Глава 3
В ДАННОЙ ГЛАВЕ ПРИСУТСТВУЮТ ПОЯСНИТЕЛЬНЫЕ СНОСКИ.
ОНИ БУДУТ УКАЗАНЫ В КОНЦЕ ГЛАВЫ.
На улице сегодня стоял теплый вечер, поэтому я захватила книгу «Гордость и предубеждение» и вышла в сад. Легкий ветерок развивал шелковистые волосы, принося приятный аромат цветущих абрикосовых деревьев. Я качалась на паутинке, купаясь в последних лучах сегодняшнего солнца под щебетания птиц.
Звонок телефона привлек мое внимание, заставив отвлечься от эмоционального монолога мистера Дарси.
— Привет, Коул, — улыбнулась я, чуть пристав на локте.
— Что делаешь?
— Из комнаты погода выглядела так хорошо, и я решила выйти в сад.
— Может, прогуляемся?
— К сожалению, я не могу, — вздохнула я, прикрыв глаза, — просто родители скоро должны вернуться с работы, а я еще ничего не приготовила к ужину.
На самом деле, это была правда. Но, если бы не эта причина, даже самой себе не хватало смелости признаться, хотелось ли мне встретиться с ним или нет. С той ночи, как мы в последний раз общались с Коулом, прошло около недели, и все это время мысленно я возвращалась к тому разговору. Воспоминания сказывались на мне мягкой улыбкой на губах, легкой задумчивостью и чем-то еще...пока нераспознанным мной.
— Без проблем, в другой раз, — закончил Коул и отключился, оставив меня в круговороте собственных мыслей.
Несмотря, на наши близкие отношения с моим другом детства и, по совместительству, соседом, во двор которого выходили окна моей комнаты, между нами была многолетняя проблема, решение которой никак от нас, детей, не зависело. Когда мы еще учились в средней школе, между нашими родителями произошла серьезная ссора. Даже так: это был настоящий скандал — настолько громкий, что дело дошло до суда. Я бы не сказала, что они стали врагами, но теперь едва могли переносить присутствие друг друга.
В нашей семье мы старались не поднимать темы, связанные с их семьей, и разговоры о наших соседях возникали крайне редко.
Мне никогда не запрещали дружить с Коулом, но, сравнивая с моими другими друзьями, моя семья никогда не спрашивала о нем и не интересовалась ничем, связанным с ним. Мои родители всегда старались разделять взрослых и детей, поэтому ребят и нас с сестрой они не вмешивали в их разборки, чего, к сожалению, я не сказала бы о родителях Коула. Сколько себя помню, его отец вечно был в разъездах, поэтому он со своими сестричками и братом остались на воспитании бабушки и дедушки — родителях его папы, которые не могли терпеть не только наших родителей, но и нас с Мэгги. Я даже помню, когда мы с Коулом еще были детьми и резвились на улице, позвонила их бабушка, говоря, что уже слишком поздно и им пора домой. К сожалению, тогда я сидела рядом с Коулом и слышала все, что она сказала ему. Женщина была возмущена тем, с какой вообще совестью парни сидели в моем обществе и не стыдно ли им. Помню, тогда Коулу было очень неудобно передо мной, он сразу же встал и отошел от меня, чтоб я ничего не слышала, но было уже поздно.
Немного еще покупавшись в солнечных ваннах, я зашла в дом и начала готовиться к ужину. Мэг мне помогала: пока она пыталась резать овощи для салата детским ножиком, я замариновала рыбу и поставила ее запекаться. Потом помогла малышке с салатом и приступила к сервировке стола.
Когда родители приехали, мы с сестрой накрыли все блюда к ужину, приглашая маму и папу к столу.
Я уже лежала у себя в комнате и слушала музыку в наушниках, разглядывая звездное небо. Я интересовалась астрономией с малых лет, поэтому всегда пыталась выискать различные созвездия на ночном полотне: Большая Медведица, Орион, Большой Пес, Кассиопея, Киль, Пегас... Каждый раз находя новые, я не могла не радоваться своим результатам.
Вдруг мне пришло сообщение:
От: Коул
Спишь?
Я улыбнулась, быстро набирая ответ.
Я: Нет, а ты?)
Коул: Ха-ха-ха, я тоже.
И все?
Что-то внутри сжалось в нетерпении. Пальцы потянулись к дисплею, когда на экране высветилось новое сообщение.
Коул: Что делаешь?
Я: Рассматриваю созвездия. А ты?
Коул: Я стою у твоего дома.
В животе встрепенулось что-то, незнакомое мне. Будто кто-то прошелся мягким перышком по всем внутренним органам, перехватывая дыхание. Сердце пропустило глухой удар, выстукивая ускоряющийся ритм в ребра.
Коул: Выйдешь ко мне, Мия?
