Двенадцатый игрок

Каникулы – это счастье, а счастье, как все мы знаем, не вечно. Быстротечные выходные, наполненные десятком прочитанных любовных романов и фильмов, просмотренных в компании любимой подруги, заканчиваются и приходит пора экзаменов. Я никогда не понимала, почему жизнь так устроена – чем выше ты поднимаешься, тем больнее падать. Почему после полноценного отдыха нельзя входить в рабочий процесс потихоньку, наращивая темп и объем работы. Почему после таких спокойных дней наступает пора войны с преподавателями.

Поскулив в постели от несправедливости жизни, я всё-таки поднимаюсь и берусь за конспекты. У меня есть примерно сутки на подготовку к одному из простейших экзаменов этой зимы, поэтому я не тороплюсь начинать. Я открываю крышку ноутбука и в темном экране вижу своё разбитое отражение. Чтобы поскорее оно исчезло с моих глаз, нажимаю кнопку питания, и экран загорается ярко-голубым цветом. Ввожу уже привычные три буквы «fkb» в строку «пароль», и открывается рабочий стол.

Сердце пропускает удар. За время каникул я ни разу не открывала свой ноутбук. Фильмы мы смотрели у Дианы, а учебу я оставила на потом. На полупустом рабочем столе установлена заставка, когда-то вызывавшая у меня бурный поток фантазий и вдохновения. Снимок любимой команды на одном из выездных матчей прошлого сезона. Я ловлю себя на мысли о том, что слишком многое с тех пор поменялось. И дело не в окрашивании Троицкого в блонд или новых косичек Валелы, дело в том, какими я их вижу. Когда я только выбрала это фото для картинки рабочего стола, я мечтала встретить хотя бы одного из них и взять автограф. Тогда я еще не знала, что буду буквально жить в их мире, встречая парней практически каждый день.

Я тяжело вздыхаю, стараясь отогнать все мысли о футболе, и берусь за работу. Но не проходит и двух часов, как я оказываюсь на официальном сайте Авбора в разделе новостей. Пару дней назад клуб официально сообщил о старте зимних сборов где-то на юге, за пределами России. «Улетели уже, значит», думаю про себя и листаю новостную ленту дальше. Внезапно мне приходит уведомление о новой публикации в официальной группе премьер лиги страны.

«Авбор представил четырёх новых игроков команды. Об этом сообщила пресс-служба номанды», гласит заголовок и я спешу открыть предлагаемую статью.

«В понедельник, 13 января, действующий чемпион страны, футбольный клуб «Авбор», представил сразу четырёх новых игроков на сборах, проходящих в ОАЭ. Об этом сообщила пресс-служба команды.

В состав «Авбора» вошли бывший полузащитник Чикагского «Далера», Роман Кожарин, нападающий Прибалтийского «Староса», Сергей Дмитриев, защитник Российского клуба «Красар» Даниил Ромбин и полузащитник столичного «Перрона» Кирилл Боровин. Спортсмены, отбывающие из заграничных клубов планируют присоединиться к тренировкам авборовцев в ОАЭ уже через два дня, а выходцы из российских клубов – в течение недели.

Отметим, что «Авбор» также начал процесс «возвращения» в клуб футболистов, находящихся в данный момент в аренде. По словам главного тренера, Семёна Сергеевича Богданова, команда планирует вернуться в двадцатый тур премьер лиги в обновлённом сильном составе».

В звенящей тишине своей квартиры я слышу, как падает моя челюсть. Рука тянется к комментариям, и я открываю их, заранее зная, что это очень плохая идея.

«Наконец-то вспомнили, что в России играют, а то накупили всяких...»

«Натурализовать бразильцев не удалось, решили русских прикупить?»

«Перрон» и «Красар» в чемпионате в спину дышат, так решили убрать конкурентов, перекупив их сильнейших игроков? Силёнок не хватает, что ли?»

