Hotel Room

— Ещё чуть-чуть, — стараясь изо всех сил, пыхчу я. — Немного осталось.

Зачем-то подпрыгиваю на месте, пытаясь застегнуть верх чёрного купальника, и изгибаюсь так, что в любой момент может хрустнуть позвоночник, и я навсегда останусь в таком положении. Как можно дальше завожу руку за спину в попытке зацепить часть застёжки за вторую её половину, выгибаясь вперёд, и наконец заканчиваю с купальником, облегчённо выдыхая.

Надеваю джинсовые шорты, спотыкаясь о домашние тапочки (которые так не нравятся моему соседу), и останавливаюсь напротив зеркала, чтобы собрать распущенные волосы в пучок. На лице стало ещё больше ярких веснушек; заметив это, я деланно морщусь, а затем улыбаюсь, радуясь насыщенной пигментации на носу и щеках, ведь ничего не может так красить лицо летом, как маленькие поцелуи солнца.

В ванной я снимаю маленькое полотенце с сушилки, закидывая его на плечо, по задним карманам шорт раскладываю телефон и ключ-карту и выхожу из номера, направляясь к бассейну: сегодня погода радует тёплым солнцем и безоблачным небом — будет глупо с моей стороны оставаться в номере или бесцельно бродить по магазинам, когда можно позагорать. Пока я иду по коридору и жду прибытия лифта, на телефон приходят уведомления от Инстаграма о том, что кто-то оценил фотографию, которую я опубликовала после вчерашней прогулки с Луи по пляжу. Когда лифт открывается, я захожу внутрь, нажимаю на кнопку первого этажа и достаю мобильный, натыкаясь на несколько комментариев под публикацией, среди которых, помимо восхищения закатом, есть вопросы по поводу мужской обуви на снимке — но о хозяине белых конверсов вряд ли кому-то стоит знать, тем более маме, которая интересуется больше всех, судя по её сообщениям.

На ресепшене мне улыбается милая девушка азиатской внешности с высоким тугим пучком, на красных кожаных диванах сидят мальчишки и ожидают родителей, которые выбирают батончики в автомате. Мимо меня пробегает маленькая девочка с хвостиками, а за ней спешит женщина, извиняясь передо мной за свою неугомонную дочку.

Я выхожу на крыльцо, попадая под палящее солнце, отчего сразу жмурюсь, и опираюсь двумя руками на деревянные перила, с интересом оглядывая большую территорию с баром, шезлонгами и зоной для детей. Вдруг вспомнив, что перед выходом забыла смазать тело кремом против загара, раскрываю полотенце и накидываю его на плечи, но неожиданно натыкаюсь взглядом на загорающего парня всего лишь в паре метров от меня. Моё сердце пропускает удар, колотясь с бешеной силой; я замираю, уставившись на своего соседа, а затем резко отвожу взгляд, чтобы он не подумал, что я специально на него смотрю.

На глаза опущены солнцезащитные очки в узкой позолоченной оправе с круглыми стёклами, на тонких губах красуется кроткая улыбка, потому что лицо ласкают тёплые лучи солнца, на широкой груди растягивается надпись из завивающихся аккуратных букв, а под ней — число семьдесят восемь. Мой взгляд проскальзывает по идеальному торсу, который заканчивается полоской мужского белья от Кельвина Кляйна, что выглядывает из-под спортивных шорт. Луи, как обычно, выглядит так, будто только что закончил показ мужской одежды, — даже волосы уложены на сторону, словно ими всё утро занимались стилисты: каштановая чёлка закрывает лоб, а волосы на макушке остались в потрясающем беспорядке.

Я, вроде, не хотела смотреть на него.

Уголки губ Томлинсона растягиваются в самой довольной улыбке, отчего мне кажется, что он словил меня за подглядыванием; затем Луи медленно тянется к очкам и убирает их наверх, показывая свои голубые глаза, которые смотрят прямо на меня.

Чёрт.

Тупица!

Не знаю, куда себя деть, метая взгляд в разные стороны, но от улыбки парня хочется улыбаться в ответ, хоть мои щёки и горят от стыда и даже есть желание провалиться сквозь землю, чтобы Луи больше никогда не видел моих наглых глаз. Ухмыльнувшись, он приподнимается на локтях, оглядывает территорию бассейна, останавливаясь на своей девушке, которая лежит рядом, на соседнем шезлонге, и осторожно треплет её за плечо.

— Пончик, принеси, пожалуйста, что-нибудь попить из бара.

Сосед шлёт ей милую улыбку, мысленно уговаривая принести напитки, и пальцами поправляет чёлку, которая вылезла из-под очков.

— И себе захвати, — говорит парень, когда Эвелин лениво поднимается и тяжело вздыхает.

Луи провожает девушку взглядом, слегка прищуриваясь, и встаёт с шезлонга, приглаживая руками шорты, а затем, кажется, направляется в мою сторону. Вспыхнув, я кутаюсь сильнее в полотенце и отворачиваюсь, словно мне очень интересно то, как Эвелин стоит в очереди и ищет в заднем кармане мелочь. Сосед поднимается по ступенькам и останавливается рядом, опираясь локтем на перила.

— Ты называешь свою девушку пончиком, — быстро придумываю, как выкрутиться, демонстрируя парню непринуждённость, — хотя она тоньше, чем спичка?

— Когда-то она была не такой, — он с улыбкой пожимает плечами, — тогда она даже была пирожком.

