Необходимость

После ухода Дениса на улице пошел дождь. Сквозь музыка его тяжело было услышать, но в действительно ничего кроме звука падающих капель я слышать не могла. Вскоре он закончился, а моя прострация — нет. Я склонялась к очередному срыву. Проблемы за одна за другой наваливались на плечи, и я не знала, как с ними справится.

— Ева? — слышу голос за дверью. Рабочий день близился к концу и за весь день у меня не переставая пульсировали виски. Я старалась обслужить как можно больше столиков, чтобы не сидеть на месте.

Я лежала на диване в раздевалке.

— Ева? — Кажется, это Паша. Дверь в комнату открывается, освещая ее яркими полосами света. Я убираю руки с лица и сажусь.

— Что-то случилось?

Паша развязывает фартук и закидывает его к себе в шкафчик.

— Ничего, хотел узнать, как ты себя чувствуешь.

— Просто пытаюсь понять, что происходит. Не может же быть, что все это случилось с моей жизнью.

Он садится рядом. Следом забегает Света.

— А ты что тут делаешь? — спрашиваю я, нахмурив брови.

— И как ты добралась, неужели, на байке? — продолжает парень.

Света качает головой и быстро усаживается между нами.

— Я приехала тебя повидать, потому что твой папа попросил нас не появляться у вас дома ближайшее время. Меня привезла охрана. Знаете, о чем я подумала? У нас на охране стоит один молодняк. Слишком уж смазливые и языкастые, не находите? Я где-то вычитала, что они в принципе много не говорят.

— Это не правда, зайка. Они тоже люди, у них просто работа такая. А насчет молодняка я согласен.

— Когда папа успел сказать, что вам лучше не приезжать к нам? Мы с ним сегодня не говорили.

— Он звонил, когда я собиралась.

— Даже слышать не хочу. Слишком много информации. Андрей меня до белого каления скоро доведет. Утром он ел мои любимые хлопья на завтрак, а потом грозился пристрелить Дениса, который даже не понимает, что происходит. Кстати, помните Андрея? Он приходил к нам каждую пятницу.

— Да-да, я заметил это. Еще вчера, когда они все вместе провожали нас до квартиры.

— Какой Денис? — хмурится Света.

Мысленно хлопаю себя по лбу. Она же не работает, поэтому ничего не знает.

— Ее друг вернулся.

— Спасибо, — саркастично отвечаю я, ударяя его в бок.

Света удивленно смотрит на нас.

— Так это все-таки он? Почему я ничего не знаю?

— Это было утром. Я расскажу об этом в другой день. У меня кончаются силы. Мне кажется, еще немного информации и меня разорвет на кусочки.

— Что вообще происходит у твоего отца? — спрашивает Паша. Я складываю свой фартук в шкафчик и достаю рюкзак.

— Понятия не имею. Знаю, что кто-то хочет испортить ему жизнь и закладывает его на работе. Если папа говорит, что это опасно и нам нужно быть под охраной, значит, это правда. Простите меня и будьте осторожны.

— Ты не виновата в этом, Ева. Никто не виноват. Твой папа хороший человек, он знает, что делать в таких ситуациях. И он никогда не даст в обиду кого-либо из нас. К тому же, есть свои плюсы в том, что с тобой постоянно возится охрана, — говорит Света, погладив меня по руке.

Может быть. Но это ничего не меняет. Мы не знаем, как долго продлится эта чертовщина и сможем ли мы сохранить нашу обычную жизнь.

***

— Куда собралась?

Бросив взгляд на другую сторону улице, где стоял Денис, я с раздражением оборачиваюсь к Андрею.

Он вертит в руках ключи и их звон больной пульсацией отдает в голове. Будь я менее уставшей, дала бы как следует по его черепушке, чтобы он также пострадал. Все же не понимаю, почему он так вцепился в меня.

— Прогуляюсь со своим старым другом. Разрешения спрашивать не стану.

— Ты не можешь пойти с ним одна.

— Тебя не приглашали.

— Послушай, Ева, мне вся эта нервотрепка не нужна. Я здесь только потому, что должен охранять твою задницу от злобных дяденек, которые в любой момент могут тебя похитить. Принимай это как хочешь, но ты или со мной, или сидишь дома до конца своих дней.

Я закипаю. Мне настолько не нравится этот разговор, что я даже дышать нормально не могу.

— Мне нужно поговорить с Денисом. Если мы не поговорим, история так и останется незаконченной. Мне нужно завершение хотя бы в одной ситуации, Андрей, иначе я никогда не обрету спокойствие. Со мной ничего не случится.

