Любовь против традиций

Утренний крик Исмаила вырвал меня из сна.

-Асия, просыпайся! Подъем! Наш дом сносят!– его голос звучал так, будто он пытался разбудить весь квартал. Я резко села на кровати, оглядываясь по сторонам в недоумении.

-Чего?! – только и смогла вымолвить я.

-О, проснулась! Доброе утро! Завтрак на столе, и собирайся в универ – сказал он с широкой улыбкой, будто и не кричал минуту назад. Я швырнула в него подушку, но он ловко увернулся и исчез.

Я отправилась в ванную, привела себя в порядок: умылась, расчесала волосы и собрала их в аккуратный хвост. На кухне меня ждал завтрак. После трапезы я пошла одеваться.

Выбор пал на длинную белую атласную юбку, мягкий белый свитер без горла и хиджаб молочного оттенка. Взяв сумку с тетрадями, я начала спускаться. У подъезда меня уже ждали подруги.

-Доброе утро!– бодро поприветствовала Зейнаб, протягивая руки для объятий.

-Добрым оно было бы в полдень, а не в семь утра!- – возмутилась Фатима, обнимая меня в ответ.

Мы вместе направились к университету.

-Я этот конспект до часу ночи делала! Пусть эта ведьма сама выполняет эти задания, я что, ей робот?!– жаловалась Фатима.

-Вот-вот! – поддержала ее Зейнаб, и мы вошли на университетский двор.

-Эдвард, зачетная тачка!– крикнул кто-то. Мы с девочками синхронно повернули головы. Эдвард Брэдли притормозил у ворот университета на черной BMW M8. Из машины вышла Аделина с такой довольной улыбкой, что казалось, вот-вот лопнет.

Аделина, как всегда, была в центре внимания. Ее ярко-красное платье облегало фигуру, подчеркивая каждый изгиб, а на губах играла самодовольная улыбка. Она явно наслаждалась произведенным эффектом, бросая на нас, идущих чуть поодаль, презрительные взгляды. Я старалась не обращать на нее внимания, но ее присутствие всегда вызывало во мне легкое раздражение.

-Она думает, что весь мир вращается вокруг нее – прошептала Фатима, заметив мой взгляд.

-Как и всегда – согласилась Зейнаб, качая головой.

Мы прошли мимо группы студентов, оживленно обсуждающих что-то у входа. Среди них я заметила и других знакомых лиц, но мой взгляд снова вернулся к Аделине. Она что-то оживленно рассказывала Эдварду, который, казалось, слушал ее со скучающим видом.

-Аси! – раздался голос сзади, и я вздрогнула.

Эдвард.

-Я извиниться хотел. Неправильно было с моей стороны вчера говорить про папу,– произнес он, протягивая мне букет белых роз.

Я усмехнулась. Загладить те слова цветами? Серьезно?

-Пошел ты, Эдвард, – произнесла я, глядя в его глубокие карие глаза, и прошла мимо, не произнося больше ни слова.

Я ненавижу его всем сердцем.

Его цветы остались лежать на сером асфальте, словно выброшенный мусор. Белые лепестки, такие нежные и невинные, казались насмешкой на фоне той боли, что он причинил. Папа… Эта тема была для меня табу. Эдвард знал это, и все равно ударил по самому больному месту. Зачем? Чтобы унизить? Показать свою власть? Или просто ради забавы?

Я ускорила шаг, стараясь не думать о нем, о его словах, о его лицемерном извинении. Фатима и Зейнаб шли рядом, чувствуя мое настроение. Они не задавали вопросов, просто молча поддерживали. Я знала, что они все видят и понимают.

В аудитории я заняла свое обычное место у окна. Лекция началась, но я не могла сосредоточиться.

После лекции мы с девочками отправились в сторону библиотеки, чтобы прочитать одну из книг, которую нам посоветовали на лекции.

Я шла с девочками и столкнулась с какой-то девушкой плечом.

Больно ударилась!

— Ауч! Эдик, ты видел?! Она специально меня толкнула! — прошептал голос Аделины.

Я смотрела на этих двоих глазами, словно они сейчас выпадут.

— Асия… — начал было он, но я его прервала.

— Извини, — проговорила я и, развернувшись, ушла, а девочки — за мной.

Я решила не опускаться до уровня Аделины. Мое извинение было искренним, и я не чувствовала себя униженной.

— Мне кажется, эта книга будет ужасно скучной, — проговорила Зейнаб, перебирая книги на полках. — Этот профессор обожает нудные энциклопедии и, как Аделина, любит всем выносить мозг.

Аделина действительно умела выносить мозг, и ее способность находить негатив в любой ситуации была поистине уникальной.

Мы нашли нужный стеллаж. Книга, которую нам посоветовали, была толстой, в старом переплете, с выцветшим названием. Я взяла ее в руки, ощущая вес истории, которая, возможно, ждала нас внутри.

— Ну что, попробуем? — спросила я, обращаясь к девочкам.

Зейнаб пожала плечами, но в ее глазах мелькнул интерес. Фатима, которая до этого молчала, кивнула.

— Главное, чтобы не было так скучно, как та лекция по истории искусств, — пробормотала она, и мы все рассмеялись.

Мы устроились за одним из столиков, и я открыла книгу. Первые строки были интригующими, и я почувствовала, как напряжение, вызванное столкновением, начало рассеиваться. Я была здесь, с моими подругами, в окружении книг, готовая погрузиться в новый мир. Аделина и ее игры остались где-то позади, в другом коридоре, в другом мире. Здесь, в библиотеке, был мой мир, и я чувствовала себя в нем на своем месте.