23 глава
(От лица Алексея / Лехи)
Я был, конечно, знатно окрылён. В голове играл марш, и мир казался ярким и дружелюбным. Я ВСТРЕЧАЮСЬ С ВАСИЛИСОЙ. Эти слова отзывались эхом в каждом уголке моего сознания, заставляя глупо ухмыляться без всякой причины.
Мама, выслушав мой сбивчивый, восторженный рассказ о серенаде, только покрутила пальцем у виска, но в глазах у неё светилась улыбка. А батек, конечно, не удержался от своей коронной шутки:
«Что, жених, уже кольцо присмотрел?» — за что немедленно получил свернутой в трубочку газетой по башке от мамы. Вот это я понимаю — семейная идиллия. Настоящая.
Перед сном, лёжа в кровати и глядя в потолок, я начал обдумывать серьёзные вещи. Ваську надо позвать на настоящее, полноценное свидание. Не просто гулять по улицам, а в какое-нибудь приличное место. Чтобы всё было как полагается — с цветами, ужином, всем этим... романтическим антуражем. Мысли текли плавно: «Наконец-то я нашёл её...» Эта мысль заставила меня ухмыльнуться в темноте.
И да, до меня дошли новости. Через общую знакомую узнал, что Василиса и Лера нарыли последние, неопровержимые доказательства, и теперь решается вопрос о направлении Никиты на принудительное психиатрическое освидетельствование. Возможно, даже в спецучреждение. Мда... С этим человеком я дружил с третьего класса. Вместе дрались с дворовыми пацанами, вместе списывали контрольные, поддерживали друг друга, когда у кого-то из нас были проблемы дома. А потом... потом его зависть стала как пелена перед глазами. Он во всём мире увидел только злобу и competition. Жалко его. И страшно. Ладно. Завтра новый день и новые возможности. Главное — она теперь со мной.
(От лица Василисы)
Вот уже и доброе утро. Наконец-то все основные проблемы решены, и, кажется, можно спать спокойно. Но почему-то на душе было неспокойно, тревожно. Меня мучил один вопрос: куда делись Кира, Катя и Агата? Слишком уж всё тихо стало. На них, конечно, есть доказательства причастности к травле, но ничего настолько глобального, чтобы их исключили. Они просто затаились. А тишина перед бурей всегда пугает больше самой бури.
С горем пополам я собралась в школу. Надела своё обычное «невидимое» облачение — тёмные джинсы и свитер. В 8:00 я переступила порог школы, и почти сразу же в телеграме пришло сообщение от Леры: — Срочно. На нашем месте.
В наушниках у меня как назло заиграла песня, которая вогнала в ступор:
Ситуация хелп, ситуация сос.
Я себя не пойму, ты откуда взялась... Я сошла с ума, я сошла с ума,
Мне нужна она, мне нужна она...
Я судорожно выдернула наушники, но тревожное предчувствие уже сжало сердце в ледяной тисках. Оно бешено заколотилось, предупреждая об опасности. Я почти бегом направилась к нашей лестнице.
Лера уже ждала. Она была бледной и нервной. Как только увидела меня, схватила за рукав и притянула к себе, говоря быстро, почти шёпотом:
— Мы закрыли Никиту, но его шавки в лице этих трёх... они не успокоились. Они хотят закончить начатое. Говорят, ты всё испортила, и теперь тебе надо «дать по заслугам».
Теперь я понимаю, почему утром думала о них. Это была не случайность.
— Ох, етитская богомышь! — вырвалось у меня, крепкое словечко, которое я подцепила от деда.
Лера удивлённо вскинула бровь, и я ей вкратце рассказала про утреннюю тревогу и песню, которая сама выбрала такой жуткий момент. Она офигела:
— Вот это да... Мистика, однако. Твой Леша, конечно, романтик, отпадный поступок вчера... но ты, Вась, будь осторожна. Они рядом. Я это чувствую костями.
Мы ещё немного пообсуждали школьные дела и разошлись, договорившись быть на связи.
Весь день прошёл внешне спокойно, но я постоянно чувствовала на себе чей-то тяжёлый, неприятный взгляд. Будто меня изучали, высчитывали слабое место, готовясь к атаке. Но я держала голову высоко и шла вперёд, не подавая вида.
После уроков я, как обычно, пошла к классной помочь с проверкой тестов пятиклашек. Монотонная работа на час немного успокоила нервы. Она меня отпустила с благодарностью. Я решила написать Леше:
«Привет. Можешь встретить меня у школы? Папа не смог забрать. Что-то неспокойно».
Ответ пришел почти мгновенно: «Уже бегу.»
