7. Время
Снейп ждал в Выручай-комнате, скрестив на груди руки. Он начал пилить Гарри взглядом до того, как тот вошел, хотя это и казалось невозможным.
— Какого черта вы творите, Поттер? Хотите, чтобы за вас взялся Отдел Тайн?
— На это нет времени, — отрезал Гарри, удивляясь, что голос не дрогнул. — Я взял это в библиотеке сегодня.
На стол, заботливо избавленный от всех улик к концу предыдущего семестра, лег очередной исторический труд. Потрепанная, истертая обложка свидетельствовала о том, что книгой часто пользовались. «История Магии, том I», имя автора стерлось.
— Хотите просветить меня, Поттер?
— Мне нужна помощь, профессор, — сказал Гарри, раскрывая книгу. Пришлось пролистать несколько страниц, прежде чем он нашел нужную. — Посмотрите сюда. Мерлин, выпускник Слизерина.
— Что вас смущает, Поттер? Надеялись увидеть его среди хаффлпаффцев? — Снейп усмехнулся.
— Мерлин не мог быть выпускником Слизерина, — ответил Гарри, захлопывая книгу. — Хогвартс основали после его смерти.
— Откуда у вас эта информация?
По крайней мере, Снейп перестал усмехаться.
— Магглы знают, когда жил Мерлин.
— Магглы?
Гарри тяжело вздохнул. Помимо противостояния факультетов, в Хогвартсе было еще одно — дети волшебников были словно инопланетянами, когда дело касалось маггловских тем. Снейп мог наизусть знать Историю Магии, но вряд ли слышал легенды, которые Гарри читал, будучи совсем маленьким.
— Профессор, у меня нет времени на спор, — Гарри старался изо всех сил, чтобы его голос звучал уверенно. — Не знаю, почему до сих пор вы не выдали меня директору. Не знаю, зачем сегодня вы чуть не сделали это. Мне все равно. У меня есть дела поважнее, чем выяснять ваши тайные мотивы. Я должен понять, как Мерлин мог оказаться в двух временах одновременно.
— В двух временах? Поттер, вы сходите с ума? — Снейп не показывал особого интереса, но больше не стоял в стороне. Он подошел и взял книгу.
— Можно было бы сказать в двух местах, но я знаю, что может помочь волшебнику быть в двух местах — маховик времени. Но ни один маховик не справится с разницей в четыре века. Мерлин прожил жизнь в двух эпохах, и это только то, что сохранили хроники магов и магглов. Мне нужно понять, как он сделал это, профессор, и чем быстрее, тем лучше, потому что мое время, похоже, подходит к концу.
Он гордился собой. Даже последняя фраза, драматичная и тщательно выверенная часом раньше, была сказана твердо и ровно. Если Снейп хотел видеть в нем воплощение могущественного волшебника, эта маленькая сценка могла сработать.
— Поттер, рассказывайте по порядку, — Снейп отложил книгу и снова скрестил руки. — Вы не мальчик двенадцати лет, это я понял год назад. Как и директор. Как и многие другие, кто теперь внимательно наблюдает за вами. До сих пор вы действовали так, будто у вас есть план. Сегодня, — Снейп поморщился, — план полетел к черту.
— План полетел к черту год назад, профессор, давайте начистоту, — перебил Гарри. — Я не мальчик двенадцати лет, мне сейчас было бы семнадцать, если бы не трагический случай в Отделе Тайн. Так что не утруждайте себя запугиваниями, я там уже был. Все, что я хотел предотвратить, за небольшим исключением, сделано. Волдеморт не возродился в теле профессора Квиррелла, дневник Тома Риддла у меня, Хвоста допрашивает министерство, а Барти Крауч-младший мертв. Я выиграл у Темного Лорда четыре года. Похоже, пришло время расплачиваться. Так ведь говорят, да? Артефакт, который я использовал...
— Поттер, давайте я перебью вас в самом начале. Из-за вашего вмешательства, из-за того, что вы сделали, чем бы оно ни было, вы не предотвратили появление Темного Лорда.
