Девиант

Всю ночь Айрис не могла уснуть. Все-таки узнать о том, кто ее подставил перед Шоном, возымело не тот результат, к которому она морально готовилась. Стало только хуже.

Она пыталась понять мотивы Элисон, чтобы поступить именно так. Айрис не сомневалась в словах Дрейка о симпатии девушки к Шону, тогда почему она так поступила с ним? Решила убить двух зайцев сразу, отомстив парню за отказ и Айрис за историю, невольной участницей которой она стала? Девианту оставалось только гадать.

После завтрака, все тем же составом ребята отправились в лес. Гвендолин снова осталась в Коллегии по своим делам, которые вполне можно было назвать одним именем – Дайрэм.

Любовь делает людей глупыми. Именно так Гвен объясняла тот факт, что вовсе перестала бояться раскрытия их тайной связи с преподавателем. Самое суровое наказание, которое они могли получить: увольнение Дайрэма. Девушка являлась лучшим студентом Коллегии по отделению ле́карства, уже не одно поколение ее семьи завершило это учебное заведение, потому вряд ли ее бы просто исключили.

Страх потерять мужчины – вот единственное, что она испытывала, задумываясь об их отношениях. Гвендолин понимала, что с ее стороны эти чувства – ядовитая привязанность, но побороть это она не могла. В схватке между сердцем и здравым разумом, второй всегда проигрывал, если это касалось Рэма.

Гвен и так слишком много времени боялась всего: каждого скрипа, что сопровождал ее путь в комнату; каждого взгляда, бесконтрольно брошенного ей в сторону преподавателя; каждого нечаянно оброненного слова, что могло раскрыть их тайну. И от этого девушка безумно устала. Истратив все нервные клетки, она принялась просто плыть по течению жизни. Если их отношениям суждено стать достоянием общественности – она примет это без капли смущения.

Однако такой образ жизни, как их, не позволял проводить много времени вместе. Днем они были под надзором других студентов Коллегии, а ночью зачастую боролись со сном. Потому Рэм принял решение подарить один выходной своей избраннице. Выбор его пал на воскресенье.

Он все тщательно спланировал. Прежде всего предупредил, что не будет проводить занятия в выходной, так как вынужден провести день в Нове по семейным обстоятельствам. Руководство Коллегии было весьма лояльно к такому, ведь вся внеурочная работа проводилась лишь по желанию педагогов заняться чем-то в выходной день.

Преимущество использования порталов заключалось в возможность пропасть в любое место Вселенной, в любом их миров. Только статичные порталы Канта́нты запоминали информацию о том когда, куда и какое именно создание совершило прыжок. Обойти это можно было посредством портала во флаконе или же использованием различных магических артефактов.

Дайрэм, хоть и являлся обычным преподавателем ле́карства, обладал весьма обширными знаниями, чем крайне редко кичился. Имея когда-то знакомство с ведьмаком, он знал, какие именно ингредиенты стоит смешать для портального порошка. Они были далеко не самыми редкими, однако их использование требовало соблюдения множества условий, о которых знали только ведьмовской народ. Дайрэм одолжил из запасов для алхимических экспериментов нужные ему ингредиенты и приготовил два необходимых ему флакона.

Он дал их Гвендолин, которая сначала по официальному заявлению отправилась в родной Ноттингем, а оттуда, использовав флакон с порошком, перебралась в Новый Орлеан, где обосновался ее избранник задолго до их знакомства. Второй ей предстояло, чтобы вернуться обратно в Англию. Сам же Дайрэм использовал портал в Коллегии без риска быть раскрытым, ведь он отправлялся к себе домой.

Раньше Гвендолин никогда не бывала дома у своего мрачного учителя, который предпочитал мрачность своего характера перенести также и в свой дом. Его сложно было назвать открытым, радостным. На большинство вопросов Гвен он предпочитал вообще не отвечать. Как девушка смогла позволить себе влюбиться в незнакомца? Она сама задумывалась над этим вопросом, но никогда не могла дать себе рациональный ответ. Ничего не зная о его семье, о его прошлом, о его настоящем, о многочисленных шрамах на его теле, о причинах такого закрытого поведения, о причинах, по которым Дайрэм все еще был рядом с ней, она просто плыла с ним по течению. Хоть раз в жизни она решила просто довериться и быть безрассудной, не думать ни о чем.

И проведя с мужчиной день в Новом Орлеане, с рассвета до раннего вечера, Гвен нисколько не разочаровалась в своем решении.

***

Выходные для Дрейка складывались не лучшим образом. Он настолько привык постоянно проводить время с Айрис, помогая ей осваивать разорение, что никак не мог найти себе дело в Коллегии. Да и настроение парня, тоскливое и унывное, мало воодушевляли на что-либо.

