Глава 10. Настоящая?
Весь воскресный день я лежала на кровати и занималась ничегонеделанием. Конечно, мне было скучно, даже ходила в магазин, чтобы развеяться, но ничего не помогало. Я чувствовала себя ужасно, и причина в этом — сама я. Ладно, и из-за Мерта тоже, даже если он не в курсе происходящего. Но, собственно говоря, не он нагрубил матери, в отличие от меня. Все эти два дня я не могла собраться, потому что, видя, как мама игнорирует меня, я поняла, что сильно задела ее.
И вот сегодня я наконец серьезно настроилась. Встав также четко по плану в пять утра, когда отца нет, а Али точно спит, я решила спуститься вниз.
Я встала так рано, потому что знала, что мама не спит, поэтому мой план должен пройти идеально, если, конечно, она вообще простит меня.
Когда я собиралась спускаться вниз и потянула ручку двери, то услышала, как на телефон пришло уведомление. Зная собственное любопытство, я пошла разблокировать его, чтобы глянуть, кто это.
Неизвестный номер: Это Белинда. Пишу, чтобы узнать, как твой нос.
Я нахмурилась, но стала печатать.
Самия: Нормально, хотя синяки останутся со мной неделю.
Белинда: Хорошо, а то я переживала, что за мной придут твои братья и побьют.
Саркастично рассмеявшись, я снова стала печатать.
Самия: Как это?
Белинда: Ну, ваши братья ведь супер-гипер заботятся о вас.
Самия: Да, но они не трогают девчонок, поэтому можешь расслабиться.
После моего сообщения она стала печатать, но наверху экрана всплыло другое сообщение от другого человека. Точнее, от Мерта, поэтому я молча, вернее, мысленно, извинилась перед Белиндой и зашла в чат с ним.
Мерт: Сами? Ты тут?
Самия: Да.
Мерт: Как твой нос? Вчера не смог написать.
Самия: Нормально.
Я не понимала, почему отвечаю так, словно обиделась на него, хотя он толком ничего и не сделал. В последнее время я совсем не понимаю себя.
Мерт: Всё в порядке?
Самия: Да.
Мерт: смайлик с прищуренными глазами
Я улыбнулась, представив, как он щурится.
Мерт: Если так, то могу я снова надеяться на совместную игру?
Я выключила телефон и бросила его в кровать, словно он обжег меня. Мне очень хотелось ответить, но дала себе время подумать, хотя сердце в бешеном ритме качало кровь.
Я играла с ним в футбол, когда мне было двенадцать, но тогда у нас не было таких отношений. Отношения ли это?
Но я встряхнула головой и, наконец, не откладывая извинения, решительно открыла дверь и вышла из комнаты, осторожно закрыв дверь после себя. По пути, поглаживая поручень лестницы, я репетировала слова для предстоящей беседы с мамой.
А про Белинду я забыла. Решив, что отвечу ей после всего этого, я наконец дошла до порога кухни и, тихо открыв дверь, вошла внутрь. Мама сидела за столом и смотрела свой турецкий сериал. Заметив меня, она равнодушно спросила:
— Что будешь на завтрак?
Я присела рядом с ней и некоторое время наблюдала за тем, как она смотрит сериал, названия которого я не знала. На экране рыжеволосая женщина ругалась с пожилым мужчиной, который с трудом стоял на ногах.
Мысленно вздохнув, я повернулась к ней и заговорила:
— Прости за то...
Она молчала, глядя на экран планшета, но после моих слов она выключила сериал и повернулась ко мне, обратив всё свое внимание на меня.
— Ты правда так думаешь? — спросила она, и, как все эти дни, ее грусть по-прежнему была с ней.
— Нет, просто я была огорчена.
Она подняла руку и нежно погладила меня по волосам, пока я улыбалась ей, проникаясь в ее нежные касания. Я даже почувствовала себя маленькой Самией.
— Я хочу, чтобы ты поладила с Гёкче.
— Зачем? — тихо прошептала я, глядя на проникающий утренний свет, который обнажал мельчайшие частицы пыли, попадающие на поверхность стола.
