Что шепчут черти?|18+

Тьма и стоящий в ней силуэт. Омерзительное зловоние. Хрупкая женская фигура, ярко выжженная во мраке моих страданий. Рука непроизвольно тянется к ней. Она смотрит сюда. Улыбка. Коварная, но такая прелестная, что нет сил отвернуться. Изумрудным пламенем горят глаза.

Это сон. Да, я узнаю его из тысячи: всё тот же сценарий, те же главные актёры, тот же безликий я и та же восхитительная ты. Те же желания, те же стремления и те же поражения.

— Давай же, возьми меня за руку. Хватит мучить этим кошмаром, продолжающимся вот уже на протяжение нескольких лет!..

Она медленно протянула руку, остановилась, и я услышал смех. Всё естество затряслось с её нечеловеческим гоготом. Она издевается надо мной. За всю ту боль, что я ей принёс, за все те годы, что она провела со мной.

Да, сегодня ты вновь отвернулась от меня.

— Стой! Нет, пожалуйста, нет! Не уходи, останься! — я вновь бегу за ней, успешно отдаляющейся от меня.

Пожалуйста, прими меня, больного меня. Меня, страстно нуждающегося в тебе, желающего тебя. Всю, без остатка.

Ты меня не слышишь, в смрадной тени подсознания ты вновь и вновь покидаешь меня. Я устал. Остановись же, не уходи.

Рядом с ней появляется другой силуэт. Она насмехается. Обвивает его шею своими костлявыми руками. Уходит дальше. Куда-то за грань моего воображения.

— Подожди...

— Стой! — выкрикнул я, подорвавшись с кровати. Духота бьёт в лицо. Пот стекает по всему телу. Кровь приливает к щекам. В глазах мутнеет с каждым вдохом. 

И вновь я вижу это — проекцию будущего. Худшего будущего.

Будущего, которого я боюсь, которое заставляет меня молчать о своих чувствах и не замечать твои. Гнетущий страх увеличивается с каждым днём. С каждой минутой, проведённой рядом.

Я встал с кровати, чтобы утолить жажду. Биологическую, к сожалению. В квартире темно, но глаза уже привыкли. Ноги двинулись по пустому коридору в сторону кухни, которую я прошёл мимо. Вновь иду по накатанной...

Хорошо, если дверь закрыта, то уйду восвояси, а если нет, то как всегда.

Остановился около девичьей комнаты. Её детская привычка спать с открытой дверью до сих пор не исчезла. Стою на пороге, разум говорит уйти, а сердце орёт во всю голосину сделать шаг.

Да, я следую приказу последнего. Почему? Да потому что я слаб ментально, я болен душевно, я растерзан фигурально. И как же хорошо иметь отговорки для всего запретного.

Над туалетным столиком висит неоновая проводка, стол усыпан разными «книжками с картинками», если по-моему, и «очень важными книгами про художников восемнадцатого-девятнадцатого века», если по-её. Даже в гуще отрицания и запретов она находит толики света.

Свернувшись калачиком, девушка что-то бубнила себе под нос. Опять кошмары. Я взял одеяло, небрежно валявшееся на полу, и накрыл её хрупкое замёрзшее тело. Она улыбнулась. Однако мне этого мало, хочу ещё посмотреть. Чуть-чуть.

Резко осознал, что выгляжу сейчас как какой-нибудь маньяк из третьесортных ужастиков, нависая вот так над ней. Осмотрелся, заметил кресло, подвинул его к кровати.

Колёсики предательски заскрипели, но девушка даже не шелохнулась.

Мой вздох облегчения был громче, чем этот скрип, ведь я каждый раз забываю, что спит она не как принцесса из сказок — чутко и нежно, а скорее как рыцарь — фиг добудишься.

Я сел и стал смотреть в никуда, размышлять ни о чём.

Сколько себя помню, в голове постоянно крутились эгоистичные мысли. Сама соль тех самых «абьюзивных» отношений.

