Туман

**Месяц назад**

-Я знаю - это не больно. Просто до сих пор не могу поверить, что я так серьезно влип, - Дэн неуверенно сжимал в руке шприц с инсулином.

-Ты не влип, - я легонько потрепала брата по голове, стараясь растормошить его, - Все будет хорошо. Главное привыкнуть к этому.

-К таким вещам нельзя привыкнуть, Адель, - брат покачал головой, - я теперь всю жизнь буду зависеть от этих инъекций. Эта мысль просто невыносима.

-Но жизнь стоит того, что бы за неё бороться, так ведь? - я сжимаю руку Дэна, - Благодаря лекарству у тебя есть шанс прожить долго и испытать все.

-Может быть, - Дэн какое-то время молчит, прибывая в раздумьях, - Адель, ты не могла бы выйти? Пожалуйста. Прости, но не хочу, что бы ты смотрела, как я ввожу инсулин.

Я и сама не хотела видеть мучения брата. Ведь всегда чувствовавший себя независимым, Дэн считал свою болезнь чем-то ужасно унизительным. Он был разбит из-за этого.
А я тем временем в одном была уверенна точно:
Дэн справится. Врач все ему доходчиво объяснила и успокоила. Если брат будет следить за здоровьем, соблюдать диету и вовремя принимать лекарство, то никакая болезнь не сможет заставить его чувствовать себя жалко.
И как ему объяснить это?
Но я не произношу ни слова и покидаю комнату. Хочу отойти от двери, однако что-то меня удерживает.
Я должна быть рядом, даже если Дэн этого не хочет.

**Сейчас**

Из новостей стало известно, что к счастью во время взрыва никто не погиб. Пострадали лишь те, кто стоял близко к ратуше. Но все, кому не повезло, были во время доставлены в больницу.
Злоумышленник все просчитал и тщательно подготовился.
В соседних домах было пусто, ресторан находился далеко.
Никто не знает хотел ли преступник, что бы все остались живы или все же просчитался. Но злодеяние не должно остаться безнаказанным, какими бы последствия не были.
Я скептически относилась к усилиям полиции. Они не смогли найти пропавших подростков и возможно не смогут найти и подрывника.
Прежде чем уйти, детектив Джонс с грустью сообщил, что улик найдено не было. Подрывник - невидимка.

-Но очевидно же, - сказала я, - что преступника следует искать среди родителей пропавших подростков.

-Нет, - возразил Джонс, - Я часто общаюсь с родителями исчезнувших. Они хорошие люди и не способны навредить другим так же, как некто навредил им. А листы с посланием, разбросанные на улице, наверняка лишь попытка навести нас на ложный след.

Под "нас" детектив Джонс конечно же имел ввиду прибывших на подмогу агентов национальной безопасности. В его голосе я чётко расслышала нотки гордости.
Я пораскинула мозгами и согласилась с доводами детектива.
И однозначно предположение о ложном следе принадлежит не Джонсу.
Детектив впервые работает не с дилетантами или безударностями. Агенты учат его правильно мыслить.
Только вот поймут ли они кто и для чего взорвал ратушу?
Узнают ли кто похитил моего брата?
Может эти два события связаны между собой и являются делом рук пришельцев?

Нельзя было исключать, что Дэн сбежал из дома. Но следов бегства нет.
Полиция покопалась в комнате брата. Не было ничего, что указывал бы на попытку удрать из семьи. Записки нет, все вещи на месте,
Джонс сделал один звонок и выяснил, что Дэн не покупал билетов на поезд или автобус.
Мой брат, словно испарился.

-Мы найдём Дэниала, - пообещал Джонс, глядя прямо в глаза моей маме.

Глаза у него были честными, но я почему то им не верила.

Найдёте? Вы? О, нет! Это не в ваших силах, Детектив. Его могу найти я и только я. Пока Дэн жив и пока жива моя вера в это.

