Ashes in the lungs
Он пришел поздней ночью, прервал мой беспокойный, плохой сон, чтобы вернуть в ещё более беспокойную реальность.
У Руслана холодные и сухие губы. Мне не нравится ощущать их на щеке. Ему не обязательно было целовать меня, но Руслан должен был поддержать иллюзию нашей любви.
— Спи, — шепнул он и лег в кровать.
Он далеко от меня.
Я не чувствую тепло.
Лучше закусить угол подушки, чтобы не заплакать.
Похоже, всё дело в привычке. Мы не можем прекратить ломать эту комедию из-за нашей болезненной, глупой привычки.
— Спокойной ночи, — мне надо что-нибудь сказать; нельзя оставить все как есть.
— Спокойной ночи.
Я чувствую кожей, что он не спит. Он, наверняка, тоже чувствует, что и я не сплю.
Мне кажется, что Руслан хочет что-то сказать, но боится.
— Не спишь? — спрашиваю я.
— Не сплю.
Мы не смотрим друг на друга. Мы развернуты спинами друг к другу. Нам даже не хватает смелости заглянуть в глаза во время разговора.
— Я думал о завтрашнем дне. Не хочешь сходить в парк?
Я разворачиваюсь и взглядом встречаюсь со светлым затылком Руслана.
— Хочу.
Он развернулся ко мне лицом, я заметила, как что-то быстро мелькнуло в его темных глазах и поняла, о чём он думает. Мы с ним оба боимся говорить об этом вслух.
Я знаю, что у него кто-то есть. Я даже могу представить светло-рыжие завитки длинных волос, правильный овал лица и хитрый прищур. Но, возможно, это брюнетка или блондинка, не знаю, но призрак этой девушки в нашей постели вместе с её запахом.
— Ты снова курила? — Руслан посмотрел на меня.
«Какое тебе дело? Мы уже давно не пара. Мы всего лишь незнакомцы!» — подумала я и ощутила резкий, сильный, всезахлестывающий и быстропроходящий, порыв гнева.
— Да, курила.
Вместо порицаний и нотаций, Руслан кивнул, цокнул языком и закрыл глаза. Через минуту он заснул, а я почувствовала, как пустота ветром поднимает пепел в лёгких и заполняет меня этом серым, тошнотворным веществом, до отказа.