23
На следующий день все начинается очень быстро. Андрей трясет меня за плечи, срывает одеяло и в последнюю очередь, когда я ни в какую не собираюсь вставать, обливаем меня водой.
— Да что с тобой не так? Дай мне поспать!
— Поднимайся! Наш след потеряли, нужно возвращаться домой. Будь добра, поторапливайся, Ева!
Раз уж он назвал меня по имени, то, видно, говорит серьезно.
Выглядывая из комнаты, я замечаю Лёшу, которые таким же способом будил Дениса. Оно и не удивительно, ведь мы не ложились спать вплоть до рассвета, сидя на веранде и разговаривая друг с другом о прошедших два года. Мы неизменно держались за руки, обнимались, смеялись и много целовались, пока окончательно не выдыхались. Но переждав пару минут снова принимались исследовать губы, словно в любой момент можем исчезнуть с лица земли.
Денис говорил о звездах, а когда поднимал голову к небу, я не могла оторвать глаз от его профиля. Оно казалось мне прекраснее самых ярких звезд. Законно ли вообще иметь такое личико парням за двадцать?
— Слышишь меня? — мужчина щелкает передо мной пальцами. Я закатываю глаза.
— Считай, что я готова. Умоюсь и можно ехать.
— Жду в машине.
Я протискиваюсь мимо него и бегу в ванную комнату, где Денис уже вовсю плещет себя холодной водой. Он улыбается при виде меня и сдвигается чуть влево, чтобы я могла ополоснуться. Щеток здесь нет, поэтому приходится просто выдавить зубную пасту прямо в рот и полоскать так.
— Вижу тебя тоже облили? — парень вытирается лицо полотенцем и передает его мне.
— Да. Но это даже круче, не чувствую жары.
— Хотел сказать кое-что, — я вытираюсь и смотрю на него. — Спасибо за вчерашний день. Правда, было все так... мило.
— Мило?
— Ну да, только это слово и подходит. Учитывая, под каким предлогом мы здесь оказались.
— Прости меня, если я как-то обидела тебя.
Денис обнимает меня, после чего легко прикасается к моим губам своими. Не в силах оторваться друг от друга, мы стоим так несколько минут, наслаждаясь объятиями и плавными движениями рук, ласкающих тело. Лёша бормочет что-то невнятное, громко откашливается и я опять закатываю глаза. Денис неохотно отходит от меня, набрасывается на другого парня, и они вместе выходят из дома.
Быстро забрав платье и туфли из комнаты, я бегу к машине.
— Увидимся через пару дней, — говорит нам Лёша и садится за руль.
Через пару дней?
— Вы не едите к нам? — спрашиваю у Дениса, который также недоуменно глядит на меня.
— Понятия не имею, куда он собрался меня везти.
— Подожди секунду!
Я залезаю внутрь машины Андрея и роюсь в бардачке, рыская в поисках бумажки. Найдя небольшой клочок и ручку, я записываю свой новый номер телефона.
— Вот, держи. Обязательно позвони или напиши мне, когда будете на... в общем где угодно.
Я вкладываю кусочек бумаги в его и быстро обнимаю. Щекой чувствую, как сильно бьется его сердце. Он прижимает меня к себе. Мне хочется, чтобы он поехал с нами и был в безопасности, но у нашей охраны явно другие планы относительно нас. Ненавистно то, что мы встретились при таких странных обстоятельствах.
Я отпускаю его и слежу за тем, как ему в руки вкладывают пистолет и просят зацепить поясную кобуру. И это тоже мне ненавистно.
— Поехали, принцесса. Нас уже ждут, — говорит Андрей.
Я устраиваюсь на переднем сиденье и слышу тихий смех Андрея.
— Ты чего?
Андрей круто выруливает на дорогу и постепенно набирает скорость. Я бросаю на него короткий взгляд, успевая увидеть написанную на лице усталость. Сам он выглядит вполне себе расслабленно.
— Вы с Денисом всегда ходили вокруг да около. С тех пор как впервые встретились, когда тебе шестнадцать было.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Со стороны вы смотритесь как два влюбленных голубка, ей-богу. Не знаю, что у вас там внутри творится, но, если вы не разберетесь с этим, то замучаете себя до смерти.
— Так ты у нас теперь любовные советы раздаешь?
— Я просто хочу сказать, что вы стоите друг друга. Вам обоим необходимо быть рядом, потому что порознь вы мечетесь от одного угла к другому. Если бы я встретил такую девушку, как ты, к тому же был влюбленным в тебя, обязательно женился бы. Ты очаровательная девчушка.
— На самом деле, мне кажется, что я все еще не пришла в себя.
— В каком смысле?
— Та история с Матвеем и Региной сидит в голове и никак от меня не уйдет. Часто возвращаюсь в прошлое.
— Что нужно сделать, чтобы ты успокоилась?
— Смогу ли я вообще успокоиться?
— Слушай, а если ты встретишься с этим лицом к лицу? Иногда, чтобы убедится в правдивости своих мыслей или чувств, нужно просто посмотреть своим страхам в лицо. Или же боли.
— Не хочется думать о встрече. Два года назад я буквально поклялась, что никогда больше с ними не встречусь.
— Не обязательно встречаться с ними. Я могу попросить своих людей проследить за ними. Они сделают фотографии, найдут какую-нибудь информацию о них.
— Это плохая идея.
— Подумай об этом, я тебя не заставляю. Твой папа, в любом случае, иногда связывается с отцом Матвея.
— Зачем? Я думала, что они разругались.
