Мы существуем

В одноэтажный дом, стоящий на отшибе, жильцы не приезжали уже третий год. Участок зарос бурьяном, кусты декоративной малины погибли и высохли, как и смородиновые, и крыжовниковые. Всё мало-мальски ценное со двора растащили ушлые деревенские, но сам дом пока не тронули.

Его-то и облюбовала для посиделок местная молодежь. Ту не смущало отсутствие тепла или электричества. Крыша над головой имеется, стены крепкие, взрослые не лезут — а что ещё нужно? Ребята не топили печь, чтобы не рассекретить себя, а внутрь пробирались по оврагам и залезали через дыру в заборе.

Рома, Леся и Витя — так звали новых приятелей Кира — по-хозяйски толкнули дверь и развалились кто где. Миниатюрная Леся с ногами забралась на раскладушку, притащенную из спальни в зал. Витя, щуплый и жилистый, облюбовал диван, весь в неаппетитных пятнах жира. Ну а низкорослый и крепко сбитый Рома, похрустев позвонками, сел прямо на пол. То, что тот замызган и заляпан, усеян обертками и осколками стекла, его не смущало.

— Чего как неродной? — Леся говорила удивительно грубым, охрипшим голосом. — Садись.

И похлопала ладошкой рядом с собой. Кир покачал головой, встал у немытого окна, мир за которым казался серым и унылым, хотя на улице светило солнце. Рома кинул в него жестяную черно-красную банку, сам отпил из второй. Кир ловко поймал банку и стал изучать надписи на этикетке.

— И часто вы сюда ходите? — спросил ради поддержания разговора.

— Да почти каждый день, — ответил Витя, бездумно щелкая зажигалкой. Огонек рождался и исчезал. — Никто не мешает. Занимайся всем, чем пожелаешь.

Если судить по количеству битых и целых бутылок, валяющихся на полу — чаще всего в заброшенном доме пили.

— Ну, рассказывай. — Рома сделал долгий глоток с прихлебом.

— О чем? — Кир поставил банку на подоконник.

Он планировал провести сегодняшний день за чтением учебника по алгебре. Но, если по-честному, чтение не шло, смысл уплывал. Логарифмы даже писались тяжело, что уж говорить об их решаемости. Кир постоянно отвлекался на другие — более неотложные — дела. Ну как можно учиться, когда вышла озвучка сериала, на который он подсел? Таша называла этот сериал «слишком упадочным», а Киру нравилось. После просмотра серии вспомнилась недочитанная книга о благородных пиратах. Да и пыльные полки сами себя не протрут — разве ж тут до алгебры?

В общем, когда на чердак постучалась Раиса Петровна и позвала Кира, он с радостью спустился, готовый на любое поручение. И застыл на первой ступеньке, потому что веранду заполнила смутно знакомая ему троица. С Лесей, Витей и Ромой Кир познакомился вчера. Столкнулись на рынке, перекинулись парой предложений и разошлись. Ребята напоследок сказали: «Надо как-нибудь пересечься».

И вот. Пришли пересекаться.

— Прогуляемся вчетвером? — предложил Рома, пожимая Киру руку.

Леся улыбнулась:

— Заодно познакомимся.

Кир почти выпалил какую-нибудь отговорку, но Раиса Петровна глянула на него очень уж красноречиво.

— Иди-иди. — Подтолкнула Кира в спину, словно уже спроваживая его, одетого в домашнюю футболку и шорты.

— Скоро буду, — сдался Кир.

Ребята пообещали дожидаться на улице. Лучше б соврали, но, увы, топтались у ворот.

— Прекращай затворничать, молодой человек. У тебя друзей раз-два и обчелся, а ты нос воротишь. Нельзя ж так, социум необходим, каким бы умником ты ни был, — громко отчитывала его Раиса Петровна снизу, пока он копался в шкафу в поисках чистых джинсов. — Всех знаний не получить!

Кир спускался как на расстрел. Прогулки без Таши — пустая трата время, а времени этого в обрез. Если он хочет окончить школу в следующем году и поступить в институт, то должен учиться, а не с социумом контактировать.