Один комментарий язвительней другого. Кто-то ссылается на ограничения на легионеров в премьер лиге, кто-то жмёт на ослабление конкурентов ради чемпионства. Но никто из них не знает настоящей внутренней кухни клуба. Все они – двоичные крысы в мире интернета.

Желчь сочится из меня, как яд стекает по клыкам кобры. Я набираю гневное сообщение, но тут же стираю его. Уверена, парни всегда получали тонну хейта, они уже привыкли игнорировать его. Нужно бы и мне приловчиться и не обращать внимания. Однако один из выкупленных футболистов вызывает во мне отвращение. «Авбор правда выкупил Боровина? Это шутка какая-то? Забыли, что он сделал с де Оливейрой?» Гнев внутри меня поднимается, и я уже хочу написать Нило, но вовремя останавливаю себя. Сейчас не время. Сейчас я должна вернуться к подготовке к экзамену.

Январь заканчивается слишком быстро, забирая с собой и две недели тяжелого труда. Сессия закрыта, нервы вытрепаны, к диплому допущена. Я проверяю почту, отправляю научному руководителю предварительную версию своей выпускной квалификационной работы и падаю на кровать. Парни только вчера вернулись со сборов, а сегодня уже начинают тренироваться на привычной базе. Конечно, привычная она не для всех.

Я собираюсь, одеваюсь теплее и выхожу из дома. Решение навестить любимую команду не стало для меня спонтанным. Небольшой отпуск от футбола длинной в полтора месяца вернул меня в строй. С усталостью улетучилась и моя апатия, отрицание реальности и нелюбовь к футболистам. Я вновь чувствую себя счастливой, имея возможность быть другом лучшего клуба страны. У базы меня встречает пост охраны. Теперь уже служба безопасности меня запомнила, поэтому я прохожу без допросов и проверки документов.

- Алиса! – Слышу возбужденный голос Ковалёва.

Парень с широчайшей улыбкой и беспорядком на своей кучерявой голове несется на меня. Любой другой испугался бы, поняв, что на него несется атлет со средней скоростью на поле четырнадцать километров в час. Но я не «любой» и не «другой». Едва парень подлетает ко мне, его руки обхватывают мои плечи, а голова прижимается к моей.

- Я скучал. С прошлого года тебя не видел! – Выдаёт шутку, что стара, как мир. В этом весь Лёша. – Ты к Ниловейре приехала?

- Ага, он уже здесь?

- Не-а, я первый, - гордо поднимает голову футболист и тащит меня за руку в сторону первого корпуса.

- Самый ответственный что-ли?

- Пф! Просто еще не привык к скачкам во времени.

Зайдя в здание, замечаю минимальные новогодние украшения, которые клуб еще не успел снять. Лёша ведёт меня вглубь и проводит туда, куда я не имела права заходить раньше. В раздевалку. На базе она менее функциональная, менее пафосная. Не сравнится с Авророй. Однако она какая-то домашняя, уютная.

- Пока парни не пришли, можешь со мной посидеть. Не люблю в холле топтаться.

- Понимаю. Слушай, - решаю воспользоваться случаем и узнать побольше о новеньких в команде, - вы ведь уже тренировались с новой четверкой?

- Конечно. На сборах уже сыгрались немного.

- Непривычно, наверное, тренироваться с теми, кто полгода играл против вас в лиге. Я про Ромбина и Боровина.

Парень потирает шею и неловко смеется.

- Даня-то наш человек. Он в Авборе больше шести лет играл. На два сезона уехал в Красар и вот, вернулся. Так что не такой уж он и чужой человек. Я бы даже сказал, он более свой, чем Еврофа или даже я.

- А Кирилл? – Подбираюсь к самому интересному для меня вопросу без лишних подозрений. – Последние матчи он довольно грубо играл.

- Что поделать, футбол – очень тактильная игра. Главное, что отношение адекватное, а остальное – дело отработки. Мы все прошли через несколько клубов и играли друг против друга. Это привычное дело для профессиональных футболистов.

