26. Дом
Рождественские каникулы приближались с неизбежностью конца света. Гарри провел много времени на занятиях и в гостиной Хаффлпаффа, потому что уйти в Выручай-комнату не позволяло пристальное внимание студентов и преподавателей.
«Пророк» писал о Дамблдоре целую неделю. Броские фотографии, граничащие с безумием слоганы, а потом целый разворот подробностей, слухов, сплетен о происходящем в застенках Министерства.
В первый день, когда совы принесли студентам выпуск с директором, сидящим возле авроров в простой одежде, многие остались без еды. Читали, обсуждали статью друг с другом, а когда поняли, что время прошло, побежали на занятия. Но с каждым днем интерес к происходящему ослабевал, так что совесть перестала грызть Гарри к концу недели.
Он вспомнил, как «Пророк» издевался над ним во время Турнира и на следующий год. Репортерам просто нужно было привлечь внимание. Наверняка, некоторым из авторов даже жаль Альбуса Дамблдора, но работа не позволяет проявить сочувствие. «Пророк» читают из-за того, что всегда есть темы для жарких споров.
Хаффлпаффцы рассказывали друг другу, как собираются провести выходные, а Гарри все еще не знал, осуществится ли его безумный план.
Он отправил Добби в свой новый дом — оказалось, домовику не нужно знать адрес, он все понял по одному простому приказу. Прежде, чем они расстались, Гарри успел объяснить Добби, что достаточно поддерживать порядок в новом доме, а в оставшееся время Добби может делать то, что ему захочется, если это не нарушает ни одного закона Магического мира. По тому, как часто закивал Добби, Гарри заподозрил, что законы Магического мира домовик знал похуже адресов домовладельцев, но поделать ничего было нельзя. Гарри хотелось сделать подарок. Исполнить до конца хоть что-то из того, ради чего он использовал Часы.
Теперь дом ждал его, но Гарри не был уверен, что сможет хоть ненадолго зайти внутрь. На его письма Сириус отвечал очень скупо. Возможно, из-за Дамблдора, но Гарри подозревал, что у крестного просто недостаточно времени, потому что все ответы были написаны на обратной стороне писем Гарри отвратительным почерком.
Ремус Люпин написал, что ему требуется время, чтобы все обдумать, и больше не отвечал. Гарри нервничал еще больше, потому что для оборотня Дамблдор сделал очень много. Арест и расследование против директора могли настроить Люпина против Гарри.
За несколько дней до того, как студентам нужно было покинуть Хогвартс, Гарри получил письмо от тети Петуньи. Она вежливо спрашивала, собирается ли Гарри посетить их на каникулах, и даже написала адрес с подробным указанием для водителя такси. В другое время Гарри мрачно подумал бы о том, что тетя не собирается встречать его на вокзале, но теперь он оценил широкий жест. Приехать на несуществующую платформу для тетки было равносильно признанию существования магического мира, чего она никак не могла сделать. И все же она прислала ему сову и даже написала адрес, да еще сделала так, чтобы поездка Гарри по пригороду не превратилась в настоящее приключение.
Гарри ответил ей, что очень хотел бы увидеть ее, мистера Дурсля и Дадли, но из-за учебы не может выкроить время. Он написал, что будет гостить у знакомого, и пообещал написать адрес, когда узнает его.
В день отъезда Гарри волновался больше обычного. Теперь некому было запрещать ему пожить у Сириуса, и они давно договорились обо всем, но все-таки обрывочные письма и молчание Люпина наводили на нехорошие мысли.
Некоторые студенты передали ему открытки и подарки. Он рассеянно принимал их, обещая открыть на Рождество, но в мыслях был далеко от Хогвартса.
Уже много дней рука не беспокоила его. Скрепя сердце, он оставил дневник Тома в Выручай-комнате, наложив на него все заклинания, которые считал полезными. Чашу пришлось взять с собой. Он не был уверен, что Серая Дама простит, если он вместо одного крестража принесет и оставит в Хогвартсе другой. К тому же было неизвестно, как долго Часы будут молчать. Возможно, диадемы хватит на месяц, может быть, на год, но, если в канун Рождества Гарри будет скулить от боли, Сириус налетит с вопросами.