— Что? — Гарри собрался открыть рот, чтобы возразить, но осекся.
— Квиринус Квиррелл, Рита Скиттер, Аластор Муди, Краучи, и это из тех, в ком я могу быть уверен. Я никого не забыл, Поттер? — голос Снейпа стал ледяным. — Как вы выразились, вы «выиграли» у Темного Лорда четыре года, но это были весьма дорогие годы. Еще немного, и вы его переплюнете.
Гарри молча смотрел на Снейпа. Спорить было бессмысленно. Он знал, что виноват в смерти этих людей, хотя убийцей считал себя из-за одного Барти. Другие погибли по косвенным причинам, даже Квиррелл, ведь он был обречен, к тому же...
— Вы правы, — тихо ответил Гарри. — Еще немного, и я его переплюну, потому что время начинает разрушаться. Я разрушаю время. Понимаете?
— Нет.
— Сегодня я поговорил с Луной Лавгуд. Дважды.
— Студенты Рэйвенкло любят говорить.
— Это был один и тот же разговор с разницей в один приступ боли. Такой же, который привел меня к вам в кабинет. Почти такой же.
— Поттер, если вы хотите, чтобы я помогал вам, мне нужно нечто серьезнее дежа-вю.
— В том-то и проблема, — Гарри чувствовал, что начинает злиться, и это было плохо. Когда он испытывал сильные эмоции, ситуация выходила из-под контроля. — Поймите, речь идет о жизни и смерти. Не моих. Я вернулся сюда не для того, чтобы спасти свою жизнь, я вернулся, чтобы избежать гибели других.
— Других?
— Седрик Диггори, — Гарри ухватился за имя, как за спасительный канат. — Седрик Диггори должен был умереть во время финального испытания.
— Одна жизнь против пяти?
— Вы считаете Барти и Квиррелла. Я бы не стал, на вашем месте.
— Поттер, рассуждая так, вы подводите меня к мысли вернуть вас в кабинет директора и закончить наш непростой разговор. Если вы считаете, что я собираюсь нянчиться с начинающим убийцей, вы...
— Нет. Я собираюсь спасти вас. Вас, Дамблдора, Малфоев, Гермиону, Луну, Сьюзен — всех, всех вас.
— От кого?
— Не от кого, профессор, почему вы не можете поверить мне? Время уходит. Постоянно, время уходит. Когда я перевернул Часы, что-то произошло. Я думал, они вернули меня назад, но тогда никто, кроме меня, не видел бы разницы. Луна видит ее, она помнит, пусть даже через сны, на свой манер, она точно помнит, что происходило. И «это», чем бы оно ни было, знает, что Луна все поняла. Мы в ловушке, профессор, и я в этом виноват, да, это правда, я не собираюсь утверждать, что во всем виноваты те, кто спрятал этот артефакт в Отделе Тайн. Я повернул Часы. И я должен все исправить.
— Часы?
— Песочные Часы, артефакт из Отдела Тайн. Через три с половиной года я окажусь в Министерстве, в будущем, которого уже не может произойти, потому что...
— Ты... использовал... Часы?! — Снейп наклонился к Гарри, и тот в полной мере ощутил себя двенадцатилетним мальчиком. Ему стало чертовски страшно. — Поттер, какой же ты идиот.
Снейп отступил и тяжело вздохнул. В каморке, которую Гарри использовал вместо рабочего кабинета, было только одно окошко. Снейп подошел к нему и посмотрел на небо.
— Вы знаете, что это? — спросил Гарри.
— Я знаю, что Министерство не прикасалось к нему больше века. Комната была запечатана, невыразимцы, по слухам, давно забыли заклятья, которыми защитили ее их предшественники. В Отделе Тайн было много полезных артефактов, Поттер, а вы ухитрились использовать именно этот.
— Часы треснули, когда я вернулся в прошлое.
