🍓1🍓
Он никогда не был одинок, однако, у него никогда не было компании. Его компанией был его плеер и весь мир. Часто шпыняли его в школе, но он не был обижен.
Он видел прекрасное в самых обычных и скучных, а порой и уродливых вещах.
Эта история о мальчике, который поборол все то, что лилось на него сплошным потоком. Нам не важен его возраст, не важно, как он учится, как далеко его школа находится от дома и сколько раз его царапала кошка. Нам важно то, что он существовал.
Этот мальчик жил в своем мире, много слушал, но не всегда прислушивался. Он очень много думал и крайне мало говорил. Он был ужасно прекрасным, он был тем, кем себя видел, а не это ли главное?
У него были мама и папа, а также маленький братишка. А еще была любимая кошка. У нее мягкая шерстка цвета "кофе с молоком", глаза светло-голубого, небесного даже цвета, и дружелюбный, ласковый, и уютный характер. Мальчик любил свою семью, безгранично любил.
В школе у мальчика общение никогда не складывалось. Вечные драки, задирания и непрекращающаяся ненависть порядком выматывали его, но он привык жить так. За все эти годы обучения в школе он ни разу не плакал от обиды или чего-либо еще. Своим обидчикам всегда отвечал дерзко, буравя их ледяным взглядом. Его не любили, называли фриковатым чудаком, хотя никогда этот человек фриком не являлся.
Рисование, музыка и поэзия - от этих трех слов у парня сносило крышу. Он шикарно рисовал, сам процесс мальчик любил до безумия, путаясь во времени, он рисовал и рисовал, если вдохновение его накрывало с головой. Часто весь стол был измазан гуашью, кисточек у него было больше, чем учебников и тетрадей вместе взятых, а альбомные листы еле помещались в пространство под кроватью. Он ужасно любил рисовать.
Музыка. Второе увлечение нашего героя. Он мог долго водить медиатором по струнам ритм-гитары в поисках своей музы, а когда вдохновение появлялось, то он мог не выпускать гитару из рук сутками. Свой инструмент мальчик любил безумной любовью, такой же, какой его брат любил их хвастатого домочадца. Он относился к своей гитаре как к младенцу, и то, вероятно, к младенцу он не относился бы так трепетно.
Поэзия. Мальчик увлекался этим около полугода. Он писал песни, иногда стихи, и все это было не менее прекрасно, чем сонеты Шекспира. Для своих песен он часто сочинял мелодии, и играл их на гитаре. Тексты его песен почти всегда были пессимистичными, но до боли правдивые и красивые, что их хочется слушать, хочется читать, хочется понимать...
Родители давно привыкли слышать далеко за полночь очередные аккорды на гитаре сына, они ни в коем случае не протестовали, ведь их сын делал то, что нравилось даже им. Однажды мама зашла в комнату мальчика и увидела, что весь пол завален скомканными листами бумаги. Но она не ругала - сын все равно сам все приберет. А еще в раковине часто оставались цветные разводы после того, как мальчик сливает воду, испачканную в краске, в белую раковину. Но она не упрекала.
Когда прозвенел звонок с урока английского языка, юноша встал из-за парты и принялся складывать все принадлежности обратно в рюкзак. Бедняга даже не успел его застегнуть, как сзади его толкнул высокий парень, крепкого телосложения, а вокруг него уже стояла толпа, собравшаяся понаблюдать за этим. Конечно, у людей настолько скучная жизнь, что они веселятся с неудач, с неприятностей других людей.
—Ну малой, ты вообще страх потерял! Почему ты не дал ответы на тест? Проблем нажить захотелось?
Мальчик молчал.
—Ты оглох? Я спрашиваю, почему ты не дал мне ответы на тест?
Тишина. Только редкие едкие смешки слышались из класса.
Парень, довольно вспыльчивый, не вытерпел игнорирования, и просто толкнул мальчика в стенку. Тот больно приложился головой, зашипев от боли, пронзающей затылок. Рюкзак парня полетел в стену следом за своим хозяином. Из расстегнутого портфеля вылетело все, что там было: ручки, которые никогда не бывали в пенале, несколько тетрадей, и альбом, который вылетел чуть ли не самым первым, благодаря чему бросился в глаза малолетним вандалам.
