Глава 1. Профиль преступника.
В классе четыре стола, за которыми сидели ученики, занимались лепкой из пластилина. Они сидели под несколькими потолочными лампами накаливания, свет которых, казалось, размывал представление о времени.
Прислонившись к подиуму, Сюй Цзянтун стоял, обхватив себя руками за грудь, и спокойно любовался крепкими мышцами спины мужчины, которого показывали на экране.
«Динь-динь-динь», – медленно прозвенел звонок, возвещая об окончании урока.
– Ладно, экзамен окончен.
Он повернулся к ученикам и посмотрел на старосту, давая ему знак собрать работы.
После этого в мрачном классе наконец-то воцарилась привычная шумная атмосфера. Ученики потерли уставшие глаза и вздохнули, сидя на своих местах.
На следующий день был долгий праздник в честь Дня образования КНР. Сюй Цзянтун поднял руку, чтобы посмотреть на часы, и сказал по-английски:
– Надеюсь, все закончили готовиться к промежуточным экзаменам. Если у вас есть какие-либо вопросы, не стесняйтесь писать мне в любое время. Хороших праздников.
– Спасибо, учитель.
Ученики собрали остатки сил, чтобы ответить преподавателю, прежде чем собрать рюкзаки и уйти.
Сюй Цзянтун взял листы у старосты класса и небрежно пролистал их. Хотя среди них не было особо выдающихся работ, по крайней мере, не было и откровенно плохих.
Он положил экзаменационные листы во внутренний карман рюкзака, любуясь вызывающим прилив гормонов изображением на экране компьютера, пока медленно собирал свои вещи.
Небо уже полностью потемнело. Был конец сентября, и погода постепенно становилась холоднее. Подул порыв ветра, и к его ногам полетели золотистые листья гинкго.
Сюй Цзянтун окинул взглядом ярко освещенный кампус и подумал, что первый месяц его работы в Китае прошел довольно хорошо.
В его жилах текла смешанная китайско-итальянская кровь. После окончания Академии художеств имени Репина он как раз вовремя подал заявку на преподавательскую должность, которая открылась в Центральном технологическом университете, недавно расширенном за счет Академии художеств. Обладая солидным образованием, он прошел четыре этапа собеседований и стал преподавателем-иностранцем на факультете скульптуры, где преподавал художественную анатомию и скоростную лепку человеческого тела для студентов-скульпторов, а также два факультативных курса, доступных для студентов всей школы.
Всю дорогу до школьных ворот слышался непрерывный гул голосов. Ученики шли группами по три-пять человек, создавая праздничную атмосферу, которая витала в воздухе. Сюй Цзянтун направился в столовую, идя против потока людей. Для него каникулы были скорее возможностью отдохнуть от напряженного графика и спокойно заниматься творчеством.
В кампусе также оставалось много студентов. Было время обеда, поэтому в столовой было многолюдно. Он пошел в западный ресторан на третьем этаже и заказал блюдо из пасты. Пока он ждал своей очереди, кто-то слегка похлопал его по спине.
Юэ Ян, учительница, работавшая в том же кабинете, сказала ему:
– Учитель Сяо Цзян, приходите к нам за стол, посидите с нами.
Улыбнувшись, Сюй Цзянтун кивнул в ответ. Взяв свой заказ, он направился к ее столику. За столом сидел еще один преподаватель коллега, который недавно начал работать университете. Они втроем начали говорить об учениках, при этом Сюй Цзянтун говорил по-китайски на среднем разговорном уровне. Поболтав немного, они начали спокойно есть.
Издалека позади них раздался резкий голос.
– Я так впечатлен этой паршивой школой. Она умеет только делать красивые вещи. У нас и так более чем достаточно курсов по логистике, и нам все равно нужно брать дополнительные курсы, чтобы заработать кредиты?