— Морил девушку голодом, а теперь напоминанием о её весе является только кличка?

— Можем и тебе кличку придумать, — Луи самодовольно улыбается, подняв брови.

— Не стоит, спасибо, — я опускаю взгляд и обнимаю себя за плечи, потому что, неожиданно для самой себя, начинаю смущаться и нервничать.

— Как тебе «зассыха» или «очконавт»? — Томлинсон вопросительно смотрит на меня. — Мои прозвища имеют особый эффект: за что дают его, того в человеке больше нет. Эвелин похудела, а ты перестанешь бояться.

— Тогда дай себе кличку «придирчивый» и наконец отстань от моих страхов.

Качнув головой, он беззвучно усмехается и не отводит взгляд, словно у меня на щеке осталось пятно после завтрака, но парень никак не может решиться, чтобы признаться мне в этом.

Достав волосы, накрытые полотенцем, и оставив их развеваться на ветру, я опираюсь вытянутыми руками на перила и устремляю взгляд вдаль — туда, где за пальмами выглядывает море, такое же голубое, как глаза моего собеседника. Томлинсон повторяет мою позу, обхватывая деревянную жердь, и щурится оттого, что солнце светит ему в лицо.

— Ты загорать или пялиться на полуголых парней? — он спрашивает без улыбки, но я знаю, что это очередной стёб.

— Одно другому не мешает, — так же серьёзно отвечаю я, не смотря на соседа, как бы мне этого ни хотелось.

— Правильный ответ, Куинн.

— Знаю, Томмо.

Уголком глаза вижу, как край его губ дёргается: Луи нравится, как я отвечаю на его шутки. Парень переводит взгляд с горизонта на бар, где его девушка делает заказ, и опускает на глаза очки, лишая меня возможности знать, когда он смотрит на меня.

— Прислала своей подруге фото с пляжа? Она спрашивала о красавчике рядом с тобой?

— Прости, — театрально прикладываю ладонь к груди, — но я не фотографировалась вчера с красавчиком, ко мне только какой-то наглый извращуга приставал.

— Я не извращенец, — Томлинсон в шутку тычет мне в бок пальцем, вынуждая засмеяться, — это ты озабоченная, снимала меня на видео, чтобы мастурбировать.

— А кто мне предлагал смазку? — смеясь, я одновременно пытаюсь ткнуть в него пальцем и схватить его руки, чтобы спасти себя.

— Я давал дельные советы!

Парень в ответ снова пытается ущипнуть меня за бок, ловко отдёргивая руки, когда я пытаюсь обхватить его запястья. Я делаю шаг назад, защищая себя, выставив руки вперёд, и Луи сдаётся, поднимая ладони в знак капитуляции. Заправив волосы за уши, поправляю полотенце, которое немного съехало, и хватаюсь за перила как раз в тот момент, когда сосед опускает руку слишком близко с моей. Не сдерживаю себя, чтобы пробежаться взглядом по сильной руке, которая полностью усыпана татуировками: на плече — большой олень с сердцем между рогов, у локтя — крестики-нолики, на предплечье — стриж, пакман и компас, а запястье обрамляет тонкая верёвка, которая завязывается в бесконечность.

Луи Томлинсон похож на искусство.

Я не могу видеть голубые глаза из-за очков, но знаю, что парень смотрит куда-то вниз, так как его голова немного опущена и тёмно-русая чёлка мягко падает на лоб. Тонких губ касается тёплая улыбка; он крепче сжимает пальцами перила, на которые опирается двумя руками, отчего на тыльной стороне ладони выпирают тонкие вены и сухожилия.

Краем глаза я наблюдаю за тем, как Эвелин, сложив руки на груди, ждёт свой заказ, пока бармен делает напитки, и носком сланцев отбивает нервный ритм, оглядываясь по сторонам. Затем я кидаю взгляд на Луи, который стоит слева от меня и задумчиво разглядывает воду бассейна, и замечаю, что они оба, находясь на расстоянии друг от друга, даже не хотят встретиться взглядом. А может, мне это всего лишь кажется.

Вдруг Томлинсон осторожно отставляет мизинец и касается моего, в то время как я беззаботно осматриваю зону отдыха. Сильнее обхватываю перила, сжимая пальцы, и отвожу взгляд в сторону, хотя моё сердце неожиданно пропускает удар — как молния среди ясного неба — и по коже бегут мурашки; от этого меня кидает в жар. Делаю вид, что ничего не заметила и скинула всё на случайность, а парень отрывает руку и поправляет чёлку, убирая её на сторону.

— Как тебе спалось?

Кидаю на соседа взгляд с прищуром, скрывая удивление от того, что Луи легко меняет тему и может спокойно делать такое выражение лица, будто только что он не устроил мне целый фейерверк безумных эмоций.

— Намекаешь на то, как это я смогла уснуть после прогулки с тобой? — ухмыляюсь, чтобы показать, что парень никак не может повлиять на мои чувства.

Надеюсь, мои горящие щёки не выдают меня.

— Я не смог, — честно выпаливает Томлинсон, и это выбивает почву из-под ног.

Удивлённо распахнув ресницы, смотрю на профиль парня, и внутри растекается радость вместе с теплом, которое стремится по венам во все участки тела. Приятно ли мне слышать, что парень не смог уснуть из-за меня? Безусловно. Ничто так не делает счастливой, как признание человека в том, что он думал и вспоминал о тебе.

