5. Распределение
После поездки в Хогвартс-экспрессе Гарри на время попрощался с Луной — первокурсников Хагрид доставлял в школу на лодках, а остальные должны были идти к повозкам с фестралами. У Гарри появился шанс проследить за другими. Фестралов видело не так уж много учеников, большинство не обращали на них никакого внимания, кое-кто пугался, но не всерьез — только Гарри, который специально следил за второкурсниками, заметил мимолетный испуг Теодора Нотта с факультета Слизерин и Невилла. Сам он спокойно посмотрел на волшебное существо, сел в повозку, дождался, пока к нему присоединятся Сьюзен, Гермиона, Ханна и Эрни.
Пока они ехали к школе, Гермиона смотрела на соседнюю повозку, где ехали студенты Гриффиндора.
— Сегодня должны распределять Джинни Уизли, — сказала она. — Когда я проходила мимо их семьи, я слышала, как братья обещали ей, что она попадет на Гриффиндор.
— Часто семьи волшебников учатся на одном факультете, — заметил Эрни. Он запрыгнул в повозку следом за Ханной и явно чувствовал себя неуютно, потому что Сьюзен и Ханна стали обсуждать каникулы, а ему нечем было заняться.
— Я прочла много книг летом, — ответила Гермиона. — Неужели это связано с врожденными особенностями? Никак не могу взять в толк, я даже перечитала маггловскую энциклопедию по биологии, но не уверена, что там есть объяснение магическим талантам.
— Очень важно, кем были твои родители, — сказал Эрни. — Есть семьи, которые гордятся, что уже много поколений все дети учились на одном факультете. Но есть и такие, где близнецы учатся на разных факультетах. Вот, например, Парвати и Падма.
— Мой крестный окончил Гриффиндор, хотя вся его семья была в Слизерине, — добавил Гарри. Гермиона смотрела на повозку с непонятным ему беспокойством.
— Что если они попадают на факультет только из-за того, что родители сказали им поступить так? — казалось, она просто размышляет вслух.
— Шляпа знает, куда распределить нас, — уверенно ответил Эрни.
— Иногда она очень долго думает над этим, — возразила Гермиона. — Я думаю, есть те, кто с детства предрасположен к одному из факультетов, а есть те, кто мог бы учиться на любом.
— Почему ты вдруг заговорила об этом? — спросил Гарри.
— Я сегодня посмотрела на первокурсников, которых собирал Хагрид, они все стояли вместе, дружной кучкой. Они еще ничего не знают и переплывут озеро, войдут в замок, а все еще будут вместе. Потом войдут в Большой зал, выстроятся в очередь, наденут Шляпу, и с тех пор начнут сражаться за баллы факультета, будут есть за разными столами.
— Но ведь ты сидишь с нами, — заметил Гарри. — Мы все здесь хаффлпаффцы, а ты сидишь с нами.
— Да, — неуверенно сказала Гермиона, продолжая думать о своем, — просто раньше я об этом не задумывалась. И та девочка, Луна, как думаешь, она попадет в Хаффлпафф или в Гриффиндор?
— В Рэйвенкло, — Гарри улыбнулся. — Она наверняка попадет в Рэйвенкло.
— О ком вы? — заинтересовался Эрни.
— С нами ехала первокурсница, — ответила Гермиона. — Ее зовут Луна Лавгуд, ее отец...
— ... выпускает «Придиру», я знаю, — Эрни тоже улыбнулся. — Слышал, они там любят писать всякую чушь.
— В «Пророке» тоже часто пишут чушь, — сказал Гарри.
Эрни просветлел, его будто озарило:
— Точно! Слушай, а ведь ты верно сказал! Я и не думал об этом.
— Лучше уж читать «Придиру» и не принимать все близко к сердцу, — продолжил Гарри. — Когда читаешь «Пророк», кажется, что они-то знают правду.
— Именно! — Эрни улыбался. — В прошлом году в «Придире» выпустили схему для создания амулетов, отпугивающих нарглов. Министерство отрицает возможность их существования.
— Министерство всего лишь информирует, что нарглов до сих пор не видели. Если найдется волшебник, который докажет их существование, их внесут в официальный список, — Сьюзен перестала обсуждать с Ханной сорта мороженого и присоединилась к общему разговору.
— Почему бы Лавгудам не попробовать доказать существование нарглов? — предложил Эрни.