—Хей, смотрите!—вскрикнула рыжеволосая девочка, хватая альбом.
Сердце паренька просто упало куда-то на первый этаж школы.
"Они не должны этого увидеть, нет, не должны!"
Это было слишком личным. Его рисунки. Их никогда не видела даже мама, да что там, он стал запираться в комнате после того, как брат однажды увидел его набросок.
Джек, обидчик нашего героя, с азартом открыл первую страницу, после чего на него прыгнули и вырвали альбом чуть ли не вместе с руками. Тот повалился на пол. Но черные, вечно спутанные волосы мальчика закрыли ему обзор на класс после такого резкого движения, и пока он пытался убрать их, Джек снова встал и ударил его. Удар пришелся прямо в скулу, из-за чего мальчик поранил внутреннюю сторону щеки зубами. Привкус алой крови появился во рту, и вот тут он понял, что сейчас будет что-то действительно ужасное.
Второй удар пришелся в живот, но парень не отпустил своего альбома. И поняв, что парень не собирается отдавать вещь, так заинтересовавшую всех своей таинственностью, Джек взял паренька за волосы и оттянул его голову, что выбило мальчика из колеи, а затем вырвал альбом, немного помяв его.
Но дверь в класс открылась, и туда вошел невысокий паренек в темной толстовке, на которой белые буквы слагали какое-то слово. Он остановился на половине пути, когда увидел сидевшего на полу мальчика, у которого тонкой ниточкой течет кровь изо рта, который пытается сфокусировать свое зрение на чем-то, который выглядит довольно озлобленным на всё и вся. Он увидел смеющуюся толпу, и какая-то ярость начала расти где-то внутри.
—Ох, Джерард, ты абсолютно ужасно рисуешь!—воскликнула какая-то девочка. О да, он знал ее. Однажды она чуть не сбила его на своей/папиной машине, и испугавшись за судьбу автомобиля и свой зад, наорала на парня своим писклявым голосом. Но, к счастью, барабанные перепонки Джерарда остались целыми, ведь он был в наушниках и не слышал этого ультразвука, исходящего из девушки.
Они так и листали его альбом, комментируя каждую страницу, говоря, что даже свинка нарисовала бы лучше. Но парень опомнился, и, растолкав всю толпу, вновь попытался вырвать свою вещь, но его лишь снова ударили.
—Что здесь творится? Вы совсем идиоты?!—подал голос юноша, недавно появившийся здесь.
—Ох, извини, мы не хотели обидеть твою подружку!—и снова смех со стороны всей толпы.
Он знал его. Это был Фрэнк Айеро, дружелюбный парень, который общался со всеми, но в то же время ни с кем. Он был классным собеседником, Джи знал это. Просто знал. Такие как Фрэнк не могут быть тупыми имбицилами.
Джерард кинул ледяной взгляд на них, и быстро взяв свой портфель, подошел к Джеку, пытаясь дотянуться до альбома.
—Воу, вы только гляньте! Понятно, почему Айеро за него заступается! Гляньте!—Джек развернул альбом лицевой частью к остальным, чтобы они могли увидеть рисунок.
На этой страничке красовался портрет Фрэнка, сидящего в столовой с Джамией Нестор. Они о чем-то мило беседовали, и Фрэнк все время ей улыбался. Картинка была настолько детально прорисована, что если не знать, что это рисунок, можно подумать, что это фото со специальным эффектом.
—Фу, ужасный рисунок!
—Просто кошмар, неужели Айеро выглядит настолько ужасно?
—Чем же он мог тебя обидеть, раз ты ему так подправил личико?
—Прекратите это!—крикнул Фрэнк, и все внимание устремилось на него.
Мальчик воспользовался моментом, и наконец забрал альбом из цепких лап Джека.
—Они никогда не прекратят это, Фрэнки. Они питаются нами, словно вампиры, они не успокоются, пока не сожрут нас до конца,—последнее, что сказал Джи, прежде чем уйти.
Парень выбежал из школы, и он ясно почувствовал, что что-то произошло.
Что-то сломалось внутри мальчика, он больше ничего не чувствовал.