теперь ты слышишь
Столовая была на удивление шумной. Кто-то громко шутил, кто-то возмущался очередным невкусным кашеобразным завтраком, кто-то — беззвучно утыкался в экран телефона.
Но всё это — на поверхности.
Потому что за шумом пряталась одна и та же мысль:
"Что-то не так."
Айсу сидела за столом с Ханни, Хэрин, Юнджин и Рукой. Напротив них — Сонхун, Рики, Чонсоб, Кихо, Енджун и Бомгю.
Все были здесь.
Но одного человека не хватало.
И никто, кроме них, этого не замечал.
— То есть... — начала Юнджин, помешивая ложкой овсянку, — мы просто продолжаем завтракать? После того, что случилось?
— Случилось что? — сухо отозвался Кихо. — Нас не было на месте. Мы не видели.
— А вот мы — видели, — твёрдо сказала Хэрин. — Чонвон стоял у реки. Потом его не стало. Потом всё "забыли".
— Кроме нас, — прошептала Ханни, уткнувшись в чашку с чаем.
Рики сидел молча. Он не ел. Только покачивался на стуле, как будто прислушивался не к разговору, а к какому-то внутреннему эхo.
— Ладно, — выдохнула Айсу. — Раз мы единственные, кто ещё помнит, значит, у нас есть шанс докопаться до того, что тут происходит. Всё — слишком странно: камеры на лес, шестой корпус, Чонвон, музыка... и та женщина в белом. Я видела её.
— Мы все её видели, — отозвалась Хэрин. — Но... мы можем быть следующими.
Сонхун впервые подал голос.
— Мы не первые. Думаю, таких, как мы, здесь было много.
Айсу встретилась с ним взглядом.
— Ты уверен?
— Уверен. Я вчера ночью смотрел на стену в коридоре второго этажа. Под слоем свежей краски — царапины. Слово "беги".
Но кто-то его замазал. Недавно.
Наступила тишина.
Бомгю вдруг сдавленно хмыкнул, нервно почесал затылок:
— Может, мы все уже часть чего-то. Только не знаем об этом.
⸻
После завтрака
Позже, возвращаясь в корпус, девочки решили не заходить внутрь. Ноги сами привели их к старой беседке возле библиотеки — единственное место, где было тихо, где их не могли подслушать.
Рука уселась на скамейку и вдруг толкнула ногой один из прогнивших деревянных ящиков внизу.
— Хэй. Там что-то есть.
Айсу присела, приподняла крышку. Скрип. Пыль. И — книга.
Старая, потёртая, в плотной тёмной обложке.
— Дневник? — удивилась Ханни. — В таком месте?
— Имя... — Хэрин провела пальцем по первому листу. — "Сон Ёнчу". Год... две тысячи третий.
— Подожди, — нахмурилась Юнджин. — Этот лагерь закрывали на несколько лет. Где-то с 2003-го по 2007-й. Из-за... несчастного случая.
Все переглянулись.
Айсу открыла наугад страницу.
«6 июня. Сегодня мы нашли воду у дверей шестого корпуса. Хотя дождя не было. Она как будто шла... изнутри. Мы пошли за Дженни — и она не вернулась. Нам сказали, что её перевели. Но почему её вещи остались в шкафчике?..»
«8 июня. Меня пугает река. Она зовёт. Сегодня ночью я слышала, как кто-то шептал моё имя. А потом... на стене под моей кроватью появилось слово. "Выбрана."»
Рука с силой захлопнула книгу.
— Нам надо быть осторожнее. Если всё это правда... её уже начало происходить снова.
Айсу сжала дневник в руках.
Слово "выбрана" всё ещё гудело в ушах.
— Значит, кто-то здесь выбирает.
И значит, кто-то следит.
Ханни подняла голову и тихо сказала:
— В том, как исчез Чонвон... было что-то... как будто он не сражался. Он шёл, будто знал, что должен.
— Потому что, — ответила Хэрин, не отводя глаз от дневника, — здесь не просто исчезают.
Здесь приносят. В жертву.
⸻
После обеда всех собрали у костровой поляны — "развлекательная часть программы".
Смех, музыка, какие-то дурацкие конкурсы с шарами и верёвками. Всё будто специально сделано, чтобы стёреть тревогу.
И многие действительно в это включались — кто от страха, кто из привычки.
Но для Айсу, Хэрин, Ханни, Юнджин и Рука всё это казалось ненастоящим. Как дешёвая декорация на фоне чего-то ужасного, что прячется в тени деревьев.
— Ладно, — сказал Енджун, плюхаясь на бревно рядом с Бомгю. — Я больше не могу это слушать.
— Что? — повернулась к нему Юнджин.
Он отмахнулся.
— Этот дневник, эти "следы", исчезновения, шёпоты... Ребят, вы реально верите, что лагерь нас жрёт одного за другим? Серьёзно?
— Ты что, не видел, как исчез Чонвон? — резко спросила Айсу.
— Нет, Айсу. Я не видел. Потому что его, может, вообще не было. Может, вы все просто перепугались тумана и сов.
— Прекрати, — вмешалась Хэрин. — Ты не просто не веришь — ты насмешничаешь. А это опасно.
— Опасно? — Енджун вскочил. — С каких пор "опасно" нести чушь? Может, у кого-то просто нервный срыв, а кто-то решил устроить из этого хоррор-фестиваль с дневниками и "выбранными"?