И твою мать... Как только я зашла в пустующую раздевалку за своим рюкзаком, я встретила их. Всех троих. Кира, Катя и Агата. Они стояли полукругом, блокируя выход. В воздухе запахло дешёвой парфюмерией и агрессией.
— Ну что ж, я очень рада тебя видеть, — начала Кира. Её голос был сладким, но ядовитым.
— Ты у нас такая хорошая, правильная девочка. Всей школе помогла, всех спасла от большого зла Никиты.
Она сделала шаг ко мне. Я отступила, упёршись спиной в шкафчики.
— А меня почему не спросила, а? — её голос внезапно сорвался на визг.
— Я его ЛЮБИЛА! А ты его упекла в психушку! Это нечестно! Ахахахахаха!
Она начала безумно смеяться, и в её глазах читалась настоящая истерика. Я поняла — они все тут абсолютно больные на голову. Не Никита один.
— Давайте, девочки, ей личико подукрасим, — Катя взяла инициативу в свои руки, потирая ладони.
— А то как же ей понравиться Лешику? Слишком уж она бледненькая.
Я знала — Кира слабачка, она не полезет в драку. А эти две озверевшие куклы — запросто. Как только они сделали шаг ко мне, я изо всех сил оттолкнула Катю, та отлетела в сторону с удивлённым визгом, и рванула к выходу. Пока бежала по коридору, я изо всех сил пыталась выдавить из себя слёзы, чтобы на камерах видеонаблюдения было очевидно, что на меня напали.
И тут, на входе в школу, как ангел-хранитель, стоял Леша. Как только он меня увидел — глаза по пять копеек, лицо сразу стало хмурым и злым. Он уже сделал шаг вглубь школы, на разборки, но я схватила его за руку. — Всё, обратный отсчёт пошёл. Нам пора валить. Быстро, — прошептала я, таща его за собой.
(От лица Алексея / Лехи)
Неожиданная просьба Василисы встретить её после школы заставила меня насторожиться. Я быстро накинул первые попавшиеся спортивные штаны и худи и умчал к школе. Подхожу ко входу, и тут оттуда вылетает моя Васька — бледная, заплаканная, с диким страхом в глазах. Хосподи, что случилось за ОДИН, МАТЬ ЕГО, ДЕНЬ?
Она что-то прошептала про «обратный отсчёт» и «пора валить», я взял её за руку, и мы побежали. Наш спонтанный марафон длился минут пять, пока она не запыхалась и не решила отдохнуть, прислонившись к стене какого-то гаража. Тут я понял — лучше момента для вопроса не найти. — Вась, что, мать его, случилось? За один день-то?
Она повернулась ко мне, всё ещё тяжело дыша, и начала рассказывать. Про их засаду в раздевалке, про слова Киры, про угрозы. Я слушал и медленно охреневал. Буквально коченел от злости и беспомощности. — Да они там все больные на голову! — выдохнула она, и по её щеке скатилась слеза.
— Когда это уже закончится?...
— Сегодня, — вдруг твёрдо сказала она, вытирая щёку.
— Классная и их родители уже забирают документы. Всё. Проблемы окончены. Теперь мы можем начать наше «долго и счастливо»...
Я не нашёл слов. Просто улыбнулся ей, обнял и притянул к себе. Наконец-то.
Действительно конец.
Мы решили, что надо прогуляться, прийти в себя. Пошли в наш излюбленный сквер. Говорили обо всём на свете, смеялись, и я наконец-то почувствовал, как напряжение покидает её плечи. Мы не заметили, как настало семь вечера. В сквере, как это часто бывало, включили фонари и заиграла музыка — пожилые пары начали медленный танец.
Я, конечно же, не мог упустить такой момент.
— Вась, а может?.. — я сделал полушутливый-полусерьёзный реверанс, протягивая ей руку.
Она улыбнулась, смущённо кивнула и положила свою руку на мою.
И заиграла песня. Та самая, что словно специально для нас:
А знаешь, всё еще будет, И весну еще наколдует, И память перелистает, И встретиться нас заставит...
Мы медленно кружились, я чувствовал лёгкость её тела, запах её волос. Она прижалась ко мне, и мир сузился до размеров этой танцплощадки под открытым небом.
И встретиться нас заставит,
И еще, меня на рассвете
Губы твои разбудят...
На этой строчке она внезапно поднялась на цыпочки и поцеловала меня. Это было так неожиданно и так искренне, что у меня перехватило дыхание. Я ответил ей, и мне не хотелось, чтобы этот миг когда-нибудь заканчивался. Вокруг нас кружились пары, мигали гирлянды, и всё было идеально.
Вот такой многогранный, эмоциональный, тяжёлый, но в итоге прекрасный день у нас получился.