Глава 9
Эрин
Субботним утром у меня не получилось насладиться долгим сном, так как Вероника заявилась в шесть часов утра. Всю ночь она провела в клубе. Когда она пришла, то была всё ещё пьяна, поэтому я помогла ей раздеться и уложила спать.
Надеюсь, что к вечеру Вероника придёт в норму, так как у нас запланирован ужин с представителями практики и профессором. Будем подводить итоги первого месяца практики.
Вероника немногословна по поводу своей работы. Мы стали реже общаться в последнее время, так как я всегда задерживаюсь, а её отпускают пораньше. А свободное время она проводит с практиканткой с работы. Я лишь знаю, что другая практикантка с её работы родом из Франции и что практика у неё на полгода. Насколько мне известно, Вероника в восторге от места практики. Дизайнеры хорошо к ней относятся и помогают. В начале работы ей поручили сшить платье с золотой вышивкой. Это всё, что мне известно, ведь больше мы с Вероникой не общались.
Веронике очень повезло, что работодатель оплачивает ей проезд на такси каждый день, так как ей добираться до работы целый час с тремя пересадками.
Запустив следующую серию сериала «Друзья», я параллельно готовлю завтрак. По завершении накладываю овсянку в блюдце и добавляю арахисовую пасту, после чего кладу дольки банана. Устроившись поудобнее за столом, слышу, что мне приходит сообщение.
«Привет, извини, что вчера так вышло. Я сам тебя пригласил на выставку и ушёл без каких-либо объяснений. Гарри».
Я улыбаюсь его сообщению. Я не держу на него зла. Мало ли что у него могло произойти, если ему пришлось срочно уехать, то причина есть.
«Привет, всё хорошо! Я не обижаюсь на тебя, ты не подумай. Мне очень понравилась выставка, и я рада была выбраться куда-нибудь, так что, наоборот, спасибо тебе!»
«Тебе правда понравилась выставка? Мне известна ещё одна, там скульптуры из несовместимых между собой материалов, некий вызов обществу: «совмещать несовместимое». Если тебе интересно, то мы могли бы сходить сегодня. Я хочу искупить свою вину. С меня обед и ужин, хочу хоть как-то загладить своё исчезновение».
«Ух ты, это звучит безумно интересно! Я бы с радостью сходила на неё. Извини, но сегодня у нас запланирован ужин с командой по организации практики, поэтому сегодня не получится».
«Тогда договорились, сходим. Хорошего тебе вечера. В понедельник встретимся на работе и придумаем, когда сходим».
«Хорошо!»
Отложив телефон, я вдруг вспоминаю о парне, с которым встретилась вчера.
Он позвал меня на выставку сегодня, и я договорилась встретиться с ним в четыре часа возле того здания, где мы были вчера.
Думаю, это не было серьёзным предложением.
Ведь странно начинать разговаривать с совершенно незнакомым человеком на выставке и обсуждать искусство, даже не узнав имени друг друга, и уж тем более договориться о встрече на следующий день.
Это безумие.
Зачем я согласилась?
Это самое странное, что со мной происходило с тех пор как я приехала в Нью-Йорк... Хотя, может, даже за последние годы.
Бросаю мимолётный взгляд на время. У меня есть пятьдесят минут до встречи.
Если я не пойду, то мы больше и не встретимся, но если схожу, то, может, обрету нового знакомого в городе. Может, мы даже подружимся и у меня появится друг-иностранец?
Господи, с каких пор я стала такой наивной?
А если он маньяк?
Маньяк, который ходит на выставки и ищет ранимые души. Художники и ценители искусства – очень ранимые личности, постоянно витают в облаках. Лёгкая наживка для убийц.
Ну кто вообще зовёт первого встречного на выставку. Что за бред?
А кто соглашается и на следующий день забывает об этом?
Боже, Эрин!
Я начинаю раздражать саму себя. Что со мной не так?
Захожу в ванную и встаю напротив зеркала, всматриваясь себе в глаза.
Что мне терять? Ах, да, в случае с маньяком терять мне всё же есть что: свою жизнь.
***
Всю дорогу размышляю о том, что поступаю необдуманно. Ну, как необдуманно. Думала я минут тридцать, этого достаточно?
Оказавшись на месте, я смотрю на часы. Я опоздала на девятнадцать минут. Оглянувшись по сторонам, парня не обнаруживаю.