Рука резко встала, глаза сверкают.
— Лучше быть параноиком, чем очередной тенью на воде. Чонвон был. Мы с ним говорили. Вчера! Или ты тоже думаешь, что его придумала моя голова?
Енджун криво усмехнулся.
— Может, ты просто слишком сильно хочешь, чтобы всё было страшно. Чтобы стать героиней какой-нибудь истории. Или, может, тебе просто скучно жить обычной жизнью?
— Заткнись, — тихо сказала Айсу. И все на секунду замолчали.
Тишина.
Вдруг Сонхун поднял голову от телефона.
— ...Что за фигня?
Все обернулись.
— Что?
Он показал экран. Фото, которое он случайно сделал утром — групповое селфи у корпуса. Там был он, Бомгю, Рики, Чонвон...
— Но... — прошептала Ханни, — его больше нет в телефоне.
— Вот именно. Он есть на экране, но если я открываю галерею — его лицо исчезает. Только пустое место. Как глюк. Или... как будто его стирают.
Енджун замер.
Бомгю медленно встал.
— Это уже не шутка.
И вдруг в небе резко затрещал гром, хотя ни одного облака не было.
На поляне погас один из фонарей, стоящий прямо над ними. Лампочка внутри мигнула раз — два — и лопнула со щелчком.
Енджун резко отшатнулся.
— Что за...?
— Добро пожаловать в реальность, — пробормотала Юнджин.
⸻
После этого все быстро свернули "развлечения". Вожатые что-то шептались, нервно переглядываясь. Хисын будто исчез.
А Айсу, прижав к груди дневник Ёнчу, чувствовала:
Что-то пошло дальше. Гораздо дальше.
И всё началось с того, кто отказался поверить.
⸻
Ночь опустилась на лагерь неожиданно быстро.
Небо — глухое, будто закрыто серым стеклом.
В корпусе мальчиков — тишина. Кто-то спал, кто-то притворялся.
А кто-то — не мог уснуть вообще.
Енджун ворочался в кровати, уставившись в потолок.
Сначала он думал, что просто злится — на девочек, на Рики, на этот нелепый лагерь с его тайнами и туманами.
Но теперь... что-то другое.
Он чувствовал, как под кожей копошится тревога, будто всё тело знало:
Ты ошибся.
Он встал, прошёл к умывальнику. Плеснул воду в лицо.
Посмотрел в зеркало.
Отражение... дрогнуло.
— Показалось, — буркнул он и повернулся, собираясь вернуться в кровать.
И тут...
услышал.
Тихий, будто дующий сквозь щель:
— Енджун...
Он замер.
— Кто?
— Иди...
Он шагнул к двери, приоткрыл её.
Коридор — пустой. Но в конце... тусклый свет, исходящий от выхода.
Он вышел. Без фонарика. Без тапок. Как будто вёлся.
Деревья в ночи гудели. Где-то хрустнула ветка.
Он дошёл до поляны, где был костёр.
Пусто.
Но в воздухе — всё та же музыка. Еле слышная. Как из старой шкатулки.
И снова — голос:
— Енджун... ты же не веришь...
— Проверь сам...
Он не выдержал.
— Кто ты?
— Повернись.
Он резко обернулся — и увидел.
У самого леса, где начинается тропа к реке, стояла женщина в белом.
Та же фигура, что видели Айсу и Хэрин. Только теперь — ближе.
Её волосы стекали, как мокрые водоросли. Руки — тонкие, слишком длинные. Глаза... или их отсутствие — зияли **чёрным.
Она наклонила голову.
— Ты же не веришь...
— Так подойди ближе...
Енджун хотел отступить, но ноги... не слушались.
Он чувствовал, как что-то под кожей тянется к ней — будто чужая воля вплетается в мысли.
— П-прекрати...
— Один шаг. И ты увидишь.
Он дрожал.
И в этот момент... кто-то схватил его сзади за руку.
— Енджун, стоять!
Это был Рики. Его глаза горели.
— Не смотри на неё! Она тянет, как и всех! Она не хочет, чтобы ты верил. Она хочет, чтобы ты перешёл.
— Что... это?
— Это не призрак. И не легенда. Это... настоящая боль, ставшая чем-то большим. Это — то, что питалось десятилетиями страха.
Енджун смотрел на Рики, не понимая, как он знает всё это.
Но потом... резко упал на колени. Он слышал её внутри себя. Как будто она шептала ему изнутри.
— Твоя очередь.
Рики вцепился в него, будто вырывая.
— Не сегодня. Не его.
⸻
Позже — в комнате
Енджун сидел на полу, укутавшись в одеяло.
Он молчал. Долго.
— Теперь ты веришь? — тихо спросила Айсу.
Он медленно кивнул.
— Она... она знает, кто из нас слабее. Кто не верит. Кто зашатается первым.
— Она не человек, — добавил Рики, стоя в дверях. — И не дух. Она — остаток. То, что осталось, когда из лагеря вышло слишком много боли.
Ханни прошептала:
— И теперь она ищет следующего.
Айсу открыла дневник Ёнчу. На одной из последних страниц появилось новое имя.
Словно написано недавно.
Чонвон — вычеркнуто
Енджун — помечен
И под ним — Айсу.