Приправа со вкусом лайма [18+]

— Как ты? — я присела на край, когда Вишневская проснулась, а в комнате горела прикроватная лампа.

— Голова кружится.

— Может тебе что-нибудь принести? — взволнованно посмотрела на нее.

Соня слабо качнула головой и уставилась в одну точку. Мне сложно понять, что она чувствует. Залезая к ней в кровать, обняла и сказала:

— Поделишься со мной?

— Я не знаю...Внутри пустота, — усмешка, наполненная горечью, заставила тихо вздохнуть.

— Не удивлена. Ты только что потеряла маму. Может хочешь поговорить о чем-то другом?

— Нет.

Она развернулась ко мне спиной и подогнула колени. Я легла рядом и обняла ее, взяв за руку, чтобы она не чувствовала себя одной. Сколько нужно времени для горя? У каждого человека оно проявляется по-своему. У кого-то месяц, у кого-то год. Никто не может собрать себя быстро. На самом деле меня удивляла ее реакция, потому что отношения с мамой были ужасными. Особенно после того, что мне рассказала Вишневская еще в квартире Громова. А с другой стороны, понимала, она все равно ее мама и боль будет. Я не знала, что буду испытывать, когда наступит мое время хоронить кого-то из родителей. Будет ли мне больно, как ей? Или организм сделает все, чтобы забыть весь ужас?

— Не думала, что у меня будет такая реакция, — вдруг нарушив молчание, она повернулась ко мне лицом и посмотрела. — Мне всегда было ее жаль.

— Почему?

— Потому что она не смогла справиться с чувствами. С одиночеством. Она думала, что алкоголь решит все ее проблемы, но он отнял жизнь. Я часто ей напоминала о том, что у нее может не выдержать сердце. В ответ получала лишь смех и издевательские фразы «А чего это ты обо мне волнуешься?». И теперь, не знаю, что испытываю. Часть души рыдает в истериках по ночам, а другая отрезвляет первую и причитает «Не ты виновата в том, что случилось», «Зато сейчас будет спокойнее», «Она тебя больше не обидит». Эгоистично, да?

— Нет, — я погладила ее по щеке. — Это нормальные чувства и мысли. Особенно после того, что ты прошла с ней. Все говорят, что родителей нужно любить такими какие они есть. И что, надо прощать. Классно, когда у тебя здоровые и хорошие отношения с ними, а вот когда ребенок испытывает постоянный стресс, унижения, оскорбления, рано или поздно отворачивается и закрывает все двери, и не стоит удивляться тому, что у него не будет никаких эмоций даже после их смерти. Поэтому, не думай, что с тобой что-то не так.

— Спасибо...

— А что Макс говорит?

— Что у меня сейчас идет горе и отрицание одновременно. Что нужно пережить и не закрываться. Что он всегда рядом, — она улыбнулась уголками губ. — До сих пор не понимаю, как он свалился мне на голову.

— А это, дорогая, подарок судьбы за все страдания, — подмигнула. — Кстати, я хотела с тобой обсудить одну тему, но не знаю, захочешь ли...

— Говори. Мне нужно отвлечься, а то иначе кукуха отъедет.

— Это насчет свадьбы, — неуверенно меняла тему и наблюдала за реакцией.

— Ох, да. Мы же с тобой не разговаривали. Прости. Она будет осенью. Ваши курсы как раз закончатся, а по возвращению сыграем. Будешь моей подружкой невесты? — она слабо переплела наши пальцы в знак дружбы.

— С большим удовольствием.

На глаза навернулись слезы счастья. После нашего знакомства, я представляла, как буду стоять рядом с ней во время свадьбы. Мечтала увидеть ее в белом платье с самой счастливой улыбкой на лице. Помню, как мы в один из вечеров придумывали свадебные наряды и декор. Она рисовала в блокноте цветы в букете, а я наклеивала вырезанные фигуры моделей.

— Девочки?

В комнату вошел Фролов с подносом в руках. Он осторожно шел к кровати на которой мы лежали и пытался не разлить что-то в чашках.

— Я, еще, конечно, не шеф-повар, но думаю подкрепиться не помешает, — поставил поднос вниз. — Горячий шоколад поднимает настроение.

Переглянувшись с Соней, обе улыбнулись и присели для удобства. На двух тарелках лежали закуски. На одной соленые крендельки, а на другой шоколадные помадки.