«Она моя. Милая, интересная, трудная, странная, вредная и даже истеричная. Но моя».

Я пытался сбегать от неё, оскорблять, искать замену и отталкивать всевозможными способами.

Почему? Ответ очевиден: если бы мы были вместе, она бы первая сбежала от меня. От больного меня. Она бы испугалась натиска, презирала тёмную сторону моей двоякой сущности. Я бы этого не пережил. Да, я эгоист. Больной эгоист, думающий прежде всего о собственном благополучии: ведь если я сделаю ей больно, то попросту не переживу этого.

Я вижу, как блестят её глаза при столкновении с моими. Вижу, как ей больно при упоминании моей новой пассии. Я вижу всё это. Я наслаждаюсь спектром её эмоций, предназначенных мне одному. Эмоций, которые мне зачастую не подвластны. Чёрт, я болен. Чертовски болен ею.

Собственничество бурлит в крови, затуманивая голос здравого рассудка.

Пухлые щёчки, маленький рост, странные фобии и такие же чудные взгляды и мысли на мир. Она прекрасна с головы до пят. Настолько, что хочется запереть её.

Оливия — хороший ребёнок. Она тот тип людей, который любим всеми. С тех пор, как я забочусь о ней, я не должен хотеть причинять ей боль.

Однако я страстно желаю, чтобы она была не в состоянии сделать хоть что-то без меня ни в университете, ни в повседневной жизни. Я хочу, чтобы ей было хорошо во всех аспектах, чтобы она была не способна думать о чём-то другом.

Я просто хочу связать её.

Злость съедает меня изнутри, а от чувства собственной беспомощности хочется исчезнуть.

И если у меня спросят: «Почему ты не хочешь просто попробовать что-то изменить в себе, в своём отношении к ней? Почему сбегаешь?», то я отвечу: «Потому что не вижу смысла что-то менять. Пока она со мной, большего я и просить не смею. Большего мне и не надо».

Такой больной человек, как я, просто не может быть рядом с такой донельзя любвеобильной девочкой. Мне остаётся упиваться малым — с невыносимой тоской ждать первые лучи солнца и покидать уютную комнатку, пропитанную её запахом.

Да, у меня сосёт под ложечкой попробовать сделать хоть шаг навстречу.

Я не животное, чтобы накидываться на неё, но уже и не человек, раз при одном лишь взгляде появляются гадкие мыслишки.

«Интересно, а как бы эта крохотная девушка смотрелась без одежды подо мной? Беспомощная, задыхающаяся, умоляющая прекратить, но по-прежнему желанная. Горячая ли у неё кожа, чувствительны ли бёдра, грудь, ключицы? Каковы на вкус её стоны?»

Опять этот бред лезет в голову. Перестань, хватит совращать её в своих фантазиях. Что у тебя вообще там творится, псих? Когда-нибудь меня покарают за эти мысли, но пока я буду пользоваться своим положением.

Она скинула с себя одеяло, повернулась лицом к стене. Опять же замёрзнет... Накрывая, случайно дотронулся до волос. Мягкие, из-за влаги вновь кучерявятся. Как мило.

С каких пор всё это началось? Когда она хвостом ходила за мной по всей деревне? Когда коверкала моё имя, называя Никки? Когда со смущением отдёргивала руку при малейшем касании? Или когда я наизусть выучил все её привычки, страхи и желания? Когда украдкой смотрел на неё, гладил по волосам, намеренно задевал её плечо своим?

Не знаю, где начало этого конца.

Светает, пора прощаться со своим внутренним психом. Она просила разбудить её, однако не думаю, что смогу это сделать. «Дважды в день в её комнату не заходить» — личное негласное правило.

Стою на пороге, а невидимый канат тянет назад.

Если бы мне кто предложил таблетку от любви к тебе, я б всенепременно отказался. Потому что это чувство не променяю ни на что другое. Да, мальчики любят так же, как девочки, и нет тут стереотипов.

— Сладких снов, Ливи.