Я хочу признаться, что тоже думала о нём перед сном, утром и за завтраком, что сосед мне даже снился один раз, но не могу. Это так неправильно, особенно когда его девушка стоит не так далеко от нас и покупает Луи коктейль.

— Не выспался? — осторожно спрашиваю я, чтобы Томлинсон не стал задавать вопрос мне.

— Скурил две сигареты на балконе, — он кивает и скрещивает руки на груди, — а после сон был как у младенца.

Усмехаясь, отвожу взгляд в сторону и замечаю, что Эвелин расплачивается за готовые коктейли. Бармен принимает мятые купюры, желая девушке хорошего дня, и салютует ей двумя пальцами от виска.

— Хорошего дня, Куинн Паркер, — сосед посылает мне улыбку и пятится назад, — если что, ты знаешь, где меня найти.

— Отличного времяпрепровождения, Луи Томлинсон, — опёршись бедром на перила, двумя руками хватаюсь за полотенце. — Ты знаешь, что я всегда соглашусь на любую твою авантюру.

Он довольно улыбается, спускаясь по ступенькам, и быстро оказывается на своём шезлонге, когда его девушка подходит к нему с двумя стеклянными бокалами с цветными напитками. Она присаживается на соседнее место, а парень благодарит её; затем стенки их стаканов соприкасаются, потому что сосед говорит тост.

Отворачиваясь, чтобы не смотреть на них неприлично долго, понимаю, что не смогу здесь спокойно загорать, поэтому покидаю территорию бассейна и ухожу к морю, один раз оглядываясь на парня, просто потому, что мне хочется на него посмотреть.

Белое полотенце на плечах спасает меня от палящего солнца, а я прячу от него взгляд и медленно иду по дорожке, направляясь к пляжу. Изо всех сил стараюсь выгнать из головы посторонние мысли, чтобы не загружать себя несуществующими проблемами, и совсем не думаю о том, что было бы намного лучше, если бы рядом шёл мой классный сосед и пытался надо мной подшутить.

С самого начала у меня была одна единственная идея — оставить вещи, которые расстраивают меня, дома и уехать подальше ото всех, чтобы привести мысли в порядок, отдохнуть, вернуться домой и начать новую жизнь. И я уехала, купив билеты и забронировав номер, на который ушли последние деньги. Но, как оказалось, я не могу без приключений, и у меня никогда не бывает всё так просто.

Я точно уверена, что у меня не появилось никаких чувств к Луи, но теперь я чувствую тоску, потому что он показал мне, как можно классно проводить время в отпуске, и я поняла, что по-другому мне уже не хочется. Это так несправедливо, ведь я была совсем одна, и мне было хорошо, а затем Томлинсон доказал мне, что я не справляюсь с одиночеством. Теперь я хочу делиться с кем-то новостями и шутками, гулять по старым улицам и смотреть не только на достопримечательности города, но и на собеседника, делать не фото в гордом одиночестве, а забавное селфи с человеком на фоне скучного фонтана без воды. Мне хочется ненавидеть его за то, что он всё испортил, но я ненавижу себя за то, не сдержала обещание.

Когда под ногами уже чувствуется песок, я снимаю сланцы, беру их в руку и босыми ногами иду по мелким камушкам, наслаждаясь погодой и шумом моря. Я опускаюсь на песок у самого края, где вода рисует границу белой пеной, и вытягиваю ноги, позволяя морю намочить мне пятки. Беру телефон, включаю камеру и фотографирую свой педикюр на фоне прозрачной голубой воды, которая пытается дотянуться до моих стоп, накатывая на берег маленькой волной.

Моё внимание привлекают уведомления, и я погружаюсь с головой в ответы, которые так нужны от меня людям.

***

— Неужели ты не видишь, что он урод?! — я снова ору на телевизор. — Чувак с кудрями симпатичнее, и ты ему нравишься!

Включив телевизор, я случайно наткнулась на турецкий сериал; уже шла восьмая серия сезона, но я всё равно решила глянуть, хоть и не понимаю, что здесь происходит.

— Если вы поцелуетесь, меня стошнит, — тянусь к бутылке пива на столике, но, заметив, что я выпила уже больше половины, ставлю обратно. — Чёрт! Что за ужасный поцелуй, кто так целует?

Понимая, что такой способ отвлечь себя не работает, я беру пульт и выключаю сериал, оставив всех героев и их драмы. Опускаюсь на подушки, а затем резко поднимаюсь, проверяя диван на наличие кого-либо, потому что второй раз со мной это не пройдёт.

Всё чисто.

Задумчиво прикусив губу, от скуки оглядываю гостиную, и мой взгляд падает на открытую дверь балкона. Беру со столика свой телефон и выхожу на открытую площадку, попадая на свежий воздух. Оранжевое солнце почти скрылось за горизонтом, его лучи лишь наполовину окрашивают небо в нежно-розовый, жёлтый и фиолетовый. Внизу, у бассейна, удивительно пусто, прозрачная вода одиноко переливается, отражая свет маленьких огоньков, что освещают площадку.

Включив переднюю камеру на мобильном, вытягиваю руку и делаю простое селфи, но из-за плохого освещения фотографии получаются слишком тёмными, отчего желание фотографироваться быстро пропадает. Опираюсь на перила, пряча телефон в кармане, и поворачиваю голову влево, вспоминая планировку отеля, чтобы понять, кому принадлежит соседний балкон. Стеклянная дверь закрыта и со стороны номера прикрыта шторкой, но в окне горит свет, что говорит о чьём-то присутствии в комнате.