Тень упала на пространство рядом с Сюй Цзянтуном, который взглянул периферийным зрением и увидел двух высоких мальчиков вдоль прохода, которые заняли свои места за пустым столом по диагонали напротив них. Среди них обоих мальчик, стоявший к нему спиной, торопливо говорил, выглядя очень расстроенным.
Сюй Цзянтун посмотрел на них с любопытством в глазах.
– И сама система выбора курсов в школе полный отстой. Сеть работает с перебоями. Когда я зашел в систему, чтобы выбрать курс, осталась только «История западного искусства».
Мальчик откусил от своего бутерброда и продолжил ругаться.
– Этот дурацкий курс длится целых 32 часа и разделен на два семестра. В чем именно его проблема?!
– Да, да, да, – эхом отозвался мальчик, сидевший рядом с ним. – Я тоже видел, что система указывает на то, что этот курс будет вести иностранный преподаватель. Я слышал, что британцы очень непреклонны, так что, вероятно, будет непросто пропустить его занятия.
– Я все равно пропущу, какая разница. К тому же он иностранный учитель, так что он не сможет отметить посещаемость.
– Это правда... – задумчиво кивнул мальчик, сидевший напротив. В этот момент он случайно поднял глаза и встретился глазами с Сюй Цзянтуном.
В момент зрительного контакта Сюй Цзянтун элегантно откусил кусочек пасты и отвел взгляд.
Мальчик, стоявший лицом к Сюй Цзянтуну, который еще несколько мгновений назад красноречиво говорил, внезапно замолчал и пнул сидящего напротив него человека.
– Братан, иностранец за столом напротив нас это не наш учитель по факультативам, да?
– О ком ты говоришь? – собеседник, очевидно, не осознавая серьезности проблемы, быстро повернулся и взглянул на него.
Сидя с прямой спиной, Сюй Цзянтун держал в одной руке нож, а в другой вилку, на его лице застыла полуулыбка.
Он уставился на него, на мгновение напрягшись, а затем быстро отвернулся.
Когда учебный год только начался, в Академию изящных искусств прибыл молодой и красивый учитель-иностранец, наделавший немало шума. В школе было мало молодых учителей, а иностранцев – еще меньше.
Мальчик, стоявший лицом к Сюй Цзянтуну, похоже, начал немного паниковать. Он тихо спросил:
– Мы что, слишком громко разговаривали?
Мальчик, стоявший спиной к Сюй Цзянтуну, был спокоен.
– Все в порядке, он же не понимает по-китайски.
– Но он сидит с учителями китайского языка, что, если они...
– Не волнуйся, не волнуйся, – он несколько раз покачал головой. – Китайцы не нападают на китайцев.
Он и не подозревал, что к этому моменту атмосфера за учительским столом уже накалилась.
Учительница кокетливо заговорила с ним:
– Учитель Сяо Цзян, пожалуйста, не принимайте все так серьезно.
– Хм? – Сюй Цзянтун улыбнулся и поднял глаза, сжимая в правой руке нож и тихо отвечая по-английски:
– С чего бы мне злиться на ребенка?
Закончив говорить, он снова усмехнулся и набил рот лапшой.
За столом воцарилась еще более напряженная тишина. Учитель опустил голову и кашлянул.
Честно говоря, на первый взгляд было легко не заметить азиатские корни Сюй Цзянтуна, учитывая его каштановые волосы и оливково-зеленые глаза, скрытые за веками.
Но, увы, ему было жаль, что он понимает по-китайски. Того, что студенты пристыдили его перед коллегами за то, что он преподавал в паршивом классе, было достаточно, чтобы он почувствовал себя униженным.
Кроме того, занятия должны были начаться после праздника Национального дня и продлиться с 5-й по 8-ю неделю семестра. Направление исследований Сюй Цзянтуна не имело ничего общего с историей искусства, поэтому он долго готовился к преподаванию этого курса. Но они уже окрестили его плохим преподавателем, не успев провести ни одного занятия.
Другой парень, похоже, тоже понял, что дела идут плохо, поэтому он откусил несколько кусочков от своего блюда и поспешно встал, уходя с виноватым видом.
