Порочное влечение

*Кармэлла, три года назад. Март*

Все было чудесно. Я бы даже сказала прекрасно! Я замечательно сыграла композицию на сцене со всеми, а после и одна. Все было волшебно. Я была счастлива.

Музыка текла из под моих пальцев, смычка и струн скрипки. Я любила свой инструмент. Я купила его на честно заработанные деньги.
Смотря на свой инструмент я чувствовала спокойствие и лёгкость.

До того момента, когда увидела Киару, Серафину и Савио.

Тогда-то я и поняла, что случилось что-то ужасное.
И слова Киары: «приедешь и тебе все расскажут» - только подтверждали мои догадки.

Я знала, что Доминик ни на что не променяет свою работу и преданность к своему Капо. Даже на свою собственную семью. Конечно, Мие это не нравилось, но она поддерживала мужа. Она лучшее, что случалось в его жизни.

Но сейчас я чувствую тяжесть, чувствую, как что-то внутри ломается и я не могу это остановить. Ещё чуть-чуть и меня разорвёт это изнутри.
Я не знаю, что это, но хочу чтобы это закончилось.

Я уже как четыре часа у Фальконе после концерта.

Четыре часа в кошмаре.

Четыре часа в в безызвестности.

Я хожу по особняку, в надежде успокоиться. Каждый в доме старается не трогать меня лишний раз и я им благодарна.
Мне предложили отправится к девочкам, точнее туда, где их буквально заперли, но я не смогу находиться с ними, зная, что Доминик на грани смерти.

— Карм, — голос Греты послышался сбоку и я машинально повернула к ней голову, — привет, — она мягко улыбнулась, подходя ближе. — Знаю, спрашивать сейчас бесполезно, но все же, — она склонила голову набок, — как ты?

Я усмехнулась.

— Мой брат в плену и мы даже не знаем как он, — я тяжело выдохнула, смотря на вид из панорамных окон.

Сотни солдат окружали особняк и переговаривались по рации. Все боялись нападения.

— Люди отца делают все, что в их силах, — я кивнула, даже не думая как-то их винить. Они не супер люди, чтобы все знать заранее. — Когда Невио пропал после гонки, я чувствовала себя примерно так же, — я помню этот случай.

Невио было девятнадцать, ветер в голове. Умчался на целую неделю в небытие сразу после гонок, даже машину не поменял, не переоделся. Просто поехал дальше.

— Хочу сказать, что я немного, но понимаю тебя. Знай, что ты можешь рассчитывать на нас.

— Не говори так, будто он умрет. Я не рассматриваю этот вариант.

Нет, черт возьми, я рассматриваю его! И именно из-за него я такая нервная!
Малая вероятность того, что Доминик умрет разбивает меня. Я просто не смогу жить без него. Только не без брата.

— Мы рядом, — Грета заключила меня в объятия и я хотела расплакаться. Прямо на ее плече, прямо сейчас.
К черту то, что обо мне подумают. Мне плевать слабая я или нет. Я не смогу без него, и это знают все.

Доминик - вся моя жизнь.

— Кармэлла, — позади нас раздался голос Невио.

Развернувшись к нему, я увидела его выражение и все поняла. Появились известия.

— Я не хочу, чтобы ты это видела, но отец требует тебя, — я кивнула и последовала за ним.

Как только я оказалась в кабинете Римо, он поманил меня к себе рукой.

— Прости, Кармэлла, но...

— Доминик мой брат, я должна знать все, что происходит с ним, — правда, почему Мии нет здесь, я не могу понять.

Она точно здесь, в особняке, но ее нет в кабинете.

Римо включил видео.

Там был Доминик. Доминик и один единственный человек со спины, которого я не знаю. Да и откуда мне знать? Я обычная девушка из оркестра.

— Римо, твой человек хорошо обучен, ни слова не сказал, а мне так скучно, хочется поболтать, понимаешь? — холодный голос принес мне радостные новости, я улыбнулась, узнавая характер своего брата.
Но улыбка спала, как только я увидела Дома. Он был весь в крови, поцарапан, побит. Измучен.

Он был привязан к стулу в темноте, свет исходит только от вспышки камеры. Она освещала лишь то, что было похоже на части сырого подвала.
Брат поднял красные глаза, с полопанными капиллярами на белках. Его разорванные губы растянулись в улыбке, как только он заметил камеру.

Он улыбается для меня. Как чувствовал, что видео покажут мне.

— Привет, — я видела по губам, как он хотел сказать мышонок, но он сдержался.

Он знает, что подвергнет меня опасности.

В него прилетел кулак мужчины и из его рта хлынула кровь, я зажмурилась и через пару секунд открыла глаза. Картина была все та же.

— Смотри, что я делаю Римо с теми, кто не хочет поддерживать со мной разговор, — в руке у мужчины появился нож и одни резким движением он отрезал Доминику ухо.

