
Я так хотела сблизиться с кем-то и быть хорошим другом! Но этим лишь жестоко воспользовались.
Хотела быть любимой - мной принебрегли.
Хотела быть лучшей в своём деле, но выбрала не своё!
Какая же дура!
Можно я все таки ничего из себя не представляю.
И теперь никто не разубедить меня в этом.
Я одна. Дэна больше нет, а мама не сможет оправиться уже никогда. Теперь она всегда будет бояться любить и заботиться.
Вот и все.
Я прижимаю холодное дуло пистолета к виску.
Люди бояться смерти, потому что опасаются исчезнуть насовсем.
А , что если то, что ждёт дальше страшнее всякого исчезновения?
Зажмуриваюсь, но колеблюсь.
Давай же, Рой! Все пройдёт очень быстро. Ты не услышишь даже звука выстрела!
Но палец замер на курке, даже ни разу не шелохнувшись.
Мне необходимо было время, что бы подумать. Я щедро одарила себя всего парой секунд.
В голове мелькали воспоминания. Одно за другим.
Да, мне слишком часто приходилось думать почему от жизни стоит отказаться. Но я ни разу не спросила себя: А для чего стоит жить?
Сейчас самое время.
Медленно пролетели эти две судьбоносные секунды.
И они изменили все.
Клянусь, я бы нажала на этот чертов курок, если бы не одно воспоминание, мелькнувшее среди сотен других не менее важных для меня.
Это было воспоминание о слезах мамы.
Разве я хочу разрушить свою семью до конца?
Разве это не эгоистично, не жестоко, не подло!?
С отвращением откидываю пистолет в сторону и вскидываю измученное лицо в небеса, просвечивающиеся сквозь ветви пушистых елей.
Надо держатся...
Беру себя в руки и поднимаюсь на ноги.
У меня есть враг и убив себя я не одержу победу. С горячей головой не совладать!
Джо однажды сказал мне, что я не глупа. И мне должно хватить этого, что бы добраться до пришельцев и оказаться в выигрыше.
Но мне следует разложить все по полочкам!
Не хватало ясности! Бой с неведомой силой был слишком неравным.
Что бы понять, по какому принципу действуют пришельцы, я должна знать с чего все началось.

***

Я шла по улице и рассматривала каждого прохожего. Опять ловлю себя на досадной мысли о том, что  люди не ведают, насколько Милтон стал опасен.
Но ради сохранения тихой жизни все мы готовы ослепнуть, оглохнуть и онеметь. Это нормально.
И я бы не замечала того, что присходит, если бы не страшные сны.
Меня охватывало воодушевление от осознания того, что именно я могу быть тем человеком, который однажды сумеет приоткрыть завесу тайны и поведать правду о происходящем людям. Этого чувства так давно во мне не пробуждалось, что оно показалось мне совершенно неуместным. Однако, человеку на грани отчаяния всегда необходима хотя бы щепотка светлых мыслей, которые разбавят непроглядный,  мрак, атаковавший разгоряченную голову.
Но всему свое время.

***

Редакция одной из старейших газет Милтона была единственным доступным источником информации.
Журналисты настырные и авантюрные люди. Наверняка, среди них есть некто, пытавшийся выяснить каким образом пропали все люди из жилого района в 1996 году и единственный ли это случай.
Власть не хотела, что бы остальные жители города знали подробности инцидента, верно?
Значит, скорее всего журналист, взявшийся писать о пропаже людей в газете, был уволен или хорошенько вознаграждён. У меня почти не было в этом сомнений.
И сейчас я глубоко жалела о том, что не научилась ничему у Джо. Его наглость, высокомерие, в совокупности с высоком интеллектом и уверенностью в себе все помогали ему преодолевать препятствия.
А самым тяжёлым испытанием для меня является поиск общего языка с угодными людьми.
Что бы достать информацию из редакции, нужно наладить контакт. Но как?!
В голову не пришло ничего разумного.
Вызвать подозрения не входило в мои планы. Прежде чем кинуться в крайности, я могла бы притвориться жертвой обстоятельств и придумать о себе легенду, войти в доверие и выведать волнующую меня информацию.
Сумерки атаковали город. Но в редакции "Милтонского вестника" все сотрудники были ещё на местах. Они суетились и переговаривались между собой. Тихий, ничем не премичательный городок, на востоке страны, скучный, вечно сонный вдруг стал живой сенсацией! Раньше журналистам не о чем было писать. Но теперь у них не было и свободной минутки. Они должны были держать читателей в курсе событий.
Я подошла к рецепшену за которым сидела уставшая секретарша.

-Прошу прощения, - обратилась к ней я, - могу ли я переговорить с главным редактором?

-Он сейчас занят.

-Я сестра погибшего Дэна Роя. Хочу дать интервью. Именно ему!

