согревая сердце. (сборник)

Где-то далеко, возможно даже не в пределах Москвы и этой страны, в месте, что кличут Олимпом в греческих мифах, восседали три девушки. В красивых белых одеждах, переливающихся россыпью тысячи маленьких звездочек, их волосы казались черными, как уголь, а кожа персиковой и нежной. Золотые лавровые венки поблескивали в ярком свете. Три сестры. Три богини Судьбы. Мойры.

Самая молодая, юная Лахеис сидела на полу, скрестив ноги. В воздухе парили десятки жребиев жизни, которые она взвешивала на медных весах, записывала что-то на ветхом пергаменте, растянувшемся на все помещение, а после вытягивала из каждого жребия тонкую золотистую нить Жизни и пускала ее по воздуху к средней сестре. Взрослая и мудрая Клото, сидящая за столом, перехватывала золотистую нить и тянула ее дальше, делала узелки или жгутики, переплетала с другими золотистыми нитями. Пряла Жизнь. А затем передавала ее старшей сестре. Старая и рассудительная Атропос, славившаяся своей неотвратимостью, тянула ниточку еще на несколько дюймов, путая ее, завязывая или натягивая, или же оставляла такой длины, какая есть, обрубая ее ржавыми тяжелыми ножницами. Делала пометку в том же старом пергаменте — завершала чью-то историю жизни, подводя ее к Смерти.

Так происходило, происходит и будет происходить всегда, если  в гости вдруг не нагрянет Зевс или другие Боги Олимпа. Это была их работа, их суть, от которой они не могли отойти.

Но сегодня что-то изменилось. Клото сидела за своим столом, задумчиво разглядывая парящие перед собой, в легкой серебристой дымке, две золотистые ниточки. Они плавали в воздухе, то сближаясь, то расходясь в разные стороны, но держались близко. Мойра смотрела на них с задумчивостью, подперев подбородок руками. Иногда тянула пальчики к мерцающей пряже, но тут же их одергивала, неуверенная в своих дальнейших действиях. Атропос, закончив с длинной нитью жизни, отложила свои ножницы и взглянула на среднюю сестру.

— Сестрица? — Клото только перевела на нее грустный взгляд. — Что-то не так с этими нитями?

— Нет, все в порядке, просто…

— Что такое, сестрица? — юная Лахеис отставила свои медные весы и повернулась к остальным мойрам. — Ты никогда так долго не тянула нити.

— Я… не могу определиться.

— С чем? — Атропос тяжело поднялась, поправляя подол своих белых одежд, и подошла к сестре. Лахеис подтянулась к столу.

— Эти две нити… Они так близко друг к другу, они такие похожие и разные одновременно, дополняющие друг друга… Этих двух людей связывает давняя, крепкая чистая дружба. Но нити, так или иначе, перекликаются, тянуться друг к другу…

— Так, просто разведиих, — подсказала хмурая старшая сестра.

— Нет, лучше переплети, — мечтательно сложила руки Лахеис.

— Вот я и не знаю, что делать… Если я разведу их, то Судьба изменится, понимаете? Грядут огромные перемены и сложности, боль и надрывы, которые потом будет тяжело залатать… Нити ослабнут. А если их переплести… Не станет ли это ошибкой?

Клото оглядела сестер, ища поддержки и подсказки, но мойры лишь задумчиво смотрели на мерцающие в серебристой дымке нити.

*****

Вечер был слишком веселым и насыщенным, а потому все уже стали разбредаться по комнатам снятого коттеджа, а кто-то спешил уехать домой. Остались лишь Эмиль и Алия, Дима и Кира, и Даник, который уже скрылся в комнате на втором этаже. Пара тоже вскоре ушла. Кира пританцовывала, убирая посуду, подпевала песне на телефоне, не обращая никакого внимания на блогера, что сидел и внимательно наблюдал за ней с легкой улыбкой.

Это была одна из прекраснейших ее черт. Эта девушка была настолько легкой и веселой, что любой хмурый день становился солнечным, стоило ей появиться.

