30
Pov Harry
– Здравствуйте, мистер Стайлс, – девушка встаёт со стула, нервно поправляя юбку.
– Доброе утро, Джулия, – выдавливаю что-то наподобие улыбки. – Эрлинг у себя?
– Нет, – быстро оглядывается по сторонам, – Мистер Эстлунд попросил никому не говорить, что уже он здесь, – шёпотом продолжает брюнетка.
– Понял, – на моём лице появляется победная ухмылка. – Спасибо, Джулия, – подмигиваю ей в знак благодарности, заставляя девушку смутиться.
Снова убеждаюсь в том, что принял правильное решение, сменив менеджера по персоналу. Афина была бы прекрасным специалистом, не будь она настолько ведомой. Они с Эрлингом очень хорошо общались, и это оказалось проблемой. Он влиял на её выбор, а она совсем не сопротивлялась. Поэтому каждая новая работница была более грудастой, чем предыдущая, с более длинными ногами и желанием строить глазки, а не работать. Их никогда не было на рабочем месте, как и Эстлунд. Секретарш выбирал он лично для себя, и совершенно не для того, чтобы они выполняли свои прямые обязанности.
Признаю, когда только открыл этот офис, я тоже предпочитал таких секретарш. И глаза радовались, и остальные части тела. Но это отвлекало от рабочего процесса и негативно сказывалось на нашей деятельности.
Я дал шанс Говарду Риверу проявить себя в роли HR-менеджера, поскольку его предыдущая должность его утомила, несмотря на его утверждения обратного. С Эрлингом у Говарда никогда не складывались отношения, так что он не мог повлиять на выбор персонала. Именно Ривер нашел эту замечательную девушку, которая отлично выполняет свои обязанности. Я не знаю почему, но чары Эрлинга на нее не действуют. Похоже, он совсем не ее тип, и Эстлунд перестал пытаться это изменить. Таким образом, его продуктивность на работе увеличилась, ведь он стал меньше отвлекаться на мелочи, такие как растегивание пуговиц на рубашках.
– Какого черта, Эрлинг? – друг подскочил на стуле от неожиданности.
– А как насчёт рабочей этики? –он встал и принял защитную позицию. – Ты сам говорил как это важно для производительности компании. А сейчас вот так вот врываешься в кабинет своего лучшего работника?
– Ты в этом уверен? – он скривил брови в недоумении. – Рабочая этика не распространяется на тех, у кого язык длиннее Нила.
– Да ладно, мужик, – раздраженно закатил глаза блондин.
– У тебя есть пять минут, чтобы всё мне объяснить, – сажусь на диван из коричневой кожи, – За пять минут ты успеешь раскрыть все секреты компании?
– Представь, что ты видишь меня во второй раз в жизни, если тебе так проще.
– Ладно, – плечи Эрлинга расслаблено опускаются, – Тебе так не кажется, но я могу всё объяснить.
– Время, Эстлунд, – бросаю подушки на пол, устраиваясь поудобней, – Время.
– У нас его полно, – он усмехается,– Тяжелая ночка, Мистер Стайлс?
– Четыре минуты.
– Ты должен быть мне благодарен, – садится в своё кресло и начинает медленно крутиться, – Возможно, её трудно укротить, но она тебе нужна. Я не мог позволить ей уйти, когда мы ближе к цели, чем когда-либо.
– Поэтому ты решил вывалить на неё все травмирующие события из моей жизни? – закрываю глаза, ибо крутящийся на стуле друг начинает меня раздражать.
– Ты сказал ей, что виноват в убийстве своей семьи. Она явно не была в восторге от тебя и до этого, но черт возьми, ты смог превзойти себя на этот раз, – резко встаёт со стула, от чего тот ударяется об стол, – Девушка была напугана, и я уверен, что планировала убежать из твоего дома до того, как я с ней поговорил.
– Не отрицаю, что могли быть и другие способы заставить её передумать, но мне пришлось действовать быстро.
– Ты считаешь, что чувство жалости ко мне должно было всё изменить? – мой голос спокойный, ведь ночь, проведенная в раздумьях, умерила мою ярость.
