Глава 8. Чай и пироги
Мы с Ольгой сидим за столом, и с аппетитом уплетаем пироги, заботливо приготовленные любимой бабушкой. Я наслаждаюсь каждым кусочком и готова поклясться, что это самая вкусная еда на всём белом свете.
С тех пор как мамы не стало, бабушка делала всё возможное, чтобы мы чувствовали себя любимыми и защищёнными. Она всегда была рядом, когда мы нуждались в ней, а её выпечка была не просто едой, а символом заботы о нас.
— Любые неприятности покажутся мелкими, если отойти от них подальше, — со знанием дела произносит бабушка и достаёт из духовки партию подрумянившихся ватрушек.
В голове всплывает эпизод любимого в детстве мультфильма «Котёнок по имени Гав»:
«— Не ходи туда, там тебя ждут неприятности. — Ну как же туда не ходить? Они же ждут!»
Мне хочется произнести эту фразу вслух, но вместо этого я встаю и обнимаю заботливую старушку. Целую её в мягкую, покрытую морщинками щеку, и заверяю:
— Конечно, бабуль, буду держаться от всех неприятностей подальше. Обещаю.
— Обещает она, — вздыхает старушка. — Разве нам денег не хватает? Мы же не голодаем, и работа с детьми у тебя надёжная. Зачем тебе мыть и прибирать за чужими людьми? Тьху, что удумала!
На неделе я прошла собеседование в отделе кадров, а на следующий день мне позвонили и сообщили, что моя кандидатура одобрена и мне необходимо пройти медосмотр. За два дня я оббежала всех специалистов, а на третий день подписала трудовой договор. Только после этого набралась смелости и призналась бабушке, что устроилась горничной. Я чувствовала, что она будет переживать, и поэтому оттягивала этот момент как могла. Уже завтра мне предстоял первый рабочий день.
— Вспомни, как ты переживала, когда я устроилась аниматором, но потом привыкла, и на новой работе тоже всё хорошо будет. Тем более тут зарплата выше.
— Ох, — тяжело вздыхает она. — Да что я лезу, старая? У тебя куртке уже лет пять. Наверно, уже не модная? Ты из-за одежды, туды устроилась? Ну, конечно. Вон твоя Лизка как наряжается. Ты же молодая, тебе тоже охота. Разве я молодой не была? Думаешь, не понимаю?
Бабушка права, моя куртка морально устарела, но меня это не особо волнует. Огорчает лишь то, что с годами она износилась и через швы стал проникать морозный воздух. Но эту проблему я решила тем, что надеваю под низ флисовую кофту. Пусть не красивую и не модную, зато тёплую.
— Нормальная у меня куртка, — возражаю я, чтобы не расстраивать бабушку. — Не переживай.
Ольга с интересом наблюдает за нашим разговором, словно что-то хочет сказать, но всё же молчит.
— Знай, что ты у нас самая лучшая бабушка на свете.
— Ох, лиса-а-а! Зубы мне заговаривает! Точно путёвая работа? — наверное, в сотый раз уточняет она.
— Точно, — бодро подтверждаю я. — И путёвая, и приличная, и безопасная. Не переживай, пожалуйста. Лиза там уже два месяца работает.
Благоразумно не уточняю кем, и бабушка сама додумывает, что Лиза горничная.
— Ой, да твоя Лизка, отовсюдов выкрутится. С неё всё как с гуся вода.
Отчасти бабушка права, но характер подруги закалился не просто так. Ей пришлось научиться приспосабливаться к этому миру. Отца она практически не знала. Он ушёл в другую семью и перестал общаться. Мать вышла замуж во второй раз, когда Лизе было девять, и родила сына. Отчим оказался алкоголиком. Тётя Римма начала прикладываться к бутылке вместе с ним, предоставляя детей воле случая и самим себе. Наверное, в этом мы с Лизой были похожи. Обе чувствовали себя в какой-то мере брошенными и ненужными, а ещё и я, и она были с развитым чувством ответственности за других людей. Она воспитывала брата, а я была готова разбиться в лепёшку ради бабушки и младшей сестры.
Вечер проходит в нервном напряжении. Липкое беспокойство застревает в моей груди. Страх неизвестности тревожит. Я гоню его прочь, считая, что он вызван мрачными слухами.
Когда искала отзывы, то столько мусора в городских пабликах нашла и прочитала. Например, что хозяин «Резиденции» больной извращенец, а ещё там якобы продают девушек против их воли. Я поделилась этим с Лизой, она покрутила у виска и сказала, что ни разу за время её работы к ней никто даже пальцем не прикоснулся и что всё это происки конкурентов.
Пытаюсь успокоить себя тем, что не буду танцевать в откровенных нарядах, а буду спокойно прибираться после выезда гостей. Вряд ли кто-то вообще обратит на меня внимание. Сомневаюсь, что со мной может случиться что-то плохое, но всё равно не могу успокоиться. Я волнуюсь, что не справлюсь. Хотя с чем там можно не справиться? С мытьём полов и чисткой унитазов?
— Ты чаво по квартире слоняшься? Не спишь? Волнуешься? Да тьху, нашла из-за чаво волноваться! Пошли на кухню.
Она заботливо заваривает мне ароматный чай с мятой, душицей и мёдом.
После чая я иду в комнату и ложусь на кровать рядом с мило сопящей Ольгой.
— Утро вечера мудренее, — бабушка тихонечко присаживается рядом со мной и ласково гладит меня по голове. Её рука нежная и мягкая, я наслаждаюсь теплотой и уплываю в сладкий мир сновидений.