Глава 8
— Ты, должно быть, Мелисса, — проговорил он, заглядывая мне в глаза. Его голос был бархатным, но в нём слышалась насмешка.
— Да. А вы?..
— Никколо. Кузен Массимо. Хотя нас объединяет скорее фамилия, чем кровь, — он сделал глоток вина и обвёл взглядом зал. — Забавно. Никто не ожидал, что он выберет именно тебя.
Я чуть напряглась.
— Почему?
— Ты выглядишь... слишком настоящей, — усмехнулся он. — Знаешь, здесь никто не женится по любви. Здесь женятся по расчёту, по договору или из-за угроз. Так что ты, вероятно, попала в третью категорию?
Я отвела взгляд, сдерживая раздражение.
— Это у вас такой стиль флирта — припугнуть и намекнуть на свадьбу без любви? Очаровательно.
— Только тем, кто стоит в центре скандала, — подмигнул он. — Не бойся, я не враг. Просто предупреждение: здесь ты чужая. И тебе придётся выбрать — быть тенью Массимо или врагом всех остальных.
Прежде чем я успела ответить, за спиной раздался глубокий голос:
— Никколо, ты не слишком ли разговорчив? — Массимо подошёл вплотную, властно положив руку мне на талию. — Мелисса здесь не для того, чтобы слушать твои ядовитые речи.
— Расслабься, брат, я просто развлекаю твою будущую жену, — усмехнулся Никколо. — Хотя, по правде говоря, она выглядит так, будто вот-вот убежит.
— Она останется. И она — моя, — холодно отрезал Массимо, взгляд его стал стальным.
Никколо развёл руками и отошёл, а Массимо наклонился к моему уху.
— Не разговаривай с ними, поняла? Особенно с этим ублюдком. Они улыбаются тебе, но при первой же возможности порвут в клочья. Ты — Мартини, и должна вести себя как Мартини. Даже если пока только формально.
— О, конечно, как же иначе. Быть Мартини — значит изображать счастье и держать нож за спиной, да? Спасибо, Массимо, за такой ценный урок семейной любви. Я обязательно впитаю всё... с твоей «неподражаемой» подачи.
В этот момент Лоренцо Мартини взошёл на небольшую сцену и жестом призвал всех к тишине.
Массимо проигнорировал мои слова, взяв меня за руку, приплетая наши пальцы.
— Прошу внимания! — его голос эхом прокатился по залу. — Сегодня мы здесь не просто так. Сегодня мой единственный сын, Массимо Мартини, объявит о своей помолвке. Его избранница — Мелисса Бруно.
Лоренцо сделал шаг назад, уступая место сыну. Массимо не спешил. Он поднялся на сцену медленно, уверенно, как будто каждая пара глаз в зале уже принадлежала ему.
Он встал рядом со мной, взял бокал шампанского и, не отпуская моей руки, повернулся к собравшимся.
— Спасибо, что пришли, — его голос был глубоким, ровным, полным силы. — В этом доме давно не было поводов для настоящего праздника. Сегодня — именно такой повод.
Он сжал мою руку сильнее, почти до боли.
— Мелисса Бруно станет моей женой.
Пауза. Несколько одобрительных возгласов и сдержанных аплодисментов прокатились по залу. Кто-то крикнул «наконец-то!», кто-то поднял бокал.
Массимо продолжил:
— Да, вы удивлены. Я тоже был. Но судьба не спрашивает, готов ли ты. Она просто ставит тебя перед фактом. А я, как вы знаете, умею брать от судьбы всё, что мне положено. И не только.
Он обернулся ко мне, улыбнулся. Но эта улыбка была не доброй — холодной, выученной.
— Мелисса — сильная девушка. Не все бы выдержали то, что выпало ей. А она — выстояла. Не сломалась. И именно поэтому я выбрал её.
Он поднял бокал:
— За новую главу. За силу. За Мелиссу.
Все разом подняли бокалы. Кто-то улыбался искренне, кто-то — слишком напряжённо. Я тоже подняла бокал, стараясь не дрожать.
В толпе промелькнули взгляды — сочувствующие, завистливые, подозрительные. Но больше всего — равнодушные. Будто всё происходящее было очередной частью шоу, где каждый играет свою роль.
Когда тосты закончились, началось движение — официанты разносили еду, звучала приглушённая музыка. Массимо всё ещё держал мою руку, наклонился к моему уху и прошептал:
— Улыбайся, невеста. Все смотрят. Если ты снова позволишь себе этот взгляд жертвы — я напомню тебе, кто ты теперь.
Я натянуто улыбнулась, чувствуя, как кожа под его пальцами словно горит. Этот вечер был ловушкой, из которой не было выхода. Все здесь были его. Даже я — теперь.
— Подойди к родителям, — приказал он, — они хотят поздравить тебя. Постарайся не выглядеть, как будто тебя не заставляли быть здесь. Хотя именно так всё и есть.
— Не волнуйся, я отлично умею играть роль. Особенно, когда зрители так жаждут красивого спектакля.
— Знаю, ты у меня умница. — грубо ответил он на мою язвительность, давая понять что это уже его раздражало. Пусть терпит, раз решил что хочет именно меня в жёны. Я ему ещё покажу Мелиссу. Он меня совсем не знает.
Он мягко подтолкнул меня вперёд, к группе людей, где стояли мать Массимо — они стояли около стола с Авророй и смотрели на меня.
— Добро пожаловать в семью, Мелисса, — нежно произнесла мать. — Надеюсь, ты знаешь, в какую жизнь входишь.
Я кивнула.
— Знаю. Спасибо.
Сестра, Аврора, как я помню, неожиданно подошла ко мне и слегка обняла, почти по-дружески.
— Надеюсь, ты поладишь с моим братом. Его очень сложно понять... Ты хотя бы осознаёшь, с кем имеешь дело? — её голос прозвучал мягко, но в нём сквозила усталость.
Она посмотрела на меня с неожиданным сожалением. Я растерялась — потому что во время знакомства она была более груба со мной.
Я чуть натянула улыбку, отступив на шаг, чтобы встретиться с её взглядом.
— Думаю, я уже начала осознавать, — ответила я спокойно. — Но, похоже, вы сами до конца не уверены, кто он на самом деле.
Аврора слегка приподняла бровь, изучая меня с интересом, будто я сказала больше, чем на самом деле.
— Ты не глупая, — тихо сказала она. — Надеюсь, ты умеешь держать себя в руках. Здесь это важно.
Я кивнула, не опуская взгляд:
— А вы надеетесь, что я справлюсь — или что сломаюсь?
Она усмехнулась краешком губ:
— Посмотрим.
Позади снова возник Массимо. Он обнял меня за плечи, как будто хотел показать, чья я теперь.
— Всё хорошо, Мелисс ?
— Прекрасно, — прошептала я сквозь зубы.
Массимо аккуратно провёл меня к столу, где теперь сидели его близкие. Мы заняли свои места — по традиции, рядом друг с другом, словно настоящая пара.
Вокруг звучали тосты, поздравления, а я чувствовала, как внутри всё разрывается от боли и отчаяния. Сердце сжималось от мысли, что отец лишил меня всего — свободы, семьи, жизни, какой я могла бы иметь. Он втянул меня в этот холодный и жестокий мир, и мне было больно.
Я тихо подумала про себя: «Что ты сделал отец... Он забрал у меня всё, втянул в эту жизнь. Мне так больно...»
Но никто не знал этого, никто не видел моей настоящей боли — только маску покорной невесты, которую я была вынуждена носить.
———————
Ваша Maridass_