Ну и ладно.
Не грустить же мне теперь, что встреча с маньяком не состоялась.
Я же ни на что не надеялась, к тому же я его совсем не знаю.
Может, он сам забыл или пожалел, что позвал, и решил не приходить.
Марк
Иногда я сам себя не понимаю. Позвал девушку, которую встретил вчера на выставке, сегодня встретиться и даже имени не узнал.
И она, конечно же, не пришла.
Простоял минут десять возле здания и ушёл. Не то чтобы я правда надеялся, что она придет, я же не отчаявшийся парень, который цепляется за каждую девушку.
Всё с точностью до наоборот.
Я привык к вниманию со стороны девушек, но мне давно не было так интересно разговаривать с человеком. Ни одна девушка никогда раньше не разделяла мою любовь к искусству.
Ну и чёрт с ней!
Облегчённо вздыхаю, как только осознаю, что взял с собой книгу, так что день не пропадёт зря.
Сделав кружочек вокруг парка, присаживаюсь на скамейке возле зимнего сада и приступаю к чтению новой главы. Страницы постоянно приходится сильно придерживать, чтобы ветер их не унёс без моего ведома. Облокачиваюсь на спинку скайсёрфинг и, закинув одну ногу на второе колено, погружаюсь в прошлое. Когда ветер начинает усиливаться, я с трудом концентрируюсь, так как холод даёт о себе знать. Вдруг из книги вылетает тонкая закладка и я, зажав палец в книге, тянусь к сугробу, куда приземлился прямоугольный кусочек картона. Достав закладку, я поднимаю взгляд и замечаю её. Девушка, которая вчера привлекла моё внимание, стоит в паре метров от меня.
Она всё-таки пришла.
Её волнистые волосы развеваются на ветру, и она смешно хмурится, убирая их с лица. Мы смотрим друг друга на протяжении нескольких секунд, и я, захлопнув книгу, иду ей навстречу.
Эрин.
– Hey! – заметив парня, приветствую его.
Он улыбается уголком рта, и я стараюсь не засмеяться. Эта встреча ощущается странно и неловко одновременно:
– Hey, you came! I thought an exhibition didn't turn out as a reasonable way to see you again.
(– Привет, ты пришла. Я подумал, что приглашение на выставку не оказалось достаточно обоснованной причиной, чтобы встретиться с тобой снова).
На первый взгляд он кажется уверенным в себе парнем. Кажется, такие, как он всегда добиваются того, чего хотят.
– You know, sometimes it's a good thing to take risks and accept a complete stranger's offer to visit an exhibition, – улыбаюсь я.
Я пыталась быть остроумной, но всё пошло не так. Впрочем, как всегда. Зато я вызвала улыбку на его лице. Это уже хорошо, так ведь?
(– Знаешь, иногда это идёт даже на пользу: рискнуть и принять предложение от незнакомца по поводу посещения выставки).
– You up to for a cup of coffee? – спрашивает он.
Согласившись, мы отправляемся в ближайшую кофейню. Парень заказывает себе американо, а я беру соевое латте.
Всегда было интересно: почему людям нравится американо? Однажды я попробовала его, и меня чуть ли не вывернуло. Очень крепкое, но кому-то это даже нравится.
Интересно, каков он на вкус для них? Какие вкусовые ассоциации у них с американо?
Может, спросить у парня, сидящего напротив меня?
Нет.
Слишком глупо!
Утомительно вздыхаю и нечаянно привлекаю его внимание. Он отрывает взгляд от окна и переводит его на меня. Теперь я чувствую, что должна что-то сказать.
Только не сморозить бы глупость.
– Surprisingly you're not a maniac, – выпалила я, и он улыбнулся.
(– Удивительно, но ты не маньяк).
Я должна научиться шутить, срочно!
Лучше бы спросила про американо, а не удивлялась тому, что он не маньяк, хотя откуда я могу знать, чем он занимается в свободное время?
– Was I supposed to be? Are you disappointed by any chance?
(– А я должен был быть? Ты разочарована?)
– Well, it's not like I was dreaming about that, but I was prepared for the worst I guess, – смеюсь я.
(– Не то чтобы я мечтала об этом, но была готова к худшему.)
– Well, then I would be probably the first maniac that kidnaps girl after having a nice talk about his career at a coffeehouse, – с серьезным голосом говорит он, и я хихикаю.