Но Раиса Петровна, пригладив ему топорщащуюся челку, сказала на прощание:

— Хватит дома киснуть. Не понравится — вернешься.

«А если я заранее понимаю, что не понравится, могу вообще не ходить?» — подмывало спросить Кира, но из уважения к бабушке Таши он промолчал.

Всяко лучше, чем учить логарифмы.

Всю дорогу до заброшенного дома парни обсуждали характеристики автомобилей. Кир в них разбирался слабо, потому не лез, только кивал. Он слушал Лесю, рассказывающую о том, как классно собраться всем вместе и выбраться куда-нибудь большой компанией.

— Тем более новые люди — всегда здорово, — хрипловато засмеялась она и тряхнула копной волос. — Я сегодня парням говорю: а давайте Кирилла возьмем с собой!

— Кира, — привычно поправил он.

— Да-да, Кира, — согласилась Леся. — Так даже круче звучит, по-американски. М-м-м. А скажи номер телефона? Мало ли что, легче списаться, чем толпой заваливаться.

Кир обреченно продиктовал.

Леся была выбеленной блондинкой — правда, корни чернели — с ядовито-синими кончиками волос и красилась так вызывающе, будто готовилась к выступлению в цирке. На губах розовела помада, веки зеленели от теней, а тон кожи казался неестественно гладким и светлым. Да и духи у неё были чересчур сладкие. Впрочем, негатива новая знакомая не вызывала. Со странностями, но милая. Парни тоже не раздражали. Они, конечно, завалили Кира вопросами, но то и понятно: он был новеньким и появился «внезапно», потому всех распирало любопытство.

— А ты Наташе кем приходишься? Брат? Друг? — спросил Рома.

— Молодой человек.

— Если ты ей парень, а не родственник, то почему живешь в её доме? — вставила Леся.

— Моя семья не смогла воспитывать меня из-за денежных трудностей, а Раиса Петровна и Борис Семенович приютили, за что я им очень благодарен, — скороговоркой проговорил Кир давно заученную легенду.

Леся охнула и посмотрела на него так жалостливо, как смотрят на котенка с отбитой лапкой. Она высказала какие-то слова сожаления, и Кир якобы поблагодарил за них. Не признаваться же, что настоящих родителей он помнить не помнил, а родню ему заменили хранители леса?

Со стороны голых огородов четверка конспираторов подобралась к забору, протиснулась меж его досок. Пролезая, Кир чуть не прорвал новенькую куртку о торчащий гвоздь.

— Блин! — ругнулся он, рассматривая неаккуратную зацепку на полрукава.

— Тихо ты! — цыкнул Рома. — Не пали нас.

Кир только открыл рот для очевидного вопроса — перед кем палить, если вокруг ни души? — но столкнулся с обернувшейся Лесей. Та смотрела очень серьезно, поднявшись на цыпочки.

— Т-с-с! — Приложила к губам пальчик с салатовым ногтем. — Если заметят — нам крышка. Родители прибьют. Понял?

— Угу.

Леся ловким движением схватила его за руку, переплетая пальцы. Киру жест не понравился, и он осторожно высвободился, спрятав ладони в карманы куртки. Леся надулась, но повторять попытку не стала.

И вот они очутились внутри. Тут было гораздо теплее, чем на улице, к тому же не задувал ветер. Но, если честно, Кир, привычный к непогоде, с удовольствием бы погулял где-нибудь, где не давят стены, а над головой – бескрайнее небо.

— О чем рассказывать? — повторил он, смущаясь под тремя парами глаз.

— Да обо всем! — Леся хлопнула в ладоши. — Чем увлекаешься, дышишь? Чего на улицу не вылезаешь?

— Учусь.

— Чему? — удивилась она, выдувая пузырь из жевательной резинки.

— Школьной программе. Я обучаюсь на дому. В следующем году планирую поступить в городской институт.

