Ликорис

Прошло еще два месяца, прежде чем Рена решилась на это путешествие. Она держала в руках свой чемодан и всё смотрела на дом впереди. Не очень большой по её меркам, но светлый и уютный. Сад был в разгаре цветения, девушка чувствовала приятный аромат цветов, смешивающийся с солоноватым запахом моря. И даже слышала шум волн.

Неуверенный шаг к дому, по гравию. Эстре шумно выдохнула. Её собранные в пучок волосы совсем растрепались от поездки. Ладони потели то ли от жары, то ли от волнения.

Рена кинула взгляд на высокие пальмы, что росли по периметру территории, и прислушалась к звукам в особняке.

- Рена? – тихо раздался сзади мужской голос.

Девушка резко обернулась, встречаясь взглядом с такими же темными глазами, как у нее самой. Она улыбнулась.

Престарелый высокий мужчина отпустил пакеты и резво заковылял в объятия дочери. Она вдохнула его запах, утыкаясь в плечо. Даже сейчас отец сильно превосходил её по росту, и Эстре чувствовала себя маленькой. Не только физически.

- Почему ты не сказала, что приедешь? – мужчина похлопал её по плечу и взял пакеты. – Мама будет в шоке.

Рена продолжала улыбаться, даже когда рука отца прикоснулась к шрамам на спине.

- Это было спонтанно, - призналась она, входя в дом.

Столько света не было даже в её квартире с панорамными окнами. Девушка была здесь в последний раз еще до окончания войны. Казалось, что изменилось всё и при этом ничего.

Первый этаж по-прежнему не разделялся на комнаты. Кухня совмещалась с широкой гостиной, а гостиная с прихожей. Ветер трепал белые тюли на окнах и дверях, пахло свежими фруктами и свежестью.

С кухни вышла черноволосая женщина, похорошевшая еще больше с тех пор, как Эстре приезжала в прошлый раз. Она, несомненно, постарела, но зелено-голубые глаза сияли. Особенно, когда она увидела дочь.

- Рена! – воскликнула мама, сжимая девушку в теплых руках. – Боже, как ты красива, Рена! Андрес, ты заметил? Просто великолепна.

Женщина с гордостью рассматривала Эстре, пока та широко улыбалась и прятала за спиной шрамированные кисти рук.

- Ты почти не звонишь и не пишешь, - упрекнула Ларея свою дочь, хоть взгляд и оставался теплым. – Разве это допустимо?

Рена покосилась на отца, ища в нем помощи, но он лишь нагловато ухмыльнулся и сложил руки на груди.

- У меня много работы, и разные часовые пояса, ты же знаешь, мам, - поморщилась девушка.

Ларея цокнула языком и потащила Рену на кухню. Она всё говорила и говорила обо всём, что здесь было. Показывала дочери цветы, которые стали её страстью, новые ковры и вазы. Эстре примечала все мелочи, которые сигнализировали бы о несчастье родителей, но они были абсолютно счастливы и довольны жизнью. Лишь раз взгляд матери омрачился грустью – когда она сообщила о смерти их пса.

- А что у тебя? – выдохнул Андрес, снова касаясь плеча Рены, словно всё еще не мог поверить в то, что она приехала. – Надеюсь, ты бы сообщила нам, если бы вышла замуж?

Ларея шикнула на мужа.

- Пап, я не замужем, - успокоила Андреса Эстре. – И даже не близка к этому.

Мама поджала губы, будто вспоминая о смерти Филиппа. Он им не особо нравился, но слышать о его гибели всё равно было страшно. Как и о гибели любого другого. Родители звонили Рене каждый день в тот период, чтобы хоть как-то поддержать. Поэтому Ларея считала тему замужества пока неуместной.

- Всё же тебя окружает множество мужчин, - осторожно сказал Андрес. – И мне это по-прежнему не нравится.

- Мне тоже, - подмигнула девушка. – Но женщин у власти почти нет, потому у меня нет выбора.

- А как же простые девушки? – вклинилась Ларея, накладывая дочери поесть. – Или это уже ниже твоего достоинства?

Рена наградила женщину аккуратной улыбкой.

