Глава 2. Импровизация.
Когда Сюй Цзянтун проснулся на следующий день, Тела послушно лежала рядом с ним на кровати. Его настроение значительно улучшилось, и, прогулявшись с собакой в парке полчаса, он вернулся в кампус, чтобы поработать.
Поскольку сегодня был Национальный день, в офисе никого не было. Сюй Цзянтун открыл дверь и, взглянув на пустое кресло перед заваленным бумагами столом, на какое-то время затих.
Оказывается, здесь, в Китае, некому отпраздновать с ним этот праздник.
Тем не менее, это чувство утраты длилось лишь мгновение. На его компьютере по-прежнему скапливались электронные письма, и он знал, что у него нет времени размышлять о том, что ему не хватает общения.
В его почтовом ящике было два новых письма от студентов с вопросами о правилах выставления оценок за промежуточные задания.
Отчеты о проделанной работе и заявки на новые проекты за четвертую неделю еще не были готовы. Статья АНСІ, которая была отправлена ранее, нуждалась в доработке. После каникул ему нужно будет связаться с профессором из Школы физического воспитания... Ответив на эти электронные письма, Сюй Цзянтун начал устанавливать сроки выполнения различных заданий.
Претендент на последнее место выбывал, и в будущем его ждало либо повышение, либо сокращение. С этим сталкивались все преподаватели колледжей. К этому Сюй Цзянтун тоже был готов еще до приезда в Китай.
В течение следующих нескольких дней коллеги один за другим возвращались в офис. Увидев, что он вернулся раньше, Юэ Ян, учительница, сидевшая за соседним столом, поздоровалась с ним и, улыбаясь, сказала:
– Учитель Сяо Цзян, почему вы не берете ни одного выходного?
– Я только недавно приехал в эту новую для меня среду, поэтому хочу адаптироваться как можно скорее.
– Думаю, тебе стоит найти себе компаньона, чтобы провести праздники вместе с ним, – пошутила Юэ Ян.
Заявление Юэ Ян показалось Сюй Цзянтуну немного двусмысленным. Он подсознательно взглянул на ее руки. На ней не было кольца, так что она, должно быть, все еще свободна.
– Я не тороплюсь с этим, – он вежливо улыбнулся и продолжил читать документы.
После долгого напряженного рабочего дня он наконец закончил писать заявку на проект. Сюй Цзянтун встал и налил себе чашку кофе. Не успел он сделать первый глоток, как его телефон завибрировал.
На определителе номера было указано, что звонок поступил из Санкт-Петербурга. Это был звонок от его бывшего научного руководителя.
Немного удивившись, Сюй Цзянтун вышел в коридор, чтобы ответить на звонок.
В его ушах зазвучали звуки русского языка, которые он давно не слышал. Руководитель коротко поздоровался с ним и сразу перешел к делу, сообщив, что учебник «Анатомия искусства», который он написал ранее, нужно переработать. Требования уже были отправлены на его электронную почту, а крайний срок – через месяц.
Этим проектом он руководил незадолго до начала своей докторантуры, примерно три-четыре года назад. Сюй Цзянтун изо всех сил пытался вспомнить детали задания, но, помедлив, ответил:
– О.
Затем начальник спросил его:
– Карло, как у тебя дела?
– Очень хорошо.
Сюй Цзянтун не стал ничего больше говорить.
– Мне жаль, что я не смог пойти по вашим стопам.
– Все в порядке, твое здоровье важнее всего, – утешал его наставник. – Искусство не имеет границ.
Сюй Цзянтун начал чувствовать себя подавленным и придумал какой-то предлог, чтобы закончить звонок. Вернувшись в офис, он достал старый компьютер, которым пользовался, когда учился на докторскую степень, и открыл свой почтовый ящик. Когда он смотрел на незнакомый русский текст и красные комментарии на экране, он чувствовал, как будто вернулся во времена борьбы в годы до окончания учебы.
До окончания докторантуры он уже получил возможность остаться в Академии художеств имени Репина. Это означало, что после окончания учебы он мог бы присоединиться к академической группе и работать над составлением учебников по искусству вместе со своими наставниками. К сожалению, после различных перипетий судьбы он в конце концов покинул свою альма-матер.
Вспомнив об этом, Сюй Цзянтун не смог сдержать вздоха. Он сделал глоток кофе и прочитал комментарии один за другим.
Внезапно кто-то окликнул его по имени.
– Учитель Сяо Цзян, как вы готовитесь к факультативу на следующей неделе?
Он поднял голову только спустя долгое время. Потерев уставшие глаза и увидев папку с названием «История западного искусства», он мгновенно почувствовал прилив сил.
– Учитель Сяо Цзян, я должен вас немного предупредить. Такой курс предназначен только для студентов, изучающих естественные науки и инженерное дело, чтобы они могли получить зачет, так что можно с уверенностью сказать, что ни один студент не отнесется к нему серьезно... – коллега продолжал говорить об этом бесконечно.
– Понятно. Спасибо. – с тех пор, как он подслушал разговор двух мальчиков, энтузиазм Сюй Цзянтуна угас.
Когда он подумал о курсовой работе на двух языках, которую он специально подготовил на китайском и английском, ему стало еще холоднее.