— А что, для этого нужно учиться? — заржал Рома, округлив глаза. — А я думал, достаточно не завалить ЕГЭ. Хотя я-то всё равно подамся в академию МВД, там единственный критерий: пригодная физическая форма.

В доказательство того, что с формой у него проблем нет, Рома поиграл мускулами. Леся шутливо закатила глаза.

— Ой, всё. Боимся-боимся. А я пойду в училище на визажиста, — гордо оповестила она, будто собиралась отучиться как минимум на президента. — Там конкурс небольшой, да и у меня природный талант.

— А я годик передохну, устал от вечного школьного напряга. — Витя поджег обертку от шоколадки, которую поднял с пола, и наблюдал, как огонек ползет по бумаге. — Куда учеба денется? Подождет.

— Везунчик ты, — протянула Леся; жевательную резинку она достала изо рта и налепила на ножку раскладушки. — Я б тоже с удовольствием годик поторчала дома. Но родители пинка под зад дадут, если не поступлю. Кому ты сдалась без образования, — коверкая слова, произнесла она явно родительскую речь. — А кому я сдалась с образованием? Неужели в жены нынче по наличию диплома отбирают?

Кир слушал их болтовню и искренне недоумевал. Как можно устать от чего-то, что дает путевку в жизнь? Не, ну чем лучше лишний год просидеть на шее у родителей, чем поступить на заочное и попутно устроиться на работу? Неужели ребята не хотят получить первую зарплату и потратить её на себя или своих близких?

Впрочем, никого переубеждать он не собирался, а свое мнение держал при себе. Ну а смысл? Каждый думает своей головой.

— Ты пей, не стесняйся. — Витя заметил, что банка Кира нетронута. — У нас ещё есть.

Он похлопал по набитому рюкзаку, который притащил с собой.

— Да я не любитель, — соврал Кир, хотя, по правде, никогда даже не пробовал.

Парни переглянулись с таким непониманием, будто Кир только что признался: «не так давно я был учеником хранителя, а мы спиртное не употребляем». Глянули на Кира как на пришельца. Но лезть не стали — и на том спасибо.

Разговоры новые знакомые вели скучные и непонятные. Кир, конечно, отвечал изредка, но сам понимал, что говорит невпопад. Повезло, что парни были увлечены обсуждением футбола, потому внимание на бессвязных репликах не заостряли. А вот Леся пожирала Кира взглядом, от которого сводило лопатки, и жадно ловила каждое его слово. Внимательно следила за движениями.

Одет он, что ли, как-то не так? Одернул куртку.

— О, а правду говорят, что Димон опять по Наташке сохнет? — У Леси в глазах стояло почти сопереживание. — Да и та вроде бы не против?

— Кто сказал? — хмуро уточнил Кир.

Витя с Ромой их даже не слышали. Они жарко спорили:

— А я говорю, в этом году им ни за что не выиграть чемпионат мира! — напирал Витя.

— В прошлый раз же выиграли! — отвечал Рома, комкая банку и отбрасывая её в дальний угол.

Леся ловко спрыгнула со скрипучей раскладушки и подошла к Киру походкой от бедра, встала рядом. От запаха невкусных духов заболела голова. Леся тоже глянула в окно, но без всякого интереса. Провела по стеклу кончиками пальцев, прочерчивая на пыльном полотне хаотичные линии.

— Я лично видела, — ответила не сразу, а у Кира внутри что-то оборвалось. — Они пару дней назад вечером так мило ходили под ручку туда-сюда. Ты любишь Наташу или типа того?

— Типа того.

Он ей не верил. Ни капельки. Да, они встретились, чтобы обсудить базу отдыха, но точно не держались за руки, а если даже и держались, то по-дружески.

Верить не верил, но в руке оказалась непочатая банка. Леся, словно читая мысли Кира, дернула за кольцо, открывая ту. Кир отпил, медленно, нерешительно. Отвратительная горечь ударила по горлу, после пробралась в пищевод, где завертелась ежом. Ну и гадость с привкусом дрожжей. И что в ней находят?..

