Глава - 6
Покачав головой при этой мысли, я глубоко вздохнула и улыбнулась еще шире. Моим любимым запахом после запаха Лизы был тот самый аромат, что сейчас расплывался в воздухе, – кофе. Лиза уже колдовала на кухне. Эта маленькая радость всегда сопровождала наше совместное пробуждение.
Наконец уговорив глаза открыться, я обнаружила, что Лиза оставила дверь спальни приоткрытой. Я услышала шум работающей кофеварки и позвякивание чашек. Готовя завтрак, Лиза что-то напевала. Откинувшись на подушку, я с минуту наслаждалась звуками её голоса и представляла, как она хлопочет там в одних трусах и топе. Картина была восхитительной.
Но тут раздался другой звук – треск ключа, поворачиваемого в замочной скважине, и он нарушил мирное течение утра. Почти сразу за этим со скрипом открылась входная дверь. Приподнявшись на локте, я нахмурилась. Таня только что вернулась? Я знала, что накануне она работала в ночную смену, а еще она говорила, что после работы пойдет куда-то с подругами, но все равно было слишком поздно, даже для Тани. Если, конечно, она не переночевала где-то еще.
Возможно, она встретилась с Гриффином, чтобы поздравить его с большим событием, но точно так же это мог быть и какой-нибудь случайный парень, которого она подцепила в баре. Взаимоотношения Тани и Гриффина были весьма странными. Вместе они просто сливались воедино – постоянно целовались, держались за руки и терлись друг о друга. Но когда они разлучались, никто бы и не заподозрил, что у каждого из них есть пара. Они без смущения заводили новые знакомства. Мне это казалось непонятным, но их, похоже, все устраивало, так что я помалкивала.
Когда Таня радостно поздоровалась с Лизой, я понадеялась, что она все-таки не расхаживает по кухне в одних трусах и топе. Я оглядела пол, где до сих пор валялась одежда – к счастью, только моя. Хотя Таня и Лиза общались всего лишь приветливо, я вовсе не хотела, чтобы сестра глазела на мою девушку больше обычного. Она держалась от Лизы на расстоянии с тех самых пор, как поняла, что мы с ней сблизились, но ее взгляд порой слишком уж оценивающе скользил по моей подруге, словно перед Таней было произведение искусства, вызывавшее в ней горячее одобрение. Я вполне ее понимала, ведь я и сама ежедневно одобряла Лизу.
– Привет, Лиза, с добрым утром!
– С добрым утром, Таня. Ты что-то поздно… или рано.
Таня вздохнула, опустив на пол тяжелую сумку:
– Ну, я отправилась к Питу. Наткнулась там на ребят.
Лиза негромко хихикнула, наверное подумав о том же самом, о чем и я недавно: что Таня развлекалась с Гриффином до самого утра. У меня что-то сжалось в животе, когда я представила, что они могли вытворять, и я наконец заставила свое расслабленное тело подняться с постели.
Таня хрипловато смеялась, пока я доставала из шкафа свободные брюки и поспешно натягивала их прямо на голое тело.
– Я слышала, вы, ребята, устроили воистину отличное представление. – Таня страдальчески вздохнула. – Как жаль, что мне пришлось это пропустить!
Лиза небрежно бросила:
– Да просто очередное выступление, ничего такого, чего ты раньше не видела. Так что не беспокойся.
Я покачала головой, надевая легкую удобную рубашку. Просто очередное выступление? Как-то уж слишком безразлично Лиза говорит об этом… Я ведь знала, что для неё фестиваль имел особое значение. И выступление взбудоражило её, зарядило её энергией. Уж я-то это поняла, когда Лиза прижала меня к двери накануне вечером. Прикусив губу при этом воспоминании, я быстро пригладила волосы, горя желанием поскорее увидеть эту страстную девушку.
Тихонько выйдя из комнаты, я сразу увидела в кухне Таню и Лизу. Лиза стояла лицом ко мне, облокотившись на кухонную стойку, и тихо разговаривала с моей сестрой, скрестив руки на груди. Таня же стояла ко мне спиной, и ее длинные, изумительно блестевшие волосы выглядели уж слишком идеальными для столь раннего часа.
Невольно я подумала, что, если бы в прошлом году моя сестра добилась своего, эти двое могли бы стать парой, а не друзьями. И когда губы Лизы слегка изогнулись в мягкой улыбке, а я в очередной раз отметила, как роскошно смотрится её вечно нечесанная шевелюра, мне без труда представилось, какой великолепной, потрясающей парой они бы были.