Мне бы ужасно хотелось соврать. Я жмурюсь, не давая слезам пробиться из глаз.
Дэн не заслужил того, что бы я пользовалась им в своих расследованиях.
Это гнусный шаг с моей стороны. Но что - то подсказывало мне:
Идея придумать легенду потерпела бы крах.

Секретарша слегка оживилась, после чего попросила паспорт, что бы удостовериться действительно ли я та, за кого себя выдаю.
Затем, убедившись в том, что я не самозванка, девушка согласилась устроить мне встречу со своим боссом.

-Ждите меня здесь, - бросила она мне и удалилась.

А я на пару минут осталась одна. Вновь наедине со своими мыслями.
Но долго скучать мне не пришлось. Очень скоро секретарь привела главного редактора. Он вышел , что бы лично поприветствовать меня и проводить в свой кабинет.
Пока мы шли, я беззастенчиво разглядывала нового знакомого:
Мужчина был уже не молод. Его волосы отливали седеной, а на коже, местами виднелись тоненькие дряблые складки. Лицо выглядело неестественно подтянутым, но все остальное - его движения, морщинистая шея и дряхлые руки, выдавали в нем человека преклонного возраста. Меня несказанно обрадовал тот факт, что редактор не молод. Выходит, он должен знать всех своих сотрудников, в том числе и тех, кто уволился. Это неминуемо давало мне надежду.

-Ну-с начнем интервью, - произнёс мужчина сразу же после того как мы оказались в его кабинете и устроились в креслах.

Я не ошибалась. Журналисты действительно достаточно прямые и бескомпромисные люди.
Так и редактор не стал тратить время даже ни на знакомство, ни на фальшивое сочувствие.
Осуждать я его за это не стала. Профессиональная жажда наживы заставляла его вести себя бесцеремонно.
Редактор знал чего хотят люди. А хотят они сенсаций и шокирующих признаний. Он готов был дать им это любой ценой. Но у меня были другие планы.

-Не торопитесь, - произнесла я и пыл редактора моментально поубавился, - как бы нагло это не прозвучало, но мне тоже будет кое-что от вас нужно...в качестве платы.

-Деньги? - насупился редактор.

-Вовсе нет. Вам не придётся платить. Понимаете, не смотря на гибель брата, я нашла в себе силы провести собственное расследование. И выяснилось страшное - в Милтоне уже пропадали люди. Один из таких случаев произошёл 18 лет назад.

Редактор сделал вид, что удивился, но от моих глаз не смог ускользнуть страх, секундой мелькнувший на его лице. Я тоже поколебалась, испугавшись собственной наглости. Но пути назад были отрезаны.

-Произошла массовая пропажа людей. Но трагический случай так и не был предан огласке. Почему? Вы знаете сами.

-Что же вы хотите? - нетерпеливо процедил мужчина так и не дав мне договорить.

-Я хочу поговорить с журналистом, изучавшим эту ситуацию ради написания статьи. Мне хорошо ясно, что информация, которая была им собрана по прежнему должна держаться в секрете. Обещаю, все останется, как и прежде, если вы позволите мне выяснить подробности трагедии. В обмен, я отвечу на любые ваши вопросы, касающиеся, - глубокий вдох, - касающиеся... моего брата. Это справедливый бартер!

-Далеко идти не надо. Ведь журналист, которого вы ищите - это я.

-Вы сможете мне помочь?

-Нет.

Я не удивилась такому ответу. Дело было совсем не в принципах редактора, и не в отсутсвие желания у него ворошить прошлое.
Он занимает руководящую должность, имеет авторитет. Работа журналиста обеспечивает его завидным денежным вознаграждением каждый месяц.
Но так ли это было всегда? Он добился этого сам? Или 18 лет назад ему предложили быстрый взлёт по карьерной лестнице в обмен на такую простую вещь, как молчание?
Невозможно устоять!

-Однажды вы промолчали, сэр. Несомненно это ужасный поступок. И самое страшное, что вы не стыдитесь этого. Я вижу страх на вашем лице. Вы боитесь, что о содеянном вами узнают люди. Народ возненавидят вас, узнав о вашем безучастии. Ваша репутация будет безвозвратно испорчена. И это будет справедливо. Но никогда не поздно признать свою вину и искупить её. Помогите мне, и я разумно распоряжусь информацией. Поймите : правдой вы спасёте куда больше  людей, чем сгубили молчанием! - в пол голоса поговорила я.

Редактор помрачнел и скрестил руки на груди:

-С чего вы взяли, что здесь есть моя вина? И откуда такая уверенность, что похищения прошлого и настоящего связаны? Вы в своём уме? - возмущённо спросил он, едва не переходя на крик.

-Не отпирайтесь. Вы уже дали слабину и сознались в том, что именно вы были тем самым журналистом, который мог бы просветить людей о событиях произошедших в Милтоне, но почему-то не сделали этого! Быть может, если бы двадцать лет назад статья вышла, люди объединились бы и надавили на правительство. Пропавших бы нашли, а новые похищения были бы предотвращены.