Ему хватило глотка, чтобы сознание помутилось. На сердце стало чуть легче. Ревность не так сильно вгрызалась в позвоночник, как секундой ранее.

А Леся болтала безостановочно, рисуя по стеклу круги.

— Зря она так, конечно. Димон — парень нормальный, мы с детства знакомы, но ты гораздо лучше. В тебе что-то есть, знаешь ли. — Провела языком по верхней губе, чуть закусила нижнюю зубами. — Загадочное, необычное. Будь ты со мной, я бы никогда и ни с кем не шарахалась незнамо где.

Наверное, именно про таких, как Леся, и говорят: простота хуже воровства. Она так бесхитростно щебетала, будто и не видела, как помрачнел Кир, как неприятно ему слышать нехорошие вещи про самого дорогого человека на всем белом свете. Он сделал второй глоток, но горечь никуда не исчезла. Теперь она заполнила его всего. Сдавило тугим обручем виски, и злость паучьими лапами пролезла в душу.

— Слушай! — вдруг осенило девушку. — А давай отомстим! — предложила, и пальчики её пробежались по щеке Кира, запутались в его волосах. Острые ноготки щекотали кожу. Леся попыталась поцеловать Кира, но он отстранился.

— Леся, у меня есть девушка.

— У меня тоже есть парень, — хихикнула она своим надтреснутым, не девичьим голосом. — Мы ж ничего такого не сделаем, чтобы со своими расставаться. Но почему Наташе можно тебя обманывать, а тебе разок со мной поцеловаться — нельзя?

Потому что Таша не обманывает. Потому что она лучше и чище. Потому что Кир любит её, а любовь не терпит оговорок и лжи.

Потому что ради неё Кир сгорел в пожаре, а без неё ежедневно выгорал от одиночества, тлея изнутри.

— Извини, — попросил он Лесю. — Наверное, мне лучше пойти.

— Я тебе не нравлюсь? — холодно спросила та, упирая руки в бока.

— Нет. То есть нравишься, но как человек. Ты симпатичная девушка, потому оставайся со своим парнем. Ему очень повезло с тобой.

Она замолчала, и Кир решил, что его нелепого ответа достаточно для мирного окончания разговора. Он развернулся — покачивало — и направился к выходу. Под ботинками хрустело стекло.

— Ну и придурок ты безмозглый! — Леся размахнулась, и полупустая банка полетела в Кира. Вовремя отклонился, потому ударилась она о стену. Его забрызгало каплями, досталось и Роме, который разом позабыл про футбол, вскочил на ноги и начал заковыристо ругаться.

— Ты больная, что ли?! — вопил он, надвигаясь на Лесю. — Новые штаны надел!

— Это не я больная, а он! — тыкала пальцем на Кира, застывшего на пороге. Заперто. Ключи у Вити, а тот сидит, открыв рот, и ничего будто бы не понимает.

— Что он сделал? — Рома недобро уставился на Кира.

— Он... он... — Леся заревела, размазывая по лицу косметику и становясь похожей на панду. — Сказал, что я некрасивая... страшна-а-ая...

Витя наконец-то додумался отпереть дверь. В гостиную порывом ветра занесло морось и палые листья. Дышать стало чуть легче, и неприятный запах дрожжей больше не вызывал дурноты.

— Слушай, уходи по-хорошему, — посоветовал Витя шепотом. — Рома за Леську прибить готов.

— Они встречаются? — зачем-то уточнил Кир напоследок, стоя на крыльце.

— Не-е. Она ж у нас королева, на кой ей Рома. Ай, там долгая история. — Витя махнул рукой в сторону ругающихся друзей. — Бывай.

Дверь уже захлопнулась, когда изнутри донесся его голос:

— Ром, остынь. Лесь, утихни, ну. Хватит завывать. Да успокой ты её! Леся, ты красивая, но давай без истерик.

Кир пожал плечами и огородами направился к дому. М-да, прекрасно погулял. Так прекрасно, что хоть стреляйся.