Он не мог смириться с этим фактом. Еще не стемнело, но воздух был окутан туманом и очень влажным. Сюй Цзянтун ненавидел такую погоду. В раздражении он надел пальто и вышел из офисного здания.
После падения температура воздуха сильно понизилась, и у него зачесалась слизистая оболочка носа.
Как следует из названия, Центральный университет науки и технологий был учебным заведением, специализирующимся на естественных и технических науках. В нем также располагалась лучшая волейбольная команда среди университетов страны. Каждый год со всей страны набирались группы лучших спортсменов.
Сюй Цзянтун узнал об этом еще до того, ка подал заявление о приеме на работу в университет. Теперь, когда каникулы подходили к концу, он подумал, что, возможно, столкнется с ними, если попытает счастья в волейбольном зале.
И действительно, еще до того, как он вошел в дверь, он уже услышал, как волейбольные мячи ударяются о пластиковый пол.
«Бах-бах», – раздавался невероятно громкий ритм каждого столкновения.
Когда он распахнул дверь, порыв горячего воздуха, смешанного с запахом пота, ударил его в лицо, вызывая противоречивые ощущения, которые контрастировали с холодным ветром, дувшим ранее.
Сюй Цзянтун натянул маску на подбородок. Он почувствовал, как у него вспотела спина, и расстегнул первую пуговицу на рубашке.
Пять или шесть мальчиков тренировались в подаче с отскоком от стены возле двери. Сюй Цзянтун почувствовал, что он наверняка должен быть там, и хотел обойти их, чтобы лучше видеть спины этих игроков.
Один из товарищей по команде в этот момент готовился к подаче. Он несколько раз подбросил мяч на земле, прежде чем подбросить его высоко в воздух. Затем он сделал большой шаг вперед и взлетел в воздух, раскинув руки.
Всего за десять секунд пот потек наружу, следуя за направлением его волос. Мышцы на его бедрах и плечах сокращались и расслаблялись, создавая самый фундаментальный образ во всей человеческой анатомии.
Все детали были оценены Сюй Цзянтуном.
Это действительно был он!
Усталость в глазах Сюй Цзянтуна исчезла, и он крепко запомнил слова, напечатанные на спине его футболки.
«ТАО Ч».
«ТАО» должно быть фамилией, хотя китайский тон не был указан на английском имени, напечатанном на его футболке. Сюй Цзянтун предпринял неудачную попытку произнести его, используя латинизацию пиньинь, прежде чем достать свой мобильный телефон и направиться к зрителям с опущенной головой.
«Бах...» – сбоку донесся громкий звук.
Сразу после того, как он услышал звук, он почувствовал, как кто-то его толкнул. В тот момент он слышал только громкий крик:
– Товарищ, не играй с телефоном, стоя на трибуне, это очень опасно!
Осознав свою ошибку, он немедленно убрал мобильный телефон.
Двое людей уставились друг на друга.
Молодой человек, который только что выполнил красивый удар, стоял перед ним, нахмурившись и глядя на него большими темными глазами. Пот стекал по его челке, неровной, как будто ее только что покусала собака, а из-под губ выглядывал маленький, похожий на тигриный, клык.
Его внешность излучала юношескую нежность и совершенно не соответствовала тому, как он играл в волейбол. Сюй Цзянтун на мгновение потерял дар речи.
Другая сторона тоже, казалось, была шокирована и тихо выругалась. Его товарищи по команде подошли и оттащили его в сторону, сказав:
– Братан! Что ты делаешь?.. Черт, разве это не наш учитель по факультативам?
– Он стоял там, как мертвое бревно, откуда мне было знать, кто он такой!
– Что нам теперь делать?
– Все в порядке, он все равно не понимает по-китайски. – мальчик вяло помахал рукой в воздухе.
– Но он видел твое лицо, что, если он тебя узнает...
– Как такое возможно? – уверенно заявил он. – В прошлый раз он не видел моего лица.
Эти двое людей и не подозревали, что их самопровозглашенный «зашифрованный» разговор на самом деле был громким и открытым заявлением о коварном плане, который дошел до ушей Сюй Цзянтуна.
Итак, поскольку все решили, что он, иностранный учитель, не понимает по-китайски, он решил устроить импровизированное представление, чтобы подыграть им.
С этой новой идеей, зародившейся в его голове, Сюй Цзянтун вышел вперед. Он вежливо кивнул и сказал по-английски: – Простите, это моя халатность помешала вашему занятию.
– Без проблем, – ответил собеседник на жестком английском.
Возможно, из-за паранойи, что его могут разоблачить, он, казалось, хотел доказать, что они действительно впервые встретились. И поэтому парень спросил, приправляя диалог лишними подробностями:
– Ты ведь новый студент по обмену, да? Тебе нравится играть в волейбол?
Сюй Цзянтун выборочно ответил только на первый вопрос.
– Извините, я преподаватель в этой школе.
– Ты выглядишь таким юным! – не забывая быть красноречивым, мальчик приподнял уголок рта в неловкой улыбке и быстро убежал со своими товарищами по команде.
Сюй Цзянтун посмотрел на двух мальчишек, которые выглядели совсем юными, натянул маску на лицо и раздраженно рассмеялся. Затем он открыл официальный список групп WeChat и поискал три буквы «ТХН».
К счастью, во всей школе был только один человек с такими инициалами:
«Логистика 2202 Тао Сихун».