Если бы я только знала, что Луи там сидит один, что рядом с ним нет Эвелин, я бы как-нибудь достучалась до него и позвала на балкон, чтобы вместе посидеть поздним вечером в компании друг друга. И в случае чего, к нему не может быть никаких претензий и вопросов, ведь Томлинсон бы сидел на территории своего номера. Этот коварный план мне очень нравится, но я не уверена в том, что мне откроет не девушка.

Снова кидаю взгляд вниз, осматривая площадку для отдыха, и решаю спуститься к бассейну, чтобы провести время там, ведь у воды сидеть намного уютнее. Возвращаюсь в гостиную, путаясь в длинном тюле, который от соприкосновения с головой электризует волосы, и, когда подхожу к двери, меняю домашние тапочки на пляжные сланцы, хватаю ключ-карту и выхожу в коридор. У лифта встречаю горничную, которая приветливо мне улыбается, слегка кивая толкая вперёд тележку, спускаюсь на первый этаж и взмахиваю рукой мужчине, что стоит на ресепшене.

Минуя лестницу, я обхожу бассейн и присаживаюсь на невысокий подиум, где начинается вторая зона отдыха с баром. За стойкой работает загорелый парень в обтягивающей белой майке, которая открывает вид на огромные литые бицепсы, и протирает глянцевую столешницу, а я быстро начинаю скучать, наблюдая за его работой. Немного вытягиваю ноги, разминая затёкшие мышцы, и устремляю взгляд на парочки, что прогуливаются вдоль пляжа, между высоких пальм, и делают снимки, а потом возвращаются в отель, опустошая высокие стаканы с напитками и цветными трубочками. Я сижу одна на прохладной плитке, с интересом наблюдая за отдыхающими, и остаюсь без внимания, потому что все эти люди увлечены своими делами и заботами.

Чем дольше находишься в одиночестве, тем быстрее к нему привыкаешь: здесь я научилась так хорошо проводить время одна, что оно пролетает незаметно. В одиночестве есть свои плюсы, на которые я чаще стараюсь обращать внимание, потому что одной быть далеко от дома не так просто. Я не знаю, сколько так сижу — может, пару минут, а может, целую вечность, но бармен успевает по второму кругу протереть стаканы и навести порядок на полках с алкоголем. Порой у одиночества есть один побочный эффект: ты можешь начать говорить сам с собой; но когда рядом есть посторонние, лучше не пробовать — вдруг в следующий раз мне не продадут текилу.

В открытых стеклянных дверях парадного входа появляется мужская фигура, а затем я узнаю свободную и лёгкую походку и чуть поджимаю к груди колени, встречая на крыльце Луи. Каштановая чёлка привычно уложена в идеальном беспорядке на сторону, парень одет в белую футболку с логотипом бренда и синие спортивные шорты до колена. Он поджимает к себе ногу и чуть наклоняется, чтобы поправить шнурок на белых конверсах и подтянуть высокие носки. Одной рукой запустив пальцы в вечно растрёпанные волосы, Томлинсон находит в кармане пачку сигарет и зажигалку; достав одну сигарету, он засовывает зажигалку под футболку и, зажав губами фильтр сигареты, оттягивает воротник. Едва заметный жёлтый огонёк освещает его лицо, оттеняя острые скулы, и парень делает крепкую затяжку, сжимая сигарету двумя пальцами.

Я слегка трясу головой и пару раз моргаю, понимая, что засмотрелась на необычный способ закурить, но в исполнении Луи это выглядит потрясающе. Закусив до боли губу, отвожу взгляд и заставляю себя смотреть на прозрачную воду в бассейне, в которой отражается свет маленьких фонариков, что растянулись по всей зоне отдыха. Боковым зрением вижу, как сосед поднимает голову и выдыхает в воздух густой дым, затем он опирается одной рукой на перила и в маленькую урну скидывает истлевшую часть сигареты.

Господи, откуда у меня столько желания подойти к нему?

После очередной затяжки Томлинсон выкидывает бычок и пробегается пальцами по чёлке, улыбаясь оттого, что встретился со мной взглядом.

— Разве здесь можно курить? — оглядываясь в поисках таблички с перечёркнутой сигаретой, я едва пожимаю плечами, будто совсем не поглядывала и это он нарушил мой покой.

— Уже никто не узнает, — Луи ухмыляется и спускается по ступенькам, направляясь в мою сторону.

Я чувствую, как ладошки начинают потеть, и вытираю их о свои шорты, опуская голову, чтобы парень не видел мои точно покрасневшие щёки. Томлинсон останавливается напротив, смотря сверху вниз и пряча руки в карманы, и наклоняет голову на бок.

— Сидишь?

— Сижу.

— Я составлю компанию?

— Приземляйся, — киваю на место рядом с собой, призывая Луи сесть.

Он тихо усмехается и склоняется надо мной, чтобы заглянуть в глаза.

— Почему ты тут сидишь одна?

— А с кем мне ещё сидеть? — хмурюсь и развожу руками.

— Например, — парень обходит меня и садится рядом, — со мной.

Поджав губы и нахмурив брови, смотрю на него скептическим взглядом, а затем закатываю глаза и качаю головой. На тонких губах Томлинсона играет лёгкая улыбка, которая быстро скрывается за серьёзным выражением лица.