Несложно понять, что Лёша нагло ушёл от ответа. Делаю в голове пометку, спросить об этом Нило, и меняю тему. Однако разговориться мы не успеваем. В раздевалку заваливаются Лушенов, Кравцов и только что обсуждаемый Боровин.

- Всем привет! – Привлекаю внимание парней, бурно что-то обсуждающих.

- О?! Алиса? Что ты тут делаешь? – Под удивлённый взгляд Кирилла Боровина подходит ко мне Слава. – К Нило приехала?

Парни обмениваются хитрыми взглядами и получают мой убийственный взгляд в ответ.

- Неужели я не могу прийти к команде? – Протестую, но быстро сдуваюсь. – Но да, сегодня я приехала к Нило, - вру и закусываю губу.

На самом деле, план был другой. Сегодня я должна решить, что же всё-таки между нами с Алексом. После разговора с подругой, я много думала о русском полузащитнике и его отношении ко мне. Я решила, что должна расставить все точки над «i» до того, как навсегда исчезну из жизни клуба. А, поскольку до конца контракта осталось меньше двух месяцев, мне нужно поторопиться и закрыть все гештальты, пока не поздно.

- Кстати, это наш новый полузащитник, - Миша поворачивается к Боровину, позволяя парню встать передо мной, - познакомься...

- Кирилл. – Перебиваю Лушенова стальным, безэмоциональным голосом. – Я – Алиса, приятно познакомиться.

Напряжение повисает в воздухе, и Миша спешит отвести от меня парня подальше. «А что, - думаю я, - пусть боится меня. Может, на поле он силён, но в жизни против меня у него нет шансов. К тому же, на поле он всего девяносто минут, а здесь...» Из коварных планов меня выдергивает шёпот Лёши:

- Вы знакомы, что ли?

- Нет, просто он мне не нравится, а я привыкла знать своих недругов в лицо - с легкой улыбкой отвечаю парню и, наконец, замечаю Нило в дверном проёме.

- Ниловейра, тут к тебе девушка приехала. Забирай, пока не отбили, - шутит Слава и встречается с моим ледяным взглядом.

Я обнимаю своего лже парня, целую его в щёку и встаю перед ним. За спиной слышится негромкое «у-у-у», смущающее и меня, и Нило. Он зло шикает на друзей, стараясь не засмеяться, и возвращает своё внимание ко мне, поправляя мою выбившуюся прядь светлых волос.

- Не думал, что ты сегодня приедешь. Как выходные?

Нило обнимает меня за талию и выводит из раздевалки. Только дверь за нами издает характерный хлопок, бразилец убирает руку и отстраняется на пару шагов.

- Прости. Парни давно уже знают про контракт, но новенькие не должны заподозрить, что мы – ненастоящие.

- Да ничего, я понимаю. А ты в порядке?

Парень удивлённо смотрит на меня, ожидая объяснений.

- Боровин играл очень грубо в прошлый раз. В основном нападал на тебя. А теперь он метит на одну из твоих привычных позиций. Разве это не раздражает тебя?

- Алиса, это футбол. Мы с Кириллом – не просто дворовые мальчишки, мы профессионалы-атлеты. Это наша работа. Конечно, его игра была грубовата, мы обсуждали это с тренером, но это не значит, что Кирилл – плохой человек.

- На своей последней игре за Перрон он во время празднования своего гола даже отпихнул своего товарища по команде. И после этого он всё равно не плохой человек? Как такой заносчивый, высокомерный индюк приживется в команде, которая больше похожа на семью? – Я тяжело вздыхаю и унимаю свои эмоции. – В любом случае, не мне с ним играть, не мне строить с ним доверительные отношения.

- Ему не добиться твоего расположения, верно? – На улыбке уточняет Нило и получает подтверждающий кивок головы. – Ладно. Не дружи с ним. Но Авбор всё равно надеется на твою поддержку.