Парень заиграл желваками и снова стал вертеть ключами. Я ждала его ответа, надеясь, что он окажется положительным. Если же он не поймет меня или хотя бы не постарается понять, я убегу, и он меня не остановит.

— Я тебя не отпущу, — начинает Андрей и я уже хочу вставить свое слово, как он вдруг поднимает руку вверх. — Но я буду ехать позади вас и постараюсь быть как можно более незаметным. Ты должна понимать, что я много знаю о твоей жизни, в том числе и о старых историях. Самое главное — я никому не доверяю.

Он поворачивается к машине, а я ловлю момент и перебегаю на другую сторону улицы. Андрей уступает впервые за весь день. Не могу пропустить ту часть с моими историями. Неужели, он действительно знает обо мне так много? Слишком много вопросов и слишком мало ответов.

— Все в порядке? — спрашивает Денис, передавая мне шлем. Он хочет помочь мне надеть его, но я отмахиваюсь и быстро закрепляю все сама.

— Более чем.

— Куда едем? Знаешь какое-нибудь тихое место?

— К морю. Народу к вечеру не так много и можно найти тихое место.

Неловкости не возникает. Он садится на байк, и я не задумываясь обхватываю его за талию, крепко прижимаясь к спине. Действие оказывается столь невольным, что я не сразу замечаю, как напрягается тело Дениса. Я ослабляю хватку, ощутив галопом скачущее сердце в груди и мимолетную волну тока на коже.

Ехали мы недолго. Андрей сдержал свое слово и ехал поодаль от нас, оставаясь незамеченным. Лучше об этом не беспокоиться. Денису я решила указать самый короткий путь и выбрала нелюдное место, так что, когда мы спускаемся пешком по узкой тропинке вдоль моря, добираемся до каменистого берега. Камни после палящего солнца оставались все такими же теплыми и приятными на ощупь. Я часто приходила сюда после работы, ютилась между навесами и наслаждалась морем.

— Ты здесь не живешь, — заключила я, обращаясь к Денису.

— Я приехал на месяц. Здесь живет мой друг.

— Живешь у него?

— Сначала остановился в отеле, потом перебрался к нему. Он все равно живет один.

— Так, ты уже давно тут?

Я указываю на свободные качели под навесом

— Недели три.

— Где ты живешь, когда здесь не бываешь?

— В Калифорнии. Я уехал туда год назад и с тех пор еще ни разу здесь не бывал.

Денис смотрел на море. Что-то в нем осталось от прежнего восемнадцатилетнего парня. Я помню тот день, когда он ворвался в наш кабинет в десятом классе. И, вероятно, ворвался не только в кабинет, но и в мою жизнь.

Америка была моей мечтой. Мы хотели уехать из маленького городка с грандиозными планами на жизнь. Мечтали о других странах и престижных университетах, стремились к лучшему. Когда ты совсем юный только этого и хочется, а нескончаемый поток энергии еще больше заставляет тебя двигаться вперед.

— Зачем ты приехал?

Денис обращает на меня внимание. Я всегда считала его самым красивым и хорошим человеком. Со мной было много различных людей, но в нем смысла было больше, чем в ком-то другом. Я полюбила его, правда, не понимала, что она значила для меня.

— Хотел повидаться с родителями. Июнь я провел с ними, потом уехал к другу. Ну и за сестрой все равно пришлось бы приезжать, она решила поступать в мой университет.

«Родители». Для него оно имело иной смысл. Когда ему было семнадцать лет, Денису рассказали, что он — приемный ребенок. Понять такое мы никогда не сможем. Трудно было видеть его боль и страдания, но он справился, а это говорило о настоящей силе.

— А как поживает брат?

— Замечательно! Женился. У него родилась прекрасная девочка.

— Я очень рада за вас. За вас всех, Денис.

Денис улыбнулся мне, но так грустно, что мое сердце больно ухнуло в груди. Мне хотелось задать ему столько вопросов, только мысли буквально смешались в одну кучу. Поэтому между нами повисло молчание, затянувшееся на несколько минут. Никто не пытался заговорить, никто не двигался, и я буквально задыхалась от несправедливости. Какой бы могла быть наша жизнь, если бы с нами не приключилась беда два года назад?

— Почему ты пропал, Денис? — спросила я, набравшись смелости. Я говорила тихо, не глядя на него. Боялась заплакать и не остановиться.

Денис продолжал молчать. От его молчания к горлу подкатывал горький комок. Я сделала глубокий вдох, пытаясь убрать дрожь с губ.

— Слишком много правды свалилось. Еще эти проклятые чувства, которые не давали тогда покоя. Ты думала, что я не при чем, но я тоже сыграл свою роль тогда. Мы хоть и были лучшими друзьями, однако каждый из нас хранил в себе секреты, Ева.