В Хогвартс-экспрессе Гарри оставил купе открытым и сел у окна. Осень вышла настолько тяжелой, а дополнительный месяц — настолько опасным, что ему было все равно, кто сядет рядом.
Первой подошла Гермиона. Она нерешительно постояла на пороге со своим чемоданом, но, когда он улыбнулся, тут же прошла внуть. Рон заглянул в купе, Гермиона махнула ему, и на несколько секунд Гарри подумал, что попал в прошлое.
Следом зашли Невилл и Сьюзен. Гарри пришлось подвинуться, чтобы они пометились. Сьюзен стала рассказывать, что мадам Боунс пообещала ей встретить Рождество в Лондоне. Невилл жаловался, что бабушка ни за что не разрешит ему такого — слишком много магглов вокруг. Гермиона рассказывала Рону, какие книги ему нужно прочесть, чтобы хорошо сдать экзамен по трансфигурации, он слушал вполуха и жевал шоколадную мышь.
— Откуда она у тебя? — удивился Гарри, который привык к лягушкам и уже не представлял себе другие фигурки.
— Фред с Джорджем делают. Хочешь? — Рон счастливо улыбался, довольный, что сумел удивить Гарри Поттера.
— Давай, спасибо, — Гарри взял новую мышь, развернул и ухватил раньше, чем она убежала под ноги. — Вкусные.
— Можно мне тоже? — попросила Сьюзен.
Рон достал сверток и раздал всем по мышке. Они, хохоча, ловили свои угощения, когда купе открылось. Луна заглянула внутрь, за ее спиной стоял Драко.
— Гарри, хорошего Рождества! Надеюсь, у тебя будет хороший дом.
— Что? — Гарри чуть не поперхнулся мышью.
— Прости, — она виновато улыбнулась. — Я надеюсь, что дом, где ты будешь гостить, окажется приятным. Пойдем, — и она потащила Драко за руку дальше по коридору. Драко успел только махнуть рукой.
— Ты едешь к Сириусу Блэку, Гарри? — спросил Невилл.
— Да, он меня звал еще в прошлом году. Посмотрю, как он живет. Еще он должен познакомить меня с Ремусом Люпином, своим школьным другом. Они знали моего отца и маму, — поделился Гарри.
— Здорово, — Невилл улыбнулся. — Гарри, я хотел сказать тебе спасибо.
Вид у Невилла стал невероятно торжественным, и он протянул Гарри руку:
— Спасибо, что подарил метлу.
Гарри пожал его руку.
— Не за что, Невилл, мне она ни к чему.
— Я не знаю, захочешь ли ты рассказывать крестному, что отдал его подарок, но, если захочешь, скажи ему спасибо от меня, ладно?
— Конечно, Невилл. Обязательно скажу.
Невилл глубокомысленно кивнул. Гарри почти не верил, что рядом с ним сидит тот самый Невилл, которого несколько лет подряд дразнили за нерешительность.
— У тебя крутая метла, — подтвердил Рон.
Гарри хотел спросить, как его успехи в квиддиче, потому что слышал краем уха, что в последнем матче с Рэйвенкло Рон многих удивил. За столом Гриффиндора его часто одобрительно хлопали по плечу другие игроки. Потом Гарри передумал. Спросить его означало бы, что сам Гарри мало интересуется его жизнью. Рону пришлось бы хвалить самого себя или, наоборот, рассказывать, что он ничего особого не сделал. Вместо этого Гарри повернулся к окну, прислонился к холодному стеклу, закрыл глаза и представил, что время никогда не поворачивалось назад.
***
Дом на Гриммо был для Гарри еще одним воспоминанием о разрушенном прошлом. Пришлось изо всех сил удивляться, когда крестный показал ему, как посреди квартала магглов вырастает из ниоткуда жилище волшебника.
— Вот! Заходи! — Сириус выглядел настолько взволнованным, что Гарри держал волшебную палочку наготове.
Опасаясь худшего, он прошел в дом и осмотрелся. Его поразило, как сильно изменился дом Блэков по сравнению с тем, что видел Гарри раньше. Светлые обои, никакой пыли на люстрах, кое-где — цветы в вазах. На большом плакате неровным почерком написали «Добро пожаловать, Гарри!».
— Ничего себе! — притворяться было не нужно, он в самом деле был в восторге.