— Да я бы не сказал. В конце концов, они работают в одном месте. Ну и угораздило же тебя общаться с людьми, родители которых работают с твоим отцом.
— Сама в шоке. Мы с Денисом просто будем продолжать общаться. А потом, возможно, что-то выйдет.
— Но скажи же, вас тянет друг к другу.
Я откидываюсь головой на спинку и прикрываю глаза, вспоминая наши объятия и поцелуи.
— Безумно.
Андрей смеется, включает музыку и всю оставшуюся дорогу до дома мы молчим.
***
Папа выбегает из дома в тот момент, когда Андрей заезжает во двор. Я выбегаю из машины и срываюсь с места, буквально влетая в его объятия. Ничего кроме этого момента не имеет значения.
— Боже мой, как я за тебя переживал, — шепчет папа, сильно прижимая меня к себе. Я вдыхаю родной запах и растворяюсь к теплоте.
— Я тоже переживала за тебя. Теперь я все знаю. Андрей мне рассказал.
— Ох, моя дорогая, как бы мне хотелось уберечь тебя от всех злых людей и своей дурной молодости.
— У меня еще столько вопросов.
— Я отвечу на любой!
— Хорошо. Что же с Арсением?
— С ним все в порядке. Мы побывали в больнице, так что рана лишь слега задела плечо.
В доме по-прежнему находились множество мужчин. Мы с папой проходим на кухню, усаживаемся поудобнее и я наконец могу свободно выдохнуть. Он улыбается, обнажая маленькие морщинки вокруг глаз. У папы выразительное лицо, открытое для других. Я знаю, что на нем написано и какое выражение оно может принимать. Раньше я порой задумывалась о нашей схожести, глядя на фотографии, и пыталась понять есть ли что-то общее между нашими глазами или формой губ, например. Быть может, я не много от него переняла и пошла в маму, но ее я никогда не видела, а снимков у нас не было. Хотя я мало этому верила. Не может же папа не иметь никакого воспоминания о женщине, которую любил.
— Что теперь, пап? Твой лучший друг разыскивает тебя. Что ему понадобилось и почему он угрожает? — голос дрогнет. Нет, я не стану плакать. Это скорее страх, мирно покоящийся внутри меня. Любой бы боялся за жизнь, когда над головой нависает угроза.
— Он звонил мне вечером, после ресторана. Сказал, что это было первое предупреждение.
Папа роется в папке, достает оттуда фотографию и передает мне. На ней изображены трое молодых людей, обнимающие друг друга за плечи. Я узнаю дядю Женю и папу, а третьего парня не знаю.
— Это и есть Владимир?
— Да, это он. Красивый парень, подтянутый. Любил спортом заниматься, постоянно бегал и в спортзал ходил.
— Но почему такой красивый и здоровый мужчина вдруг увлекся наркотиками?
— Сначала я не замечал, что Вова принимает. Мы с Женей присматривались к его поведению, но особых странностей не было. Однако он все же превратился в другого человека. Я наблюдал за ним каждый день, видел, как Вова тонет глубже и тянет за собой наш совместный труд. Клуб был нашей мечтой. Стал своего рода детищем. Все в пределах нормы и никакого криминала. А пока он употреблял и торговал, наносил ущерб всему заведению.
— Как вышло, что он сидел в тюрьме? — спрашиваю я, зная ответ. Просто мне хотелось узнать подробности.
— Убийство двух человек.
Я застываю.
— Также сидел за торговлю наркотиками. И это не обычная травка. Более сильные наркотики.
— Жизнь была такой плохой?
— Не знаю, милая. В день ареста его нашли в квартире без сознания. За несколько часов до этого он убил девушку, которая отказалась продавать ему наркотики, после чего он обокрал ее, добрался дома и принял большую дозу. Не умер, просто долго находился в отключке, пришлось откачивать. Если бы Вову не заметили соседи, вряд ли он бы выжил. Как только его задержали, начали проверять клуб и всех сотрудников. Дело оказалось намного серьезнее, чем мы думали. Разбирались кропотливо. В конце концов, не обнаружив особо заметных улик торговли, нас все же закрыли, но оно к лучшему.
— Какая же истинная причина его мести?
— Вероятнее всего, его интересуют деньги. Мы отстранили его от управления, поместили в больницу. Поддерживали как могли, помогали. При этом денег ему никто не давал, иначе он отдал бы все на наркоту. Из-за этого Вова стал нас ненавидеть. Да и долю он свою так и не получил.
— Вы отказались от него, бросили?
— Нет, Ева. Мы взялись за него, никто не хотел бросать друга в беде. Вова отнекивался, мол, ничего не принимает, нас просто кажется. Черта с два! Я все видел собственными глазами! Он ненавидел каждого из нас за то, что лишили его возможности управлять, что поместили на лечение. На меня злился больше всего.
— Почему?
— Твоя мама.
Мама. Произносит это так ласково, отчего хочется сложиться комочком. Слово приятное, но ничего общего я с ним не имею.
— Что с ней не так?
— Мы оба любили ее. Только он встретил Дашу намного раньше меня. В каждой компании есть хотя бы одна девушка. Будь вас хоть шестеро, обязательно найдется парочка парней, которые будут бороться за женщину.
— Ты боролся за маму?
— Она была мечтой Вовы.
— Тогда почему он ненавидел тебя?
— Потому что Даша не его любила, а меня.
— А ты ее любил?
— Безумно. Я думал, что с ума сойду.
— И что она сделала?
— Она разрушила спокойную жизнь Вовы, выбрав меня. И под конец родила тебя, выстрелив в сердце лучшего друга.