Глава 16
ЛОРЕНС
Глаза булочки со сметением смотрели на меня, боясь совершить лишних движений. Ее тело застыло, покоясь рядом со мной, а руки перестали нежно поглаживать кожу лица, даря мне улыбку, которой так долго не было на моем лице. Как она это делает? Почему самая взбалмошенная девушка, которую я встречал на своей памяти, вызывает во мне эти странные эмоции? Я четко осознавал, что прежде не испытывал подобного. Рядом с ней я не чувствую себя Лоренсом Сортоло. Звучит странно, но это так. Тьма, которая поглотила меня после случившегося с отцом, никогда не отступала от меня, пытаясь захватить целиком. Первое время я старался искоренить ее. Вырезать точно сердца ублюдков, что я пытал. Внутри поселилась черная дыра, высасывающая из меня жизнь. И хоть я пытался всячески не обращать на это внимание, жизнь медленно утекала от меня. Сначала пропали чувства, которыми я так дорожил. Я видел, как мучалась мать и сестра вместе с ней, рыдая на похоронах отца, но мне не было грустно. Не было слез, всепоглощающего горя, которое бы укутало с головой, отвлекая от ощущения собственной никчемности. Я ничего не чувствовал.
Труп отца, одетый в черный статный смокинг. Его побелевшее лицо и синие кончики пальцев, свидетельствовавшие о его смерти. Эта картинка не отдавалась болью в сердце, хотя должна была. Слезы матери и сестры, которыми я так дорожил. Видя их осадистые спины, красные лица, не успокающиеся от безграничного потока слез, я пытался заставить себя чувствовать боль, ощущаемую они. Окунался в воспоминания, в которых я жалко истерил на берегу реки ни в силах, что-либо сделать с собой. Вспоминал, как тело поднималось на поверхность воды, а легкие заполняла жидкость. Страх, пронзивший меня тогда. Его не было. Ничего, кроме пустоты в виде безразличия. Мама, со злостью глядя на меня, кинулась в мою сторону, крича слова виновности в произошедшем и, не выдерживая, ударила по лицу. Когда голова откинулась в сторону, сердце наконец смогло почувствовать. Досадная улыбка озарила мои губы и, улыбнувшись, я ответил, что тоже люблю маму. На ее лбу появилось несколько складок, а дыхание участилось с большой скоростью. Черное платье, что было на ней, развивалось под порывами ветра, а предательские капли слез застыли на ее щеках. Ками, не вынося все то, ради чего все собрались, убежала в дом, громко хлопая дверью. Тогда я не стал идти вслед за сестрой, но это было моей главной ошибкой. Я оставил ее одну, а маму в тот момент не заботило, что ее маленькая дочь смотрела на труп отца, стоя со слезами на глазах. Мне не хотелось, чтобы она там присутствовала. Это большой урон детской психике, для нее это было огромным ударом. Смерть отца очень сильно подкосила и без того не сильную на эмоции Ками. Она всегда стремилась не плакать, сохраняя свое самодовольное лицо на зло всем. Ее улыбка была натянутой, смех не был настоящим, и я это ощущал. Ками часто в своей жизни меняла маски и даже я, ее старший брат, до конца не мог понять, где же настоящая Ками? Ей не нужно было присутствовать рядом с гробом. Не нужно было видеть белесое лицо отца, его закрытые глаза, которые больше никогда не откроятся. Руки, что не возьмут ее больше на руки. Я говорил матери, что Ками не стоит присутствовать. Ей всего лишь восемь лет, зачем мучать ее душу? В жизни будет еще неизвестно сколько плохого, не нужно ослаблять ее психику походом на похороны. Но мать не слушала меня. "Она дочь Ринато Сортоло и она должна быть со своей семьей в этот тяжелый для нас всех момент"- так ответила любящая мать. Настаивая на своем, ничего хорошего я не добился. Крики, достающие в самые темные глубинки тела, поражали болезненные участки. Истерика в очередной раз накрыла маму, сокрушая все, что было так мне дорого. Семья.