(– Что ж, тогда я стал бы первым маньяком, кто похищает девушку после обсуждения его карьеры в кофейне).
Спустя пару минут, проведённых в неловкой тишине, я решаюсь спросить.
– What book were you reading in the park?
(– Какую книгу ты читал в парке?)
– It's «Master and Margarita». I've read it before, but decided to reread it.
(– «Мастер и Маргарита». Я решил перечитать её).
Американец читает русскую классику. Этот парень становится всё интереснее и интереснее.
– I've read it twice, but I prefer to read books in original languages, – говорю я.
(– Я читала ее дважды, но предпочитаю читать книги на оригинальных языках).
Парень напряг лоб и сузил глаза. Он задумчиво смотрит на меня.
– You know russian?
Я слегка засмеялась из-за неловкости.
– I'm russian.
В следующую секунду парень начинает смеяться.
– Вот так неожиданность. Так что же тебя потрясло в книге Булгакова? – парень мгновенно расслабляется и откидывается на спинку мягкого кресла.
У меня отвисает челюсть.
Он русский, чёрт возьми!
– Так ты русский?
– Знакомство начинается с сюрприза, – говорит он, преподнося чашку кофе к губам.
Я пребываю в лёгком шоке.
– Ну так что? – он наклоняет голову и опирается локтем о боковину кресла.
– Что меня потрясло в книге «Мастер и Маргарита»? – задумчиво пробормотав, я улыбаюсь уголком рта. – Параллельность миров. Москва 1930-х годов и Ершалаим первого века. При повторном прочтении я заметила, что эти два мира не так уж и параллельны, они имеют точки соприкосновения. Их объединяет, в первую очередь, личность пятого прокуратора Иудеи Понтия Пилата, который в советской Москве предстаёт в качестве главного героя романа, написанного Мастером. Таким образом, «Мастер и Маргарита» – это «роман в романе», – с энтузиазмом отвечаю я, активно жестикулируя руками. – Это сложно сразу понять, но некоторые герои, живущие в Москве 1930-х годов, имеют своих прототипов в древнем Ершалаиме: Мастер – Иешуа и их последователи – Иван Бездомный и Левий Матфей.
Глаза парня расширяются, и он расплывается в улыбке. Я замечаю ямочки, которые придают его, с первого взгляда, грозному внешнему виду, мягкости.
– А как тебе сам роман «Мастера и Маргарита»?
– Моё сердце обливалось кровью, когда я читала о первой встрече Мастера с Маргаритой и когда увидела тот момент, где он осознал, что всю жизнь любил лишь одну женщину. У Булгакова талант описывать чувства... – восторгаюсь я.
Я могу вечно обсуждать книги, но у меня никогда не было собеседника, с кем я могла бы разделить свою страсть к чтению.
– Можно теперь и я задам тебе вопрос? – спрашиваю я.
Парень вскидывает бровь в предвкушении.
– Попробуй! – вызывающе говорит он.
– Что, по-твоему, делает роман особенным?
Здесь нет правильного или неправильного ответа.
Я лишь хочу узнать его мнение.
На его лице появилась ухмылка.
Он знает, что ответить. Он всё знает!
– Воланд – наличие этого персонажа. – Пауза, которую совершает парень, кажется мучительной. – Это дьявол во плоти. На его примере появляется возможность понять, что мир состоит не из абсолютных добра и зла, а из их бесчисленных смешиваний, из полутонов. «Что бы делало добро, если бы не существовало зла, и как выглядела бы земля, если бы с неё исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей». Например, вот тень от моей чашки, – он указывает пальцем на чашку кофе перед собой, – но бывают тени от деревьев и от живых существ. Воландовский фонтан «наказующего зла» – ярчайший пример тому, как на первый взгляд абсолютное зло может вершить правосудие, карая за дурные поступки и помогая тем, кто это заслужил, – завершив, он проводит рукой по русым волосам.
Волосы застывают в абсолютном хаосе, но, кажется, это самое правильное местоположение для них.
Кто он такой?
Мне вдруг становится жарко, и я тянусь к напитку, к которому я притрагиваюсь впервые. Мой кофе уже остыл.
Тишина поглощала меня. Кажется, что было сказано так много всего за эти долгие минуты молчания.