— О какой правде ты говоришь? И причем тут секреты.

— Ты не захочешь этого знать.

— Я хочу знать все. Тогда в порыве своей злости и обиды, будучи уязвимой, я совершенно не понимала, что происходило. В голове крутились только те слова, которые сказала Регина.

— Я знал, что Матвей и Регина остались вдвоем той ночью. Никто этого не заметил. Я искал их по всему дому, обшарил всю парковку, но никого так и не смог найти. Позже увидел: одна из дверей в доме была закрыта на замок и на секунду я подумал, что они могут быть там вместе. Я слышал голоса, однако точно знать не мог, потому и ушел. А когда Регина сказала, что беременна, в моей голове сложились пазлы. Я долго из подозревал. Тебе не говорил, боялся расстраивать, да и не мое это было дело.

Денис останавливается на секунду, переводя дух.

— Матвей ни разу не пытался отрицать свои слова. После того, как я отвез тебя домой, я вернулся к ним. Матвей подумал, что я пришел поговорить, я ударил его. Затем я подал ему льда и заставил рассказать мне всю правду. Все детали, о которых он тебе не сказал. Матвей не врал. Напился настолько сильно, что видел тебя, хоть и ощущалась ты иначе.

Я морщусь. Из его уст это звучит ужасно.

— Господи, какой же он урод. Как ты вообще могла согласиться выйти за него? — рассердился Денис, потирая свое лицо. На этот вопрос даже я ответить не могу. — Я, как только увидел твое кольцо, сразу понял, что что-то не так. Но знаешь, его проблема была в том, что он все вспомнил. Он знал, что переспал с твоей лучшей подругой, и все равно сделал тебе предложение.

— Я никогда об этом не говорила, но перед вечеринкой, когда мы однажды собирались у меня, я застала их. Они целовались.

— Я видел, — пораженно проговорил Денис, встав со своего места.

— Видел?

— Да. Регина же страшно была влюблена в него. Ты разве не замечала?

— Никогда! Я любила Матвея и доверяла ему, поэтому у меня даже мысли не возникало, что он мог предать меня.

— Я видел вас со стороны. В последнее время он часто косячил. Ты прощала его, даже внимания не обращая. Казалось, что ты была удобной. Всегда рядом, любишь до беспамятства, ухаживаешь, поддерживаешь. Тебя можно было не любить. Зачем, если он говорил что-нибудь ласковое, затмевая все плохое? Ты была куклой, которой Матвей пользовался, когда ему приспичит! — прокричал на одном дыхании парень. Я не выдержала. Слезы потекли из глаз, и меня вдруг окатило такой злостью, отчего я вскочила с места и со всей силы влепила Денису пощечину. Он отшатнулся и схватил меня за руку, но выражение лица оставалось таким же злым и рассерженным.

— Я не была такой! Никогда!

— Ты заслуживаешь самого лучшего в этой жизни! Угождая ему, ты ставила свои потребности и желания на второй план. А он этого не стоил! Ты всегда была доброй и отзывчивой со всеми людьми, Ева.

Денис резко встряхнул меня. Я все продолжала плакать, принимая правду, которую он на меня выливал. Хотелось снова его ударить, чтобы ослабить боль в душе.

— Ты хоть понимаешь, насколько идеальной была для Матвея? Тебе завидовали все девушки, а парни смотрели с вожделением. Как же твои чувства, Ева? Как же ты?

— Прекрати, — плачу я, пытаясь вырвать свои руки.

— Не прекращу, пока ты этого не поймешь. Ты назвала нас командой, и только со мной ты выражала свои самые настоящие чувства. Говорила те слова, которые хотела. Делала то, что нравится. Знаешь почему? Потому что я принимал тебя такой, какая ты есть. Я не пытался сделать из тебя удобную девушку, не пытался поднимать свою самооценку за счет девушки. Я хотел тебя настоящую. Только вот чувства мы скрывали, не могли разрушить дружбу.

Денис отпускает меня. Я падаю на колени, не веря своим ушам. Именно это я и хотела услышать, однако не думала, что боль будет такой разрывающей. Я держусь за свою грудь, пытаясь остановить бешено колотящееся сердце. Меня трясет от осознания правды.

Денис садится рядом со мной.

— Иди ко мне.

Мне остается только прижаться к нему, продолжая лить слезы на большом мужском плече. Так было и в тот день, и в многие другие. Он всегда принимал меня любой. И грустной, и веселой. А теперь спустя годы сидит со мной на земле и гладит меня по спине.

Денис поднимает меня с земли и помогает сесть на качели. Он прижимает меня к себе, и мы сидим там так долго, насколько позволяет нам время.