Наклонив голову в пол, я молча вышел из комнаты. Что еще я должен был сделать? Сказать, что я не хотел смерти отца? Губы раздвинулись в горькой усмешке. Она считает меня виноватым в гибели папы. По ее словам, мне не следовало плыть, разыскивая его. Остаться на берегу, прийти ко мне-перечисляла она возможные варианты. Но я этого не сделал. Эта ошибка останется со мной до конца моих дней, словно пуля в сердце, застрявшая на вечность. Я не в силах вернуть прошлое. Но до мамы эти слова донестись никак не в силах. Хоть мысленно я и понимал, что не виноват в смерти отца и это лишь горькое стечение обстоятельств. Но злые серые глаза матери, направленные на меня, со словами, что виновник в смерти отца только один и это я, вынуждали этим мыслям заселиться в голове. Я бы даже сказал по-другому. Они никогда не отпускают меня на протяжении всех девяти лет, наполненных омерзением к своей персоне. Лишь нежные руки булочки, гладящие мне кожу, заставляли отступать мысли. Тьма, окутавшая меня, не задевала ее. Мне не было страшно навредить ей, как было с Моникой. Я бы не смог навредить ей. Ни за что на свете.
Наконец, ее голова развернулась в мою сторону, а задумчивые зеленые глазки исследовали лицо вдоль и поперек. На ее глазах были написаны те же чувства, что и вовремя ее собственного рассказа, наполненным болью и ненавистью к себе. Она даже не позволила сказать мне и пары слов, заставляя начинать мою историю, как можно скорее и только после ее вопросов, она станет отвечать на мои. Справедливо? Думаю нет, но для булочки я готов пойти на все что угодно. Если так она чувствует себя комфортно, то я не против творить ее волю. Правда, если ей вновь понравиться называть меня Лориком, то уже чувствовать себя дискомфортно буду я. А ее будут лишь забавлять мои раздутые ноздри, вызванные возмущением. Лопаясь от смеха, она будет что-то болтать о щепетильности от меня к таким мелочам.
-Мне очень жаль-тихо произнесла она, погружаясь мне в объятия. Казалось, эта девушка, словно чувствовала то, в чем я нуждался больше всего. Я не хотел слов поддержки, они были ни к чему. Лишь нежные руки Дами на моем теле, погружавшие в теплоту и отвлекающие от воспоминаний из прошлого. А влешбеки были не самые приятные.
Голова женушки покоилась на плече, а пальчики путешествовали по рубашке, расстегивая пуговицы. Подняв брови, я посмотрел на булочку, не понимая для чего она совершает эти действия, которые отзываются тяжестью в члене, что я всячески старался подавить. После ситуации в душе мы не возвращались к теме нашей супружеской жизни. Я не хотел напрягать ее еще сильнее, видя, что она не готова к большему, чем поцелуи. Пока не готова она, не готов и я. Но ее напор продолжался. Теплые пальчики спустили рубашку с тела, оглядывая его проницательным взглядом, наровяшимся свести меня с ума. Ее розоватые губы сложились в милой улыбке, редко появляющейся на этом прекрасном лице.
-Дами, что ты делаешь?-в растерянности я стал всматриваться в эти зеленые глаза, в которых плясали чертята, явно хотевшие поиздеваться надо мной. Планы этой девушки постоянно видоизменялись. В одну секунду она могла смотреть на меня с вожделением, желая продолжения. А уже в следующую реветь на моем плече, сокрушая всю тяжесть своей жизни. И сейчас, глядя на нее, я не мог разобрать и понять, чего же на самом деле хочет эта девушка.
Словно читая мои мысли, Дами одним движением накрыла головой мою грудь. Дыхание булочки опалило и без того чувствительную под ее взором кожу, собирая табун мурашек. И снова это непонятное чувство селилось в груди, вгоняя в тупик. Что со мной происходит? Эта наглая девчонка, которую я встретил впервые и вызвавшей во мне те неоднознычные эмоции, будто никогда и не было. Передо мной была совершенно другая девушка. Добрая, скрывающая это качество за слоями надменности и безразличия к происходящему. Ранимая, боящаяся, что кто-то может узнать о правде и том, что ее мать была жестоко убита. Она переживает за своего отца и болтливых друзей, по которым столь сильно скучает. Этот образ и рядом не стоит с той девушкой, что схватила меня за руку на глазах болвана Джордано и бесцеремонно села ко мне в машину, так еще и попросила булочку, которую я купил для себя.