— Думаю, у мистера Лавгуда достаточно забот. Он ведь сам занимается выпуском газеты. В отличие от «Пророка», у «Придиры» совсем небольшой штат. К тому же там публикуют статьи не только о нарглах, — ответил Гарри.
— Мне кажется, они просто хотят дать возможность волшебникам, которых отказывается публиковать «Пророк» и другие крупные газеты и журналы, высказаться, — предположила Сьюзен. — Кто-то может писать глупости, а кто-то может писать о важных вещах. Мне было интересно читать о нарглах. И амулет вышел красивый.
— Я тоже сделала! — обрадовалась Ханна.
— Почему ты уверен, что Луна попадет на факультет Рэйвенкло? — Гермиону не так-то легко было сбить с толку.
— Ей приснилось, — ответил Гарри. Все так и было: в купе Хогвартс-экспресса Луна рассказала Гарри, что видела, как Шляпа распределила ее в Рэйвенкло.
— Ты хочешь сказать, она уверена, что попадет в Рэйвенкло? — уточнила Гермиона.
— Именно, — кивнул он. — Луна уверена, что попадет в Рэйвенкло, а Джинни уверена, что окажется в гриффиндорской гостиной.
— Ну а ты? — спросила Гермиона. — Ты знал, что попадешь в Хаффлпафф?
— Я очень этого хотел, — честно ответил Гарри. Эрни, Ханна и Сьюзен понимающе улыбнулись. Год назад они тоже очень хотели попасть на факультет, где студенты заботились друг о друге. Для них это было важнее храбрости, знаний и даже важнее достижения любых целей. Они слишком устали от одиночества.
Церемония Распределения проходила по традиции шумно. Джинни очень быстро заняла свое место рядом с Роном, Луну приветствовали за столом Рэйвенкло, а еще Гарри заметил тощую фигурку Колина Криви, который растеряно пошел к столу Гриффиндора под бурные аплодисменты. Теперь Колину не придется играть в прятки со смертью. Василиск мертв, Тайная Комната не будет открыта.
Директор произнес короткую речь, напомнил о том, что Запретный лес закрыт для прогулок, попросил первокурсников внимательно слушать старост и тут же перешел к вопросам еды и веселья. Он выглядел куда жизнерадостнее, чем в прошлом году, во всяком случае, Гарри так показалось.
— Привет, Гарри! — его поприветствовал Седрик, который сидел неподалеку. — Как провел лето?
— Я жил у тети Сьюзен, — ответил Гарри, — было просто здорово.
— Отец рассказал мне, что раньше ты жил с дядей и тетей, и что они запирали тебя в чулане. Это правда?
За столом Хаффлпаффа стало неожиданно тихо. Первокурсники с интересом косились на человека, которого Седрик назвал «Гарри».
— Все было не так уж плохо, — сказал Гарри. — Они меня кормили, я ходил в школу и иногда помогал по дому.
— Но ты жил в чулане, так? — настаивал Седрик.
— Да, это правда, — неохотно признал Гарри. После стольких лет ненависти к Дурслям он неожиданно ощутил в себе желание защитить их. Письмо Дадли, который звал в гости, подействовало странным образом.
— После таких историй невольно начинаешь думать про все эти разговоры о чистоте крови, — сказал Седрик. Слышать о чистоте крови за столом Хаффлпаффа было сродни ночному кошмару. — Нет, — тут же поправился Седрик, — я ничего такого не одобряю. Но как представлю, что ты живешь в чулане. Ты же стал знаменитостью, когда был еще совсем маленьким.
— Я не думал об этом, — честно ответил Гарри. — Тетя не стала рассказывать мне, что моих родителей убили.
— Почему?! — ужаснулся Седрик. Для него ответ Гарри, наверное, казался частью чьего-то ужасного плана.
Гарри сам долгое время не мог найти ответ на этот вопрос, но теперь, когда он прожил у Боунсов целое лето и видел, как тяжело им пришлось после войны с Волдемортом, его осенило:
— Я думаю, — тихо сказал он, — она не хотела, чтобы я боялся.
— Боялся? — шепотом переспросил Седрик. Похоже, он уже начал понимать, о чем идет речь.
— Я думаю, — продолжил Гарри, — они просто хотели, чтобы я думал, что с моими родителями произошел несчастный случай, а мне нечего бояться. Что я никак не связан с этим. Если бы они сказали мне, что моих родителей убили, наверное, я бы все детство боялся, что их убийца придет и за мной. Но я просто рос, ходил в школу вместе с кузеном. Они даже не хотели отдавать меня в Хогвартс...