— Я, чтобы не быть одному, — он прикладывает ладонь к груди, — зову тебя гулять, а ты не можешь предложить мне посидеть?

— Я… — с полным непониманием в глазах открываю и закрываю рот, сбитая с толку. — Я просто…

А так можно было, что ли?

— Да ладно тебе, — Луи задевает мой локоть своим, улыбаясь, — просто скажи, что тебе не нравится моя компания.

— Это неправда, — я чуть толкаю его в ответ, прикусывая внутреннюю сторону щеки от желания улыбаться.

— Я знаю это, — сосед осторожно щипает меня за бок, чтобы вывести меня на эмоции, — ты каждый раз при виде меня начинаешь светиться, как рождественская ёлка.

— Что? — с возмущением задавая этот вопрос, я ещё больше вспыхиваю, потому что Томлинсон цепляется за самую настоящую правду, которая разгоняет мысли в моей голове. — Это не так, я веду себя нормально, а не как девочка-фанатка.

— Ты подобрала идеальное описание для себя.

— Слушай, а почему бы тебе не пойти…

— Не продолжай, — Луи неожиданно приближается ко мне и накрывает мои губы тёплой ладонью, — туда я схожу только с тобой.

Он посылает мне ухмылку, играя бровями, а я стараюсь просто дышать, успокаивая бешеное сердцебиение, и смотрю в голубые глаза с таким шоком, будто Луи только что признался мне в любви. Его ладонь такая тёплая, и он касается меня настолько нежно и осторожно, что этот трепет в груди мне не унять.

— Я не составлю тебе компанию, — обхватив его запястье, отвожу его руку. — Тебе предстоит длинная дорога в одиночестве.

— Значит, вот так ты со мной поступишь?

Томлинсон наигранно обижается, устремляя взгляд вдаль, и упирает локти в колени, подаваясь вперёд. Вздыхая, я с улыбкой разглядываю его профиль, скользя глазами по тонким линиям лица, и аккуратно касаюсь своей коленкой его, просто потому, что я хотела этого больше всего за этот вечер.

— Я угощала тебя своим пивом, вся твоя доброта была долгом.

— Ты закрыла меня в своём номере, — наблюдая за мной боковым зрением, парень поднимает край губ.

— Эта была случайность, и я предлагала выломить дверь.

— Но ты почему-то пришла за помощью именно ко мне, — сосед щурится, изучая меня пристальным взглядом.

— Ох, Луи, — вздыхаю я, запрокинув голову назад, — это просто такое стечение обстоятельств.

— Самое лучшее стечение обстоятельств, которое могло с нами произойти.

— Ты действительно так считаешь? — вопросительно подняв брови, я ожидаю подвоха.

— Да, — Томлинсон много раз кивает.

Хмыкнув, я пожимаю плечами и переплетаю пальцы, опуская их на вытянутые ноги. Повторяя мою позу, Томлинсон пробегается по мне внимательным взглядом с головы до ног и нарочно задерживается на моих тапочках, после чего на его лице появляется слабая улыбка.

— Поэтому ты здесь, — разглядываю свои пальцы, — а не с девушкой?

Вдруг он щурится, напрягая челюсть, отчего выделяются его высокие скулы, и наклоняет голову на бок, продолжая изучать меня.

— Она сама ушла от меня.

— Разве она не в номере? — я указываю на двери отеля, имея в виду апартаменты соседа.

— Нет, — Луи морщит нос и мотает головой, — Эвелин ушла гулять пару часов назад и, думаю, уже немало выпила.

— Но…

— Я уже знаю твои вопросы, — парень быстро прерывает меня, не скрывая своей улыбки. — Нам нужно иногда проводить время по отдельности, чтобы не надоесть друг другу, поэтому она ушла, пока я был в душе после пляжа.

— Тебе не кажется, что это звучит так, будто ваши отношения умирают, но ты изо всех сил пытаешься их спасти?

— Я не знаю, — Томлинсон опускает голову и потирает запястье, где разместилась татуировка тонкой верёвки. — Понимаешь, когда два человека слишком долго состоят в отношениях, со временем они могут надоедать друг другу, и это нормально. Мы постоянно вместе, и это стало причиной того, что мы начинаем придираться даже к мелочам. Этот период в жизни просто нужно пережить, а после всё вернётся на свои места, потому что мы поймём, что наши чувства сильнее всех этих незначительных ссор.

Я осторожно киваю со слабой улыбкой, делая вид, что соглашаюсь со словами парня, но на самом деле не понимаю, как он может не замечать, что, скорее всего, чувства у обоих уже давно исчезли. Мне кажется, что Луи привязался к этим отношениям и путает привязанность с реальными чувствами, поэтому продолжает бороться за Эвелин, хотя она сама уже давно сдалась в борьбе за их отношения. Я так думаю не потому, что мне хочется, чтобы они расстались и сосед обратил внимание на кого-то другого, а потому, что он тянет себя на дно и страдает, слепо веря, что это не конец.

Я не великий гуру отношений, но вижу, что они оба каждый раз пытаются избегать друг друга, а затем находят этому тысячу оправданий, в которые верят. Луи находит общение на стороне во время отпуска, а его девушка гуляет по магазинам и выпивает без него, но в их понимании это нормально, потому что «нужно пережить этот период». Я уверена на сто и один процент, что если бы этот парень искренне любил ту девушку, то ни за что в жизни не позволил бы ей пойти одной ночью, чтобы напиться.