Спокойное дыхание Дами заставляло отогнать другие думы в сторону, вынуждая смотреть лишь на черную макушку, покоющуеся на моей груди. Но долгое молчание в комнате не задержалось, ведь Дами точно не собиралась упускать свой шанс на вопросы, ради которых пришлось вспомнить болезненное воспоминание из прошлого. Устроившись по удобнее, ее глаза настигли меня, заставая в расплох. Но азартная ухмылка, появившаяся на ее нагленьком лице стоила того.
-Расскажи, как умерла Алессия-бесцеремонно произнесла она, придвигаясь ближе ко мне. Единственное, чего я не понимал, почему булочке была так интересна тема с Алессией? Этой девушки уже давно нет в мире живых, никакой угрозы из себя она не представляет и никогда бы подобного не произошло. Любой, кто пытался растормошить глубокую рану моего друга, столь тяжело пережившего ее потерю, вызывал не просто недовольство, а злость. Вы не знали эту девушку лично, не понимали, что она значила для других людей. Так зачем беспокоить тех, кто ее знал, заставляя вспоминать о плохом вновь и вновь? Но, к моему сожалению, в этот раз я не мог уйти без ответа. Проигнорировать, как было в прошлый раз. Мы с Дами заключили честную сделку в обмен на довольно-таки важную информацию против друг друга. Я не мог оставить ее без ответа. Чувство жуткой досады затопило меня с головы до ног, причиняя ту же боль от огромной потери друга, что стоило ему огромного перевоплощения.
Тяжело вздохнув, я убрал макушку Дами с груди, разворачиваясь всем корпусом тела к ней:
-Если говорить в общем, то ее застрелили на их свадьбе с Ником. Тебе хватит этой информации?-Дами удивленно подняла брови наверх, так, что на ее лбу появилось несколько небольших складочек. Розоватые губы плотно сжались, а тело напряглось, выдавая ее. Поджав руки к коленям, она удивленно посмотрела на меня:
-Вы убили тех ублюдков, посмевших совершить такое варварство?-плечи напряглись от ее слов. Но каково было нашим разочарованием, когда те уроды выдали за своего босса человека, которого даже не существует. А других имен мы от них так и не добились.
-Убить то убили. Их смерть была долгой и насыщенной. Но того, кто стоял за этим происшествием найти, так и не удалось-я опустил свой взгляд на шрам, располагавшийся чуть выше коленной чашечки. Круглый рубец, доставшийся за всепоглощающую боль друга. Тогда я прикрыл Ника, опустившегося на тело Алессии, от пули, что целилась точно в него. Белое облако безвольно лежало на земле, лишь место живота невесты окрасилось в красный цвет, являя весь ужас, произошедший за столь короткий промежуток времени. Ник, несмотря на перестрелку, что происходила на торжестве, опустился рядом с распластанным телом белокурой девушки и лишь несколько капель слез скатилось по его щекам. Его лицо озарила болезненная ухмылка, а в глазах появился бешеный огонек, готовый снести все на своем пути. Сказав несколько, никому неизвестных слов, Николо поднялся и тремя выстрелами прикончил уродов. Но того, чья пуля поразила живот Алессии, Ник приберег напоследок, а нам с Киро достались двое идиотов, что пытались бежать вместе с ним.