Сложно было бы описать на словах, насколько это было неожиданным для меня. Ни один парень не отваживался прийти так поздно к моему дому и предлагать выйти к нему. Но, конечно, Коул же был не обычным парнем. К тому же, к нему у меня всегда было особое отношение. Кого обманывать?
Я: Шутишь? Ты же знаешь ответ.
У меня были строгие родители, поэтому, как бы сильно я не хотела, это было невозможно. И сейчас я ненавидела это чувство больше, чем когда-либо. Будто невидимая рука удерживала меня на месте, не позволяя сделать то, что хотелось на самом деле. Она напоминала, что есть выстроенные правила, которым я всегда следовала, и именно сейчас больше всего на свете мне хотелось переступить через них и быть, как никогда, неправильной.
Ну, почему так несправедливо?
Коул: Да.
Ответ «да».
Я разочарованно закатила глаза, надув губы. Если честно, то хотелось топнуть ногой от негодования.
Я: Нет, я не могу, уже слишком поздно.
Я тыкнула на «отправить» и приложила телефон к груди, прикрыв глаза. Меня захлестнуло что-то грустное...опустошающее, и я не могла найти объяснения этому чувству. Я знала, что точно бы вышла к Коулу, если бы родители были на каком-то мероприятии или в отъезде. Но, как назло, все были дома. Фыркнув от собственных мыслей, роящихся в моей голове, я сложила руки на груди и оперлась на изголовье кровати.
Коул: Тогда подойди хотя бы к окну. Увижу тебя.
С широкой улыбкой на губах я прокралась на цыпочках в зал, окна которого выходили на дорогу, и увидела Коула. Он правда стоял около моего дома. Я прикрыла рот рукой, чтобы приглушить тихое хихиканье, чувствуя, как горячий румянец поднимается от щек к самым кончикам ушей.
Господи, мне шестнадцать лет, и я не могу выйти на улицу к своему другу! Или не другу? Друг бы приходил ночью к моему дому, просто чтоб увидеть меня? Не знаю. Как сказала бы Скарлетт: «Подумаю об этом завтра».
Я: Видишь меня?
Коул: Нет. Помаши.
Я помахала ему, уже понимая, что вряд ли он меня видел, но надежда ведь умирает последней? В комнате было темно, а свет я включить не могла, иначе привлекла бы внимание родителей, поэтому, пока махала Коулу, мысленно стала перебирать варианты, как он мог бы увидеть меня.
Я: Помахала. Увидел?
Коул: Нет.
Черт. Ладно.
Я: Смотри сейчас только на окно, не отводи взгляд.
Я поставила максимальную яркость на телефоне и помахала светящимся экраном, тем самым позволяя ему видеть движение моей руки. Коул ответил тем же,
а я просто стояла и улыбалась, как маленькая девочка, которой подарили игрушку, выигранную папой в тире.
Я уже вернулась к себе в комнату, когда мой телефон снова засветился:
Коул: Чувствую себя первоклассником в первый день в школе, который машет Маме со стульчика.
Какой же он милый...
Я улыбнулась, закусив губу, и плюхнулась на кровать, потому что дрожащие ноги уже не удерживали меня.
Я: Что на тебя нашло?
Коул: Не знаю, просто проходил мимо и подумал о тебе.
Я: Понятно.
Ничего не понятно. Что это значит? После того разговора что-то изменилось? В нем? Во мне? Между нами? Он тоже соскучился? Он тоже думал обо мне в эти дни? Это что-то больше, чем просто дружба или я придумываю? Это просто приятельский знак внимания? Не знаю. Не хочу об этом думать. Не сейчас.
Я: Ты все путаешь.
В моей голове.
Коул: Я не хотел этого.
Не хотел.
Я ничего не ответила, и Коул больше ничего не написал.
Я больше не хотела слушать музыку, но и уснуть уже не смогла, потому что в голове было слишком много мыслей. Я лежала, смотрела на звезды и думала о высоком брюнете...с карими глазами...пухлыми губами...слегка курчавыми волосами... Я думала о Коуле. Думала о своем друге, который никогда мне не нравился...который в детстве признавался мне в любви, но я его грубо отшивала.
А сейчас... Сейчас это было какое-то другое чувство. Сейчас я бы выбежала к нему на улицу в пижаме. Сейчас я бы сидела с ним там, около дома, и вместе с ним смотрела бы на звезды, обсуждая все нас свете.
Сейчас все было по-другому, и я не знала, хорошо это или плохо.
Гордость и предубеждение — знаменитый роман английской писательницы Джейн Остин. Это произведение, одно из самых известных в литературе 19 века, исследует вопросы социальных классов, брака, морали и личных предрассудков.
Мистер Дарси — главный герой романа «Гордость и предубеждение», аристократ с суровой внешностью и благородным сердцем.
Скарлетт О'Хара — главная героиня романа "Унесенные ветром" Маргарет Митчелл. Скарлетт — сильная и независимая женщина, пережившая жестокие изменения в жизни из-за гражданской войны в США и последующей реконструкции Юга.