– Стайлс, – горькая ухмылка слетает с его уст, – Я бы хотел увидеть глаза, в которых ты выглядишь жалко, но боюсь, что таких не существует.
– Она должна увидеть в тебе человека. А с этим прекрасно справляются чувства сострадания и сочувствия. Она же посмотрела на тебя иначе? Бруна ведь не ушла.
– Ты рассказал ей о Еве, – что-то внутри сжалось, когда я произнёс её имя.
Так происходит всегда. Стоит мне о ней подумать, и я тону в этих мыслях, будто это зыбучие пески.
Ева – самое лучшее, что когда-либо со мной происходило. Но мысли о ней не окрыляют и не вдохновляют. Наоборот, я будто лежу на дне канавы, и на меня сыпется холодная и мокрая земля. Я больше ничего не вижу и не слышу, больше ни на что не реагирую. В конце концов, мне становится сложно дышать, и меня больше не существует. Я связал с ней всё, что было до первой крови, ведь после было слишком грязно. Ей не место в моём настоящем. Она никогда не любила черный.
Раньше я часто думал о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы Ева не погибла. Джемма бы окончила медицинский университет, а я бы подписал контракт с клубом. Мама заслужила увидеть нас крепко стоящими на своих ногах. Только такой светлый человек, как она, мог увидеть что-то в моём отце. Мама сумела разглядеть в нём то, что никогда не мог увидеть я. Но она ушла, оставив после себя лишь пепел. Ужасно холодный, кровавый ветер унёс и его. Я остался ни с чем. Мои девочки забрали с собой всё.
– Бывает ли что-то более человечное, чем любовь? – мне приходится открыть глаза, чтобы убедиться, что передо мной всё ещё мой друг.
– Кто ты и что ты сделал с Эрлингом? – он раздраженно закатывает глаза, – Не заставляй меня звать команду Скуби-Ду, чтобы они сняли с тебя маску и раскрыли мудреца, скрывающегося за ней.
– Ой, да пошёл ты, – поднимает подушку с пола и кидает её в меня.
– Бруна и не собиралась уходить.
– Даже после того вечера? – в его голосе легко читается удивление.
– Бруна не сдастся, – тяжело вздыхаю, вставая с дивана. После бессонной ночи он кажется удобнее, чем когда-либо.
– Не важно, что я скажу или сделаю. Она здесь ради Томлинсона.
– Кем она себя возомнила? Великой мученицей? – он смеётся, – Гребаный Томлинсон. Ему всегда везло с девушками.
– Эрлинг, она моя проблема, и я справлюсь с ней сам.
– Уж больно симпатичная проблема. Я с удовольствием помог бы, – невозмутимо пожимает плечами.
– Не смей подходить к ней в моём отсутствии, – окидываю его испепеляющим взглядом.
– Неужели ревнуешь, Стайлс? – друг заигрывает бровями.
– Этот орешек тебе не по зубам, – смеюсь, невольно вспоминая наш разговор в моём кабинете, – Ты только сильнее её напугаешь.
– Не напугаю, – в его взгляде читается вызов, и мне это совсем не нравится.
– Даже не думай об этом!
– Да понял я, – на его лице появляется странная ухмылка, но я решаю не обращать на это внимание, – Понял.
Я могу злиться на Эрлинга сколько угодно, но сложно отрицать, что её отношение ко мне изменилось. Всё же, я бы предпочёл, чтобы она всего этого не знала. В конце концов, я бы добился этого и без его помощи.
– И после всего ты так просто позволишь ей вернуться к Луи?
– Она не вернётся к нему.
***
– А вот и мой любимчик, – сиплый смех Фрэнка разносится по всей парковке как эхо.
Он стоит в компании мужчины, который уже давно забыл о том, как это иметь больше трёх волос на голове.
– Гарри, это Эрл Грин, – пожимаю руку седовласому, – Лучший юрист Лондона.
Фрэнк натянул самую фальшивую улыбку, которую я когда-либо видел. Ему что-то явно не нравится, но я пока не могу понять что.
– Тот самый Гарри, – лениво протягивает юрист, обнажая свои керамические виниры, – Фрэнк никого так не расхваливал, как тебя. А мы с ним знакомы с времён Великой депрессии.