— Спасибо, — Вишневская взяла чашку в руки и отпила, а затем прикрыла глаза в удовольствии. — Откуда ты узнал о моей слабости к шоколаду?

— Ты всегда кушала батончики в Институте, а к блинчикам заказывала горячий шоколад, — он усмехнулся.

Я смотрела на них со стороны и чувствовала себя странно. Они не общались в непринужденной обстановке, но сегодня многое изменилось. Игорь знал о ней, о ее вкусах больше, чем я. Интересно, а знал ли он так же и обо мне?

— Ты следил за мной, — она прищурилась, запихнув кренделек в рот и спряталась за чашкой от ответа.

Взяла свою порцию и уставилась взглядом в напиток. Я не особый любитель сладкого, но, чтобы поддержать беседу и подругу, сделала маленький глоток. Каково же было мое удивление. Глаза расширились. Он не просто сделал горячий шоколад, а приправил солью и чем-то еще. Цитрусовое послевкусие осталось на языке приятным шлейфом. Откуда? Откуда он знал, что это то, что мне было нужно?

— Я не...

— Попробуй, — Игорь протянул мне шоколадную помадку и вернулся к разговору с Вишневской.

Ничего не понимая, приняла сладость и откусила кусочек. Во рту произошел взрыв вкусов. Аромат мяты ударил в нос, а проглатывая тот самый мягкий кусок, ощутила прохладу по горлу. Сочетание горячего шоколада с кислинкой и мяты от конфеты растопило мое сердце окончательно.

— Спасибо за сюрприз, — Соня поставила пустую чашку и легла обратно, закутавшись в одеяло. — А где Макс? — настороженно посмотрела на нас.

— Сказал, что у него есть кое-какие дела, — мигом отозвался Фролов, поглядывая на меня пока я наслаждалась вкусняшкой.

— Дела? Хм...

Она потянулась к мобильному на тумбочке. Ей ни в коем случае не стоит звонить или писать ему, поэтому выпалила на одном дыхании:

— Вы переезжаете в новую квартиру после свадьбы, да?

Мне пришлось взять удар на себя и спалиться по всем фронтам, что я следила за ее жизнью в социальных сетях. В одном из постов, Вишневская выложила фотографию пустой жилой площади без ремонта по приезду в Москву до того, что случилось пару дней назад. Она остановилась на пол пути и развернулась. Глаза подозрительно сощурены. Игорь ухмыльнулся на выпад с моей стороны, но ничего не сказал. Я же невинно улыбалась и делала вид, что ничего не произошло.

— И как ты узнала об этом? — перевела взгляд на Игоря, а тот пожал плечами и почесал затылок.

— Я сам не знал, — солгал он и хитро покосился. — Только из разговоров в машине, когда мы ехали домой. Вы же и обсуждали переезд.

У них началась забавная перепалка, а я облегченно выдохнула. Время тянулось, и мы делали все, чтобы она чувствовала себя комфортно и не думала о плохом. Услышав захлопнувшуюся дверь в коридоре, встала с постели и уже направлялась к выходу из комнаты, как ее распахнули и перед глазами возник букет шикарных роз.

— Привет, моя девочка.

— Макс! — расплываясь в улыбке, она потянула к нему руки пока тот усаживался рядом и протянул ей цветы.

Мы решили удалиться на кухню, оставив поднос, который не успели захватить с собой. Я пошла вперед, а Игорь плелся позади. Он обхватил руками со спины за талию и прижал к себе, вдыхая аромат, а губы коснулись шеи.

— Поймал.

— Я вроде и не убегала, — усмехнулась и размякла в его объятиях.

— И не убежишь. Предупреждаю, зверь всегда найдет свою добычу, где бы она не была, — прошептал на ухо, целуя за мочкой.

— Зверь настолько уверен в своих способностях? — подтрунивала.

— А добыча сомневается? — хмыкнул и сделав выпад, прижал меня к стене, закинув руки над головой и поймав в ловушку своей ладонью.

