Приправа со вкусом лайма [18+]

— Скажу откровенно, — разрезая блинчик с ветчиной и сыром, запихнула маленький кусок в рот и прожевав, продолжила: — Я думала ты дебил.

Он знатно поперхнулся и приподнял бровь.

— Что ты имеешь ввиду?

— В Институте ты вел себя, как последний гондон, — пожала плечами и улыбнулась на его вопросительный взгляд. — Ну, знаешь, все наши перепалки. Твои оскорбления. До сих пор не понимаю, почему ты так поступал с нами?

— Тебе обязательно говорить о прошлом сейчас?

— А когда? У нас все быстро закрутилось, — разрезала блинчик дальше, — и мне важно знать правду. Мы в отношениях, и я не понимаю, что от тебя ждать и кто ты такой.

— Самый обычный парень.

Игорь откусил тост с сыром и запил глотком кофе. Уселся удобнее, откинувшись на спинку стула и скрестил ладони на животе.

— Я знаю, что ты сожалеешь о том, что делал раньше. Но почему ты поступил именно в этот Институт и связался с ребятами? — отложила тарелку в сторону и схватила в ладони чашку с чаем.

— Не хотел быть изгоем. В начальных классах меня не воспринимали одноклассники, потому что я отличался от них. Становясь старше, начал понимать, что так дальше не может продолжаться.

— Поэтому вел разгульный образ жизни и менял девушек, как перчатки? — усмехнулась. — Шикарный план.

— Нет. Это пришло после того, как отчим начал издеваться над матерью. Мне нужно было куда-то девать свою злость. Я ненавидел богатых людей, потому что они могли замять любое дело, защитить ребенка всеми возможными способами. Мне же приходилось биться самому.

Я опешила.

— То есть получается ты дрался с отчимом?

— Защищал себя и мать.

Люди не рождаются монстрами, они ими становятся из-за жизненных обстоятельств. В самом начале мне казалось, что Игорь слишком самовлюбленный придурок. Но под маской, скрывалась совершенно другая душа.

— А кем ты мечтал стать? — мне не хотелось продолжать болезненную для него тему и переключилась.

— Поваром.

Чашка чуть не выпала из рук. Прокашлявшись, вернулась к поеданию блинчика. Он усмехался.

— Почему? — подняла глаза.

— Из-за отца. Помнишь я рассказывал о кафе? Мама мечтала, что папа будет шеф-поваром. Все детство наблюдал за тем, как он готовит своими руками пасту. Как мы пробовали различные варианты блюд. Тогда, я и стал мечтать быть похожим на него. Однажды на кухне, он сказал мне одну вещь: «Еда – это искусство. И то, в чьих руках она приготовлена - рождается маленький шедевр».

— Ты до сих пор мечтаешь об этом? — восхищенно выдохнула и съела еще один кусочек.

— Постоянно. Для меня кулинария – это память о нем. После того, как мама продала бизнес из-за долгов отчима, мое сердце окаменело, потому что это единственное, что оставалось у нас от него.

Он заворочался на стуле и грустно улыбнулся. Я видела в нем ребенка, который потерял опору в виде отца. Ребенка, потерявшего надежду на светлое будущее. Ребенка, мечтающего быть им и продолжить его путь. Его мечты разрушились, когда пришлось отдать последнее. То крошечное, что держало на плаву его сердце. У семьи не было огромных денег, но они довольствовались тем, что есть. Они были счастливы в своем крошечном мире. А потом все рухнуло в одночасье. Сможет ли Фролов собрать осколки своего сердца и вернуться к тому, что он так любил?

— А ты единственный в семье? — мне вдруг стало интересно и прикусила губу. Сегодня мы намного больше общаемся на откровенные темы, чем раньше.

— Нет. У меня есть маленькая сестра, — он отвел взгляд в сторону.

Мне показалось странной его реакция, но я быстро плюнула на это и заулыбалась шире.

— Маленькая чертовка, похожая на своего брата?

— Хуже. Она исчадие ада, — буркнул он, видимо что-то вспоминая.

Я расхохоталась. Кто-то держит Игоря в узде?

— Неужели? Познакомишь меня как-нибудь с ней? Очень хочу посмотреть на ту, кто может выдержать твой характер.

— Зато я не выдержу вас двоих в обществе, — засмеялся.