— Вы не возвращались в прошлое, Поттер. Вернись вы в прошлое, вы не смогли бы ничего изменить, как вы не понимаете этого.
— Но маховики...
— Маховики никогда не исправляют прошлого, Поттер, потому их и не используют вот уже много лет. Они бесполезны. В редчайших случаях они могут помочь вам выспаться, только и всего. Неужели вы думаете, можно вмешаться во время при помощи кулона на цепочке?
— Но я сам...
— Поттер, — Снейп говорил, стиснув зубы, Гарри видел, что он изо всех сил сдерживает себя. — Раз вы настолько глупы, я объясню вам. Маховик времени — магический парадокс. Использование маховика возможно только в случае, если предусмотрено его использование в будущем, понимаете? Нет, для вас это слишком сложно. Вы можете использовать маховик, только если уже использовали его. Так тоже не понятно? Хорошо, представьте себе, что существует две реальности. В одной я направил на вас палочку и сказал «Авада Кедавра», решив все наши проблемы в одно мгновенье. В другой реальности я терпеливо объясняю вам, как работает маховик. Предположим, вы находитесь в той реальности, где я терпеливо объясняю вам прописные истины. У вас есть маховик и вы используете его, чтобы попасть в прошлое. Куда вы попадете, Поттер? Под выпущенное проклятье Авада Кедавра или на начало моей лекции о маховиках?
Гарри кивнул — он понял. Маховик не может изменить историю, он вписывается в ткань времени, не меняя его структуру. На третьем курсе... на настоящем третьем курсе он чувствовал влияние маховика до того, как Гермиона повернула его по совету директора.
— Но вы в своем скудоумии наткнулись на истину, Поттер, такое бывает с одаренными удачей и обделенными мозгами исследователями, — продолжил Снейп. — Песочные Часы связаны с маховиками. Маховики — попытка скопировать древний артефакт. Исследования, посвященные этим экспериментам, уничтожены, как и большая часть маховиков. Темный Лорд много лет назад искал возможность использовать время к своей пользе, но когда стало ясно, что исследования не продвинулись далеко, отказался от этой возможности. Даже ему не пришло в голову поворачивать Часы. О чем вы вообще думали?
— Я хотел все исправить, — Гарри с вызовом посмотрел на Снейпа. — У вас в жизни не было мгновений, когда вы хотели все исправить? Неужели не было ни одной секунды, когда вы могли бы повернуть Часы, если бы они были поблизости?
По тому, как долго молчал Снейп, Гарри понял, что попал в точку.
— Вам лучше всего пойти к Дамблдору, Поттер, — Снейп опять отвернулся к окну. — Вы зашли слишком далеко.
— Вы окажетесь в Азкабане, если...
— Поттер, — Снейп мрачно усмехнулся, — вы хотя бы представляете себе, кто руководит школой?
— Он пять лет был моим директором, — ответил Гарри.
— Он пять лет играл роль вашего директора. Вы правильно думаете, что он обернет все к своей пользе. Правильно думаете, что инициатива перейдет к нему. Вы только ошиблись со временем, Поттер, потому что это произошло уже давно. Амелия Боунс, Люциус Малфой, Минерва МакГонагалл... Думаете, этих людей не волнует мнение Дамблдора? Вы хорошо играли собственную роль, Поттер, я бы поставил вам «удовлетворительно», но с этого момента я не могу помочь вам. Если вы действительно хотите спасти нас всех, как вы выразились, вы пойдете к директору. И ни на секунду не забывайте, что этот человек сумел сдержать двух величайших темных волшебников. Больше я ничем не смогу помочь вам.
Прежде чем закрыть за собой дверь, Снейп добавил:
— Удачи. Она вам пригодится.