Вопрос о том, как связаны исчезновения, я предпочла оставить без развёрнутого ответа.
Редактор скривился. Его глаза нервно забегали. Затем, заметно терзаясь, он спросил:

-И как информация почти двадцатилетней давности вам поможет в ваших якобы расследованиях?

Говорить с редактором было так же сложно, как с маленьким, изворотливым ребёнком. Я начала распознавать его тактику. Он пытается уйти от ответа на мои вопросы, задавая свои. Единственное, что я могу сделать - ни на секунду не униматься:

-Только представьте, насколько велика может быть ваша поддержка!У меня появится шанс найти похитителя. Сложив все воедино, мне станет известно, как он действует и где его логово!

-И что же вы будите делать дальше?

Что я сделаю дальше?
Я и сама не знала ответ на этот вопрос. Ещё в лесу, приставляя дуло пистолета к виску, я разрывалась от досады! Мне хотелось заставить страдать тех, кто сгубил Дэна!
Но сейчас до меня начало доходить: даже убив пришельцев, я не изменю ситуацию. Моя месть не вернёт Дэна, не подарит утешение моей семье.
Все, что я могу сделать, лишь разрушить планы гостей из космоса. Но нужно же с чего-то начинать.
Зернышки, посеянные давным-давно проросли! Вопрос в том, в  моих ли силах вырвать ядовитые сорняки из проклятой земли под названием Милтон? Это мне и следует выяснить.

-Я прекращу весь этот беспредел, - говорю, но сомневаюсь в своих словах.

Я колебалась между сомнениями и уверенностью. Это состояние уже на протяжении двух месяцев сводило меня с ума. Я никак не могла окончательно решиться закончить начатое, дойти до конца. То отказывала себе в поисках правды, то вновь погружалось с головой в пучину кошмара.
В итоге, оставалось лишь, стиснув зубы действовать. Потому что пришельцы не оставят меня в покое.
И это вопреки тому, что каждый раз ситуация оставляла меня без выбора.
Молчи или поплатишься!
Это доказывали смерть Дэна, поведения запуганного патологоанатома Лока и подкупленного редактора "Милтонского вестника". Им, как и мне тоже не оставили выбора.
И они сдались.
А я нет. Того факта, что сегодня в лесу я не нажала на курок было достаточно, что бы это утверждать.

На мои слова редактор горько усмехнулся. Ещё бы! Кому как не ему знать, куда именно я ввязываюсь.

- Скажите вам нравится все то, что происходит в городе?

Редактор, сделал вид, что задумался. Он прекрасно понимал куда я клоню.

-Нет, - вынужден был признать он.

-Тогда выбирайте, где вы: На стороне тех, кто противостоит происходящему кошмару, или на стороне властей защищающих преступника?

-Я здесь не причём! - продолжил стоять не своем испугавшийся мужчина.

И это привело меня в бешенство.
Я поднялась со стула и угрожающе нависла над редактором, вцепившись ногтями в солидный дубовый стол.

-Взгляните на меня, мистер, как-вас-там. Я пережила самый страшный кошмар в своей жизни и теперь все, чего я хочу - правосудия для себя и своего брата. Вы можете мне в этом посодействовать! У вас хватит силы и чести!

Редактор настойчиво молчал, округлив глаза. Он не отводил взгляд, не отворачивался, не звал охрану. Только изучающе смотрел на меня.

-Помогите мне! - выпалила я, чувствуя, как возвращаюсь в состояние безисходности.

Это был рецидив необъяснимого страха перед грядущей неизвесиностью и сокрушительной уверенности в том, что я никогда не смирюсь со случившимся.
Я буду просыпаться каждое утро и сразу же оказываться под гнетом моей темной стороны, то и дело шепчущей мне о том, что я не заслуживаю ни счастья, ни любви.
День за днём.
Надо мной навис "дамоклов меч" паники. Секунда и он сорвался, а затем рухнул на мою беззащитную голову, вероломно разрушив этим самым моё самообладание.
Изнемогая, я не успела остановить слезы.
Больше не могу! Я упала обратно в кресло и закрыла раскрасневшееся лицо руками.
Воцарилась напряженная тишина, нарушаемся лишь хриплым дыханием редактора.
В какой-то момент, я услышала как мужчина поднялся с кресла.
Минуту звучали только его монотонные шаги. Мужчина ходил из стороны в сторону. Сначала он беззвучно раздумывал, а затем ворчал на самого себя.
Я была слишком поглощена унынием и не могла разобрать ничего из того, что он бормотал.

-Нужно быть очень храброй, что бы так заявиться сюда и предложить сделку, - неожиданно отчетливо прозвучал его скрипучий голос, - Я свою часть сделки выполню. А вы, после того, как ознакомитесь с материалами, выполните свою часть. Никому не доложите о том, что я вам показал. Таков будет уговор.

Я подняла на него голову и оторопела. Редактор смягчился и даже немного улыбнулся. Это заставило меня сделать тоже самое.