Он поглаживает меня по плечу и заходит обратно в раздевалку, чтобы подготовиться к игре. Позже мимо меня проходят Бруно, Карлос и Тео. Парни постепенно подтягиваются, но Троицкого среди нет. Время идет, до начала тренировки остаётся меньше двадцати минут, поэтому я решаю заглянуть к своему авборовскому покровителю и по совместительству дяде Алекса.

- Борис Юрьевич, можно войти? – Стучусь в дверь и, получив громкое «входите», заглядываю внутрь.

- Алиса? Рад тебя видеть, заходи, садись.

Мужчина пересаживается со своего большого пафосного кресла ко мне. Он с небольшим удивлением рассматривает меня. Его загорелая после поездки в ОАЭ кожа выглядит немного необычно для начала февраля в России, поэтому я опускаю взгляд, чтобы не начать разглядывать мужчину в ответ.

- Как прошли ваши сборы?

- Чудесно. Слышала уже новости? У нас пополнение.

- Конечно. Я даже немного удивлена некоторым выбором игроков.

- Правда? – Добродушно смеётся Борис Юрьевич, не обращая внимания на моё напряжение. – И кто же тебя так сильно удивил?

- А я могу об этом говорить?

- С советником председателя правления – не стоит, а с дядей балбеса, который тебя чуть не засудил – вполне.

- Тогда поделюсь с дядей Трои. – Мужчина с трудом сдерживает улыбку и ждет, что я скажу. А меня переполняет страх. Судя по тому, как Боровина встретила команда, они легко разграничивают личное и рабочее. Но мне начинает казаться, что в их работе есть свои нюансы, которых я не знаю. – Сейчас в команду взяли Кирилла. Полузащитник из Перрона...

- Да, и что с ним?

- Наверное, это всё-таки личные претензии.

- Ты до сих пор переживаешь за игру, когда Нило удалили?

- Немного. Тогда Нило выставили виноватым в грубой игре, хотя именно он получил травму от Кирилла. Да, и я влипла во всё это, косвенно, из-за него. После ситуации с Кириллом люди ополчились на Нило, неужели вы не помните?

- Как такое забыть. Но посмотри на это с другой стороны. У парней появился такой друг, как ты. Слышал, Бруно тебя даже на день рождения жены приглашал?

- Да, Тайла была рада меня видеть.

Мужчина довольно гладит бороду и чего-то ждёт. (Моего озарения, похоже).

- Послушай, Кирилл – хороший футболист, хотя и бывает на поле грубоватым. А нам нужно качество.

- И больше трёх русских человек на поле, - неудачно шучу об ограничениях премьер лиги, касающихся минимального количества русских игроков на поле от одной команды и закусываю губу. – Извините, это не то, что я имела в виду.

- Как Борис, дядя Саши, я тебя понимаю. Но как Борис Юрьевич, советник председателя, хочу сказать, что мы гордимся всей командой, вне зависимости от национальности игроков. – Мужчина потирает лоб и меняет тему. – Ты к Нило приехала?

- И да, и нет. Я хотела уточнить пару моментов, связанных с контрактом. До конца осталось чуть больше месяца, поэтому я переживаю за финал всей этой истории.

- Я понимаю, конечно. Я хотел поговорить об этом, когда вы оба сможете ко мне подойти, но можно и сейчас это обсудить. После финала должно пройти какое-то время, чтобы вы могли объявить о расставании. Кто из вас это сделает, клубу без разницы. Главное – сделать так, чтобы это выглядело естественно.

- Хорошо. Я поговорю с Нило об этом. Но у меня еще вопрос. После выезда со мной парни знают, что мы с Нило друзья, а остальное – взаимодействие из-за контракта. Как нам быть с теми четырьмя, которые только пришли в команду?

