Ashes in the lungs
Мне хочется плакать, но слезы не идут. Слёзы — это короткий и мокрый путь освободиться от переживаний. Ведь, когда поревешь, потом внутри так спокойно, чисто, словно заново родился.
Я смотрела сотни фильмов о красивой любви, но знаете, на жизнь мало похоже. Возможно потому, что я и не любила никогда. Только обманывала себя, пытаясь доказать своему телу, сердцу, мозгу, что я люблю Руслана. А к чему это вообще было? На что это было мне нужно?
Я сижу в огромной футболке с логотипом KFC на огромной пустой кровати, а в голове только одно: «Я чертовски сильно хочу курить».
Я не злоупотребляла сигаретами. Вернее, когда я только встретила Руслана, у меня за три дня уходила пачка, но потом он попросил меня оставить эту привычку. Я оставила...Почти.
Руслан страшно не любил две веди: когда я чертыхалась, и когда я доставала сигареты.
Я курю в окно, опираясь на подоконник, смотрю на редких прохожих, на темное сентябрьское небо, пытаюсь выхватить из вечерних сумерек высокую фигуру Руслана. Его нет, когда я только начала сигарету. Его нет, когда осталась половина сигареты. Его нет, когда я тушу сигарету и аккуратно складываю её в припрятанную пепельницу. Руслана нет не только сейчас, его никогда не было вообще рядом со мной. Желание не быть одной убедило меня, будто этот человек запал в душу, но нам обоим это не принесло ничего хорошего.
Главный мотиватор моего поступка — это ощущение тепла на другой половине кровати.
Я смотрю в зеркало на своё каштановое каре, уставшее, осунувшеесе лицо. Хочется спросить у себя: «Ну что, Даша, нравится тебе мучить себя и людей?»
Я сплю с открытым окном, чтобы слышать жизнь на улице, потому что внутри меня что-то умирает. Как прекратить это? Как унять тоску?
Засыпая на холодной кровати, я чувствую, как пепел оседает в лёгких.