Дами задумчиво разглядывала свои руки, нервно теребя пальцы, пытаясь всеми возможными силами избежать моего взгляда:
-Это была огромная утрата для всех вас-утверждала она, по-прежнему не глядя на меня. Вернув взор к ее лицу, я ухмыльнулся. Булочка произнесла эти слова с такой уверенностью, будто она понимает, что мы чувствовали. Но видя, болезненные глаза Ника, кричащих о неумолимой боли, требующей выход в огромном количестве крови, мне казалось, что я не смел судить о подобном. Я даже близко не ощущал этой боли, способной разрушить все твое существо. Трагедия с отцом заставляла чувствовать себя ничтожеством, пустым место, поселяя тьму глубоко в душе. Но если бы я не смог уберечь девушку, что проникла внутрь моей тьмы в виде яркого огонька, разжигая внутри пламя, я даже не представляю, чтобы произошло. Тьма могла прочно завладеть мной, пуская свои корни во все тело, контролирую и подчиняя своей воле. А может меня бы постигла участь Ника, лишая любых намеков на чувства, дарящих полное удовлетворение. Ведь Николо не испытывал лишь положительных эмоций. А гнев, неприязнь, сворливость, безразличие, были его верными товарищами, следуя за ним по петам. Долгое время, после похорон отца, я сам ничего не ощущал, думая, что превратился в больного урода, но со временем научился играть эмоциями для людей, выдавая нужную ухмылку или серьезное лицо для своей цели. Но я был бы не Лоренсом Сортоло, будь не думал о плохом, способном разрушить все, что мне дорого. А дорого мне не столь многое в этой чертовой жизни. Но тот день, намеревавшийся стать самым счастливым для друзей, в моей памяти зафиксировался, как огромное черное пятно, про которое я всячески не желал вспоминать, как и в случае с отцом.
Дами, грозно посмотрев на свои ладони, убрала их с колен, переключая взгляд полной уверенности на меня. Ни тени страха или смущения, что сквозил в первый раз, как только она услышала о произошедшем в день, который должен был стать самым радостным событием для всех нас. Ее глаза свирепо смотрели на меня, будто я в чем-то провинился и она видит во мне обидчика.
-Чего ты так смотришь, Дами?-это доставляло мне своего рода удовольствие. Видеть, как ее лицо преобразуется, сменяя весь спектр эмоций с бешеной скоростью, являя ее гордое лицо, которое до нельзя вызывало тепло на моей темной душе.
Скривив свои губы, она заняла другое положение, предоставляющее полный вид на ее оголенные ноги. Глаза в ту же секунду опустились на них, а ее кожа покрылась множеством мурашек. Проигнорировав мой вопрос, она продолжала смотреть на меня с вздернутом подбородком, бросая мне вызов. Но в этот момент меня волновало совсем другое. Ее кожа на ногах имела легкий синеватый оттенок, напоминающий о том ужасе, что она успела сотворить со собой, пока я не вошел в ванную, обнаружив ее там. То, что она пыталась причинить себе боль, пытаясь избавить себя от той ноши, разрывающей ее душу и не дающей спокойно жить, подавляло меня еще больше. Она больше не будет страдать. Никогда в этой жизни. Я не позволю этому кошмару завладевать ею, наровясь уничтожить и нарушить ее душевное равновесие. Если эти ужасы вновь постараются побеспокоить ее, я стану громадной стеной, не позволяющей прорваться сквозь меня. Нанесенные раны должны остаться лишь на мне, ведь я смогу выдержать их груз.
-Чего ты так упулился на мои ноги?-вопрос, возвращающий меня в реальность. Какие бы странные мысли не посещали голову, мне стоило помнить, что передо мной все та же Дамиана Сортоло, не любящая тишину, особенно в обществе меня. Переводя взгляд к ней на лицо, отметил, как ее щечки покрылись алым румянцем, словно легкий мороз подействовал на кожу. Эта незначительная реакция тела и осознание того, что это произошло под напором моего взгляда, несомненно хорошо сказались на мне. Непроизвольно ладони потянулись к ее ногам, притягивая к себе. Ее горячая кожа отлично ощущалась в моих руках, словно яркий огонек поджигает мне руки, но я ни в коем случае, не могу ее отпустить. Казалось, если его отпустить, то холод затопит ладони, жаля руки, оставляя за собой лишь след приятной боли, недавно испытавшей от этого огонька.