- Точно. Парни предупреждены, сейчас говорю и тебе: они не должны знать о контракте. Постарайтесь доиграть свой спектакль до конца.

- Хорошо, - киваю Борису Юрьевичу. – Мы всё сделаем.

- Что ж, я рад, что у тебя пока всё идёт по плану. Осталось и нам постараться и выбраться со второго места.

- Всё будет. Вас от первого места отделяет одно очко. Вы легко отыграетесь, я уверена.

Мужчина улыбается, смотрит на часы и, наконец, говорит:

- Мне пора на тренировку.

- Конечно... Борис Юрьевич, а могу я отвлечь Алекса на две минуты перед началом? Я хотела его увидеть до того, как поднимусь к Вам, но он тогда ещё не приехал.

- Алиса, я – не главный тренер, не могу ничего обещать. Беги вперед. Думаю, успеешь до начала.

- Спасибо большое. Тогда я побегу. До свидания, Борис Юрьевич.

Я мило улыбаюсь на прощание и пулей вылетаю в коридор. Перепрыгивая через несколько ступенек, я чуть не наворачиваюсь, вовремя схватившись за перила. Парни начинают выходить на улицу, поэтому едва я замечаю Алекса, окликаю его. Он не спеша подходит ко мне и, будто случайно заглянув в глаза, отводит взгляд.

- Привет, Алиса, - непривычно тихо здоровается футболист.

- Я хочу поговорить, но не здесь. Да, и не сейчас. – Он кивает, внимательно меня слушая.

- Напиши, когда и где хочешь пересечься. Мой номер у тебя есть.

Алекс убегает, оставив меня в холле наедине с моими мыслями. «Чёрт, Алекс, что с тобой не так?», думаю, вновь и вновь прокручивая в голове этот немногословный диалог. Алекс, в принципе, сегодня очень тихий. Это более, чем подозрительно. Я выхожу на улицу и заглядываю на территорию поля. Парни вовсю разминаются, весело переговариваясь друг с другом. Алекс что-то громко кричит тренеру и, получив ответ, начинает смеяться.

«Значит, немногословен он только со мной. Что ж, это ещё одна причина для подозрений...»

***

- Привет? – Привлекаю внимание парня, едва он переступает порог нового интерактивного музея и видит меня.

- Привет. Серьёзно? Музей?

- Здесь всё построено на мультимедийных экранах и проекциях, поэтому здесь темно. Мне не хочется вести разговоры с парнем, вокруг которого выстроится очередь за автографами. – Алекс уже хочет меня перебить, но я успеваю добавить, - тем более, не стоит людям видеть нас вместе. Могут неправильно понять.

- Не такой уж я и узнаваемый, - отнекивается парень, но всё же проходит вглубь инсталляции, прячась в тени.

- Как прошли сборы? – Издалека начинаю я.

- Могло быть и лучше. На мою позицию теперь метит ещё и Рома, но ничего, вряд ли ему сразу дадут место в старте.

- Хороший парень?

- Нормальный. В Чикаго неплохая подготовка, он в хорошей форме.

- Понятно.

Между нами повисает неловкая пауза. Алекс смотрит на часы, а затем устало прикрывает глаза. В найденном нами маленьком темном уголочке с мягкими пуфиками практически нет народу, однако Алексу всё равно некомфортно. «Из-за меня», терзают меня сомнения, когда лицо парня оказывается прямо напротив моего. Я пытаюсь заглянуть в его глаза, но не вижу ничего. На этой стороне инсталляции они кажутся черными, бездонными и, словно космос, пугающими.

- Алекс... в смысле Троя... или...

- Называй так, как тебе удобно, - на выдохе поправляет меня парень. Но это не тот добрый голос, который говорит «ты можешь называть меня, как тебе хочется, потому что я без ума от тебя и мне нравится всё, что ты говоришь и делаешь». Этот голос бездушный, безразличный.

- Ладно. Алекс, что произошло на новогоднем корпоративе? Почему ты был зол?