Джонс с напарниками ушли. Мама в полу бессознательном состоянии рухнула на диван и попросила меня сделать ей успокоительный чай.
Надежды не стало. Пропажа Дэна сломила её так же, как однажды сломил уход отца из семьи.
Но, если Дэн погибнет, мама уже не сможет собрать волю в кулак и исцелиться духом. Ничто и никогда не сможет послужит ей утешеним.
Смерть родного дитя разорвёт её душу на мелкие кусочки.
От этой мысли, мне становится по-настоящему страшно. Потеряв Дэна, я потеряю и мать.
Голову заполнил многотонный груз тяжких осознаний. Словно в бреду, я отправляюсь на кухню,ставлю чайник на плиту и вновь задумываюсь:
Нужно уйти из дома прямиком в лес, пока не стемнело.
Но я не знаю, где логово пришельцев. Как найти его?
Вариант был всего один:
Мне придётся бродить по лесу и искать. Я не имею права успокоится покуда мой путь не приведёт меня к брату.
Чайник жалобно завыл, напоминая о себе.
Я кладу в другой уже фарфоровый чайник заварку, заливаю водой и накрываю крышкой. Аромат чая, который всегда был приятен мне, вдруг показался чудовищно тошнотворным.
Мама не даст дочери уйти и повторить участь Дэна.
Но я не смогу простить себя, если дам родному человеку умереть!
Лучше попасть в лапы тварям, чем сидеть сложа руки, дожидаясь печального конца.
Я открываю один из кухонных шкафов, достаю ящик с медикаментами и нахожу в нем снотворное. Ещё год назад им пользовалась я в период сильнейших стрессов перед экзаменами.
И сейчас, я совершу самый гнусный поступок в своей жизни.
Поступок, за который мне не будет прощения.
Поступок, который может не оправдаться.
Поступок безумный и беспощадный.
Я добавляю в чай достаточную дозу снотворного, что бы усыпить маму на несколько часов.
По щекам текут обжигающие холодом слезы.
Что если я наврежу ей? Что если мама не такая сильная, как кажется? И мое место, как хорошей дочери, рядом с ней. Я должна сидеть и не спускать с неё глаз.
Но Дэн... Наш Дэн в опасности.
Я приношу маме чайник и чашку. Она ничего не подозревает от того содеянное мной будет в миллион раз отвратительнее.
Я мешкаюсь, прежде чем налить снотворное в чашку. Руки дрожат, как в лихорадке из-за чего носик чайника то и дело слегка ударяется об края хрупкой фарфоровой чашки.

-Адель, осторожнее, - предостерегает мама, - этот сервиз- единственное, что досталось мне от твоей бабушки.

Мама вновь хватается за голову и рыдает. Я бесспомощно наблюдаю за этим.
Её утешит только Дэн, живой и невредимый.
Проходят нелепые минуты. Я так и не решаюсь обнять мать, сев с ней рядом, хотя у меня была возможность.
Ещё могла убедить её, что вместе мы справимся с любыми трудностями, но тогда выход я видела лишь в отчаянных мерах.
Немного успокоившись, мама без такта и расстановки выпивает все содержимое чайника.
Не проходит и двадцати минут, как она глубоко засыпает.

Прости меня, мама! Прости...

Я покидаю квартиру, что бы пойти туда, где таится смерть.

***

Пасмурно и сыро. Под моими ногами чавкает, пропитанная дождевой водой земля.
Я тяжело дышу. Изо рта клубиться пар.
Кутаюсь в шарф и, кажется, холодно мне не из-за порывов промозглого ветра, а из-за леденящего душу страха.
Серая громада леса молча встречает меня. Я начинаю испытывать гнетущее предчувствие чего-то ужасно плохого. Подобное я впервые ощутила в день пропажи Стива. Но тогда я не была так близка к лесу, и это чувство не было столь мучительным, столь болезненным, столь приторно горьким.
Слезы против воли текут по щекам. Разум кричит: остановись!
Но поздно. Решение давно принято.
Я захожу в лес.