— Если ты хочешь, чтобы я была твоей женой, то придется смириться, — рассмеялась.

Повисла неловкая пауза. Мы оба переходим неизвестную нам грань. Смущаемся, как два подростка, но при этом бросаем друг другу откровенные смски. Почему так происходит? Поправив волосы, посмотрела в сторону улицы.

— Я познакомлю, как только мы вернемся в Москву, — хрипло произнес и глотнул кофе еще раз.

— Я буду рада, — кивнула.

Мы сидели в кафе на улице. В какой-то момент мне захотелось остаться здесь навечно рядом с ним, но я знала, что нас ждут испытания и борьба.

— Мои мечты казались родителям глупыми, — печально опустила взгляд на цветы, что росли рядом в цветнике.

— Самое главное, что ты в это не веришь.

— Не знаю. Может и не стоит пробовать...

— За мечты нужно бороться. И неважно кто и что говорят за спиной, лягушонок, — он схватил меня за руку через стол. — Как бы сложно в жизни не было, у тебя все получится. Не сдавайся, а действуй.

— А почему же тогда ты сдался? — прочистила горло.

— Потому что я был дураком. Я потратил слишком много времени на чужое, а не на свое. Стремился подняться не там, где это нужно было делать и не с теми людьми. Но ты стала тем огоньком, который смог зажечь свечу и вернуть мне надежду на спасение. Твоя вера в собственные силы. Твое упрямство и желание показать всему миру, что ты все сможешь.

— Спасибо, — в уголках глаз скопились слезы. — Мне еще никто не говорил таких слов.

Я не знала, что чувствовала. Радость? Гордость? Во мне много нераскрытых чувств и эмоций. Когда всю жизнь тебе говорят, что ты ничего не сможешь. Когда смеются в лицо. Когда рвут на части все старания, ты начинаешь сомневаться во всем, что тебя окружает. Родители все детство твердили о образовании с престижной работой. О том, что мечты мечтами, но реальность такова. Факты и аргументы, которыми я кидала в них, заканчивались ссорами и властным голосом отца. И вот, сидя с ним за завтраком, он говорит мне то, от чего хочется плакать. Он не хочет, чтобы я сдавалась просто так. Не хочет, чтобы я закрылась и потеряла себя. Он пойдет со мной бок о бок.

— Давай перевернем этот мир вместе?

Пару секунд непонимающе моргала, а затем широко улыбнулась и кивнула. Мы сделаем это вместе, несмотря ни на что.

***

Подъезжая к знакомым воротам, немного нервничала. Уезжая отсюда, мы были оба никем, а теперь мы вместе и самое смешное, что остались соперниками на поле битвы. Три дня пролетели быстро. Жизнь развернулась на несколько градусов и стукнула по голове. За большим несчастьем приходит другое счастье. Отношения с ним – это подарок, который ты открываешь в одну волшебную ночь. Пусть я и сопротивлялась сердцу, но ему не прикажешь. Страшно ли мне? Очень. Но желание быть счастливой встало выше, чем все остальное. Вздохнув, открыла пассажирскую дверь и вышла из машины. Ворота открылись, а на пороге нас ждала Савицкая. Она гордо стояла, сцепив руки в замок и смотрела в упор, будто знала нашу тайну.

— С возвращением, — серьезным тоном высказалась Евгения Даниловна. — Не думала, что вы прилетите вдвоем.

— Мы встретились в аэропорту. Рейс всего один и логично, что мы вернемся вместе, — как ни в чем не бывало ответил Фролов, закидывая сумку на плечо.

— Располагайтесь. Зайдите ко мне через час, — скомандовала она и удалилась в домик для наставников.

Мы переглянулись.

— Ви-и-и-к-а-а-а!

На меня налетела Рыжова, крепко обняв и затараторила:

— Я так рада твоему возвращению!

Игорь незаметно подмигнул и ушел в сторону дома команды. Там его встретили с криками и рукопожатиями. Стрелецкая кокетливо улыбнулась, приглашая зайти. Что-то колючее пробралось через ребра и ранило сердце. О ней то я и забыла. Мегера, готовая зубами отобрать чужое. С ней придется разобраться чуть позже.

— Рассказывайте, что у вас нового.

— Скукота, — взвыла Лиза от отчаяния. — Испытаний не было, потому что лечились, но вроде как, шеф-повар обмолвилась, что завтра придется очень сильно постараться.