— Здорово, правда? Сам бы я никогда не смог привести дом в порядок. Помогали Амелия и Ремус. Амелию ты знаешь. Мадам Боунс, ты ведь помнишь ее, да? Да, вот и отлично. Сейчас познакомлю тебя с Ремусом.
— Он здесь? — Гарри почувствовал, как вспотели ладони.
Проще было угрожать Люциусу Малфою, чем представить, что его наставник — волшебник, который научил его заклинанию Патронус, будет смотреть на него, как на пустое место. И никогда не узнает, что сделал для Гарри.
Ремус Люпин был одет в хороший костюм, подшитый по размеру. Короткая прическа напоминала о необходимости мириться с проклятьем, но в остальном он выглядел совершенно нормально. Лучше, чем Гарри запомнил по третьему курсу в Хогвартсе.
— Гарри Поттер, — Ремус вышел вперед и протянул Гарри руку. — Очень рад с вами познакомиться. Странно впервые видеть волшебника, который предложил тебе пожить в его доме.
— Это не то, что вы... я просто... — Гарри быстро пожал руку Ремуса и стал искать подходящие слова.
— Все в порядке, Гарри, — Ремус улыбнулся. — Я знаю, что мои стесненные обстоятельства часто бывают предметом сплетен, я был удивлен другим — тем, что вы решили помочь совершенно незнакомому человеку.
— Но ведь это не то, чтобы помощь... я ведь просто...
— Сегодня я получил необычное письмо из Хогвартса, — Ремус продолжал улыбаться. — В моем возрасте уже не ждешь таких писем. Мне написал исполняющий обязанности директора, профессор Северус Снейп. Он предложил мне место преподавателя по Защите от Темных Искусств. Гарри Поттер, — Ремус присел, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом Гарри, — спасибо вам. Для двенадцатилетнего мальчика вы невероятно мудры, но я уже не удивляюсь, что Распределяющая Шляпа отправила вас в Хаффлпафф. Только настоящий хаффлпаффец может в первую очередь думать о других. Наш с Сириусом факультет больше связан с геройством.
— Но ведь вы, — Гарри пытался подобрать слова. — Понимаете, я просто знаю, что вы были хорошим другом моей мамы.
Лицо Ремуса ненадолго исказила грусть, но потом оно снова стало веселым:
— Лили была самым добрым человеком из всех, кого я знал. Пойдемте, Гарри Поттер, мы решили устроить для вас небольшой праздник.
В столовой был накрыт стол. Гарри с удивлением увидел, что Добби тащит к столу огромный торт. Его посетило дежа-вю. Однажды Добби уже имел дело с тортом. Тогда все закончилось печально.
— Добби?
— Твой домовик был в доме, когда мы... — начал Сириус.
— Я же просил! — вмешался Ремус.
— Да-да, и я все испортил, как ты и говорил. Гарри, дело в том, что мы похозяйничали в твоем доме. Сам понимаешь, из мебели там была входная дверь, и жить там никто не смог бы. Так что я взял на себя смелость кое-что прикупить, и когда мы пришли туда, твой домовик накинулся на нас с серебряной поварешкой. Уж не знаю, где он ее взял. Пришлось объяснять ему, что я — твой крестный. Пока мы занимались домом, он чуть не устроил пожар, но... Ладно, к главному. Он узнал, что мы готовим тебе сюрприз, притащился сюда и не отстал, пока мы не дали ему готовить торт.
Гарри засмеялся. Он не стал ничего объяснять, просто сел за стол и потребовал себе самый большой кусок торта.
Сириус и Ремус тоже сели за стол. Домовик Сириуса, Кричер, вошел с основным блюдом, но из-за того, что Гарри набросился на торт, блюдо это никому не было интересно. Кричер, оскорбленный таким исходом, пошел обратно, бормоча про старые времена. Добби побежал за ним и стал расписывать, как ужасно было в доме Малфоев.
— По-моему, они нашли общий язык, — заметил Ремус.
— Ты совсем не разбираешься в домовиках, — ответил Сириус.
***
Перед сном Гарри достал зачарованный дневник, который взял с собой, чтобы вспомнить о планах. Их было так много, что вырванные и перечеркнутые страницы обезобразили книжку.
Он отнес дневник к камину, сел напротив, завернувшись в одеяло, и стал смотреть, как исчезает в языках пламени несуществующая жизнь.