Он все еще с теплотой вспоминает их знакомство в школе. Кира была младше его на год, неприглядной, но очень бойкой девочкой с россыпью веснушек на носу и щеках, что так рано начала читать сложную литературу и рассуждать о жизни. Все началось с банального приветственного разговора и нескольких уроков, проведенных за одной партой. Девочка с яркими зелеными глазами всегда приносила с собой сладости, приглашала в гости и неустанно слушала истории обо всем на свете, рассказывая и свои. Они приклеились друг к другу еще тогда в школе, стали дружить и так и не смогли расстаться. Во время учебы в разных университетах их общение поутихло, они виделись и созванивались реже, но после осознали, что друг без друга, как Чип без Дейла — никуда.

Девушка хранила в себе много тайн и боли, но не открывалась никому, кроме верного друга. Масленников с теплотой вспоминал вечера, когда они забирались на крышу ее дома с бутылкой вина и долго разговаривали. Кира могла плакать, делится сокровенным, а потом вдруг махнуть рукой и сказать ему не зацикливаться на этой ерунде. Тогда он начинал ругаться на нее, крепко обнимал и просил рассказывать дальше. Девушка скрывала свои эмоции, и такие вечера давали ей такой необходимый выплеск. У них было море воспоминаний, понятных только им шуток и множество историй.

Ребята, наблюдающие за их тесным общением, подшучивали над ним до сих пор, что крепкая дружба между мужчиной и женщиной так или иначе перерастает в любовь, и у них часто случались перепалки на этом фоне. Друзья не теряли возможности завести подобный разговор в присутствии девушки, загоняя Масленникова в краску и смущение. Но Кира ловко выруливала из таких ситуаций, ни смущаясь, ни на толику.

И в такие моменты он начинал переживать. А что, если странные чувства, непохожие, но так или иначе перекликающиеся с дружбой, испытывает только он? Что, если девушка в действительности расценивает его исключительно как друга?

Эмиль спустился вниз за бутылкой воды, оглядел друзей и, ухмыльнувшись, посоветовал быть тише, а после многозначительно улыбнулся и скрылся по направлению к комнатам. Кира лишь покачала головой, уставшая от подобных намеков Иманова, и взяла в руки телефон, листая свой плейлист. Дима наблюдал за ней. Шатенка убрала за ухо выбившуюся прядь, бегая глазами по названиям песен и исполнителей. Кардиган сполз с ее плеч и сейчас болтался на сгибе локтей, серая футболка на тонких лямках демонстрировала выпирающие ключицы. В теплом рассеянном свете вытяжки она была очень красивой. Да что уж, она всегда была очень красивой. Яркие зеленые глаза, россыпь веснушек на щеках и аккуратном маленьком носу. Губы, что называют, бантиком.  Милые щечки, за которые мог трогать ее только он. Она была невысокой — доставала макушкой до его груди — но такой миниатюрной. Характер у нее не сахар, конечно, а иногда у нее вообще случаются приступы вредности. Но блогер за столько лет к ней привык.

Она ему… нравилась.

Но не как друг, немного иначе. Он и сам не понял, когда вдруг стал воспринимать Киру как молодую и красивую (читай: сексуальную, ему самому стыдно об этом думать) девушку, а не как бойкую девчонку с двумя косичками, скейтбордом под мышкой и хорошим хуком правой. Возможно, когда они стали проводить больше времени вместе, когда Кира стала все чаще зависать в студии, он взглянул на нее… под другим углом, так скажем. И это странное, зародившееся внутри чувство не давало ему покоя. Масленников реагировал на нее иначе, стал воспринимать ее иначе, возможно, даже в его отношении к ней что-то изменилось. Появилось странное желание прикасаться к ней чаще. Теперь он то и дело заключал ее в неловкие объятия, кладя подбородок на ее макушку, мог «невзначай» усадить ее к себе на колени, получая в ответ лишь удивленный взгляд зеленых глаз, смех и шутки.