Я усмехнулась и вскинула бровь. Рыжова подстриглась. Вместо небрежных длинных розовых волос, строгое выпрямленное каре. Игнатовы тоже изменились. Волосы стали короче и со светлыми перьями на макушке.

— Вау. Сменили имидж?

— Да! — озорной смех донесся до моих ушей, будто колокольчик.

— А с чего такие перемены?

Она наконец-то отлипла и разомкнула объятия, и мы двинулись в сторону ребят и дома. Вдруг подкатила тошнота к горлу. Желание спрятаться в комнате с Фроловым росло с каждой секундой. В один миг стало некомфортно рядом с командой. Возможно временное отторжение действительности, когда ты приезжаешь туда, где тебе нет места среди людей, которые могут пойти по головам. Я сама раньше была такой, пока что-то внутри не надломилось. В первую очередь мы соперники, а не друзья. Да, будучи, капитаном нужно делать все, чтобы победить, но никто не в праве заставлять дружить с кем-то. Мысли метались, будто голые провода с электричеством, готовые ударить током. Поднимаясь по ступеням, шаг замедлялся. Ощущение что вот-вот и кинусь в настоящее бегство. Почему?

— Эй, Вик. Все в порядке? — забеспокоилась Лиза и остановилась напротив.

Собрала всю волю в кулак и мотнула головой, отгоняя прочь безумные мысли. Не может же быть такого, что могла настолько привязаться к Игорю. Сбежать к нему из-за возникшей паники – глупо и по-детски. Я же не маленькая девочка. Или мой организм ищет в нем защиту? Ту, которую мне никогда не давал отец. Вновь оцепенела на месте и не могла пошевелиться. Осознание ледяной водой окотило с головы до ног. Рядом с Фроловым я становлюсь беззащитной. Мне не нужно выпускать шипы, чтобы уколоть кого-то лишь бы не трогали. На плечо позади опустилась тяжелая рука. Это застало меня врасплох, и я обернулась. Он натянул на голову капюшон от толстовки и дернул уголком губ.

— Не хочешь прогуляться, детка?

Переведя взгляд на команду, увидела в них изумление от происходящего. Рыжова стояла с открытым ртом и моргала глазами. Солнцева прижала ладони к щекам, покрываясь красными пятнами. И только один взгляд прожигал насквозь. Марк поджимал губы, ненавистно поглядывая исподлобья на него. Его брат не обращал внимание, а лишь наклонил голову и с интересом наблюдал.

— Что происходит? — первая кто оклемался была Рыжова.

Она спустилась на ступеньку вниз и бегала глазами то от меня, то от него.

— Это так важно? — вопросом на вопрос ответил Фролов, приобняв меня за плечи.

— Ну...

— Лиз, мы потом поговорим, хорошо? Я оставлю сумку. Нас к тому же Савицкая ждет, — отодвинулась и быстрым шагом преодолела расстояние, чувствуя, как смущение покрывает щеки, уши и шею.

— Но...

— Все потом.

Бросив багаж, выбежала из дома, словно ошпаренная под кипятком и схватив Игоря за рукав толстовки, повела подальше в сторону размашистыми шагами. Я не стыдилась того, что мы вместе, просто не была готова объяснять им о наших отношениях. Мозгами понимала, что не обязана отчитываться, но зная любопытный характер Рыжовой, она же сожрет с потрохами пока не выяснит все детали, а мне не хотелось бы углубляться, пока сама не пойму, что чувствую к нему.

— Вика, — позвал он. — Остановись.

Я шла, не разбирая дороги через весь комплекс под изумленные взгляды участников. Сама не поняла, как мы дошли до пирса. Резко остановилась и вдохнула воздух полной грудью. Передо мной целое озеро. Оно поблескивало под солнцем. Усевшись на деревяшку, свесила ноги ближе к воде и прикрыла глаза. Сердце нещадно билось, словно в агонии. Фролов сел рядом точно так же.

— Извини. Они так налетели, что сама не ожидала.

— Чего ты испугалась?

— Не знаю, — пожала плечами, всматриваясь в глубь озера.

— Ты не готова рассказать им о нас? — насмешливо поинтересовался, я же почувствовала боль в его голосе и повернула голову.

— Нет. Мне изначально хотелось сбежать. Как-будто я не на своем месте. Странно. Знаешь почему? По приезду сюда, я, наоборот, чувствовала с ними единение, но после того, как три дня назад у нас произошел с тобой скандал, что-то изменилось, между нами, всеми.