– Теперь, когда мы разговорились... – с насмешкой в голосе говорит он, прерывая тишину, – можно узнать, как тебя зовут?
– Что ж, меня зовут Эрин, а тебя?
Что-то в его взгляде и манере общения кажется мне непонятным.
Парень смотрит на меня, как будто не понимает моего вопроса. Нахмурившись, он неторопливо отвечает, словно пытается вспомнить своё имя.
– Ам-м-м, я Марк...
– Что ж, приятно познакомиться, Марк! – говорю я, протягивая руку.
Он смеётся, но пожимает мою ладонь.
– Взаимно, Эрин, взаимно.
***
– Как давно ты живёшь в Нью-Йорке? – спрашивает Марк.
Покинув кафешку, мы снова оказываемся на холодных улицах Нью-Йорка. На светофоре мы переходим через дорогу. Марк натягивает воротник до носа и накидывает капюшон на голову.
– Вчера был ровно месяц, как я здесь, но мне кажется, будто я прилетела сюда пару дней назад. Что насчёт тебя?
– Я приехал сюда в сентябре. Получается, четыре месяца уже. А ты откуда?
– Из Эстонии, но с сентября живу и учусь в Лондоне.
Вернувшись в парк, мы идём вдоль пруда в середине парка. В нём плавают утки, которые периодически погружаются в воду с головой. Попы уточек, которые остаются на поверхности, вынуждают меня засмеяться.
– Получается, ты вернёшься в Лондон?
– Да, я приехала на практику сюда на три месяца и в марте улетаю обратно.
– На кого ты учишься?
– На дизайнера одежды в Лондонском университете искусств, – гордо отвечаю я.
Мы делали второй круг по центральному парку, и я замечаю девушку, проходящую мимо нас с Марком. Она откровенно пялилась на нас, вернее, на Марка, после чего шепнула что-то своей подруге.
– Кажется, это твои знакомые, – озадаченно киваю головой в сторону девушек.
– Я их не знаю, – отвечает он, поправляя воротник.
Звонок телефона отвлекает меня от девушек, наблюдающих за нами.
– Привет, Эрин!
– Здравствуйте, профессор.
– Ты сейчас дома?
– Нет, я не дома.
– А Вероника рядом?
– Она не со мной.
– Понятно, вы же будете на ужин? На третьей авеню в семь, не забудь!
– Конечно, я буду. Уже собираюсь.
– Отлично, не забудь напомнить об этом и Нике.
– Хорошо, я позвоню ей.
– Хорошо.
– До встречи.
– До встречи!
Ужин совсем вылетел из моей головы.
– Извини, мне нужно позвонить соседке, – завершив разговор с профессором, я показываю Марку палец и набираю номер Вероники.
– Что? – недовольно отвечает она.
– Привет, ты проснулась?
– Да, что ты хочешь?
Чего это она со мной таким тоном разговаривает?
– Профессор звонила и сказала, что ужин в семь часов в ресторане на третьей авеню, адрес у тебя есть? – решив проигнорировать недовольный тон, спрашиваю я.
– Ты с ума сошла? Я никуда не поеду! – кричит она.
– У нас ужин с командой, и я тут ни при чем. Чего ты на меня наезжаешь? Я тебе помогла раздеться, когда ты в стельку пьяная завалилась домой. Оставила стакан воды возле твоей кровати и таблетку от головы, а ты на меня повышаешь голос. Я уже и о благодарности с твоей стороны не говорю!
– А я просила тебя это делать? Не притворяйся, что мы подруги.
Вот это поворот. У меня пропадает дар речи. Не знаю, что и ответить.
Марк замечает, что я в растерянности.
– Что такое? – шепчет он.
Проигнорировав его вопрос, я продолжаю:
– Знаешь что, Вероник? Делай как знаешь. Только вот о помощи больше не проси!
Я бросаю трубку и смотрю на землю под ногами.
В Нью-Йорке теплеет, и зима отступает. Дороги становятся грязными из-за тающего снега, и сказка перетекает в реальность.
– Что случилось? – спрашивает Марк, и я неохотно поднимаю взгляд на него.
– Просто, кажется, я была слишком глупа, чтобы понять, как ко мне относятся по-настоящему, – медленно говорю я и пинаю маленький камень в кусты. – А что важнее всего, я даже не знаю, чем заслужила такое отношение к себе.