Все в кабинете замерли, от увиденного. У всех перехватило дыхание и пропал дар речи. Даже Римо, самый сумасшедший капо истории Каморры, был шокирован происходящим.

Доминик не закричал, только лишь шипел и мычал от боли. Он никогда не предоставит им своих криков и мольб о пощаде, которые они хотели получить.

Видео оборвалось и я тут же упала на диван позади себя, закрывая лицо руками.

Мой брат самый сильный человек, которого я знаю, он выдержит.
На красные глаза навернулись слёзы. Нос стал неприятно, но знакомо, пощипывать.

— Кармэлла, посмотри на меня, — Римо отодвинул мои руки от лица и заглянул в глаза, но его попытку успокоить меня прервали.

В кабинет ворвался один из охранников особняка.

— Капо, там... — мужчина не договорил, как все переглянулись и тут же двинулись на выход.

На кухне нас ждала маленькая коробочка, с кровавым подтеком в углу.

— Черт, — Адамо первый заглянул в содержимое коробки и выругался. Не трудно догадаться, что внутри.

— Меня успокаивает то, что он не будет скучать по этому уху, — Доминик часто шутил, что если он когда-нибудь лишится именно этой части тела, он будет даже радоваться. Ему никогда не нравилось именно правое ухо, говорил, что оно не такой красивой формы, как левое.

Все улыбнулись мне, но это не остановило мои слёзы, которые начали скатываться по лицу.

— Что вы сделали, что Наряд так настроен к вам? — Савио обнял меня за плечи и повёл на кухню. Коробку уже убрали.

— Мы Каморра, а они Наряд, Серафина была одной из них, у нас много причин враждовать, — он улыбнулся мне и посадил за стол, Киара тут же положила мне еду.

— Ты ничего не ела ни перед концертом, не после, тебе надо поесть, — она тоже мне улыбнулась.

— Я всегда вас слушала, Киара, но сейчас я не могу. Мне ни один кусок в горло не полезет, — я отодвинула от себя тарелку, и не поднимала глаз, боясь наткнуться на осуждение.

Я почувствовала нежные руки жены Нино. Они обняли меня со спины, ее тело дарило тепло.

— Мы будем рядом, — прошептал мне голос на ухо, а после прилетел поцелуй в волосы.

Киара всегда была заботливой женщиной, для неё не существовало понятия «чужие дети».

*двое суток спустя*

Ни одного слова.

Ни одной зацепки.

Ни одной новости.

Ничего.

Наряд затих вот уже на два дня. Мы ничего не знаем, не слышим и не видим. Мы как птицы в клетке, которую накрыли тканью. Мы полностью обезоружены. Нам даже не почему стрелять.

Доминик находится там, среди них, совсем один.

Один среди людей. Один на территории Наряда.

Мия в похожем состоянии, что и я: постоянно плачет, ничего не ест, мало с кем контактирует. Когда мы пересекаемся взглядами, я чувствую ее боль, я вижу ее, я пропитана ею.

У неё забрали мужа, у меня брата. Мы чувствуем все, но успокаивать друг друга, обнимать и шептать слова утешения нет смысла.
Пока Доминик не окажется дома, мы не успокоимся и мы обе это пониманием.
Один только взгляд говорит нам обеим, что мы есть друг у друга, что мы испытываем одно и тоже, что мы страдаем вместе, но легче от этого не становится.

Мое опухшее лицо, красные глаза и бледный тон кожи, идентичны Мие.
Мы выглядим, как настоящие призраки, блуждающие по заброшенным местам.
Я хочу, чтобы это все закончилось. Чтобы все выдохнули и все вернулось на круги своя. И когда Доминик будет дома, я сделаю все что угодно, но он больше не вернётся в это дело. Никогда.

Я встану на колени хоть перед самим капо, но мой брат не вернётся на это поле. Только не после встречи со смертью.

Я вышла на улицу подышать свежим воздухом.

Смысла прятаться в доме нет. Сотни солдат охраняют особняк, никто даже и близко подойти не сможет.

Я хотела завернуть к фонтану, который в детстве мне очень нравился, но увидев скопление мужчин я тут же двинулась к ним.

В сердце возродилась надежда, что Доминик там, среди них. Спрятался, играет со мной.
Между мной и мужчинами было пять шагов, когда я заметила под их ногами раскрытую коробку, пропитанную кровью.
Растолкнув мужчин, взору открылось то, что разбило меня окончательно.

В коробке лежало сердце, к которому была прибита записка.

«Это все, что осталось от Доминика Руссо»

Раздирающий горло крик вырвался из меня, когда крепкие руки Невио обхватили мое застывшее тело и унесли от коробки, в которой лежала последняя часть моего брата.

Вместе с его сердцем вырвали и мое.