Вскинув подбородок, я глубоко вздохнула. Этого не случилось. Лиза ни разу не дотронулась до Тани. Моя сестра понятия не имела, каковы на вкус её губы, какие у неё пальцы, какие звуки она издает, занимаясь любовью… Она не слышала, как она говорит: «Я люблю тебя». А я слышала – и не раз.
Эта уверенность заставила меня шагнуть вперед, и я не спеша вошла в кухню. Они оба обернулись, когда я появилась в маленькой комнате. Улыбка Лизы стала шире при виде меня, а её глаза вспыхнули.
Я подошла и обняла её за талию.
– С добрым утром, соня! – выдохнула она, целуя меня в макушку.
Довольно вздохнув, я уткнулась лбом в её шею:
– С добрым утром.
Сестра тихонько фыркнула.
– Боже, вы оба просто восхитительны! – Она шлепнула меня по руке и закатила глаза. – Это иногда раздражает.
Я улыбнулась, а потом рассмеялась:
– С добрым утром, Таня. Что, не выспалась?
Усмехаясь, Таня прикусила безупречную нижнюю губу и вскинула одну бровь почти так же ловко, как Лиза.
– О да!.. – Она показала пальцем на нас обоих. – И могу гарантировать, что моя ночь была не такой миленькой, как ваша.
Вспыхнув, я отвела взгляд, а Таня расхохоталась. Ее смех был горловым и сексуальным, что мне никогда не удавалось. Лиза тоже засмеялась, крепче прижимая меня к себе:
– Я бы не сказала, что наша ночь была просто милой, Таня.
Вскинув глаза на Лизу, я хлопнула её по плечу, покраснев еще сильнее. Пусть даже наша любовь была немного более сдержанной, чем хотелось бы Лизе, и более домашней, чем то, к чему была склонна моя сестра, я не видела необходимости болтать об этом. Улыбнувшись мне, Лиза не стала развивать тему, и я расслабилась. Она вовсе не была открытой книгой и обычно не слишком много говорила о своей жизни – к счастью, это касалось и наших сексуальных отношений.
Таня фыркнула, и я посмотрела на нее. Ее лицо озарилось игривой улыбкой, и она сказала:
– Да знаю, знаю. – Она ткнула меня пальцем в плечо. – Я знаю, какими вы, ребята, можете быть горячими.
Побледнев, я разинула рот, а Таня показала на коридор и расхохоталась:
– В конце концов, моя комната не так уж далеко от твоей, Ира. – Вскинув брови, она чуть наклонилась ко мне и пробормотала: – Может, вы учтете это на будущее?
Я закрыла лицо ладонью и уткнулась в Лизу. Боже, как я могла забыть… Но рядом с Лизой я просто теряла голову. Она засмеялась и прижала меня к себе, поглаживая мою спину:
– Мы постараемся запомнить это, Таня. Спасибо.
Сестра со смехом коснулась моего плеча: Лиза покачала головой, прежде чем снова поцеловать меня. Подмигнув ей, Таня похлопала меня по руке:
– Ну, я в постель. Я просто вымотана.
Развернувшись, она плавно двинулась к своей комнате. Брюки в обтяжку подчеркивали все изгибы ее бедер. Таня была воистину прекрасной и вызывающей. Иногда мне приходилось трудно рядом с ее неиссякаемой безупречностью, но мы были семьей, и она поддерживала меня тогда, когда я сильнее всего в этом нуждалась. Таня помогла мне встать на ноги, когда оба партнёра, бывшие в моей жизни, оставили меня. Она нашла для нас обеих жилье, когда мне было некуда податься. Она помогла мне исцелить разбитое сердце, когда я была уверена, что это уже невозможно. И именно она добилась восстановления наших отношений с Лизой. В общем, несмотря на всю эксцентричность моей сестры, я любила ее.
Провожая ее взглядом, я улыбалась и покачивала головой, но Таня вдруг обернулась:
– Кстати, я могу и удрать куда-нибудь, если вам, ребята, захочется все повторить.
Я вздохнула, а Лиза захохотала. Чуть отодвинувшись, чтобы посмотреть ей в лицо, я опять хлопнула её по плечу.
– Ты перестанешь наконец ее провоцировать? – Лиза продолжала хихикать, и я снова вздохнула: – Мне очень хочется, чтобы вы оба нашли себе занятие поинтереснее, чем попытки смутить меня.