Луи — чужой мне человек, это не моё дело, а я имею право лишь на молчаливое согласие.

— Можно подумать, что вы приехали сюда раздельно и лишь изредка навещаете друг друга, чтобы не забыть, как вы выглядите.

— Ты вообще сюда приехала одна, — Луи разводит руками, — не тебе нас судить.

— Потому что я не пытаюсь спасать отношения, которые умерли.

Удивлённо округлив глаза, Томлинсон тихо ахает и принимается щипать меня за бок, чтобы отомстить мне за мой наезд. Я, не сдерживая смех, немного отстраняюсь и пытаюсь защекотать парня в отместку, но больше получается хватать его руки, чтобы не дать ему меня ущипнуть.

Я вижу, как голубые глаза Луи блестят от детской радости, когда он балуется со мной, а губы растягиваются в хитрой улыбке оттого, что у него больше сил и он побеждает. Сосед подхватывает мой смех, и его забавное хихиканье отдаётся в моём сердце слабым покалыванием, отчего мне становится по-настоящему уютно и комфортно в компании с ним. По телу разливается приятное тепло, и я улыбаюсь ещё шире — просто невероятное чувство, которое в данный момент хочется не описывать, а лишь ощущать.

Мы оба замираем, смотря друг другу в глаза и переводя дыхание, и даже не подозреваем, что со стороны выглядим слишком подозрительно, учитывая то, что Томлинсон — занятой парень. Сосед пробегается взглядом по моему лицу и останавливается на губах всего лишь на крохотное мгновение, после чего сразу же отворачивается и, опираясь на вытянутые руки, поднимает уголки губ, словно этого всего сейчас не было.

— А если серьёзно, — он выпрямляется, поправляет пальцами чёлку и поднимает глаза на небо, — почему сидишь тут и скучаешь?

— С чего ты взял, что я скучаю?

— Ты выглядела одинокой, — серьёзно говорит Луи. — Я заметил это ещё на балконе.

— Ты следил за мной из своего номера? — с изумлением вскидываю брови.

— Не меняй тему, Куинн, — сосед кидает на меня осуждающий взгляд. — Что у тебя происходит?

— У меня всё хорошо, — правдоподобно и с полной уверенностью убеждаю его, ведь, по сути, так оно и есть. — Может, я немного заскучала, но я не одинока.

— Я с самого начала хотел у тебя спросить, — Луи с неловкостью поджимает губы, отводя взгляд, — но мне казалось, что тогда я влезу во что-то очень личное, хотя ты вела себя спокойно.

Не понимая, к чему он ведёт, я хмурюсь, на что парень пожимает плечами.

— Почему ты приехала одна?

Вздохнув, опускаю голову и зажимаю ладони между коленей, прокручивая в голове события, которые произошли до приезда сюда. Смотрю в одну точку, подбирая правильные слова, а Томлинсон терпеливо ждёт, не торопя меня с ответом, и молча смотрит на блестящую воду бассейна.

— Даже не знаю, как начать, — усмехнувшись, качаю головой. — Я три года была в отношениях.

Вскинув брови, Луи кивает, как бы говоря, что он заинтересован и внимательно меня слушает.

— Я строила большие планы на это лето, — чуть поджимаю плечи и ёрзаю на месте, — я хотела хорошо провести с ним эти три месяца, но в конце мая, когда у него на работе был корпоратив, он мне изменил по пьяни.

С моих губ срывается едва слышный смешок, и я сжимаю пальцами переносицу, потирая уголки глаз.

Я впервые рассказываю эту историю в таких подробностях.

— Он сознался во всём на утро и сказал, что не сожалеет, — крепко зажмурившись, запрокидываю голову и смотрю на тёмное небо. — Я устроила скандал, не знаю, зачем, хотя моя подруга говорила, что он ещё легко отделался. Потом я впала в депрессию, уволилась с работы и заперлась дома. Если бы не подруга, я бы тухла в своей квартире ещё два месяца, но она вытащила меня из этого ужасного состояния. Я решила начать новую жизнь, но для этого мне нужно было отдохнуть, поэтому я собрала все свои деньги и забронировала номер люкс в самом дорогом отеле на этом пляже. В итоге, я в порядке и понимаю, что зря страдала из-за этого придурка.

— Он мудак, — заявляет Томлинсон, и мы оба усмехаемся. — Мне жаль, такая девушка, как ты, такого не заслуживает, он потерял своё счастье.

— Да ладно тебе, — я толкаю его в плечо, скрывая своё смущение.

— Но мой вопрос остаётся тем же, — сосед в мимолётном движении облизывает губы и переводит на меня вопросительный взгляд, — почему ты поехала одна?

— Потому что я хотела отвлечься от своей привычной жизни, а для этого нужно ехать одной и частично закрыться от всех.

Луи тянет руку, будто хочет обнять меня за плечо и притянуть к себе, но резко осекается, сцепляя пальцы в замок у себя на коленях. Я понимаю, что он хочет меня поддержать, но не может в силу ситуации, в которой находится, поэтому мягко улыбаюсь тому, что Томлинсон просто хотел.

— Поэтому вы с подругой договорились о том, что ты не должна знакомиться тут с парнями?

— Зейн сказал, что я должна отвлечься от внимания парней и насладиться полной свободой.

— Кто такой Зейн?

Прикусив губу, бью себя по лбу и тихо чертыхаюсь себе под нос, потому что случайно проговорилась. Я не хотела, чтобы он знал.