Успела только выдохнуть и распахнуть глаза. Почему не замечала какой он высокий на самом деле? Почему не обращала внимание на его силу и скорость? Почему с последующим новым днем притяжение становится сильнее? Мы играли в гляделки. Никто не уступал первым. Никто не хотел сдаваться. Ни я, ни он. Оба упрямые, самоуверенные и знающие себе цену. Но нахлынувшая страсть заставила позабыть об этом. Он склонился над лицом, а я двинулась навстречу, выгибая спину и мы встретились в поцелуе. В том, когда подкашиваются ноги. В том, где сердца бьются в симфонии чувств. В том, где срывает окончательно и безвозвратно. У меня нет шанса бороться с ним после того, как он завладел моим разумом. Осталось сердце и душа, но и они постепенно сдаются под напором власти. Под тем, что Фролов, словно змей пробирается под кожу и оставляет свои укусы. Его яд – моя смерть. Сладкая, тягучая, медленная. Правильно ли поступаю, что настолько начинаю тонуть в нем с самого начала? Зависимая. От его губ. От его слов. От его напора. Остановив поцелуй, сбивчиво дышала и подняла голову, взглянув ему в глаза. Боялась увидеть насмешку, или услышать «вот мы и сыграли, лягушонок». В ответ, Игорь рассматривал покрасневшие щеки, склонив голову.

— Отныне ты только моя.

Фраза, заставшая врасплох. В памяти маленькими кусочками врывались воспоминания прошлых отношений. Парень, с которым встречалась после выпускного класса в течение года не говорил мне ничего подобного. Не считал нужным показать своим друзьям, что я принадлежу ему. Фролов другой. Он собственник. Он не боится, хоть и кажется холодным. По телу пробежала дрожь. Вклинились слова матери: «Вика, пойми, ты для всех мужчин будешь мясом и удобной рабыней. Такова наша учесть. Мы женщины, не созданы для того, чтобы нас любили. Мы созданы для того, что пользовались нашими слабостями. Когда ты выйдешь замуж, тебе придется положить все на то, чтобы отношения развивались. Плюнуть на все свои хочу, лишь бы мужчина был главой семьи». Буду ли я для него такой? Сломает ли он окончательно и превратит ли в свою маленькую тень? Игорь провел костяшками по щеке и добавил:

— Если я напугал, то скажи мне об этом.

— Нет, — спрятала под маской уверенности свои страхи.

— Чего ты боишься? — его глаза метали молнии и горели искрами.

— Ничего.

— Чего ты боишься, лягушонок? — повторил он.

— Ничего!

Он сжал ладонь на моих запястьях сильнее и придавил к стене всем телом.

— Ты не умеешь лгать. Скажи мне правду, Покровская. Что тебя напугало?

— Не превращай меня в свою куклу, — вздернула подбородок и упрямо посмотрела ему в глаза.

— Ты самодостаточная девушка со своими желаниями, мечтами, интересами и характером. С чего бы вдруг мне нужно превращать тебя в свою долбанную тряпичную куклу? — голос снизился на несколько октав.

— Потому что парни часто это делают, — усмехнулась.

Фролов отпустил меня и взял за руку.

— Объясни.

— Зачем? — занервничав, натянула улыбку.

— Мне важно знать, что ты думаешь и чувствуешь.

— Неужели? — недоверчиво покосилась и поправив волосы, направилась на кухню.

Я привыкла к тому, что парням неважна внутренняя красота. Привыкла к тому, что им важна покладистость и верность, как у собак. Они любят ставить себя выше. Никому не приятны равноправные отношения. Такой меня воспитала собственная мать, которая всегда была рядом с отцом. Делала, что он хочет. Тратила свое внимание на него, а не на семью в целом. Не защищала ребенка, когда он бросался колкими словами, а наоборот поддерживала методы воспитания. Всю жизнь я слушала, как она причитала насчет женской доли и замужества. «Ни в коем случае, ты не должна выходить за человека по любви, Вика. Любовь – это глупости. Чтобы быть счастливой, ты должна найти того, кто сможет обеспечить тебя, детей и будущее». Наблюдая за парами, видела кто кому подходит и как некоторые девушки мучаются либо из-за тиранства, либо же из-за того, что парень ничего не делает. У любви нет граней. Нет тех крайностей. Никто не знает где начинается и заканчивается середина.

— Рассказывай.

Игорь усадил меня за стол и внимательно начал слушать. Какой-то частью мозга совершенно не понимала, что ему нужно и зачем настолько глубоко залезать в лабиринты женской логики.

— Мужчины часто пользуются своей властью над женщинами. И неважно где. Будь то на работе или дома. Многим свойственно иметь девушку, которая будет заниматься только бытом. Стирать, убираться, воспитывать детей. Этим, они, ломают нас. Не все завязано только на доме, понимаешь? Женщина – это тоже личность, которая хочет развития, уважения и понимания. Мы все люди. И у каждого есть свои границы, желания, потаенные секреты, и личное пространство. К сожалению, общаясь в кругу обеспеченных людей, я видела только авторитет. Да, женщины получают финансовую власть, но не счастье.