Руки Дами легли мне на плечи, и она обеспокоенно посмотрела на меня:
-Что за неожиданные порывы, Лоренс?-улыбалась она, будто не было того тяжелого разговора минутами раннее, но я не мог забыть о нем. Мысли, что те ублюдки могли сделать с Дами не давали покоя и мне кажется, она поняла, о чем я думаю, но я все же спросил:
-Эти уроды посмели причинить тебе большую боль?-тихо поинтересовался я, оставляя руки на ее ногах, мягко поглаживая их. Губы булочки озарила болезненная усмешка:
-Один из тех ублюдков почти разложил меня на столе, но в помещение ворвалось множество людей во главе с папой-ее взгляд был полон благодарности, от которого мне становилось легче,-Отец забрал меня и приказал солдатам дать мне одежду-но в этот момент ее щеки сморщились, а глаза прикрылись, пытаясь остановить тот поток чувств, неутехающих с тех самых пор.
-Он увидел труп мамы-Дами несколько замолчала, переминаясь,- Эта самая страшная картина, которую я видела своими глазами, даже немного страшнее того, как ее пытали- голос Дами был столь тихим, что казалось, будто он и не прозвучал в этой кромешной тишине, давящей на нас. Мой взгляд был прикован к ее лицу. Ровному, гладкому, с алым румянцем и болезненной улыбкой на лице. Ее глаза пронзительно смотрели на меня с неким неверием. Казалось, она не понимала действий, совершающих мной, и это не давало булочке покоя. Она не будет Дамианой Сортоло, если не начнет задаваться вопросами о моем непонятном для всех нас поведении. Что нас связывает с этой девушкой, чьи ноги находятся в моей власти, но единственное, о чем я думаю так это то, как их поскорее согреть? Брак, наша сделка, все это является весомым весом в этих странных отношениях, что постепенно выстраивались между нами. Она должна была стать лишь важным трофеем по достижению цели, к которой я шел столько времени. Но так ли это на самом деле? Кем для меня является Дамиана Сортоло? Вопрос, который пугал меня своей неизвестностью, а самое главное тем, что мысленно я понимал, как отвечу на него. Это невыносимо сдавливало грудь, причиняя жуткий дискомфорт, к ощущению которого, я столь привык.
Булочка по-прежнему продолжала испепелять меня своим пронзительным взглядом:
-О чем ты сейчас думаешь?-с интересом спросила она, придвигая корпус тела все ближе ко мне. Ее ладышки оказались сзади спины, заключая меня в прочный кокон, не позволяющий дать и шанса на побег, к которому я не стремился. Взяв в ладонь темную прядь волос булочки, накрутил ее себе на палец, принимая серьезное лицо.
-О тебе-продолжая наматывать прядь на палец, второй рукой я стал гладить ее шелковистые волосы. Темная шевелюра каскадом спадала на спину жены, поражая красотой и изященством, что струилось от этой девушки. Ее взгляд был полон негодования от произнесенных мною слов, словно одна единственная мысль, проскульзнувшая в моей голове о ней, не могла являться реальностью. Ухмыльнувшись, тело Дами очутилось на моих коленях, поражая, от чего я не смог удержать резкий выдох.
-И что же ты обо мне думаешь?-еще с большим интересом придвигалась она, закидывая мою голову вверх, просовывая свои пальчики в темные пряди моих волос. Эта картина столь сильно нравилась мне, что, не выдержав, из меня вырвался смешок, полный удовлетворенности от действий совершаемых булочкой.