— Ладно, — я вскидываю ладони в знак поражения, — нет никакой подруги. Мой лучший друг Зейн был рядом, когда я пыталась пережить расставание, он хотел со мной полететь в Таиланд, но я попросила его остаться.

— Значит, друг Зейн, — как бы соглашаясь с самим собой, говорит Луи. — Может, он просто тебя ревнует?

— Нет, — протягиваю я, мотая головой, — Зейн просто заботится, я знаю его. Мы просто дружим, потому что он сын маминой подруги, как бы смешно это ни звучало, и ему нравится одна девушка, за которой он бегает уже пару месяцев.

— А вдруг это хорошее прикрытие?

— Однажды он мне сказал, что влюбиться в меня — то же самое, что полюбить медсестру за то, что она удачно сделала укол в задницу.

Луи начинает смеяться, прикрывая рот рукой, и хватается за живот, на что я усмехаюсь и снова задеваю его колено своим, словно мне обидно, что он смеётся надо мной.

— Он был пьяный, да и я тоже.

— Я хочу увидеть тебя пьяной, — Томлинсон пробегается пальцами по волосам, убирая их со лба.

— Этого никогда не случится, — часто мотаю головой и обнимаю себя за колени.

Луи мягко смеётся, потирая ладони между собой, и кидает взгляд на бар, что находится позади нас, будто придумывает план, как споить меня этим вечером.

— Но на самом деле твоя подруга…

— Зейн, — поправляю парня.

— Зейн, — сосед кивает, слегка поднимая края губ, — он правильно сделал, что отправил тебя сюда, пусть даже и одну. Я очень надеюсь, что сейчас тебе намного лучше и ты больше не будешь убиваться из-за того придурка, потому что он этого не достоин.

— Спасибо, Томмо, — посылаю ему улыбку и опускаю подбородок на колени, позволяя себе немного полюбоваться его скулами.

Луи сгибает ноги в коленях, опуская на них руки, и кладёт голову, с каким-то интересом смотря на меня. Мои щёки предательски горят, но я очень надеюсь, что парень этого не замечает, и смущённо улыбаюсь ему, находя этот момент очень интимным. По глазам вижу, что Томлинсон борется внутри себя, отчего его плечи напрягаются, и ловлю его взгляд на выбившейся прядке моих волос, которую я тут же заправляю за ухо.

Мы сидим так близко, что должно показаться неприличным, но никто из нас не думает отстраняться.

— Мы знакомы три дня, — Луи поднимает голову и ставит руку позади меня, опираясь на неё, — но мне кажется, что мы знакомы уже всю жизнь.

Хочу сказать, что у меня точно такое же чувство, но моё сердце подскакивает и застревает в горле, отчего не только дышать, но и здраво мыслить становится трудно. Улыбаюсь, как последняя идиотка, и смотрю на парня широко раскрытыми глазами, будто вот-вот скажу ему то же самое, потому что поняла это в первую нашу встречу, — но это так волнительно, что я просто стараюсь не задохнуться от радости.

Томлинсон тихо усмехается, на короткое мгновение прикрывая веки, и, кажется, немного приближается, заостряя свой взгляд на моих губах. Понимание того, что он хочет меня поцеловать, сносит мне крышу, и я также смотрю на аккуратный контур его тонких губ, еле заметно подаваясь навстречу.

Я не верю, что это происходит. Может, мне только кажется, что Луи тянется ко мне?

Вокруг всё замирает, даже бармен остановил свою работу, отчего не слышен звон стекла; моё сердце бешено бьётся, а мне страшно и хорошо одновременно. В груди появляется сильный трепет, который безжалостно ломает рёбра, а я метаю взгляд от красивых глаз напротив к губам парня. В данный момент мы оба этого хотим, я вижу, и дикое желание накрывает меня с головой, но…

— Солнышко!

Мы отстраняемся друг от друга, как ошпаренные. Я начинаю суматошно поправлять волосы, борясь с одышкой, и мысленно ненавижу весь мир за то, что всё так оборвалось.

В двух метрах от нас стоит блондинка, расставив руки в стороны, будто пытается удержать равновесие. Эвелин широко улыбается, словно чертовски рада нас видеть, и мне кажется, что она пьяная, о чём также говорит потёкшая тушь на левом глазу.

— А я тебя везде ищу, — девушка икает и, не обратив на это внимание, пожимает плечами.

— Пончик, какими судьбами? — Луи ей улыбается, как ни в чём не бывало, зарываясь пальцами в волосы. — Где ты была?

Меня поражает, с каким умилением и усмешкой Томлинсон обращается к Эвелин, но она, скорее всего, этого не замечает.

— Я чуток выпила, — она большим и указательным пальцами показывает количество выпитого и блаженно закрывает глаза, когда её уносит немного в сторону. — Луи, я хотела отдохнуть.

— Видишь, — поднимаясь с места, сосед обращается ко мне, — мы просто отдыхаем.

Я стараюсь сдержать смех, накрывая рот рукой. Сосед осторожно подходит к своей девушке, чтобы помочь ей устоять на одном месте, но Эвелин так старательно размахивает руками, что ему приходится уворачиваться от её взмахов.

— Чем ты занимался? — она опирается рукой на воздух, отчего почти падает, но удерживает равновесие, отставляя ногу в сторону, и начинает смеяться, иногда хрюкая.