— Я хочу, чтобы она стала нашей невесткой в будущем.
— Что? — недоумевала я и уставилась на мать с расширенными глазами. — Для брата?
— Да, у тебя ведь только один брат, — шутливо ответила мама и встала, чтобы закрыть окно, потому что ветер усиливался, расшатывая шторы.
— А что он сам говорит?
— Я ему пока не сообщала.
— А если он не согласится? — спросила я и тоже встала.
— Тогда я всё отменю, но ты не говори Гёкче, чтобы не обидеть ее, если Али не согласится.
Я кивнула, продолжая обдумывать ее слова. Не знаю почему, но я была уверена, что Али откажется. К тому же помню, как он говорил, что хочет сам выбрать для себя жену.
Однако маме об этом я решила умолчать и, сделав вид, будто ничего не произошло, словно не узнала что-то шокирующее, прислонилась к столу. И поэтому прямо мне в лицо были направлены лучи утреннего солнца. Щурясь из-за этого, я скрестила руки на груди.
— Гёкче обидела тебя? Поэтому ты так расстроилась? — неожиданно спросила она.
— Что? — в ответ произнесла я, словно не понимала, о чем она говорит.
— После того как вы поговорили, ты была сама не своя. Поэтому нагрубила мне. Она обидела тебя? Что-то сказала?
— Нет, просто... Я не хотела идти к девочкам. И еще был тяжелый день, поэтому я была зла на всех, — солгала я, потому что причина вовсе не в этом. — Так теперь всё в порядке? Ты не будешь бросать на меня обиженные взгляды?
Улыбнувшись самой любимой для меня улыбкой, она раскрыла руки для объятий.
— Иди ко мне.
Я, конечно же, смутилась, потому что была уже взрослой для всего этого, но все равно приблизилась к ней и уткнулась ей в плечо.
Погладив меня по спине, она тихо прошептала:
— Почему ты так рано встала? Только пять утра.
— Я хочу зайти в магазин и перед этим встретиться с Мертом.
Она крепко сжимала меня в своих объятиях.
— Будь осторожна, смотри, чтобы твой нос снова не пострадал.
После этого она так же тихо рассмеялась и, отстранившись от меня, заглянула в глаза, в то время как я смотрела на ее прекрасное лицо, которое сияло от улыбки. Её глаза, в которых отражался солнечный свет, были похожи на расплавленный шоколад.
Улыбнувшись в ответ, я поцеловала её в щёку и направилась к выходу из кухни.
Поднявшись наверх, я взяла телефон и рюкзак, в котором лежало несколько тетрадей. (Большинство моих книг были в шкафчике). Надев сарафан тёмно-бежевого цвета, я дополнила образ белыми свободными брюками, потому что у сарафана с двух сторон имелся разрез, который заканчивался на высоте колен. На голове я завязала шарф светло-бежевого цвета.
Попрощавшись с мамой, я вышла из дома.
Достав телефон из переднего кармана сарафана, я решила ответить Белинде, которая, наверное, переименовала себя в «Хатико».
Белинда: Окей, сегодня ты придешь в школу?
Самия: Ага.
Меня совсем не радовала её заинтересованность. В голове крутились мысли: «Почему она спросила про мой нос? Хочет втереться в доверие, чтобы потом предать? Что, если будет издеваться надо мной в присутствии Лендена?»
Возможно, я слишком сильно накручиваю себя, но, когда почти все в школе меня ненавидят, я не могу не задаваться такими вопросами.
Я посмотрела на небо и увидела, что солнце уже высоко и его лучи стали ярче. Но воздух ещё не успел прогреться, поэтому было прохладно.
Когда я, пытаясь укрыться от палящего солнца, дошла до небольшой площадки, я не обнаружила его. Снова нащупав телефон в кармане, я решила написать.
Самия: Я согласна встретиться. Можешь прийти прямо сейчас? Я уже на поле.
Он не посмотрел сообщения, потому что его не было в сети около часа. Но как только я приняла решение выключить телефон, он появился в сети. И я тут же остановилась, ожидая от него ответа. Вернее, положительного ответа.