Чтобы хоть как-то развеяться, он решил посетить Мередит в Объединенном Королевстве. Однако Лори, муж его матери, вернулся из своей командировки, потому разоритель уже в субботу вечером вернулся обратно. Дрейк понимал, что им хотелось бы побыть вдвоем после продолжительной разлуки, а не развлекать его. И как бы Мередит не уговаривала его остаться до конца выходных, он оставался непреклонным.

Однако оказалось, что не только он привык постоянно проводить время в конце недели в обществе Айрис. Если ее друзья не сразу узнали о возвращениях девушки в компании Дрейка, так как сидели в комнатах, парню же повезло меньше. Хотя назвать друзьями тех, с кем он когда-то общался, было бы оскорблением для парня.

Прогуливая по полупустой Коллегии в поисках чего-то, что привлечет его внимание, Дрейк наткнулся в главном зале на компанию, которая теперь была ему настолько противна, что и смотреть на них не хотелось. Однако Элисон, бывшая там, не могла ему позволить пройти мимо.

— Надо же, какие люди! Да и без страшненькой и тупенькой преобразовательницы под боком! Это ли не чудо? – воскликнула блондинка, пытаясь говорить твердым голосом, ей это удавалось, вокруг нее послышался смех, фальшивый, как и вся разорительница.

Девушка сидела в холле со своими друзьями. Время, когда он считал их и своими теперь казалось таким далеким, хотя еще месяц назад было чувство, что не прошло и пары дней. Слишком много событий произошло в его жизни, что сдвинули этих теперь неприятных ему магов в хронологической линии так далеко, насколько это было возможно.

— Элис, Элли, Мэтт, Стив, Кэрри, Жаннет, – назвал протяжно всех поименно Дрейк, окидывая каждого совершенно безразличным взглядом, что можно было расценить, как презрение к сидевшим. – Надо же, какие люди, да и все в той же мерзкой и... ядовитой компании. Ничего не меняется.

— Зато твоя жизнь изменилась, – сказал Мэтт, оскорбленный его словами. – Мы, разорители, теперь неровня тебе, Дрейк? Слишком тупые для тебя? А то если так, я найду способ поменять себе соседа.

— Да делай ты, что хочешь, – ответил совершенно безразлично, ставший жертвой этих глупых попыток напасть на него, Дрейк, закатив свои серые глаза. – А я буду делать то, что хочу я. Потому что могу, чем не может похвастаться большинство из вас, ребят. Зазнайка, – проговорил парень, показав пальцем на длинноволосую Жаннет, что, несмотря на французское имя, выбранное отцом, унаследовала внешность матери, что была японкой. – Приспособленник, – на этот раз направление указательного пальца было обращено к соседу Дрейка – Мэтту. – Жалкий плагиат, – очередь пухленькой, светловолосой Кэрри, которая была по прическе, макияжу и стилю одежды похожа на Элисон. – Поддакивальщик, – Стив, залился краской, он хотел было вскочить и возразить, но сидевшая рядом Элисон, что так забвенно смотрела на своего бывшего парня и слушала, дожидаясь своей очереди, остановила его, всего лишь подняв руку, ни на минуту не оторвав взгляд от Дрейка. – Тихая фрейлина, что всегда рядом, на фоне которой выглядит лучше, – Элли немного обиженно потупила свой взгляд в пол. – Причем она ведь даже не разорительница, а лекарь. Ну и как же без глупой блондинки с завышенной самооценкой, с чего-то решившей, что все должно быть для нее и во имя нее.

— Фу, Харрисон, как низко ты плаваешь, – ухмыляясь проговорила Элисон, встала и обошла его вокруг. – Попытка славная, но слабовата. Ты меня слишком плохо...

— Знаю? Верно, я ведь не Шон Брук, – разорительница в миг побелела, что означало одно: Дрейк нашел ее слабое место, потому продолжил давить. – Как забавно, что он был единственным, на ком твое ледяное сердце ёкнуло. И ты решила быть с ним откровенной... да только такая тварь, как ты, не нужна абсолютно никому. Твоей любви на двоих не хватило, сколько бы ты не старалась.

— Да как ты смеешь!? – завопила Элисон во весь голос.

Осознание того, что ее большой секрет так просто вылился наружу, раскрылся людям, которые раньше не видели ее побежденной никогда, чем принизил авторитет; секрет, который она так тщательно скрывала и хотела бы скрывать дальше; секрет, раскрытие которого она не попыталась остановить и не дала сделать другим. Элис постаралась вернуть себе самообладание и выглядеть спокойной, а затем добавила:

— Нда-а-а. Сложно враждовать с бывшим парнем – ты знаешь точки, по которым меня стоит бить, – она направилась к лестнице на второй этаж и вся ее «свита» тут же ринулась следом.