— А что ты сама хочешь? Как ты видишь свою жизнь, находясь в отношениях? — он изучал мои реакции, действия и мимику.

— Мне трудно ответить на твой вопрос, потому что пока сама не знаю. Но, могу сказать одно: свободу. Не ту, где во время отношений ты делаешь, что хочешь, а ту, где ты можешь дышать и не думать о том, что позволительно, а что нет.

— Например?

— Например... — задумалась на мгновение. — Хм. Когда нет тотального контроля. То есть если есть между двумя доверие, то не надо контролировать каждый шаг. Ставить в положение, в котором будешь чувствовать себя некомфортно. Знаешь, есть такие мужчины, которые обожают, когда перед ними унижаются, выпрашивают, умоляют что-то купить. У них поднимается их эго. По мне, лучше пусть сам парень подарит или на крайний случай спросит, что хочет его девушка, нежели она будет упрашивать его днями и ночами, либо намекать на то, что она хочет, а в итоге получать в ответ «Посмотрим» и ничего больше. От этого возникает ощущение ненужности. Будто не заслужила. Все-таки над отношениями работают двое, а не только один человек. Либо вместе, либо никак. А как можно работать над ними, если есть элементарные запреты. Какие-то установки, потому что так было раньше и это нормально. Сейчас другой век и другие позиции. Многие семьи почему-то думают, что, живя по старым сценариям они построят прекрасную семью, а потом видишь, как постепенно угасают чувства и не искрятся женские глаза, словно ты смотришь в бездну печали и разочарования. Так же не понимаю мужчин, которые, собственно, запрещают работать и воплощать мечты. Жизнь, итак, коротка, чтобы сажать себя в клетку и жить только по одному определенному списку.

— Понимаю. И ты думаешь, что я стану одним из таких мужчин?

— Наверное, — опустила взгляд в стол. — По сути, я заново тебя узнаю и пока не знаю на что ты способен. Красиво говорить мы все горазды для того, чтобы оставить человека рядом с собой.

— Моя мать была самой счастливой женщиной пока не потеряла своего мужа, — откровенно признался Фролов. — И после встречи с другим мужчиной перестала ею быть. В ней нет той жизни, которая была раньше и поэтому, я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь. Повстречав этого ублюдка, я не видел мать улыбчивой с искрящимися глазами, как в детстве. Когда-то у нее было все. Начиная от маленького кафе и заканчивая другими мечтами. Отец делал так, чтобы она воплощала их в жизни. Находился всегда рядом, уважал и ценил то, что она делала для него и для семьи.

Я слушала его, разинув рот. Передо мной будто сидел маленький мальчик, рассказывающий мне самые сокровенные скелеты своего мира. Его мать испытала прекрасное чувство с тем, кого безумно любила, а ее любили в ответ. Ей давали ту свободу, о которой мечтала и я. Ее муж не волновался о неудачах, не переживал из-за проблем. Они вместе решали на своем пути препятствия и верили друг в друга. Его родители отличались от моих. Но тогда что его настолько сломало?

— А почему она не ушла, если было настолько некомфортно? — с осторожностью поинтересовалась.

— Поначалу все было нормально. Романтика, зарождающиеся чувства и общение. Даже мне он понравился, хотя очень придирчиво относился к маминым двум кавалерам после смерти отца, но этот вроде бы смог заполучить ее сердце. И ко мне относился, как к сыну. Но длилось это недолго. Потом у него начались проблемы на работе, а может под маской на самом деле, скрывалось чудовище. Первое прощение, второе, третье. Нам пришлось туго. Бывало, пару раз сбегали, но все равно возвращались из-за нее.

— Не понимаю. Зачем терпеть, зная, что ты находишься в опасности вместе с ребенком, — покачала головой.

— Страх, лягушонок. Людям свойственно терять разум из-за бесконечного страха. Кто-то боится осуждения, кто-то одиночества, а кто-то за свою жизнь. Видимо, это и повлияло на нее.

— И, о чем ты мечтаешь? — подперла щеку ладонью.

— О счастливой семье и увезти мать подальше от тирана.

— Это понятное дело. Но сам ты что хочешь? Я не говорю о семье или о чем-то общем, — кусала губу передними зубами.

— Еще не определился, — он осекся явно, не пуская меня в ту часть.