— Но почему?! — тут не выдержал Эрни.
— Просто тетя Петунья... — Гарри уставился в свою тарелку. — Она просто... Ведь ее сестра пошла в Хогвартс, а через несколько лет ее убили. Из-за того, что...
— Седрик, а это правда, что ты хочешь стать капитаном факультетской сборной? — неожиданно громко спросила Сьюзен.
— Что? — удивился Седрик. — Ах, да, я как раз хотел поговорить об этом. Ведь нам нужен новый капитан, и я подумал, что будет неплохо, если я попробую свои силы. Отец говорит, что стоит попробовать.
— Я бы хотел попасть в сборную, — вызвался один из первокурсников.
— Сначала тебе нужно научиться летать, — ответил Седрик.
— Я уже умею! — возмутился первокурсник.
— Как тебя зовут? — спросил Седрик.
— Захария, — сказал мальчишка с гордостью, — Захария Смит. И я хочу стать охотником.
— Первокурсникам нельзя состоять в сборной, — сказал Седрик. — Но если ты будешь хорошо заниматься у мадам Хуч, в следующем году сможешь пройти отборочные.
— Здорово, — обрадовался Захария.
Они стали обсуждать квиддич, а Гарри продолжал думать о тете Петунье. Раньше при мысли о ней он испытывал обиду за то, что она не дарила ему игрушки, не баловала его, как Дадли, всегда много требовала и часто кричала. Потом он представил себе, как оказался в ее доме. Она поссорилась с сестрой и, наверное, вовсе не говорила с ней много лет. Тете не нравилось волшебство, она боялась его, и, как показал опыт, небезосновательно. Лили и Джеймс Поттеры погибли, и остался только он, Гарри, хотя у тети Петуньи была своя жизнь. Она по-своему любила дядю Вернона, у нее только что родился ребенок. И все-таки она не отказалась от Гарри, не отдала его в приют и даже не попыталась отыскать других родственников. Во всяком случае, она никогда не говорила об этом Гарри. Он решил, что обязательно напишет тете. И неважно, как будет выглядеть его поступок. Может ли второкурсник написать подобное? Теперь уже это не играет никакой роли. Дамблдор, Снейп, Люциус Малфой и, скорее всего, люди в Министерстве догадываются, что с Гарри что-то не так.
— Гарри, с тобой все в порядке? — спросила Сьюзен, когда они шли к общежитию.
— Я хочу написать письмо тете Петунье, — ответил он тихо.
— Я очень рада, — Сьюзен улыбнулась. — И еще знаешь, мне понравилось то, что ты сказал про Шляпу и Распределение. И я рада, что Луна попала в Рэйвенкло. Мне всегда хотелось дружить с кем-нибудь из Рэйвенкло. Как думаешь, у нее еще есть тот выпуск про амулеты от нарглов?
— Думаю, она сможет достать его, — ответил Гарри. — Сьюзен?
— Да, Гарри? — она остановилась перед бочками.
— Спасибо, — он подошел к ней и по-гриффиндорски резко обнял, а потом полез в проход.
«Здравствуйте, тетя Петунья,
Простите меня за прошлое письмо. Я знаю, что вам не нравится, когда я рассказываю о вещах-которые-вам-не-нравятся. У меня все хорошо. Я жил у мадам Боунс вместе со своей однокурсницей Сьюзен. Они живут вдвоем. Мадам Боунс тетя Сьюзен, и она растила племянницу, как вы растили меня. Спасибо, что...
Спасибо, что не стали рассказывать мне о родителях. И что позволили жить у вас в доме. Я обязательно приеду в гости, но заранее напишу вам, когда. Надеюсь, у вас все хорошо.
Гарри»
Он положил письмо в конверт и хотел уже отнести Хедвиг, но потом подумал, что такое письмо тете уж точно придется не по душе. Вместо этого он решил попросить Гермиону, чтобы та отправила своим родителям, а те просто положат письмо в почтовый ящик, и оно придет с обычной почтой.
Засыпая, Гарри вспоминал о том, что не стал упоминать в письме. Он не рассказал об убийстве, которое совершил, и о тех, к которым считал себя причастным. Про опасности, которые еще ждали его в Хогвартсе. Про то, что родители Сьюзен погибли из-за Волдеморта, как и родители Гарри. Про много важных вещей, о которых он бы хотел поговорить с близким человеком. Просто тетя Петунья не была этим человеком, но Гарри не был уверен, что подобный человек когда-либо мог существовать.