Сюй Цзянтун не смог получить никакой точной информации о личности этих двоих из их разговора. Он повернул голову и посмотрел им в спины.
Мальчик был высоким, стройным и сильным, и, вероятно, его рост превышал 1,9 метра. На нем была мятая, но плотно облегающая белая футболка. Благодаря мощным дельтовидным мышцам на плечах облегающая одежда выглядела очень стильно. Под тканью были видны его мышцы, излучающие силу, а сквозь тонкую ткань слегка просвечивал цвет его кожи. Хотя его икроножные мышцы не были огромными, как у бодибилдеров, они были подтянутыми и объемными, обладая мощной и взрывной силой, подходящей для быстрых непрерывных прыжков.
«Волейболист?» – Сюй Цзянтун быстро взглянул на его фигуру. Соотношение верхней части тела к тазу и ко всему телу было близко к золотому сечению. Его плечи, грудь и спина были широкими и крепкими, а талия тонкой, а ягодицы довольно упругими.
Сюй Цзянтун начал чувствовать себя немного рассеянным.
– Учитель Сяо Цзян? – нерешительно окликнула его учительница.
– О, я в порядке. – он отвел взгляд, мягко улыбаясь. – Я уйду, когда закончу есть.
– Уезжаете в такой спешке?
– Я, на самом деле, начинаю чувствовать себя сытым. – Сюй Цзянтун потрогал свой подтянутый живот и пожал плечами. – Я собираюсь прогуляться по спортивной площадке.
Затем он взял свою тарелку и пошел к двери. Он не собирался следить за этими двумя людьми. Он просто вышел подышать свежим воздухом.
Вернувшись в офис, чтобы собрать свои вещи, он намеренно избегал разговоров с коллегами и купил билет, чтобы пораньше уехать домой.
Прогуливаясь в людных местах, таких как станция метро, Сюй Цзянтун имел привычку наблюдать за окружающими его мужчинами. Это было профессиональной опасностью для скульптора.
Но даже после того, как он оценил взрослого мужчину в костюме с портфелем и маленького мальчика в повязке на голове после игры в баскетбол, тот молодой человек, которого он видел раньше, все еще не выходил у него из головы. Он должен был признать, что у него были очень хорошие мышцы, фигура и пропорции. Даже если бы он не разглядел его лицо, он смог бы узнать его, если бы увидел снова.
После 20-минутной поездки он открыл дверь своего дома, и на него набросился большой белый комок.
– Добрый вечер, Тела.
Он нарушил свой обычный ритуал, поздоровавшись с собакой без привычного объятия, и прошел прямо к дивану.
Понятливый и заботливый самоед последовал за ним и потерся о его лодыжку.
Затем Сюй Цзянтун медленно заговорил с Телой, успокаивая ее:
– Я в порядке.
Он достал задания для студентов, которые они выполняли ранее. У молодых студентов, только что поступивших в колледж, часто чего-то не хватало в рисунках. Просмотрев несколько работ, он в расстроенных чувствах взял свой планшет.
Какие мышцы скрывались под его мешковатой футболкой? Карандаш быстро скользил по белому холсту. Кости, кровеносные сосуды и мышцы постепенно обретали форму в виде карандашных бликов и теней, которые тянулись от дельтовидных мышц к изгибам бедер, и все это одним штрихом.
– Гав-гав!
Интуиция Телы была чрезвычайно острой. Поняв, что ее хозяин-мужчина ведет за собой другого мужчину, собака с любопытством залаяла.
Сюй Цзянтун погрузился в свой собственный мир. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Он откинулся на спинку дивана, скрестил ноги и, поглаживая голову собаки, тихо сказал: – Это тот человек, который сегодня издевался над твоим отцом в школе.
А? Явно озадаченная, Тела подошла к холсту и долго его нюхала. Внезапно из ее горла вырвалось низкое рычание.
Как будто Тела говорила:
«Я запомнила этого человека».