Даник и Эмиль, замечая это, лишь сильнее к нему приставали со своим убеждением, что дружбы между парнем и девушкой не существует. Это нервировало еще сильнее, но открываться друзьям, говоря, что они — вроде как — правы, Дима не собирался. Ему казалось, что Аля, внимательно наблюдающая за всем со стороны, все прекрасно понимала, но ничего не говорила, не лезла, куда не просят.

Он вдруг осознал, что пялится на нее уже несколько минут. А девушка смотрит в ответ, вскинув бровь.

— Кхм… Ты устала? — Дима поднялся на ноги.

— Нет.

— Не хочешь прогуляться?

— Ночью? — Кира усмехнулась.

— Ой, как будто до этого мы так не делали, — закатил глаза мужчина.

— Ладно, — она пожала плечами, не видя причин отказываться. — Дай мне пару минут. Я переоденусь.

*****

Клото продолжала гипнотизировать золотистые нити. Те лишь колыхались, не давая ей никакой пищи для размышлений и принятия решения. Атропос поглядывала то на своих сестер, то на объект общих раздумий. Лахеис же глупо смотрела на среднюю сестру, ожидая хоть какой-то реплики.

— Ну… Атропос, ты у нас владыка будущего. Что будет, если я разведу эти нити?

— Сложно сказать. — Мойра подалась вперед, указывая на нить с ярким блеском, которая отвечала за женскую суть. — Эта жизнь померкнет. Станет блеклой и полной печали, на долгое время. Позднее, через несколько лет, она может переплестись с другой нитью, создавая шаткий и недолговременный союз. Слишком много боли он принесет… Эта нить слишком слабая, ты только посмотри, сколько на ней надрывов, — Лахеис заинтересованно разглядывала ее. — Их станет больше. Этот человек слаб. Этой нити хватит еще на несколько лет, прежде чем мои ножницы ее оборвут.

— Прошлое слишком тяжелое. Много горя внутри этой жизни. Горя, скрытого от всех глаз, но доступного лишь ему, — младшая сестра указала на вторую нить, отвечающую за мужскую суть.

— Хорошо-хорошо… А если я переплету их? — Клото нетерпеливо заерзала.

— Это будет крепкий союз, наполненный пониманием и уважением. Любовь, берущая свои истоки из дружбы и товарищества. Союз этот продлится долгие годы… И две этих жизни станут светлее и чуточку счастливее. Мои ножницы оборвут эти нити ближе к их финалу. — Лахеис, в силу своей чрезмерной мечтательности и юности, просияла широкой улыбкой. — Но ссоры здесь будут. Ничего не может быть идеально. Но горести они разделят пополам, и это их только укрепит.

— Выбор за тобой, сестрица.

Младшая мойра положила руку на плечо средней сестры, поддерживая. Богини вернулись к своим делам, оставляя Клото напряженно разглядывать нити, что в данный момент лишь тянулись друг к другу.

*****

Летняя ночь тепла, воздух влажный и свежий. Он то и дело оборачивался, убеждаясь, что девушка следует за ним. Масленников привел ее на песчаный берег реки, что находилась неподалеку от дома, что они сняли на выходные. Шатенка удивилась, и вдруг задалась вопросом, как они здесь оказались. Этот населенный пункт окружал лес, и Кира никак не рассчитывала найти среди деревьев реку. Девушка тут же стянула с себя кеды и ступила на мягкий, еще теплый песок. Дима улыбнулся. Она прошлепала босыми ногами вперед и плюхнулась на берег, в паре метров от воды. Блогер присел рядом и продемонстрировал ей бутылку вина.

— Ха-ха, ты серьезно? — шатенка смеялась, наблюдая за тем, как ловко он открывает бутылку. — Я ведь напьюсь и полезу купаться.

— На это и расчет, — засмеялся мужчина.

— Вот хитрец! — девушка шутливо стукнула его по плечу. А после взяла из рук бутылку и сделала большой глоток. — Полусладкое?

— Твое любимое, — улыбнулся Дима.