— Тебе лучше пойти в номер, — Луи приобнимает её за плечи и поджимает губы, чтобы не улыбаться. — Пойдём, пончик, тебе пора спать.

— Ты такой тёплый, — медленно протягивая каждое слово, Эвелин обхватывает лицо парня и сжимает ладонями его щёки. — Давай остудим тебя в бассейне.

Чмокнув Луи в кончик носа, девушка вырывается из его рук и разворачивается к воде, разводя ладони в стороны, словно демонстрируя нам бассейн. Она делает очередной разворот в нашу сторону, поднимая руки вверх, и её заносит; Эвелин теряет равновесие и падает с бортика прямо в прохладную воду.

От неожиданности мы с Томлинсоном прыскаем от смеха, и парень упирает руки в колени, качая головой. Я зажимаю ладонью рот, чтобы не смеяться в такой неловкий момент, и поднимаюсь на ноги, высматривая девушку в бассейне.

— Она у меня немного неуклюжая, — развернувшись ко мне, Луи пожимает плечами. — Порой с ней такое случается.

— Я понимаю, — кусаю внутреннюю сторону щеки и киваю.

— Я тебе говорил, что если ты не один, то скучно никогда не будет.

Парень опускается на колени, но Эвелин выныривает, жадно глотая воздух, и плывёт в противоположную от нас сторону к металлической лестнице, решив выбраться из воды самостоятельно.

— Итак, — Томлинсон хлопает себя по бёдрам, вставая с плитки, — она протрезвела.

— Веди её в номер, — обнимаю себя за талию и останавливаюсь рядом с соседом, — не дай ей замёрзнуть.

Доплыв до лестницы, Эвелин вылезает из воды и присаживается на край, свешивая ноги и убирая назад мокрые волосы. Она тяжело дышит, вытирая с лица капли воды, её губы дрожат, лёгкая полосатая рубашка липнет к телу, выделяя бюстгальтер, но девушка сидит с видом, будто это был запланированный трюк, который вышел даже лучше, чем она хотела.

— Мы хорошо с тобой посидели, — говорит мне Луи, направляясь к девушке, — люблю разговоры по душам.

Опустив голову, я улыбаюсь, а Томлинсон присаживается рядом с Эвелин и аккуратно берёт её на руки, подхватывая ноги под коленкой. Девушка обнимает его одной рукой и опускает голову на плечо парня, закрывая глаза, словно засыпая у него на руках. Взяв её поудобнее, Луи поднимается на крыльцо, останавливается и оборачивается на меня, виновато улыбаясь за случившуюся ситуацию.

— Спасибо за вечер, Куинн, — он окидывает взглядом Эвелин, мотая головой. — Ещё продолжим наш разговор.

— Без проблем, Томмо, — я салютую двумя пальцами от виска и провожаю парня взглядом, пока он не скрывается в холле отеля.

Меня отрезвляет прохладный ветер с моря; зажав пальцами переносицу, я выдыхаю и запускаю пальцы в волосы, оттягивая их у корней. В номере меня никто не ждёт, поэтому я нахожу решение, как провести остаток вечера: бармен работает допоздна, а желающих выпить сейчас нет.

В заднем кармане шорт нахожу пару долларов, выпрямляю помятые купюры и сажусь на высокий барный стул, кладя на стойку деньги. Шатен, что работает в баре, поднимает на меня заинтересованный взгляд, отставляя бокал, и закидывает на плечо белое полотенце.

— Угости меня чем-нибудь, — хлопаю по купюрам и двигаю их в сторону парня.

— Я так понимаю, тебе покрепче? — он достаёт из-под стойки шейкер и берёт с полки бутылку.

— Ты подглядывал за нами? — подавшись вперёд, ставлю локоть на столешницу и подпираю подбородок ладонью.

— Не я один.

Когда бармен кивает мне за спину, я поворачиваюсь и замечаю компанию недалеко от зоны отдыха, которая обсуждает что-то своё, а может, Эвелин и её красивое падение в бассейн.

— Но до этого их тут не было.

— Ты приходила сюда почти каждый день, — как бы в тему разговора говорит парень, — но, как только встретила его, твои одинокие вечеринки с бокалом закончились. Сначала я подумал, что ты вернулась домой, потом решил, что ты специально не приходишь в мою смену, а затем увидел вас вместе.

— Ты психолог или бармен? — развожу руками и хмурюсь.

— Я Гарри.

— Куинн.

Он мягко усмехается, дёргая одним уголком губ, и встряхивает шейкер, в котором смешал несколько жидкостей.

— Он тебе нравится, — утверждает Гарри, отворачиваясь, чтобы взять стакан.

— Вижу, ты хочешь поговорить, — вздыхая, складываю руки на стойке. — Даже если и так, я скоро уеду и больше никогда не встречу этого парня с голубыми глазами, поэтому нет разницы, что я чувствую.

— После того, что здесь было, — бармен ставит передо мной высокий стакан и выливает туда содержимое шейкера, — его отношения с девушкой испортятся, потому что он так же хотел поцеловать тебя.

— Это не наше с тобой дело, — обхватываю пальцами холодное стекло и поднимаю свой напиток. — За тебя.

Сделав глоток, облизываю губы, а прохладная жидкость приятно обжигает горло, отчего хочется выпить ещё.

— Мы можем поговорить.

— Ага, — с напитком в руках я слажу со стула и машу парню рукой, — я буду на шезлонге.