— Просто ты больше начала думать о себе, — спокойно выразился он, кидая маленький камушек.

— О себе? — задумалась над его словами.

— Да. Если тогда ты поднимала командный дух и хотела победить Китов, то сейчас ты хочешь победить всех. И это нормально. Сюда каждый приезжает для своих целей. Здесь нет дружбы, — объяснял дальше. — Сплочённость – да, но не больше. На первом месте всегда должна стоять ты сама. Подумай над этим. Для чего ты хочешь победить? Для чего закончить курсы?

— Чтобы стать лучше и воплотить свою мечту, — прошептала.

— Именно. Ты можешь с ними общаться, вести диалог, но не стоит тянуть за собой тех, кто может рано или поздно всадить нож в спину.

— А не будет ли это эгоистично с моей стороны?

Я обдумывала все, что он говорил.

— А в чем эгоистичность? То, что ты приехала забрать свое? — он приподнял бровь, а затем взял меня за руку. — Послушай, лягушонок, дело не в команде и не в людях. А в том, что ты хочешь. Если нужно победить – дерзай. Если не хочешь что-то обсуждать – не обсуждай. Это твой выбор. И ты имеешь на него право.

Сжав его пальцы, продолжала смотреть на воду в полном молчании.

— У них одна цель, как и у тебя. Они хотят быть поварами для того, чтобы работать по профессии. Ты не хуже той же самой Стрелецкой. Да, возможно, деньги решают, но техника и душа – разные вещи.

Игорь говорил те же слова, как когда-то я говорила Рыжовой. Хоть для меня и было неожиданность приезд Фролова и как-то сломало, но я все еще так думала. Он был прав. Из-за Марины, мне пришлось приплести ребят к войне между командами. Я никого не спросила, как подметила Лиза и никого не слушала. Азарт, погоня быть первой, уважение. Это то, чего именно мне хотелось добиться. Они не обязаны отвечать моим требованиям. С данной проблемой, сражаюсь я сама.

— И что мне теперь делать... — вздохнула.

— Слушай свое сердце. А я помогу.

— Но ты понимаешь, что и нам придется биться? — усмехнулась над иронией.

— И? Мы бьемся за знания и профессиональные навыки, но не лично друг с другом. Отношения и работа – не одно и тоже.

Он притянул меня к себе и приобнял, положив голову рукой на плечо. Стало намного спокойнее.

— А если мы встретимся в финале?

— Тогда готовься к проигрышу, — ущипнул за бок и улыбнулся.

— С чего бы это?! — возмутилась, но тоже улыбнулась и сощурившись, выпалила: — Это ты проиграешь.

— Вот и посмотрим, — подмигнул. — А сейчас давай узнаем у нашего шеф-повара что же случилось и зачем нас зовут.

— Точно...

Нехотя отодвинулась от него и встала на ноги, опираясь на руку. Отряхиваясь от пыли, протянула ему ладонь. Он вскочил без помощи.

— Спасибо.

— За что? — наклонив голову влево, Фролов упер руки в бока.

— За поддержку, — слабо улыбнулась, чувствуя, как меня распирает на несколько частей.

— Мы вместе завоюем мир, помнишь?

— Да, — рассмеялась и направилась в сторону домика. — Есть предположения зачем она нас зовет?

— Подготовка к очередному испытанию? — идя рядом, Игорь оглядывался на других и хмурил брови.

Когда на пути нам перегородила путь Стрелецкая, мы остановились в шаге от нее. Марина, жуя жвачку, сделала маленький пузырь и сказала:

— Капитан, нам нужно кое-что обсудить, — насмешливые нотки и презрительный взгляд говорил мне о том, что она просто хочет переманить его внимание на себя.

— У меня встреча.

— Я вижу, — фыркнула. — Но тебе нужно думать о команде, а не о том, чтобы тусоваться с соперниками.

— Мы соперники только на испытаниях, а после обычные люди, которые живут вместе в одном комплексе, — осадил он, сверля ее холодным взглядом.

— Кажется, ты забыл, что такое кулинарный мир, Фролов. Я тебе напомню, — криво улыбнулась она, — мы всегда и везде будем соперниками. Даже муж и жена, работающие поварами, будут соревноваться друг с другом на домашней кухне. Запомни, мальчик.