— В том и проблема была наших отношений, Элис. Все точки, что доставляют тебе боль, заставили меня разорвать их, – повысив голос, завершил Дрейк.

Данная стычка испортила все настроение парню, потому он решил изменить свой маршрут и вернуться в комнату, чтобы почитать очередную книгу. Такая своего рода победа доставила ему удовольствие, но лишь слегка. Осознание, что и ему теперь не светит спокойная жизнь, как и Айрис, весьма удручала.

***

Для девианта и ее компаньонов день выдался весьма спокойным. Они отправились в Лунный Лес, чтобы Айрис могла покорять силы мистификатора. К разговору о том, что произошло ночью, никто не желал возвращаться. Потому в основном в Лесу была полная тишина, успокаивающая и умиротворяющая – то, что надо для тренировок девушки.

Закончив занятие незадолго до отбоя, ребята вернулись в Коллегию. Если до этого их соседи по договоренности прикрывали ушедших магов, то во второй вечер провернуть этот трюк было бы сложно. Проверяющие могли что-то заподозрить. К тому же стоило сделать уроки на понедельник.

Айрис удивилась, что Гвендолин все еще не вернулась. Однако она решила, что не будет слишком сильно беспокоиться и сделает для подруги то же, что и она столько времени делала для нее: прикроет. Теперь, освоив некоторые заклинания мистификации, сделать это было не так и сложно.

Завершив выполнение домашнего задания, Айрис решила продолжить изучение Бэсфорда. В последнее время под давлением обстоятельств и образовательного процесса в Коллегии, удавалось это не так часто.

Девушка как раз дошла страниц, посвященных тем, кто хотел ее убить. Она сидела за письменным столом и читала при тусклом свете настольной лампы. Больше всего ее внимание привлекла зарисовка какого-то странного символа. Это не было похоже на татуировку, но это был какой-то узор, словно иероглиф. По этой отметке на лопатке можно было легко определить, что создание принадлежит Клану Тьмы. Это было визитной карточкой в их элитный клуб – клеймо, а боль – плата за проход.

В тот момент, когда Айрис погрузилась в чтение с головой, в ее комнату заглянула Гвендолин, только что пришедшая с некоторого рода свидания. Она хотела поделиться своими радостными впечатлениями с подругой, от которой уже практически ничего не скрывала, после ее душевного излияния о силах.

— Чего ты там читаешь? Все свою болтливую и саркастическую книжку? – пошутила Гвен, облокотившись на проход.

— Вообще-то я не только говорю, но и все слышу! – обиженно заметил Форд, но обе девушки пропустили его слова мимо ушей.

— О, с возвращением! Представляешь, оказывается, если кто-то захочет присоединиться к печально известному нам союзу, который больше вслух не называем, надо не только доказать свою верность, убив дорогого тебе человека, но еще и позволить себя заклеймить! Первого им недостаточно. Они заставляют испытать и моральную боль, и физическую! Вот что за создания такие бесчувственные?!

— Заклеймить, говоришь? – уточнила Гвен, направившись ближе к Айрис, чтобы посмотреть, о каком именно клейме говорится. Сомнение и страх уже тогда захватили ее душу, но в ней также теплилась надежда, что ее подозрение не оправдается.

— Ага, вот смотри. Какой-то странный символ. Шестиконечная звезда, наверное. А зигзаг, что делит его пополам, напоминает мне змею.... Ты что думаешь?

— Я думаю... – начала девушка после паузы, во время которой сердце ее упало в пятки, дыхание сперло, и Гвен словно превратилась на мгновение в статую, – что у нас проблемы гораздо больше, чем ты только могла предполагать. Больше, чем мы все могли предполагать. О Боже мой... Прости, Айрис! Не подумай, что я тебя предала, я не знала ведь, что это за клеймо! А когда спрашивала, он ничего не говорил! Господи, они знают, что это ты! Он использовал меня....

— Гвендолин Джойс Са́рксон! – воскликнула, подскочив с места, Айрис, у которой от начавшейся истерики подруги, от ее нескончаемой речи начала пухнуть голова. – Успокойся! И постарайся рассказать человеческим языком, что случилось. Какие проблемы? Кто тебя предал? Ты видела у кого-то в Коллегии такой символ?

— Да, Айрис... – Гвен не хватало воздуха, она часто дышала. – К несчастью... я видела его уже ранее... у Рэма....

После того, как лекарь выдавила из себя последние слова, она просто упала на кровать Айрис и начала безостановочно рыдать. Подруга потратила полночи, чтобы успокоить Гвен. Она ничего не говорила, только слушала. Слушала возмущения девушки, слушала ее бесконечные укоры себя, ее постоянные извинения. Айрис просто была рядом, зная, как это было в тот момент необходимо.