Лиза наклонилась и нежно поцеловала меня в лоб:
– В моем доме тебе было бы нечего смущаться. – Обхватив меня за бедра и раскачивая взад-вперед так, что наши тела соприкасались, она добавила: – Может быть, я стараюсь смутить тебя просто для того, чтобы ты перебралась ко мне?
Она довольно нахально ухмыльнулась. Мне хотелось стукнуть её по-настоящему, но у неё был такой сексуальный вид, что я просто поцеловала её, и это, конечно, окончательно её развеселило.
Лиза пробыла со мной до полудня, помогая разобраться с моими учебными делами. Скоро должен был начаться мой выпускной год, и в общем я была к нему готова, но, как всегда, боялась первого дня занятий. Я понятия не имела, почему меня всякий раз пугал этот первый день. Следовало бы предположить, что за годы учебы можно было к нему привыкнуть, но этого не произошло. Именно страх первого учебного дня заставил меня отказаться от поступления в колледж сразу после школы.
Тогда мои родители пришли в бешенство от этого решения, но я слишком боялась. А потом у мамы обнаружили небольшую раковую опухоль – ее удалили, оставив на маминой груди лишь маленький шрам. И все-таки мама нуждалась в помощи и поддержке, и я воспользовалась этой возможностью провести год дома, с ней. Ей была ненавистна мысль о том, что я откладываю учебу, но меня все устраивало. Мама поправлялась, а я смогла отложить то, что меня пугало.
Она полностью выздоровела задолго до окончания учебного года и сразу стала умолять меня не тратить время зря и приступить к учебе с середины семестра, но я отказалась. Наверное, я могла бы потянуть еще год, но в конце концов Таня разозлилась от моей нерешительности. Она силком притащила меня в канцелярию и заставила записаться в колледж при Университете штата Огайо, куда меня давно приняли. Конечно, едва очутившись там, я почувствовала себя прекрасно. Для меня самым трудным было в первый раз войти в дверь. Над этим я упорно работала.
Впрочем, эта отсрочка, пожалуй, сыграла мне только на руку. Ведь если бы я не мешкала так, я бы не встретила Сашу. А если бы я не встретила Сашу, я бы уж точно не познакомилась с Лизой. И хотя я была в ужасе от того, как у нас все начиналось, и от того, как сильно мы ранили Сашу, я все равно была благодарна судьбе за то, что она привела меня в Сиэтл, к Лизе.
Лиза находила мою нервозность весьма милой. Сама она, похоже, не способна была нервничать из-за подобных вещей. Мне казалось, что она вполне могла явиться в первый день занятий с опозданием минут на тридцать, совершенно голая, и при этом чувствовала бы себя прекрасно. Я улыбнулась собственным мыслям. Нет, конечно, Лизе было безразлично мнение окружающих, но с чувствами дело обстояло иначе. Она так боялась в первый раз признаться мне в любви, что все мои страхи и в сравнение с этим не шли.
Что ж, приятно было знать, что Лиза не такая уж непрошибаемая.
В этом году моим главным предметом был английский, и Лиза не уставала поддразнивать меня по этому поводу. Она, похоже, думала, что мне было бы лучше заняться психологией. Я уверена, она предпочла бы, чтобы я записалась на какой-нибудь курс вроде лекций по сексуальности человека, которые посещала в прошлом году. Лиза была просто неисправима во всем, что касалось основных инстинктов. Впрочем, нельзя сказать, что мы часто их обсуждали, – оказываясь рядом с Лизой, я уже не могла им противиться.
За подготовкой к моей учебе пролетело полдня – мы успели обсудить даже самую удобную дорогу до университета, но теперь пора было отправляться на работу. По дороге к стоянке перед домом я попыталась отобрать у Лизы ключи от машины.
– Можно мне сесть за руль? – спросила я, пятясь перед ней задом наперед и дергая ключи, которые она сжимала мертвой хваткой.
Обаятельно хмурясь, Лиза покачала головой и отвела руку в сторону: – Нет, нельзя.
– Но почему нет? – надулась я, остановившись и уперев руки в боки.
Лиза сделала еще два шага, а потом вернулась ко мне и мгновенно впилась губами в мои надутые губы. Мою обиду как ветром сдуло, а Лиза, водя губами по моей щеке, пробормотала:
– Потому что это моя крошка, и я не намерена ею делиться.
– Я думала, это я твоя крошка! – пискнула я, чувствуя, как ускоряется мой пульс.
Лиза со смехом обхватила меня за бедра и прижала к себе:
– Так и есть.