***
В кабинете директора все осталось таким, как Гарри запомнил за время последнего визита. Немного постарел Фоукс. Гарри вспомнил, что скоро он должен будет сжечь себя, чтобы возродиться из пепла. Раньше ему казалось, это очень мило — иметь бессмертную птицу. В детстве он считал Фоукса воплощением гриффиндорского дружелюбия. Птица-феникс, слезы которой могут исцелить от яда василиска. Теперь, глядя на хрупкую фигурку, он испытывал почти суеверный ужас. У Дамблдора под рукой было бессмертие, и он демонстрировал его любому желающему, как любопытный аттракцион.
Директор вошел в кабинет из арки. Гарри присмотрелся внимательнее: седой, морщинистый старик. Дамблдор не внушал страха. Он внушал доверие. Как Фоукс.
— Директор, я хотел бы...
— Сядь, Гарри, — в тоне директора не было угрозы, но Гарри все равно сел. Он не хотел начинать непростой разговор с конфликта из-за мелочи. — Прежде всего, я хочу принести тебе извинения. Я неверно понял твое поведение в прошлом году. Неверно понял то, что тебя беспокоило. Но я рад, что все обошлось, Гарри. Действительно рад. Ты жив, здоров, в каком-то смысле это главное. Насколько я понял из последних событий, это самое главное.
Из арки вышел еще один человек. Этот выглядел ужасно. Худой, даже тощий. Он морщился от тусклого света. Его руки, сведенные за спиной, слегка дрожали. То ли от страха, то ли от старости.
— Он выглядит младше, — хрипло сказал незнакомец. — Когда ты рассказывал, я думал, ему семнадцать.
— Так и есть, — Дамблдор печально улыбнулся. — Увы, это исправить уже нельзя, но с годами возраст перестает иметь значение.
Незнакомец подошел к Гарри, наклонился и заглянул в глаза. Гарри попытался отскочить, дернулся, но трясущиеся руки неожиданно обрели силу, вцепившись в него мертвой хваткой. Нечеловеческие глаза, мутные, разноцветные, выцветшие и яркие одновременно уставились прямо ему в душу. Гарри не дышал несколько секунд, все, что он мог — смотреть в глаза незнакомца.
— Хедвиг — не то, Гермиона... так-так, Барти Крауч, Скиттер — ну и фамилия, Боунс, печально, печально, поезд, кресло, девочка с белыми волосами... Лавгуд, Отдел Тайн. Часы... ты взял Часы.
Незнакомец отступил. Он смотрел на Гарри со смесью восхищения и радости.
Гарри сделал глубокий вдох, и его вырвало.
— Я же просил тебя быть аккуратнее, Геллерт, — заметил Дамблдор с досадой.
Гарри скрутил еще один спазм.
— Часы, Альбус, — незнакомец похлопал Гарри по спине. — Представь море, — сказал он.
Не задумываясь, что делает, Гарри представил синюю гладь. Он никогда не видел моря вживую, но смотрел репортажи по телевизору. Ему стало легче. Плотные синие волны действовали успокаивающе.
— Всегда работает, — незнакомец еще раз похлопал его по спине. — Ладно, давай попробуем другой вариант. Я хочу, чтобы ты вспомнил день, когда перевернул Часы. Понял?
Гарри собрался кивнуть, когда в него снова впилась пара безумных глаз. Они буквально держали его крошечными коготками. Гарри не мог вырваться, вцепившись в подлокотники, он боялся даже моргнуть.
— Том... опять Том... так, что дальше? Нет-нет, назад. Обратно, Том Риддл... план Министерства, чертежи Отдела... крестный. Сириус Блэк. Глупости, дальше. Вдохни, ты так сознание потеряешь.
Гарри сделал судорожный вдох.
— И не забудь про море. Дальше, змея. Окклюменция, прошлое отца, Отряд Дамблдора. Смешно. Протего, патронусы — неплохо. Дальше, назад. Кладбище — это уже лучше. Кровь. Кровь? Альбус, по-моему, у него тут гости. Много гостей, если подумать, но меня больше всего волнует вот этого. Посчитай до трех, парень. Хорошо?
Гарри кивнул. Ему захотелось посчитать до трех:
— Один, два...