Разочаровав меня, он просто ответил:
Мерт: Сейчас никак, очень занят, может, завтра?
Самия: Хорошо, но точно не уверена, посмотрю.
Мерт: Удачи с учебой, Сами.
Самия: Спасибо, и тебе.
Наконец я выключила телефон, села на скамейку и стала смотреть на пустое поле, залитое солнечным светом.
Солнечные лучи освещали всё пространство. Но на небольшие ворота падали тени от прожекторов, расположенных по периметру поля, которые включались в ночное время.
Просидев так, словно в трансе, минут пятнадцать, я поднялась и поплелась в магазин. Дорога казалась бесконечной, и когда я добралась до цели и взглянула на часы, меня пронзил возмущенный вздох. Всего сорок пять минут... Впереди целая вечность.
И что я буду делать всё это время?
С этой навязчивой мыслью я вошла в магазин и, купив фисташковое мороженое по цене, достойной зарплаты самого Роналдо, вышла с твердым намерением добраться до школы, как бы рано ни было. Ее двери всегда открыты для фанатов кружков, чьи страстные мольбы о продлении занятий наконец-то были услышаны учителями и директором. Теперь расписание изменилось, и жаждущие знаний должны были вставать ни свет ни заря.
Альхамдулиллягь, мне не нужно жертвовать сном. Поэтому я нечасто выбиралась из постели так рано, но сегодня теплилась надежда увидеть Мерта. И время тянулось мучительно медленно.
Решение пришло внезапно – я присоединюсь к кружку рисования. В последние выходные дни он стал моим убежищем.
И вот, решительно шагая в сторону школы, я достигла точки назначения спустя полчаса, хотя и шла широкими и спешными шагами. Просто инстинктивно, так как в обычные дни я едва успевала дойти до школы до того, как учитель заходил в класс.
С презрительным видом потянув на себя ручку двери в класс рисования, я вошла. Пять пар глаз устремились на меня. Не обращая внимания на любопытство, я направилась к последней парте. Только когда все снова погрузились в свои рисунки, я огляделась и поняла – Белинды нет.
Желания рисовать не было. Просидев несколько мучительно неловких минут, я поднялась и тихонько вышла. Я надеялась увидеть Белинду, мою компаньонку по кружку. Но мои ожидания рухнули, и я решила совершить двухракаатный намаз «Ад-Духа»* в одном из пустых кабинетов.
Поднявшись на второй этаж, я прикрыла глаза от яркого солнечного света, проникавшего в коридор. Школьное здание было обширным и вмещало более тысячи учеников. Разделенное на четыре этажа, оно содержало восемь классов на каждом. Интерьер коридоров был выполнен в светло-серых и бежевых тонах, с рулонными шторами, задернутыми для лучшего освещения.
Поднимаясь на третий этаж, я почувствовала едва уловимый запах хлора, который вызвал у меня отвращение из-за моей чувствительности к запахам. Но со временем запах стал более приемлемым для моего обоняния.
Пройдя по коридору, я направилась в пустующий кабинет труда, наслаждаясь видом ярко-зеленой листвы вишневого дерева, уже раскрывшего свои цветы в ожидании лета. Слабый ветерок едва заметно колебал ветви дерева, заставляя опадать увядшие лепестки цветов.
Снова обратив свой взгляд на дверь, я резко распахнула ее. И первое, кого я заметила, это Белинда и Николас, которые стояли напротив друг друга на смущающем расстоянии.
Они оба повернулись ко мне. В глазах Белинды плескался испуг и удивление, а Николас сохранял равнодушное выражение, хотя мне показалось, что и его взгляд тронуло легкое изумление.
Хитро улыбнувшись им обоим, которые резко отошли друг от друга при виде меня, я громко и уверенно, словно ожидала увидеть нечто подобное, хотя и была заметно удивлена сложившейся ситуации, спросила:
— Свидание, значит?
—— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
*Молитва «Ад-Духа» — это необязательная молитва, которую можно совершать по желанию в период от рассвета до полудня. Если совершить эту молитву позже указанного времени, она не будет засчитана.