— Мне жаль твою личную жизнь, — перебила ее тираду, — иметь отношения и сражаться с любимым человеком ради своего эго – глупо. А вот идти с ним бок о бок и изучать новые тенденции кулинарии – это прекрасно и достойно. И если ты еще раз назовешь его «мальчиком», — сделала кавычки с очаровательной улыбкой, — то будь готова к вырванным волосам со своей тупой головы и выбитым винирам.

К нашему разговору подключились остальные. Команда Осьминогов внимательно, затаив дыхание, наблюдали за развитием событий. Позади Киты, презрительно и высокомерно разглядывали с головы до ног. А потом уже подошла и моя команда.

— Дорогуша, я обещала, что разорву твою команду. Жаль, что ты не послушала меня тогда. Интересно, что будет с их капитаном, когда его дисквалифицируют? Точно, это же ты, — расхохоталась Стрелецкая, а остальные поддержали. — Скатится ли команда на самое дно, где им и место?

— С чего бы это? — нахмурилась и покосилась на Лягушек.

Они забегали глазами по асфальту. Никто не решался взглянуть мне в глаза.

— А с того, что надо было лучше следить за ними, — ядовито расплываясь в улыбке, она поманила указательным пальцем к себе. — Вместо того, чтобы уезжать, надо было держать их в узде. Они воры.

— Что? — недоумевая, повернулась к команде и обратно к ней.

— Думаю вам больше расскажет шеф-повар. Адьос, — помахав пальчиками, развернулась и направилась к дому, но успела сказать напоследок: — Аккуратнее Фролов. Не ту ты выбрал. Возможно, и у тебя что-нибудь пропало.

Все разбежались и смотрели так, будто лично я их обворовала. В голове не укладывалось. Как такое возможно?

— Что произошло? — в достаточно грубой форме поинтересовался Игорь.

— У вас пропали какие-то карточки с рецептами или что-то в этом духе, а у Осьминогов записи про участников, — пролепетала Рина, сжимая пальцами низ футболки. — Все подумали на нас.

— Доказательства?

— Их нашли у Лизы под кроватью, — еще тише ответила она, съеживаясь всем телом, словно маленький комок.

— А что сказала на это Евгения Даниловна? — в ужасе, выпалила я и находилась в полнейшем шоке от услышанного.

— Что это грубое нарушение правил. Мол, она дождется приезда капитанов и начнет расследование. Если, действительно, подтвердится причастность Лизы, то...

— То нас дисквалифицируют...

— Да...

— Но это не правда, — мотнула головой, придя в себя. — Она не могла этого сделать. Лиза? — повернулась к ней.

Рыжова стояла бледная и молчала. Только по глазам, я поняла, что она могла это сделать ради нашей победы. Ради того, что сделать их и наконец-то вырвать место под солнцем. Это я виновата в том, что произошло. После сбора вещей, мне стоило с ними обсудить дальнейший план, но я тогда подумала о подруге. Подумала о том, что мне важно. Игорь пять минут назад говорил мне об эгоизме, но на кану стоит теперь не только моя мечта.

— Разберемся.

Перевела взгляд на Фролова. Он кивнул мне в сторону домика. Я кивнула в ответ.

— Так. Идите пока в дом. Потом все обсудим, хорошо?

Игнатов младший крепко обнял Солнцеву за плечи и увел в сторону. Лиза поплелась с ними, вжав голову в плечи, как нашкодивший щенок, а Марк буравил глазами нас, но ничего не говорил. Внутреннее чутье подсказывало мне, что он выскажется, когда я окажусь в доме и его ответ мне точно не понравится. Нас ожидало испытание. Не такое, где ты режешься ножами и блюдами, а то, которое ставит на кон мое появление здесь. Делая шаг за шагом внутри все вновь рассыпалось на части. Что мне делать? А если все окажется так, как есть? Получается мне придется вернуться в Москву и искать что-то другое? Или забыть раз и навсегда о своей цели?

— Не бойся, — засунув руки в карманы шорт, Фролов шел вальяжнее, чем обычно.

— Угу...

— Поверь, ты точно никуда не уедешь. Я не дам этому свершиться.

— Почему ты так в этом уверен? — раздражительно пробурчала, остановившись перед лестницей на крыльцо.

— Потому что правда всегда всплывает на поверхность.