-Все самое хорошее, женушка-хмыкнув, я пожал плечами. Но руки булочки не могли остановиться на достигнутом. Ее нежные ладони изучали мои плечи, останавливаясь на некоторых рубцах, выходивших за пределы спины, аккуратно проводя ими по всей поверхности шрамов, внимательно глядя на них. Ее губы были плотно сжаты, а ноги по-прежнему покоились на моих коленях, то и дело, ерзая. Казалось, моя испещренная шрамами кожа, вовсе не пугала ее, а наоборот притягивала, наровясь смести с ума. Каждый сантиметр ее оголенной кожи заставлял меня с большей силой прибегать к чувству собственного контроля. Эти тонкие ключицы, красивые ноги, которым дай возможность и врежут мне по самое не хочу. Зеленые глазки, то и дело потешающееся надо мной и эти темные волосы, аромат которых, мне хотелось почувствовать с каждой секундой все больше и сильнее. Ее тело обещало пригвоздить меня к месту, оставляя все работу моей прекрасной жене, которая бы справилась не хуже меня. Не контролируя чувств, затмивших любой намек на здравомыслие, я уже не мог остановить себя, когда наклонился к ее ключице, оставляя легкий, полный нежности поцелуй, прислоняясь после к ней щекой. Тепло ее кожи согревало меня получше любого теплого пледа. Дыхание Дами сразу изменилось. Из спокойного ритма оно выбилось в резкий, с быстрым опусканием груди. Вздохнув, она положила свою голову мне на макушку, крепко цепляясь руками в мою спину. Ее тело согревало меня, оттесняя от нас ту тьму, что окружала меня на протяжении всех девяти лет, полных неприязнью к собственной персоне. Прикасаясь к столь тонкой коже, я даже представить себе и не мог, как моя булочка пережила все произошедшее. Избиения, крик собственной матери, не покидающий ее ушей. Унижение, что посмели нанести те уроды, на 13-летнюю девочку. Мысль, что кто-то посмел сделать столь больно булочке, вызывало непомерный гнев и желание выпустить им кишки. Но, как проверено опытом, жесткое убийство обидчиков ничем не поможет тебе. Да, они должны поплатиться сполна за совершенные грехи, но после их смерти боль никуда не исчезнет. Она останется в виде огромной дыры в сердце, затмить которую, будет просто невозможно. С ней лишь можно научиться жить. Ник всеми силами старался показать, что он смог справиться со своей утратой, унесшей жизнь его любимой. Но было ли это на самом деле правдой? Не думаю.
-Лоренс-ласково произнесла Дами, выбивая оставшеейся воздух из груди,-что происходит между нами?-смутилась булочка, выпрямляясь. На последние пару вопросов я не давал четких ответов. Ведь ответов на них, необходимых Дами, у меня нет.
-Булочка, в конце концов мы женаты, можно сказать, что мы изучаем тела друг друга-попытался отшутиться я, лишь бы не отвечать серьезно на тот вопрос. Я не мог понять, что означает огонек, поселившийся в груди, активирующийся лишь рядом с моей женой. Пламя разгоралось каждый раз стоило ее зеленым глазкам с интересом посмотреть на меня, поджимая свои губы. Но происходило ли подобное с ней? Хотелось ли ей быть рядом со мной, разгоняя тепло, словно весенние лучи солнца пробираются по нашим жилам, или для нее я лишь являюсь фиктивным мужем? Ответа на этот мучащий меня вопрос я не знал так же, как и то, что происходит между нами. Улыбнувшись, Дами вновь опустила свою голову, но теперь уже мне на грудь, крепко прижимаясь к телу. От одного ее вида, расслабленного, удовлетворенного, мое сердце подпрыгивало на месте, не в силах совладеть с собой.
-Тебе нужно поспать, Дами-взяв ее легкое тело на руки, я аккуратно переместил ее на правую сторону кровати, накрывая одеялом. Как только я хотел двинуться в сторону дивана, ждущего меня, голос булочки донесся из-за спины, нарушая спокойное дыхание:
-Может ты останешься со мной?-смело спросила она, принимая сидячее положение,-как ты правильно отметил, мы женаты. Не гоже нам спать в разных постелях-повернувшись к ней, на меня напало ощущение того самого дежавю. На этом месте она уже просила меня о подобном. Точнее была одноразовая акция, которой я не успел грамотно воспользоваться. Тогда, не принимая отказа, она запрыгнула мне на спину, но этот план обернулся не в ее пользу.
-Твоя акция все еще активна? Я думал, что разгневал ее высочество и мое место лишь на соседнем диванчике-губы булочки озарила улыбка, которая не могла не заставить задержать на них взгляд. Полноватая нижняя губа, немного прикусанная ближе к уголкам. Верхняя чуть меньше, с розоватым оттенком, заставляющая всматриваться на нее, взбудораживая и без того богатую фантазию. Заметив мой красноречивый взгляд, она с вызовом посмотрела на меня:
-Боишься, Лоренс Сортоло? Ты строил коварные планы за спиной своего дяди, чтобы занять его место, при этом, убивая преданных ему солдат. Прикрыл своего друга от пули, пока тот был не в состоянии понимать реальность происходящего. Но ты боишься лечь в постель со своей женой?-прикусив язык, я постарался отодвинуть от себя все мысли, движимые мной в последнее время. А мной двигала лишь неумолимая жажда, требующая найти выход к любому прикосновению Дами. К руке, плечу, неважно. Только ее теплая кожа, прогоняющая любых демонов, заселившихся в моем теле, подобно занозе.