Девушка протянула «о-о», и напомнило ему тот самый забавный звук, который издают морские котики. Кира сделала еще несколько глотков, а после протянула ему бутылку. Масленников отпил немного. Шатенка выудила из кармана джинсовки пачку сигарет с зажигалкой, зажала одну губами и подожгла. Тонкая струйка дыма взмыла в воздух и растворилась. Дима только было открыл рот, но девушка тут же обернулась к нему, прерывая:

— Проглоти все свои нравоучения, я знаю, что это плохо.

Мужчина лишь тяжело вздохнул.

— Так, нет. Дай сюда эту гадость, — он выхватил у нее из рук сигарету, так и не донесенную до губ, и затушил в песке.

— В кого ты такой вредный, а?

— В тебя, — он обворожительно улыбнулся.

Кира закатила глаза, забрала у него бутылку и сделала несколько глотков. А после повернулась к другу и заглянула тому в глаза.

— А ведь  раньше мы сидели так на крыше, — девушка дернула уголком губ.

— Да, и твоя мама вечно ругалась.

— Она боялась, что мы свалимся и переломаем себе все кости, — усмехнулась она.

— Ей стоило волноваться о твоей драчливости, — усмехнулся Масленников.

— Эй! Тот чувак получил в глаз за дело! — шутливо возмущалась подруга.

— Ну да…

— Он оскорблял девочек. — Жестко произнесла она. — Это ему еще повезло, что учительница по математике оказалась в коридоре.

Масленников лишь сильнее рассмеялся.

— Ну? Я тебя слушаю. — Шатенка улыбнулась. — Мне не о чем плакаться, значит, ты хочешь сказать что-то важное, чтобы ребята не услышали.

— Как хорошо ты меня знаешь, — он нервно усмехнулся.

— Мы столько лет дружим, еще бы! — Кира ухмыльнулась. — Дим, ты можешь поделиться со мной всем, ты же знаешь.

Она видела его несобранность и нервозность. И  отчего-то ощущала напряжение и волнение. Словно ждала, что он скажет нечто определенное, то, на что ей не хватило сил.

— Я… Боюсь, что это может подпортить наши отношения, — начал издалека.

— Брось. Столько всего было, что я вряд ли сильно удивлюсь, — девушка сделала глоток и устремила взгляд на полную луну.

— Ты мне нравишься, — выпалил друг, тут же ловя на себе удивленный взгляд зеленых глаз. — Но это никак не связано с шутками парней и…

— Я и не думала, — Кира выглядела серьезной. — Давно ты… понял это?

— Нет, — Дима неосознанно поджал губы, ожидая ее реакции.

— Понятно.

Девушка задумчиво прикусила внутреннюю сторону щеки и отвела взгляд. Он шумно выдохнул. Ну, вот. Провал. Это только испортило все. Кира ощущала теперь не то, что нервозность, а дикое волнение на грани безудержного восторга. Руки начинали трястись. Шатенка отдала ему в руки бутылку и поднялась на ноги. Дима непонимающе на нее смотрел. Неужели она сейчас уйдет?

Но подруга вдруг скинула с себя толстовку и стала снимать майку.

— Что ты делаешь? — испуганно спросил мужчина, наблюдая за ее действиями.

— Я же сказала: напьюсь и пойду купаться.

— Мы выпили полбутылки.

— Это детали, — махнула рукой девушка. — Ты так и будешь сидеть?

— Ты серьезно полезешь в воду?

— Ну да, на улице вроде тепло.

Масленников лишь покачал головой. Кира стянула с себя спортивные штаны и бросила в кучу к остальным вещам, оставаясь в нижнем белье. Села на колени на песок и взяла у него из рук бутылку, делая еще несколько глотков. Его взгляд невольно заскользил по ее телу, и ему стоило больших усилий вернуть его обратно ее лицу.

Кира вернула ему бутылку, оказываясь ближе, чем до этого. Дима на мгновение завис, разглядывая поблескивающую в темноте — или от вина — зеленую радужку. Скользнул взглядом к ее губам, и она проделала ровно то же самое. Потянулась вперед, давая понять, что совсем не против, но в последний момент хитро улыбнулась и приложила ладонь к его губам, останавливая.