Пытаюсь быть вежливым и смеюсь в ответ на его шутку. Что-то мне подсказывает, что я должен ему понравиться. За годы работы с Фрэнком, я научился понимать его без слов.
– Сын, которого мне подарила сама судьба, – Фрэнк горделиво выпрямляется и легко бьет меня по плечу.
Он не в первый раз называет меня "сыном", но я сомневаюсь, что когда-либо смогу к этому привыкнуть. Мне тяжело сдержать ухмылку, вспоминая субботнюю ночь.
Дело в том, что у Фрэнка Миллера есть дочь, которая несколько лет назад вернулась из школы-пансиона на юге Франции. В Лондоне, она быстро забыла об уроках этикета и сотнях правил о том, как быть настоящей леди из высшего общества. Её стихия - развлечения, и она ни в чем себе не отказывает. Благо, папины деньги и её статус никак этому не препятствуют.
Я не имел никаких планов на неё, но её прекрасное тело и хорошенькое личико смогли их изменить. Мы часто пересекались, и она была слишком настойчивой. Не знаю чему учат в пансионах на юге Франции, но она быстро заставила меня забыть о том, кто её отец. Фрэнк души в ней не чает и сделает всё, лишь бы дочурка была довольна. Если бы он знал чье имя она стонала пару дней назад, Мёрфи бы возненавидел судьбу, которая подарила ему такого "сына". В своё оправдание могу сказать одно – она правда была довольна.
– Нам нужно идти,– Эрл щурит глаза всматриваясь в экран своих наручных часов.
– Пунктуальность – это ключ к доверию. А это именно то, что вам нужно, чтобы работать с мистером Дювалем, – нервно смеётся и поднимает указательный палец вверх.
– Ты иди, Эрл, – противная улыбка не сходит с лица Фрэнка, – Мы присоединимся позже.
– Конечно, – поправляет свой галстук, – Не опаздываете.
– Само собой, – одобрительно киваю, – Мы помним про доверие.
Фрэнк расстегивает несколько пуговиц на рубашке и торопливо вытирает пот с лица. Выглядит так, будто он только что закончил бежать марафон.
– Где этот чертов блондин? – нервно стучит по капоту машины.
– Должен подъехать, – уверенно произношу я, – Почему ты так нервничаешь? Дюваль же дал своё согласие, и нам осталось лишь подписать контракт.
– Всё не так просто, Стайлс, – нервно смеется, – Он позвал Эрла, а это значит лишь одно – француз сомневается.
– Он не выглядит как человек, с которым нельзя договориться.
– Значит, ты плохо разбираешься в людях, – снимает пиджак и начинает ходить из стороны в сторону, – В Лондоне нет человека более порядочного и принципиального, чем Эрл. Единственный, который честно выполняет свою работу, чёрт его побери!
– Неужели? – удивлено смотрю на него, – Разве ты не очистил город от таких людей?
– Не успел, – выплевывает Фрэнк, – А потом стало уже слишком поздно. Эрл заслужил уважение очень серьезных людей, которые бы не оставили без внимания его внезапное исчезновение. Пришлось оставить его в покое.
***
– Что скажешь, Эрл? – мужчина вальяжно откидывается на спинку кресла.
Готье Дюваль – человек, от которого зависит развитие нашего бизнеса в Новой Аквитании. Фрэнк давно заинтересовался этим регионом Франции, но договориться с Дювалем казалось невозможным. Он ненавидит Англию и всё, что с ней связано. Почти всё.
Дюваль – воплощение всех возможных стереотипов о французах: изысканный, утонченный и всегда в центре внимания. Его обаяние остроумно, и он обладает исключительным вкусом во всем. Всем существующим вещам он предпочитает исключительно французские. Готье – эстет в самом широком смысле этого слова, несмотря на свою деятельность
Англия казалась ему слишком сырой, во всех смыслах этого слова. Собственноручно допустить английское влияние в своем регионе было бы преступлением для него. Другие причины его ненависти мне незнакомы, но я смело мог предположить, что это связано с его хрупким мужским эго.