Не ответить в подобной ситуации любимой женушке я не мог, поэтому преодолевая крошечное расстояние между нами, возвышаясь над ее телом, я заметил, что ее состояние не чуть не изменилось. Ни покрасневших щек, ни отвода взгляда от смущения, что было в самый первый раз. Лишь коварный взгляд, полный загадок, которые мне стоило разгадать, во чтобы то не стало. Не раздумывая и минуты, мои губы накрыли ее и весь мир исчез, оставляя в нем лишь нас двоих и наше неравномерное дыхание, сбившееся от столь нахлынувших эмоций.
Ее нежные руки легли мне на щеки, совершая круговые движения в изучении поверхности кожи, столь нуждавшейся в этих прикосновениях. Наши языки, соприкасавшись, вели борьбу за первенство в этом страстном поцелуе, ранее не разделенного нами. Ее губы были столь манящи, даря огромное восхищение, не испытавшего ни от одного поцелуя раньше. Ладони дорожкой прошлись от ее хрупкой ключицы, заканчивая ее сочными ягодицами, требующими моего отдельного внимания. Не выдерживая, я не смог подавить стон, вырвавшийся из горла, как только руки Дами переместились с лица на пресс, нежно пощупывая его. Совершая несколько действий одновременно, мы все больше углубляли поцелуй, вызывающий все большее возбуждение. Движения Дами были уверенными, но несколько торопящими, словно ей хотелось поскорее перейти к более серьезным действиям. Но я не хотел спешить. Я должен в полной мере насладиться этими прикосновениями, вызывающими столь бурную ответную реакцию тела. Явно замечая это, булочка решила укусить меня за нижнюю губу, пытаясь оказаться в лидирующей позиции, но в ответ на это я лишь усилил напор, прижимая тело Дами к кровати, тем самым, вызывая ее довольный стон, столь сладкий для ушей. Ее чудесные ключицы так и манили меня, вынуждая оторваться от податливых губ и начать осыпать поцелуями эту нежную часть тела. Учащенно поднимающаяся грудь Дами, сигналила, что я делал все правильно, поэтому мои губы стали спускаться вниз. Постепенно они побывали в ложбинке меж ее груди, усеивая эту чувствительную часть тела нежными прикосновениями, заставляющими подрагивать ее ноги и забываться в объятьях друг друга. Медленными томными движениями губы спустились к ее оголенному плоскому животу, избавившемуся от футболки, что я надел на Дами после душа. Тело булочки предстало передо мной во все красе, но глаза судорожно осматривали ее с ног до головы, будто я вижу Дами впервые. Подрагивающая грудь, от моего пристального взгляда в то же мгновение оказалась сжатой моей рукой, а голова жены откинулась на подушку, предоставляя мне полный доступ к ее шее. Атласная кожа, такая чистая и никем не тронутая, заставляла твердеть член с бешеной скоростью. Внимательно посмотрев на алые щечки Дами, губы припали к шее, плотно всасывая небольшой участок кожи. Она тихо вскрикнула, когда я оторвался от чудесной кожи, оставляя на ней небольшое красное пятно. Запах вишни, отдающийся от ее волос, заставлял обостриться рецепторы с большей силой, а приоткрывшиеся губы женушки, так и просили вновь вернуть к ним пристальное внимание. Руки Дами ласкали мои плечи, стараясь не допускать, чтобы я выпрямлялся в полный рост. Пальчики быстро перебегали с участков кожи, словно Дами нуждалась в этой близости больше всего на свете.