- Дело не в достоинстве, - ответила она. – Точно не в этом. Но, когда ты решаешь проблемы мирового масштаба, разговоры о косметике и мужчинах становятся...скучными и неуместными. У меня есть Каст, Эвелина и пара других мужчин. Этого достаточно.

Родители мгновенно замерли и вперили в дочь недоуменные взгляды.

- Каст? – тихо переспросила Ларея. – Наш Каст? Беккер?

В глазах женщины читались недоверие наравне с надеждой. Вся семья знала Каста. И это всегда было больше, чем знание. Это была вера в то, что однажды Рена выйдет за него замуж. Они любили парня. Когда-то Эстре шутила, что её родители любят его сильнее родной дочери.

Девушка кивнула.

- Он стал генералом, я пригласила его к себе в компанию, - Рена вздохнула. – Когда Валерио свалил, Каст стал выполнять его работу. Еще он трудится в отделе разработок и представляет интересы президента.

Эстре заткнулась.

Сейчас она осознала, что гордится им. Раньше ей нравилось напоминать ему о том, насколько он ниже её по значимости. Но теперь Рена поняла, что Беккер вовсе не был ниже. Он имел значимую власть и в компании, и в правительстве, и на любой военной базе. Именно на него смотрели в первую очередь, даже Харисс, а потом уже на Эстре. Просто Каст молчал об этом, не показывал всю свою авторитетность.

- Мой мальчик, - широко улыбнулась Ларея, но её улыбка мгновенно сникла. – И... вы не вместе?

- Нет, - покачала головой Рена. – Слишком сильно запутался клубок наших взаимоотношений.

Слишком сильно били они друг по другу, стирая любую возможную искорку между ними. Слишком боялись повторения опыта.

- Мне кажется, ты любишь его, - тихо сказала женщина, вглядываясь в спокойное лицо дочери. – Всегда любила. И я никогда не поверю в то, что это не взаимно.

Громкие слова, учитывая то, как Каст и Эстре огрызались друг на друга, хоть и в последнее время их взаимоотношения устаканились.

Рена не верила в любовь между ними, но знала, что Беккер сидит у неё под кожей. Где-то между сердцем и душой. Он застрял там, как самая большая ошибка или мания. Рена верила в то, что Каст не предаст её и разорвет глотку любому за девушку. И она бы сама поступила так же.

Эстре простодушно пожала плечами.

Родители еще долго осыпали её вопросами о работе и личной жизни, что-то рассказывали сами, а где-то просто улыбались. Через час девушка уже чувствовала легкое недомогание из-за смены часовых поясов и отправилась в отведенную для неё комнату, на втором этаже.

Распахнув дверь, Рена замерла. Сущность внутри издала что-то вроде звука удивления.

Эта спальня была точной копией её родной комнаты в провинции. На широкой кровати лежал мягкий пятнистый плед, на стене рядом висело множество снимков девушки с её друзьями. На одном из них, Валерио делает вид, что собирается укусить Эстре за плечо, по другую сторону стоит Каст, делая вид, что он ошеломлен этим поступком. А сама Рена с короткими черными волосами широко улыбается и смотрит в камеру. Её глаза так сияют от чистого счастья, что нынешняя Эстре покрылась мурашками.

Здесь было много снимков с Кастом: где они целуются, валяют дурака и просто смотрят в камеру. Много снимков и с подругами. Она помнила все эти моменты, но давно не вспоминала.

Напротив кровати стоял большой шкаф, пустой сейчас. Рядом письменный стол со стопками блокнотов и тетрадей. А над ним лучшие портреты, что когда-либо рисовала девушка. Они уже не выглядели свежими, но были по-прежнему красивы. Аккуратные штрихи всё еще отчетливо просматривались.

Возможно, если бы не война, Рена смогла бы стать искусной художницей. Однако, реалии таковы, что девушка уже много лет не держала в руках профессиональные художественные карандаши, и ее руки много лет не пачкались от грифеля.

Брюнетка вздохнула, еще раз оглядевшись, и разобрала содержимое чемодана. Она предалась легкой грусти.

Взрослеть ей никогда не хотелось. И детства совершенно не хватало. Но бежать вперед она продолжала, потому что обратного пути уже не было.

Да и если бы он был, Рена Эстре всё равно бы им не пошла.