— Ребята, — Громов внезапно появился на пороге. — У вас во сколько сегодня вылет?

— В десять вечера, — ответил ему Игорь.

Я посмотрела на часы. Время показывало пять часов вечера, а это означало, что у нас осталось всего пару часов.

— Ты рассказал Соне о произошедшем? — подняла на него взгляд.

— Да. Врачи сказали, что ничего критичного и он уже в палате. Просто стресс. Ему нужно отдохнуть и не перетруждаться.

Облегченно выдохнула. Тогда можно со спокойным сердцем вернуться на курсы.

— Вы общайтесь, а я пока соберу вещи, окей?

Не дожидаясь ответа, быстрым шагом удалилась в гостиную. Мне следует быть аккуратнее с вопросами. Фролов не способен пока впустить кого-либо к себе настолько близко насколько это возможно, и я его понимаю. Нам придется пройти немало, чтобы доверять друг другу, особенно слабости. Получится ли? Посмотрим к чему приведет дорога. Ни один человек не сможет быстро отдать всего себя. Мой разум издевается. Он будто готов разбиться в лепешку и доверить ему все. Хотя обычно так действует сердце. Пока собирала сумку, задумалась над тем, что же он такого сделал. Почему моя реакция такая сумасшедшая? Да, Игорь, мечтает о крепкой счастливой семье, но готова ли я к этому? Может ли быть так, что в один прекрасный момент наши пути разойдутся, а мы опять останемся разбитыми? Как сказала бы Вишневская: «Ты слишком много думаешь, Покровская». Этого у меня не отнять. Живя с властными родителями, которые указывают тебе всю жизнь как жить, ты волей не волей начинаешь много рассуждать о жизни и о людях. Но с восемнадцати лет, я точно знала, чего хочу. Поступив в Институт, не думала, что судьба сведет меня с забитой девчонкой. С ней моя уверенность росла, потому что сама лично не могла спорить с матерью или отцом, зато могла защитить того, кто стал мне дорог. Был ли у меня страх? Конечно. На каждого сильного есть свой сильный соперник. Еще с детского сада у меня выработалась привычка защищать более слабых, но сама не являлась той сильной личностью, за которой пойдут остальные. Возвращаясь домой, меня запирали в комнате и заставляли учиться, отобрав всю технику. Позволялось пользоваться в крайних случаях, но чем больше я росла, тем чуть-чуть свободнее становилась. Однажды взорвалась после очередного банкета и сказала отцу, что хочу переехать, когда буду совершеннолетней. В итоге просидела в коморке несколько часов, потому что мне нужно было подумать о своем поведении прежде, чем открывать свой рот. Никто, кроме дедушки, не догадывался, что у нас ужасная семья. Все думают поверхностно. Если есть деньги, значит, я избалованная богатенькая фифа без мозгов и мечтаю быть королевой бала. Ни в школе, ни на первых курсах, не пыталась выделяться от остальных. Но передо мной стояла другая задача, нежели показать себя настоящую. Вишневская знала о моих мечтах и загонах и то не все. Теперь мне остается заново себя узнавать, чувствовать и понимать. Либо придется это делать бок о бок с Фроловым, либо одной. Когда я уезжала, то думала, вот оно. То, что мне необходимо для дальнейшей жизни. Но вернувшись обратно сюда, на многие вещи, у меня открылись глаза. Готова ли к новой странице своей жизни? Смогу ли?

— О чем задумалась? — Игорь неожиданно обнял со спины, уткнувшись в макушку и прижал к себе.

— О том, что приготовила мне жизнь, — усмехнулась.

— Я думаю она будет у тебя прекрасной, как и ты сама. И прекрати париться по пустякам. Делай то, что тебе хочется.

— Пытаюсь...

— Оставь после себя то, что изменит жизнь других людей, — он поцеловал меня в затылок.

Кто этот мудрец, открывающий мой внутренний мир особенными ключами? Развернувшись, обняла его за шею и посмотрела в глаза. Нам обоим страшно и непривычно раскрываться перед друг другом, но я верю, что мы сможем. После долгой ненависти, позволить чувствам взять правление своих импульсов. Пусть даже странно и опасно.

— Давай просто наслаждаться друг другом спустя столько потерянного времени, — прошептал он.

Я лишь согласно кивнула. Как только мы полетим обратно наша дверь откроется, и история заиграет новыми красками. Теми, которые мы сами выберем.