- Это не имеет к тебе никакого отношения.

«Грубо. Очень грубо, Алекс. Мне больно».

- У тебя правда есть девушка? Ответь хотя бы на этот вопрос.

- Нет. Нет у меня девушки. – Заводится парень и на эмоциях выпаливает то, о чем позже начинает жалеть. – Я ушел с корпоратива, потому что уже тогда знал, что выйдет статья обо мне и девушке. Я не смог остановить эту публикацию, как бы не просил. Репортёрам нет дела до того, что они портят людям жизнь.

Его голос повышается, и несколько человек оборачиваются на звук, недовольно смиряя нас взглядом. Я стараюсь не обращать на это внимания и продолжаю говорить с Алексом. Его срыв напоминает мне пробку, выбитую из взболтанного шампанского. Если я хочу услышать что-то от Алекса, надо спрашивать сейчас.

- Но с чего они взяли, что она у тебя есть?

- Под моим чехлом телефона лежит фото девушки. Папарацци сняли меня, когда он был у меня в руках, и на приближении увидели фото. Для них это – сенсация. А для меня – головная боль.

- Ну, выложили бы они фото, и что с того?

- Она. Не. Моя. Девушка. – Сквозь зубы зло цедит Алекс. Больше из него мне не вытянуть.

«Прекрасно, Алиса, девушки у него нет, но влюблённость есть. Ты проиграла».

- Прости, - тушуюсь, оставляя его в покое.

- Раз уж ты узнала, что хотела. Я тоже имею право на один вопрос, верно?

- Конечно, - «мне терять уже нечего».

- Почему ты ходишь за мной? Тебе нужно быть с Нило.

- Я переживаю.

- И всё? – «Это что, надежда в голосе?»

Я медлю и говорю тихо, почти шепотом:

- Да.

Алексу этого достаточно. Он поднимается со своего места, бросает на меня свой безжизненный взгляд и уходит. Он просто уходит, оставляя меня одну в музее, но меня это не устраивает. Я срываюсь с места и бегу за ним. Догнав футболиста только у его машины, встаю перед ним.

«Сейчас или никогда, Алиса».

- Почему ты так холоден со мной? Что я снова сделала не так? Чем я заслужила такое безразличие? КАКОЕ ТЫ ИМЕЕШЬ ПРАВО УХОДИТЬ ВОТ ТАК?! – Срываюсь на крик, захлёбываясь в истерике. Слезы катятся по щекам, оставляя обжигающие дорожки. Я перевожу дыхание и вновь спрашиваю тише, чтобы люди не оборачивались на нас вновь. – Почему я?

Спектр эмоций Алекса ограничивается лишь одной эмоцией: скука. Лишь на миг мне кажется, что его скулы напряглись, а брови шатнулись к переносице. Он немного закусывает щеку и, наконец, отвечает:

- Потому что мне напомнили, что мне нельзя ошибаться. А ты – самое опасное, что сейчас есть в моей жизни. Очередная ошибка может стать фатальной для нас обоих. Мне нужно ехать, Алиса. – Его голос остается спокойным, но в глазах – паника. – И да, мне не нравится, когда ты называешь меня Алексом. У меня красивое русское имя. Я – Александр.

«Очередная? Александр? Он сказал, что не хочет меня видеть? Не хочет совершить очередную ошибку?»

Я смотрю вслед уезжающей машине и сажусь на месте, на котором стояла. Если описать моё состояние в трёх словах, то мой мир рухнул. Я позволила себе поверить в искренность намерений этого парня. Позволила себе завязать с ним дружбу. Позволила влюбиться. И это худшие мои решения за последние полгода.

Я достаю телефон, стараюсь унять слёзы и звоню Диане.

- Больше я никогда не свяжусь с такими, как он. Я оборву все связи с командой и исчезну. Я ненавижу его всем сердцем, Диана. Я ему не нужна.