К счастью, в Англии есть то, к чему он питает особую слабость. Для того чтобы узнать об этом, мне всего лишь нужно было познакомиться с его женой. Несколько бутылок "Dom Perignon" и главные секреты её мужа были раскрыты. В браке много подводных камней, и эта женщина слишком несчастна, чтобы их скрывать. Примерный семьянин и отец троих детей редко бывает дома. Общество молодых парней, едва достигших совершеннолетия, привлекает его намного больше.
Особенный восторг вызывает у него британский акцент. Его жена описала его как человека, быстро теряющего голову от любви и добровольно в ней утопающего. Готье раскрывает занавес богатой и счастливой жизни, позволяя своему партнёру почувствовать её полностью. Обещая любовь до гроба, он подстраивает парней под себя, и его романтическая натура достигает дна. Влюблённость проходит, мальчики вырастают, и Дюваль возвращается к семье. Ненадолго, само собой.
Мы быстро нашли подходящую кандидатуру на место его нового увлечения. Британский студент, путешествуя по Бордо, по "счастливой случайности" попадает в список приглашенных на вечеринку Готье Дюваля. Обратить на себя внимание не составило никакого труда. Лишь слепой не заметит британца среди толпы французов.
Студент очень дорожит своим местом в университете и не может оставить свою больную мать надолго. Готье сгорает в пламени любви, поэтому ему приходится прилететь в ненавистную Англию. Вступив на эту землю, всё заиграло по нашим правилам. Наш человек заставил его увидеть Туманный Альбион* другими глазами. "Случайная встреча", выгодное предложение и кусочек Англии во Франции не кажется таким ужасным предложением.
– Я проверил контракт, – Эрл собирает листы со стола, – Здесь только то, о чем вы договаривались, Мистер Дюваль.
– Tu penses qu'on peut leur faire confiance ? (Думаешь им можно доверять?) – осматривает нас, будто мы обувь, которой он ступил в дерьмо.
– Non, mais il n'y a aucune réclamation concernant le contrat. (Нет, Но к контракту нет никаких притензий.)
В первый раз в жизни я не жалею, что выбрал изучать французский в школе, а не немецкий. Моего уровня знания языка достаточно, чтобы понять, что они не обсуждают план нашего убийства.
– Ваше предложение очень заманчиво, évidemment ( Очевидно),– смотрит на наручные часы, – Но мне поступило ещё одно. Не менее заманчивое,
ça vaut la peine de reconnaître (Стоит признать).
– Мы же договорились, Готье, – Фрэнк ударяет кулаком по столу, от чего француз подскакивает.
– Если ничего не подписано, договора не было, – взглядом осматривает ресторан, убеждаясь, что его охрана на месте.
– Monsieur Зейн Малик очень настойчив, но я повременю с решением.
Конечно это Зейн, сукин сын, Малик. Лучше бы он позаботился о сохранении своей репутации, а не о расширении своего бизнеса.
– Знаете, en France, я люблю устраивать благотворительные вечера, – выпивает последний глоток шампанского, – Это мой способ замаливания грехов.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не плюнуть ему в лицо. Он любит устраивать вечера по отмыванию денег и ничего более.
– Я решил дать этой земле еще один шанс, – подзывает к себе охранника,– Возможно, щедрость британцев растопит mon cœur (моё сердце). Франция нуждается в щедрых людях.
***
– Конченый лягушатник! – вскрикивает Фрэнк, как только Дюваль выходит из ресторана, – Он явно дал нам понять, что для того чтобы он принял наше предложение, нам нужно отвалить как можно больше бабла.
– Черт бы его побрал! – выплевывает Фрэнк, резко подскакивая со стула.
– Успокойся, – вырываю из его рук стакан с виски. Мне нужно поговорить с ним, а не с его пьяной версией, – Он подпишет контракт. У него не будет выбора.
– Всё, что нам остаётся, это готовиться к благотворительному вечеру, – тяжело вздыхает Эрлинг.
– Да, выбери себе платье покороче, Эстлунд, – Фрэнк кидает в блондина салфеткой, но тот легко уворачивается.
– Фрэнк, ты говорил, что у тебя есть надёжный человек в Америке.
– Говорил, – щурит глаза, – Собираешься эмигрировать, Стайлс?
– Пока нет, но мне нужны его контакты.
*Англия