Её губы вернулись к моим, одарив меня глубоким и захватывающим поцелуем. Я сразу ощутила, как во мне начинает разгораться знакомое пламя, и мне ужасно захотелось содрать с Лизы футболку и облизать все её тело, но в этот момент она отпустила меня и выдохнула:
– И тобой я тоже не намерена ни с кем делиться.
Я вся пылала счастьем и, пожалуй, могла растаять прямо здесь, на тротуаре. Лиза засмеялась и потащила меня к машине, и я, довольная, запрыгнула на пассажирское сиденье.
Продолжая радоваться собственническому заявлению Лизы, я и не заметила, как мы добрались до бара «У Пита» – моего второго дома здесь, в Сиэтле. Хотя, вообще-то, третьего. Жилище Лизы я тоже всегда считала своим домом, несмотря на дурные воспоминания.
Припарковав «шевелл» на обычном месте, которое уже прозвали «стоянкой Лизы», та заглушила мотор своей механической «крошки». Если бы она могла так же легко выключить меня! Я все еще была слишком возбуждена. Не лучшее состояние для начала смены, но, может, Лиза того и добивалась? Хоть она и говорила, что это я постоянно её дразню, сама она явно наслаждалась, заставляя меня изнывать от желания.
Я вышла из машины, когда Лиза еще обходила ее, чтобы открыть дверцу с моей стороны. Она нахмурилась из-за того, что я не подождала и не позволила ей изобразить галантного кавалера, но все же подала мне руку. Я приняла ее, и мы вместе направились к большому прямоугольному зданию, где Лиза обрела мир.
Для меня заведение Пита было просто знакомым и спокойным, а лизе оно служило своего рода убежищем. Она приходила сюда играть, общаться с друзьями и – прежде – знакомиться с девушками. Но в основном, как мне казалось, здесь она скрывалась от грубой реальности, на время отключаясь от нее. Появившись в этом баре, я разрушила оплот Лизы и принесла в её жизнь бесконечную тревогу, которая не отпускала её ни на минуту, пока мы пытались наладить наши поначалу запутанные отношения. Теперь же её безмятежность вернулась, что было очевидно по ленивой улыбке, блуждавшей на её губах, когда она входила внутрь.
Придержав передо мной дверь, Лиза галантно пропустила меня вперед, попутно поцеловав мою руку. Как правило, она отмечала наш приход сюда каким-нибудь физическим действием – иногда чмокала меня в щеку, иногда касалась рукой моей талии. Она словно каждый раз сообщала всем присутствующим, что я принадлежу ей.
Лиза мечтала об этом уже тогда, когда наши отношения еще оставались тайной, а теперь, когда мы распрощались с секретами, она всячески подчеркивала свое право собственности. Она хотела, чтобы о нас знали все, включая Риту, угрюмую барменшу, наблюдавшую за нами.
Рита обосновалась в этом заведении задолго до того, как здесь появились «Чудилы». Она сразу положила глаз на Лизу и стала бесстыдно её преследовать, наплевав на собственного мужа. Меня просто тошнило при мысли о том, что она, кажется, даже чего-то добилась. Рита была по меньшей мере вдвое старше Лизы, у нее была чересчур загорелая грубая кожа и слишком высветленные волосы, а одевалась она так, что глазам становилось больно. Я никогда не расспрашивала Лизу об их отношениях. Честно говоря, я бы предпочла вообще не знать о них.
Губы Риты скривились, когда Лиза повернулась к ней, здороваясь. Она лишь слегка кивнула, но по ее реакции можно было подумать, что она подошла и облизнула ее. Видя ее сумрачную улыбку и взгляд из-под тяжелых век, я была уверена, что мысленно Рита раздевает Лизу. Она наклонилась над старой барной стойкой, протянувшейся вдоль стены сбоку от входной двери, и почти промурлыкала:
– А, привет, Лиза… Ира…
Изобразив улыбку, я повернулась к Лизе:
– Пойду положу свои вещи. Тебе как обычно?
Я вскинула голову, и Лиза пробежалась пальцами по моим волосам, заправила прядь мне за ухо и обаятельно улыбнулась:
– Да, Ира, спасибо.
Улыбаясь в ответ, я потянулась, чтобы поцеловать её в щеку. Но Лиза, недовольная скромностью моего желания, извернулась и нашла мои губы. У меня тут же разгорелись щеки, ведь я знала, что и Пит, и Рита, и все посетители смотрят на нас, но я все же позволила себе публичную демонстрацию чувств, хотя и поспешила прервать ее, как только почувствовала, что свободная рука Лизы прокралась к моим ягодицам. Она далеко не всегда выражала свои чувства сдержанно.