— Догонишь, получишь свой поцелуй. — И спешно поднялась на ноги.

— Да ты издеваешься, — усмехнулся блогер.

— Нет, это мотивация, — хохотнула шатенка, — не полезу же я купаться одна.

Он лишь закатил глаза и поднялся на ноги. Кира тут же прикусила губу, наблюдая за тем, как он снимает с себя футболку вслед за рубашкой и сделала несколько шагов отступления. Ну, серьезно! Вы его видели? Ему догнать ее как нечего делать. А когда на Диме практически не осталось одежды, она сорвалась с места и, смеясь, рванула к воде.

Масленников нагнал ее уже в воде, когда девушка практически забежала по пояс. Окольцевал ее руками сзади, подхватывая. Кира лишь сильнее рассмеялась. С трудом выпуталась из его рук и нырнула. Вновь показалась через мгновение, в двух метрах от него, убирая назад мокрые волосы.

— Да брось, я уже поймал тебя! Смысл убегать? — он улыбался, подходя к ней.

Вода достигала его груди, а девушка же с трудом чувствовала дно. Он протянул к ней руки, заставляя обнять себя за шею, и подхватил под бедра. Шатенка окольцевала ногами его торс, чтобы удержаться. Просияла хитрой улыбкой.

— Ладно, заслужил.

Потянулась и поцеловала его. Смело. Нежно. Так, что жар растекался по телу, и бросало в дрожь. Становилось тепло, несмотря на прохладную воду. Ее губы были мягкие и холодные. На его же чувствовался привкус вина. Поцелуй был настолько чувственный, без намека на какое-то продолжение. Руки блогера сильнее сжимали ее бедра, и не было никакого желания отпускать ее.

В этом действии было намного больше, чем веселье или романтика. Целый спектр чувств, среди которого так ярко выделялась ясность. Оба поняли и осознали. Приняли для себя решение.

И в этот момент их золотистые нити переплелись, завязываясь в крепкий узелок.

Она оторвалась от него первая, с улыбкой заглядывая ему в глаза.

— Что ж… Наша дружба определенно вышла из-под контроля и переросла во что-то большее.

*****

Небо уже окрасилось оранжевым рассветом, когда они возвращались в дом. Рука Димы не слезала с ее талии. Кира на ходу допивала бутылку вина. Они постарались войти внутрь тихо, не привлекая внимания и стараясь не разбудить уже спящих ребят. Но стоило закрыть за собой дверь, они тут же наткнулись на стоящего посреди кухни Даника со стаканом воды. Он поднял глаза и прищурился. Двигался к ним с таким видом, словно собирался уличить их в страшном преступлении. Пара же смотрела на него с ожиданием. Кира держала в руках бутылку, в которой еще плескались остатки алкоголя. Дима продолжал обнимать ее, прижимая к своему боку. Оба были мокрые, с поблескивающими от вина глазами, да и в целом выглядели как-то странно.

— Та-ак, — протянул друг, — вы мокрые, явно пьяные и находитесь друг к другу ближе, чем надо…

Он бегал по ним глазами, проговаривая все детали, и явно собирался сделать какое-то умозаключение.

— Вы плавали что ли?

— Прикинь, — шатенка дернула уголком губ.

— С вином?

— Ага, — поддакивал Масленников.

— Подождите…Вы…

Даник на секунду завис, а после восторженно открыл рот, собираясь что-то сказать.

— Вы…

— Вместе, ага, — кивнул друг.

— Долго же ты соображал, — усмехнулась девушка.

— А я ведь говорил!

— Да тише ты, — шикнула шатенка.

— И ведь оказался прав! — Даник ткнул пальцем в Диму, но говорил уже тише.

— Ка-а-ак всегда, — закатил глаза Масленников.

Кира всунула ему в руки полупустую бутылку, взяла — теперь уже — своего молодого человека за руку и направилась в сторону комнат.

— Мы спать.

— Кровать не сломайте!

— Иди в жопу, Даник! — шепотом «крикнула» девушка, оборачиваясь на лестнице.

Парень лишь рассмеялся.