Разряд молнии ударил по мне, чувствуя, как ее ноги обхватывают меня за корпус тела, сталкивая нашу разгореченную плоть вместе. Руки вновь оказались в ее волосах запаха вишни, сводящего с ума. А ее губы оказались на поверхности моих плечей, проводя резкими движения вдоль голой кожи, покрывающейся мурашками от ее новых движений. Действия женушки отдавались новой волной, накрывающего с головой, возбуждения, отдающегося в члене, который уже не мог находиться в столь тесном пространстве. Взгляд Дами опустился на мой пах, скрывающий множества шрамов, именно когда эти мысли полностью завладели головой, затуманивая разум. Но как только ее пальцы коснулись ремня, который я должен был сорвать с самого начала, телефон, лежащий на тумбочке, завибрировал.
-Не отвечай-с мольбой в голосе просила Дами, продолжая справляться с ремнем. В эту самую секунду я больше всего на свете хотел, чтобы никто не мог нас побеспокоить, но звук был настырным. Продолжая наслаждаться кожей Дами, я мечтал забыть об этом недоразумении, в полной мере наслаждаясь своей женой. Ее губы, волосы, тонкие плечи, плавно перетекающие в хрупкие руки, а чего мне стоила ее грудь, небольшая, но безупречно помещавщаяся в мою ладонь. Раньше я всегда думал, что мне нравятся девушки с большими формами, столь соблазнительными и привлекающими.
Но тело булочки было идеальным. Любая его часть вызывала во мне столько интереса и непередаваемых эмоций, сносящих крышу, полностью обезоруживая меня перед ней.
Жуткий звук телефона, раздражающий всё с большей силой, заставил меня оторваться от жены, поднимаясь с кровати. Но как только рука потянулась отключить звук, меня встретила аватарка наглой мордочки Киро, поставленной им же на телефон. А когда блондинчик вздумывал звонить, то мне постоянно приходилось выслушивать тираду о том, как же плохо нынче живется, когда твои друзья решили упаковать свои сердца подарочной ленточкой для единственных девушек, контролирующих их член. Вариант не ответить другу был весьма заманчив, но только не хватало в нашем скромном и небольшом обществе злого Киро, точащуого на нас зуб. Закатив глаза, я взял трубку и в ответ меня встретил не самый дружелюбный тон блондичка, явно вышедшего из-под контроля:
-Я, конечно, понимаю, что могу прирывать вас с твоей самой неповторимой женой, любящей кидаться в меня подушками. Но ты срочно нужен нам в офисе. Дела идут крайне паршиво. Даже, как-то печально, что я успел побыть Консильери один несчастный день-кашляя в трубку, Киро решил перевести тон своего голоса в самый серьезный, что имелся в его арсенале, вель даже сейчас он умудрялся подшучивать:
-Скоро буду на месте. И да ты, как всегда, вовремя-я перевел свой взгляд на Дами, по-прежнему лежащую на кровати. Ее губы сложились в недовольную ухмылку, а тело Дами укрыла одеялом, скрывая от моих глаз.
Сбросив трубку, злость прочно стала завладевать телом. Солдаты до сих пор не могли принять тот факт, кто теперь является их Боссом. За одну ночь было перебито множество способных людей. И они по-прежнему пытаются бунтовать, пытаясь свести меня с законного места. Мирным разговором тут, к сожалению, не поможешь. Эти люди знают меня, как идиота, попытавшегося восстать против родного дяди, что обеспечил покой моей семье после кончины отца. Как иронично. Может мать и чувствовала себя в этом доме стабильно, чего не скажешь обо мне. Ками никогда не жаловалась и не говорила ничего плохого, что мог совершать дядя по отношению к ней.
Но раз солдаты не понимают, кто теперь является их Доном, значит мне придется демонстрировать страх, который течет в жилах Сортоло.
-Мне нужно уйти-спокойно произнес я, на ходу одевая рубашку, что валялась на полу. Дами, поднимаясь с кровати, медленно подошла ко мне, нервно щупая себя за пальцы. Ее лицо совсем близко приблизилось к моему, а дыхание булочки опалило щеки.
-Буду тебя ждать-лукаво произнесла она, приподнимаясь на носочки и соединила наши губы в нежном поцелуе. В этот раз ее желанные уста робко следовали навстречу моему языку, сдаваясь этому желанию, что поглотило нас целиком и полностью.