– Тебе, кажется, нужно быть где-то через полчаса, я правильно понял? – спрашивает Марк.
Рада, что он не решает мусолить эту тему, допрашивая меня.
– Э-э, что? – растерянно отвечаю я. – То есть да. Может, ты знаешь номер такси? Мне нельзя опоздать на ужин с командой по практике и профессором.
– Я вызову такси, вот! – Марк протягивает мне телефон. – Вводи адрес, куда тебе надо.
Через пару минут мы садимся в такси.
– Забей. Не стоит переживать по поводу человека, которого ты не волнуешь, – говорит Марк.
Я перевожу взгляд с окна на него и осознаю, что его слова немного ранили меня.
Я ничего не отвечаю и всю дорогу смотрю в окно. Мне просто хочется оказаться дома, принять ванну и забыть. Забыть о разговоре с Вероникой. Я не то чтобы считала её подругой, мы просто общались с начала учёбы и сблизились перед поездкой, а тут будто всё начало меняться спустя пару дней после прилёта в Нью-Йорк. Самое главное – это то, что я даже не понимаю, почему так получилось.
Что я сделала?
– Мы приехали, – сообщает таксист, разворачиваясь к нам.
– Спасибо. – Я протягиваю купюру водителю.
– Вы уже оплатили поездку.
Я бросаю взгляд на Марка и протягиваю деньги ему.
– Ты чего? Нам было по пути. – Он дотрагивается до моей руки, опуская её.
– Возьми, пожалуйста! – Я оставляю купюру на сиденье и выхожу из машины.
Перед тем как закрыть дверь, останавливаюсь.
– Извини... – я виновато поджимаю губы. – Спасибо за сегодня, было приятно познакомиться!
Хлопаю дверью, и Марк выскакивает из машины, протягивая свой телефон.
– Оставь мне свой номер.
Я смотрю на телефон, как будто впервые вижу такую вещь, и не понимаю, для чего он вообще нужен
– Зачем?
– Просто так. – Марк пожимает плечами, и я заношу свой номер в его контакты.
– Ещё увидимся, Эрин! – Он возвращается в машину, и я провожаю её взглядом, затем делаю глубокий вздох и захожу в ресторан.
Возле входа меня встречает официант.
– Здравствуйте, меня зовут Эрин Ильнюс, и меня ожидают, – сообщаю мужчине, и он забирает моё пальто.
Поправляю платье, когда прохожу в зал, слепо следуя за официантом.
Подхожу к столу, и профессор Лайма оживляется.
– Здравствуй, Эрин. А где Вероника?
– Добрый вечер. Вероника плохо себя чувствует и поэтому не смогла прийти.
Как только я сажусь за стол, меня накрывает осознание того, что ужин будет долгим.
Мы обсуждали успехи за первый рабочий месяц, процесс и всё, что только можно было обсудить. В перерыве между горячим и десертом я вышла в туалет, но как только вышла оттуда, то увидела балкон, куда выходят курить, и решила подышать воздухом.
Холодный ветер дунул мне в лицо и откинул волосы назад. Минусовая температура, а я стою в платье и в тонких колготках, но не могу сказать, что мне холодно. Внутри меня всё горит, а снаружи прохладно.
Телефон вдруг вибрирует, и я открываю сообщения от незнакомого номера.
«Как проходит ужин?»
«Марк?»
«Я, я, так как ужин?»
«Ужасно, то есть нормально. Вероника не пришла».
«Разве за столом можно сидеть в телефоне?»
«Я вышла на балкон для курильщиков».
«Не замёрзнешь?»
Тяжело вздохнув, печатаю ответ:
«Мне всё равно».
«Не хочешь возвращаться в зал?»
«Это на дне моего списка желаний».
«Что же на первом месте твоего списка?»
«Выбраться отсюда».
«И что ещё?»
«Хочу на мост».
«Бруклинский?»
«Бинго!»
Ожидаю какого-то ответа от Марка на последнее сообщение, но он молчит.
Глубоко вдохнув зимний воздух, я возвращаюсь в зал.
– Эрин, чего ты так долго? – спрашивает женщина, имя которой я так и не запомнила.
– Извините.
Выдавливаю из себя уставшую улыбку и начинаю ковыряться в тарелке с едой.
Телефон снова вибрирует, и я судорожно вытягиваю его из сумочки.
«Выходи, я внизу».
