Глава 4. "Начало новой музыки"
Дом бабушки постепенно становился настоящим домом — не просто местом, где можно переночевать, а пространством, в котором хочется жить, дышать и мечтать. Эллис каждый день приводила его в порядок: отмывала полы, проветривала комнаты, выбрасывала старый хлам, стирала занавески. Всё вокруг оживало — как будто бабушка до сих пор была рядом и смотрела с тихим одобрением.
Сейчас Эллис обустраивала зал, где должно было открыться кафе. Светлые стены, лёгкий запах древесины, тёплые солнечные лучи, проникающие сквозь высокие окна. На одной стене уже висела начатая картина — абстрактное море, нарисованное в мягких тонах: цвета ванили, кофе и закатного неба.
— Здесь будет стойка... там столики, — тихо говорила Эллис вслух, двигаясь по комнате, как по сцене. — А в этом углу — пианино.
Она мечтала об особенном инструменте — не новом и бездушно-глянцевом, а старом, со своей историей. С клавишами, на которых будто осталась память о чьих-то пальцах, чьей-то жизни. Поэтому в это солнечное утро она отправилась на блошиный рынок возле Площади Испании.
⸻
Барселона дышала жизнью. Воздух был наполнен ароматом жареных орешков, кофе, лаванды и моря. Люди говорили, смеялись, спорили, торговались. Эллис неспешно проходила мимо рядов с винтажными книгами, картинами, посудой и лампами. И вдруг — увидела его.
Пианино.
Светлое, старое, с тонкими резными ножками. Клавиши — немного пожелтевшие, но аккуратные. Казалось, оно ждало именно её.
— Красивое, правда? — услышала она за спиной голос на испанском.
Она обернулась и, не задумываясь, ответила на том же:
— Да, это именно то, что я искала.
Перед ней стоял парень — высокий, с мягкой улыбкой, загорелый, с чуть растрепанными волосами. Он был знаком... слишком знаком.
— Ты хорошо говоришь по-испански. Ты отсюда?
— Нет, я из Англии. Но моя бабушка была из Барселоны, — ответила Эллис.
— Пау, — представился он и протянул руку.
Она почувствовала, как сердце на мгновение сбилось с ритма. Конечно. Пау Кубарси. Один из самых известных молодых футболистов «Барселоны». Но сейчас он стоял здесь, в обычной футболке, без камер и фанатов, и просто говорил с ней о пианино.
— Эллис, — сказала она в ответ, чуть смущаясь. — Это пианино... будто живое.
— Оно действительно похоже на волшебное, — улыбнулся Пау.
— Опять пристаёшь к девушкам со своей сказкой про пианиста, который не умеет играть? — раздался рядом другой голос. К ним подошёл ещё один парень — немного ниже ростом, с озорными глазами и лёгкой, уверенной походкой.
— Простите его, — сказал он, обращаясь к Эллис. — Он не умеет играть, но делает вид, что понимает толк в музыке.
— Всё в порядке, — засмеялась Эллис. — Мы просто обменялись впечатлениями.
— Меня зовут Ламин, — сказал он. — А если ты хочешь купить это пианино, значит, будешь где-то играть?
— Да. Я открываю музыкальное кафе. Это была мечта моей бабушки... а теперь и моя.
— Музыкальное кафе? — повторил Пау. — Звучит как место, куда хочется заглянуть.
— Если не боитесь запаха ванили, звука пианино и пирогов моей мамы — добро пожаловать.
— Считай, мы уже в списке гостей, — подмигнул Ламин. — Но с одним условием: ты сыграешь нам.
— А ты, значит, будешь подпевать?
— Нет. Но могу пригласить друзей которые очень задорно поют. Это почти то же самое.
Они засмеялись. Было что-то по-настоящему живое в этой случайной встрече. Барселона вдруг стала ближе, теплее, как будто сама городская душа сказала ей: «Ты на правильном пути».
⸻
Позже, вернувшись домой, Эллис долго сидела перед окном. В блокноте бабушки она написала:
«Пианино нашлось. Люди — тоже. Может, бабушка и правда где-то рядом. Может, всё только начинается.»
А внутри звучала музыка. Тихо. Как утро. Как надежда.