Я улыбаюсь и обращаюсь ко всем, сидящим за столом.
– Извините, пожалуйста, я неважно себя чувствую, я хотела бы отправиться домой.
– Ты приболела? – спрашивает профессор Лайма.
– Не знаю, может, это усталость, у меня была тяжёлая неделя, и я не выспалась сегодня, – вру я.
Все желают мне сил и хорошего отдыха. Я накидываю пальто и ловко выбегаю на улицу.
Закрыв за собой дверь, замечаю мужской силуэт и подхожу ближе.
Марк облокачивается о чёрный автомобиль и выпускает пар изо рта в небо.
– Привет, почему ты приехал? – спрашиваю я.
– Ты сказала, что не хочешь там находиться, вот я и здесь, – улыбнувшись, спокойно бросает он.
Не знаю почему, но я рада, что он приехал.
Мы садимся в машину, и я решаюсь узнать, куда мы направляемся.
– Бруклин, – коротко отвечает он.
Я не в силах сейчас упрямиться, поэтому расслабляюсь и откидываю голову назад.
Примерно через полчаса мы останавливаемся, и Марк заглушает мотор.
– Мы на месте. – Он выходит из машины, и я следую за ним.
– Что мы тут делаем?
– Ты хотела на Бруклинский мост. Вот он. Надо лишь немного пройтись, – не дождавшись моей реакции, он вырывается вперёд.
Я смотрю на его спину, стоя возле машины, и наблюдаю за тем, как он отдаляется от меня.
Он резко останавливается и разворачивается.
– Ты идёшь?
И я иду.
Марк.
Перевожу взгляд на небо и чувствую холодок на носу. Белые хлопья падают на лицо, и холодный ветерок обдувает волосы девушки, стоящей в паре метрах от меня. Не могу оторвать глаз.
Эрин вытягивает руку за перила моста и наблюдает за падением снежинок в её маленькую ладошку. Она разглядывает снежинки, как будто это сверхважное дело, которое ей просто необходимо выполнить.
Она замечает снежинки на своём красном пальто, и, как только до них дотрагивается, они тают у неё на глазах.
Девушка поднимает голову и пытается поймать хлопья языком, но как только она пропускает снежинку и та попадает ей в глаз, она смешно жмурится. Эрин улыбается, как ребёнок, первому снегу. Она продолжает прыгать из стороны в сторону в попытках съесть как можно больше пушинок.
Становится тепло на душе, когда она улыбается или смеётся, будто от её счастья зависит и моё.
Эрин не замечает ничего вокруг. Она задевает меня в погоне за снежными хлопьями и спотыкается о свою же ногу. Я подхватываю её одной рукой.
– Ой, прости!
Она восстанавливает равновесие, поправляет шапку и начинает смеяться.
Я начинаю смеяться вместе с ней, и мы смотрим друг на друга.
Этот момент длиться целую вечность.
Мне показалось, что время остановилось.
Вернувшись в машину, я включаю обогреватель и завожу двигатель.
– Где ты живёшь?
– А метро уже не идёт? – спрашивает она.
– Не идёт. – Я качаю головой.
– Я могу вызвать такси.
– Мы уже сидим в моей машине, всё, что тебе нужно, так это сказать адрес, и я отвезу тебя.
– Хорошо...
Эрин вводит адрес в телефон и, включив радио, я сдвигаю машину с места. На протяжении всей дороги мы не разговаривали.
Подъехав к многоэтажному зданию, я поворачиваю голову, чтобы сказать Эрин, что мы приехали, но она не двигается. Головой она упирается в дверь со своей стороны, поэтому немного привстаю с места, чтобы взглянуть на её лицо. Её глаза закрыты.
Неужели уснула?
Улыбка на моих губах появляется вне зависимости от моего желания. Я выхожу из машины и подхожу к дверце слева. Открыв её, легонько дотрагиваюсь до плеча и она медленно открывает глаза.
Увидев меня, она подрывается на сидении и оглядывается по сторонам.
– Я уснула?
– Немного.
Заметив знакомое окружение, она хватает сумку и выпрыгивает из машины.
– Спасибо, что подвёз и приехал, когда мне нужно было сбежать, – хихикает она.
– Без проблем!
– Спокойной ночи, Марк!
Я смотрю, как её силуэт становится всё меньше и меньше и в итоге пропадает, когда она заходит в здание.